Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 19.04.2017 г.
Об авторе. Марина Горская. «Увлекаюсь литературой, в частности поэзией, изучаю иностранные языки. Мечтаю видеть мир в лучах солнца, и людей в нём добрых, честных и счастливых».
Ночные кошмары
Снова наступает вечер. Даже не имея часов в своей комнате, Эмма точно это знает. В последние пару месяцев приближение этого таинственного времени суток наводит на девушку страх и отчаяние. Каждую ночь уже два месяца она видит кошмары.
Эмма никогда не скрывала то, как сильно она любила спать. Сон всегда был для неё незаменимой вещью, и сейчас, лишившись его, единственное, чего она хотела — спать. Стоило начать подготовку ко сну, как всё в ней начинало противиться этому естественному действию. На бледной коже начинали бегать мурашки, тысячи игл вонзались в стопы и кисти, парализуя движения. А когда первые эффекты заканчивались, становилось и того хуже — голова наполнялась такой свежестью и бодростью, что хотелось сутками проводить время за столом и писать без перерыва — только успевай карандаши точить. Но так больше продолжаться не могло, и Эмма это осознавала.
Последнее, что девушка могла вспомнить цельно и красочно — это её поход в издательство. То солнечное летнее утро, когда она вскочила раньше будильника, чувствуя, что теперь её жизнь не будет прежней. Она, маленькая бездарность Эмма (другого хрупкая девочка с бесконечно длинными волосами и пронзительно глядящими глазами цвета янтаря не слышала с детства), наконец получит контракт на публикацию её первой новеллы. Это произведение больше пяти лет лежало «в столе», редактировалось, полностью удалялось и переписывалось заново не один раз. «Но теперь оно у них, и оно не может не выйти в печать!» — уверенным тоном убеждала девушка сама себя, стоя перед огромной дубовой дверью главного офиса издательства.
«Ваша работа бесспорно заслуживает внимания, но ввиду тематики вашего творчества мы вынуждены отказать в публикации вашего произведения в нашем издательстве.»
И на этом только начавшаяся настоящая, полная красок, волнений и ожиданий жизнь Эммы закончилась. Она до сих пор не помнит, как в тот день попала домой. Не помнит, как её мать узнала о случившемся. Не помнит криков отца: «Девке девятнадцатый год, а она не работает! И даже не учится! Свесила ножки с нашей шеи. И не стыдно тебе?». Эмма не помнит той боли, той безмолвной просьбы остановиться. «Писатель она, видите ли. Может я тогда тоже тогда писатель?». Тон голоса отца начал меняться. Из гневно раздражённого в болезненно острый и высмеивающий. «Нет-нет, наверное, я поэт!». Кажется, после этого он начал придумывать рифмы ко всем предметам, которые только попадались ему на глаза. Кажется, мать рассмеялась, потакая его корявым попыткам. Эмма не помнит ничего. Нет, не помнит…
И вот наконец она одна. В тишине и полном одиночестве. И единственное, над чем она не властна сейчас, то, что она никак не может контролировать, то, что отравляет и такое бренное существование — это её собственный сон.
Эмма не спала уже третьи сутки. Её организм едва справлялся. Девушка чувствовала, насколько тяжело ей становится подбирать нужные слова, выстраивать сюжетную арку и даже чувствовать своих персонажей. Последнее было одним из немного, что у неё осталось. Но сейчас она понимала, что больше писать не может. Её голова отказывается что-либо делать. «О, Боже!» Это ужасное ощущение, когда ты не можешь и спать, и бодрствовать.
