Люся Счастливая

Армения, Севан, озеро, монастырь, фото

 

Текст участвует в конкурсе рассказов «История любви».

Об авторе (от 1-го лица): «Ева Арамис. Рада снова участвовать в уже полюбившемся литературном конкурсе. Живу в Киеве. Работаю в сфере рекламы и СМИ. Люблю читать классическую русскую литературу. Увлекаюсь психологией. Писательство помогает по-новому раскрывать мир, людей и себя. Представляю свой новый рассказ, основанный на реальных событиях».


 

Скулистое, всегда загоревшее лицо Аркадия выражало усталость и тревогу даже тогда, когда он с первого раза заводил мотор своего старого, расшатанного грузовика. Тяжёлые, опущенные веки, резко очерченные носогубные складки и глубокие морщины на лбу словно шептали о его нелёгкой, незавидной жизни. Хоть слыл Аркадий человеком скромным, покорным и тихим, но его крючковатый, орлиный нос выдавал личность незаурядную: гордую, вольную и бунтарскую.

Работал Аркадий водителем — развозил минеральную воду «Джермук» по всей Армении. Работу свою любил: дорога ему была дороже дома. Каждый раз, поднимаясь и опускаясь по крутым, раскидистым серпантинам, Аркадий проживал новую, красивую, не свою жизнь. В ней шуршала тонким, шёлковым платьем красавица Гаянэ, заманивая его тёмными, колдовскими глазами. Девушка, на которой он так и не осмелился жениться.

Под тихий плач дудука и звонкий шум мотора Аркадий убегал от суетливой домашней жизни, в которой ждала его нелюбимая жена Стелла и четверо детей. Но когда перегруженный, скрипучий КамАЗ Аркадия высоко подпрыгивал на запущенных, заброшенных камнями дорогах, мужчина набожно крестился и обещал себе, что на этот раз точно бросит это дело и по-новому заживёт со Стеллой.

Однажды, вернувшись с долгой поездки домой, Аркадий даже догадываться не мог, что видит жену в последний раз.

— Аркадик джан, наконец-то! Ну?.. Как поездка? Слышала, были дожди в Ванадзоре… Как дороги? — не унималась жена Аркадия Стелла, встречая мужа после длительной командировки.

— Хватит болтать, Стелла. На стол накрывай, да поживее. И Гургена позови: тутовой выпьем, в нарды поиграем, — строго ответил Аркадий жене, заворачивая табак в пожелтевшую газетную бумагу.

— Ты ж только с дороги, Аркадик! Тер Аствац («О Господи!», арм.) Отдохни, детей к себе позови, неделями их не видишь… А что сосед твой Гурген?! Хлебом его не корми, только посплетничать дай! Замучил уже невестку молодую!

— Делай что говорят, Стелла! И тан мне сделай, пить охота, — огрызнулся Аркадий, медленно выдыхая густой табачный дым.

Несмотря на полноту и врожденную неуклюжесть, Стелла молниеносно побежала на кухню и достала из холодильника охлаждённый тан, который ожидал Аркадия ещё со вчерашнего вечера. Подав мужу напиток, женщина начала шумно накрывать на стол, проявляя мимикой и жестами обиду и недовольство.

Полненькая, миловидная Стелла с короткими тёмными волосами и выразительными серо-зелёными глазами когда-то работала медсестрой в районной больнице Ехегнадзора. Но когда её засватал Аркадий, решила свою жизнь посвятить семье. Мужа она называла только «Аркадик джан», хоть и знала, что нелюбима. Знала это с того самого дня, когда впервые поймала его колючий, холодный и безразличный взгляд.

Стелла была женщиной скромной, неприхотливой. Подарков у Аркадия не просила, ходила в чём придётся, к золоту и серебру страсти не пытала. На деньги, которые муж давал ей после каждого рейса, покупала ковры и посуду. На еду и одежду для детей также денег не жалела. О себе же никогда не думала. Только один раз попросила у Аркадия купить ей пальто твидовое верблюжьего цвета, которое достала ей из комиссионки соседка Агнес. Уж очень в душу запал цвет и фасон. Как купила — так и повесила в шкаф. Ей казалось, что она недостаточно красива для новых вещей.

Рождение четверых детей, бесконечная возня по огромному каменному дому и тяжёлая работа на земле превратили когда-то стройную, красивую и скромную Стеллу в тучную, сварливую тётку с толстыми, нездоровыми ногами. Ей шёл лишь сорок пятый год, а она уже бинтовала ноги перед сном, чтобы густая, уже немолодая кровь могла хоть как-то циркулировать по её тяжёлым, отёкшим икрам.

В тот день, когда Аркадий с Гургеном, громко смеясь, звенели нардами и распивали водку, случилось неминуемое: Стелла тихо умерла от лопнувшего тромба. Аркадий нашёл её в спальне — холодную, молчаливую, чужую… Другую Стеллу. Не ту, которую он знал. Он наклонился к ней и хотел громко, на весь мир закричать её имя… Имя нелюбимой, но такой родной Стеллы! Не смог. Лишь дрожащими губами поцеловал её в лоб и навсегда закрыл глаза руками.

Аркадий при детях слезу не пустил. Держался мужественно, крепко. Достойно жену похоронил, и камень большой поставил, дорогой. Чтоб люди видели и знали, что жену свою он ценил. Но только наступит ночь, Аркадий — уже не камень. Засядет сам в кухне часами и под горький вкус водки Стеллу вспоминает. Обнимает её мысленно, к груди прижимает, и вернуть пытается… Но любить — не получается. От этого сердце Аркадия в комок чёрный сжимается. И только мысли о детях заставляют его снова поверить в жизнь, в которой больше никогда не будет Стеллы.

После смерти жены всё перевернулось в доме Аркадия. Стелла забрала с собой тот невидимый свет, который всегда возвращал его домой: запах свежеиспечённого хлеба по утрам, громкие, беззаботные разговоры за обеденным кофе, звонкий смех детей в гостиной. Она, подобно щедрому южному солнцу, наполняла каждый уголок дома светом, теплом и уютом, ничего не требуя взамен. Аркадий понял это только сейчас, когда холодная, отчуждённая тишина овладела его домом. Даже шумные собаки, петухи и куры, — и те, казалось, умолкли навсегда.

Поскольку старшая дочь Аркадия Анаит ещё при жизни Стеллы успела выйти замуж и покинуть отцовский дом, все домашние заботы легли на младшую, 18-летнюю Гаянэ — самую красивую из дочерей. Тоненькая, хрупкая девушка с густыми, кучерявыми волосами и большими карими глазами, казалось, была создана для платьев и светских приёмов. Но смелой, свободолюбивой Гаянэ были чужды по духу напускная женственность, жеманность и кокетство, поэтому она нарочно стриглась под мальчика и, вместо модных платьев и украшений с радостью носила растянутые футболки и джинсы. Гаянэ ненавидела сплетни и пустую болтовню, поэтому по кофейням с ровесницами не ходила и своего мнения относительно нового фасона юбок не имела. Девушка лучше всех во дворе играла в футбол и даже не прочь была подраться с мальчиками, если надо было защитить слабого.

С делами домашними Гаянэ также справлялась ловко, правда, недолго… Монотонная женская работа очень быстро надоела девушке. Бесстрашное юное сердце хотело перемен, и как можно быстрее… Поэтому местный сорвиголова Армен очень быстро уговорил доверчивую, влюблённую девушку бежать с ним на Горный Карабах: родину защищать от «турков». Затем до Аркадия слухи дошли, что дочь его погибла в один день с любимым Арменом, когда выполняла задание государственной важности.

И это горе Аркадий тихо проглотил. Запил его тутовой водкой, обкурил вонючим табаком, обыграл сотни раз в нарды. Медали Гаянэ спрятал в старый сундук — не хотел перед соседями кичиться. Да и обиду на дочь держал, что с парнем сбежала без его благословения. Но тайно в душе дочкою гордился.

— Не зря ведь дочь Гаянэ назвал, не зря… — ворчал под нос рано поседевший Аркадий, жадно вдыхая и выдыхая едкий табачный дым.

После побега Гаянэ домашние хлопоты взял на себя Ваган — единственный сын Аркадия. Добродушный чернявый парень с длинными, как у девчонки, ресницами, заканчивал школу и всё ещё жил наивною мечтою стать милиционером. Уж очень хотелось держать в кармане пистолет на законных основаниях. Кроме Вагана, в доме жила средняя дочь Аркадия — Люся, о которой родня не любила говорить.

Белокожая, зеленоглазая Люська с тёмно-русыми, кучерявыми волосами была девушкой особенной. И эта особенность в первую очередь проявлялась в её блестящих, выразительных глазах: они всегда смеялись. Потому её называли Счастливой, а за глаза считали сумасшедшей. В свои 21 играть в куклы Люся так и не бросила, да и со сверстницами интересов не находила. Больше всего она любила нянчить чужих, соседских детей. Этим часто пользовались молодые мамаши, но в долгу перед девушкой не оставались: кто ирисок принесёт, кто платье старое подарит — Люська всему рада.

Люся, в отличие от Гаянэ, прихорашиваться любила и в зеркале себе нравилась. После смерти Стеллы девушка присвоила пальто матери и носила его даже жарким летом поверх цветастых платьев, чем вызывала недоумение и смех у соседей. Даже беззубая 89-летняя старуха Сирануш, и та любила подтрунивать над Люсей:

— И не холодно тебе, Люська, в пальто-то?! Шубу надевай, шу-бу-у… — скрипучим голосом кричала старуха в 35-градусную жару. Люся в ответ лишь таинственно улыбалась и ещё сильнее укутывалась в пальто.