Становилось хуже. И девушка понимала, что скоро всё повторится. Её ужасные кошмары скоро придут за ней. В прошлый раз она сумела поспать около трех часов. И все говорят, что для неё это очень хорошо. Но даже эти три часа были омрачены привычным мраком, который создаёт её собственный мозг. Эмме показалось, что она проснулась. Девушка встала и подошла к окну. Комната находилась на верхнем этаже очень высокого дома. Эмма посмотрела вниз. На асфальте во дворе и на дороге, в соседнем парке и на каждом участке, видимом из дома, вплотную друг к другу сотни и сотни человек сидели в позе лотоса и смотрели на неё в бинокли. Когда она делала шаг влево, вся толпа чуть-чуть перемещала бинокли влево. Когда она делала пару шагов вправо, вся толпа чуть-чуть перемещала бинокли вправо. И так бесконечно, пока Эмма не разразилась слезами. С тех пор её истерики стали неконтролируемыми, и девушка не могла вспомнить, как всё заканчивалось.
«Как холодно» — проговорила она, вставая с кровати. «Нужно продолжать жить». В её словах можно было ясно различить неверие в собственные мысли. Но она понимала, что нужно бороться. Эмма боролась с самого детства, и сдаваться сейчас уж точно не было смысла.
«Вечер.» Сделав пару шагов, девушка подходит к окну. «Ну вот, там не людей с биноклями». Она смотрит сквозь стеклянную преграду на мир, который живёт и наслаждается жизнью. «Может мне стоит у них поучиться?» Кожа девушки покрывает мурашками, а руки вновь начинают неметь. Жуткий холод. «Ах, да почему же так холодно?». Девушка оборачивается и видит ужасного монстра, который всё это время был за её спиной. Он ещё далеко. Он не может быстро двигаться. И всё бы ничего, но только Эмме некуда бежать. Как жестоки с ней её кошмары! Девушка смотрит на него, пытаясь получить хоть что-то от своих страданий. Она запомнит, она напишет. Чёрно-синяя облезающая кожа с набухшими голубыми венами, огромные кисти рук с невероятно длинными пальцами. Они очень гибкие, пластичные, напоминают щупальца спрута, который сейчас здесь, чтобы задушить её. Кошмар Эммы медленно приближается к ней. Существо не имеет пропорций, не имеет симметрии. Оно напоминает поделку из грязного пластилина, сделанную наспех нестарательным ребёнком. И оно уже совсем близко. Эмма больше не хочет смотреть на него. Она чувствует исходящий от монстра холод. Холод, леденящий не только кожу, но и все органы, всю душу. Эмма отворачивается от него.
Девушка подходит вплотную к окну и смотрит вперёд, на линию горизонта, туда, откуда начинается небо. Ей кажется, будто кто-то зовёт её оттуда, от линии горизонта. По щеке катится одинокая слеза.
Эмма чувствует каждый шаг преследующего её монстра. Ей становится всё холоднее. Наконец, он медленно обхватывает тоненькую шею девушки длинными холодными пальцами. Он берёт левую руку девушки, и прикладывает её ладонью к стеклу. Рука Эммы падает. Тогда существо накрывает кисть руки Эммы своей и вновь прикладывает её ладонью к стеклу.
«Почему она на меня так смотрит?» Студентка, стоящая по центру палаты, боится пошевелиться. «Стекло прочное? А стекло точно прочное?» В голосе девушки слышны приближающиеся истерика и страх. Остальные студенты замерли в недоумении. Седой профессор в старых очках спокойно спрятал кисти рук в карманах халата. «Девушка поступила к нам два месяца тому назад. Болезнь проявилась после нервного срыва». В его голосе слышны хрипы. «Эмма Линдфорс. 19 лет. Больная утверждает, что видит кошмары в течение сна. Этим она оправдывает боязнь процесса погружения в сон». Профессор закашлялся. «Однако Эмма спит больше 18 часов в день. По нашим наблюдениям, время, которое Эмма проводит в сознании, совершенно незначительно. Её кошмары являются галлюцинациями, которые она видит наяву» — закончил профессор. «Есть предложения?». Один из студентов слегка приоткрыл рот, собираясь сказать что-то, но тут же замер, не осмелившись нарушить устоявшуюся гремящую тишину. «Ну говорите же!» — настоял профессор.
— Шизофрения? — с трудом выговорил студент.
© Марина Горская, 2017
Один отзыв
Последние секунды конкурса….