Аркадий даже купил Люське новое пальто — больно было Стеллу вспоминать, глядя на то, старое. Но Счастливая носить его не стала. В старом, поношенном мамином пальто было теплее, уютнее…

После смерти любимой дочери Аркадий всё реже и реже выезжал из дому. Боялся с дороги снова горе дома застать. Занялся садом: сорняки убрал, обрезал засохшие ветки деревьев, новые посадил. А во дворе, вместо раскидистых кустов чайной розы, из лепестков которой Стелла варила варенье, Аркадий посадил табак. Работа на сырой, чёрной земле не забирала, а наполняла его той особенной силой, которая со временем становится человеку лекарством против морщин. Посадив новый сад, Аркадий будто ожил, задышал полной грудью и стал снова заглядываться на свой старый грузовик.

Только Люся не давала покоя размеренным мыслям Аркадия. Как-то он стал замечать, что дочь начала где-то пропадать вечерами. А как домой вернётся — сама не своя: разрумяненная вся, встревоженная…

— Ахчи Лусик, где тебя носит? Время позднее! Где пропадаешь? — спрашивал дочку Аркадий. Но напускная строгость отца не пугала Люсю. Она молча улыбалась и задумчиво смотрела на серый растрескавшийся потолок, будто там были написаны ответы на все вопросы. Только откроет рот, чтобы жалобно протянуть пару слов, как Аркадий махал на всё рукой и, чмокая языком, шёл спать.

Но сердце отца не обманешь — что-то недоброе предчувствовал старик. Как увидел, что Люська стала есть за двоих и сознание терять на ходу, решил к врачу Счастливую сводить. Но сначала Вагана за Люськой отправил: проследить, где вечера коротает. Сам за дочкой не пошёл, боялся, что убьёт того подлеца.

Мысли старика подтвердились: загуляла Счастливая с женатым соседом Грачом. И ребёнка уже месяц под сердцем носила. Хотел Аркадий Люсю наказать, и ремень потресканный уже в руках держал, но сын не дал.

— Отец, оставь её! Ты Люську не тронь! Она… Она ж — другая…

Аркадий тогда впервые в жизни зарыдал. Упал на колени и с ремнём в руках громко заплакал. Вся жизнь его пробежала перед глазами. Вспомнил, где оступился. Вспомнил, что мать послушал, а не сердце. И дочь любимую вспомнил, и Стелла стрелой пронеслась в воспоминаниях… Аркадий, сидя на полу, вытирал слёзы сморщенной рукой и смотрел на Люсю как на икону. Затем молча поднялся с колен, подошёл к ней и медленно снял с неё старое пальто. Люся скукожилась вся, съёжилась, пальто матери снимать не хотела… Но Аркадий выбросил пальто Стеллы из окна. И Люську также перечеркнул из жизни: подкупил гинеколога, чтобы «позор семейный загладить». Велел Вагану сестру домой больше не пускать, отправив Счастливую навсегда в пансионат для престарелых.

Когда заплаканная Люся забирала свои вещи из отцовского дома, первым делом подобрала во дворе старое пальто Стеллы. И в доме для престарелых с ним не расставалась. Ваган втайне от отца часто сестру навещал. Конфеты ей приносил, платья цветастые покупал. Один раз даже помаду ей достал — цвета дикой вишни.

А Люся всё такая же — Счастливая. Накрасит губы вишнёвой помадой, наденет сарафан в пёстрый цветочек, накинет поверх пальто твидовое и пойдёт на стол старикам накрывать…

 

© Ева Арамис

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Люся Счастливая»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

6 отзывов

  1. Любовь — это все. И это все, что мы знаем о ней. История оставила сильное впечатление. Задумался… Без всякого сомнения, жену — волшебную лебедь, нужно выбирать сердцем.

  2. Виктория, если честно, есть кое-где неточности слова (типа «перечеркнул из жизни»), но история роскошная и написана хорошо. Очень понравился Ваш рассказ! Прочла с интересом и удовольствием. Рада новой встрече)

    1. Спасибо большое, Инна)) я очень рада, что Вы обратили внимание на этот рассказ! Мне очень приятно!! Спасибо за замечания, русский язык богат и совершенен, и я могу лишь восхищаться людьми, которые не просто его знают, а чувствуют. С радостью прочла все Ваши обзоры, но вот рассказ Ваш не могу найти(( Скажите, пожалуйста, название!! Мне очень нравится Ваше творчество, я помню Ваш прошлогодний рассказ, который лично для меня был самым ярким и запоминающимся)) Пошла искать Ваш рассказ))

      1. Виктория, на сайте есть форма поиска, по запросу «Инна Ким» легко найдёте всё, что нужно. Поисковых ответов, правда, наберётся немало, потому как Инна Ким — автор плодовитый. Поиск ведётся не только по заголовку, но и по тексту. Я поискал: новый рассказ Инны появился на второй странице поиска, на шестом месте.

        Вот тут весь конкурс и вообще весь сайт как на ладони: путеводитель. Правда, имя автора в название рассказа в этом году я не включаю: выходит слишком длинно. Поэтому для поиска лучше знать название текста.

        Рассказ, который вы ищете, лежит тут.

Отзовитесь!

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.