Виола Калмыкова. Крик

Отель, гостиница, фото, иллюстрация

 

Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 11.04.2017 г.

Об авторе. Виола Калмыкова. «По образованию я филолог-германист, специальность «Немецкий язык и литература». Любимые писатели: М. Булгаков, Т. Пратчетт, Д. Фаулз».

 


 

Крик

 

Крик. Жуткий крик разорвал ночную тьму, разметав повсюду животный страх и отчаяние. Эхо с ужасом метнулось в пропасть, где на дне мрака, клубясь и извиваясь, шипела река. Словно огромный питон, вода заглотила его вместе с градом мелких камней, полетевших вниз со скалы, и, как ни в чем, ни бывало, продолжала дальше свой путь.

Луна с любопытством отшельника, почуявшего присутствие одинокой души, вынырнула из небесной тьмы и неподвижно застыла над огромным ущельем. Свет луны едва — ли смягчил грубые контуры скал, торчащих, словно черные вороньи клювы, по прихоти пессимистичного художника, писавшего эту картину небрежно размашистыми мазками.

На широком выступе скалы над самой пропастью склонилось уродливо кривое дерево. Толстый корень дерева торчал над бездной, как самоубийца, сделавший роковой шаг, намереваясь броситься вниз, и замерший в этой позе в момент, как время остановилось, — ему пришлось задержаться на грани двух миров.

Крик, словно попытался вступить в противоборство с тишиной, и проиграл. Когда исчезли последние отголоски эха, тишина угрожающе вплотную подступила к дереву, от которого исходил этот крик. Сгустились краски. Тишина стала громкой, во много раз громче человека.

Человек был привязан к стволу дерева. Судорога искажала черты его лица.

«Сон… это всего лишь сон», — в полузабытьи шептал пленник после очередного приступа тошноты. Перед его глазами плыли круги, он снова потерял сознание…

 

 

* * *

 

Роман уже давно обнаружил, какое парализующее на него действие оказывает высота.

Однажды, как писатель, он принимал участие в литературной конференции в Сеуле. Сеульские небоскребы произвели на него неизгладимое впечатление. Задрав голову вверх, Роман мерил взглядом высоту исполинских зданий, рисуя в мыслях образы неповоротливых великанов, которые вот-вот сдвинутся с места и передавят людей как мелких букашек.

Конференция проходила на 31м этаже отеля Seoul. Из панорамного окна конференц-зала открывался великолепный вид на город. Когда Роман подошел к окну насладиться красотами, им овладела паника, закружилась голова, и он чуть не потерял сознание.

После этой поездки Роман проснулся, дрожа от холодного пота: ему снилось катание на карусели. Карусель плавным вращением, винтом поднималась все выше и выше, каждым витком отдаляя его от мирской суеты. Роман вцепился взглядом в холодно поблескивающие звенья самой обычной металлической цепочки, перекинутой через сиденье. Тело задеревенело, с силой вжавшись в единственную твердую опору, слегка покачивающуюся на ветру. Осознание того, что лишь эта тонкая цепь служит ему защитой, сводило беднягу с ума. Ботинки магнитом тянуло к земле. Казалось, что они тотчас сорвутся с ног и упадут вниз, увлекая за собой остатки его здравого рассудка.

Проснулся писатель от сильного головокружения и потом всю ночь не мог больше уснуть. Заварив себе крепкий чай с травами, он долго сидел, задумавшись, вдыхая резковато-пряный аромат, слушая тишину, нарушаемую лишь потрескиванием поленьев в камине. Он думал о своем произведении, в котором не хватало хорошей концовки. Как раз в тот момент в его мыслях зародился образ глубокого ущелья, черных скал, тишины…

 

 

* * *

 

Молочно-серый рассвет размазался по небу, окрасившись грязно-розовым светом, словно кто-то невидимый в попытке рассеять серость и придать красок унылому утру, нанес на заспанный лик неба розоватые румяна.

Капли пота, выделяемые порами тела и медленно скатывающиеся вниз, забирали с собой, тоже по каплям, остатки человеческого самообладания. Образовавшаяся перед глазами пелена размывала очертания предметов.

Внезапно произошло какое-то движение в воздухе, и, будто отделившись от скалы, возникла нечеткая по форме, парящая фигура… Что за живую тварь занесло в эту, забытую богом, обитель? «Зевсова крылатая собака, весь в крови орел, прилетел клевать лоскут моего тела, »- невольно пришли на ум строчки из Эсхила.

Привязанный к дереву человек пытался сфокусировать взгляд на темном силуэте, — это выходило с трудом. Но вот фигура стала отчетливее: стало очевидно, — это человеческое существо, — мужчина, закутанный в темный плащ. Полы плаща слегка раздувались, из-за чего и создавалась размытость образа и впечатление парящей птицы. Незнакомец, и правда, легко висел в воздухе, словно птица.

Все еще щурясь и вглядываясь в лицо мужчины, пленник, как будто смотрел в зеркало. Он видел отражение своего лица, только черты более резкие и грубые. «Узнаешь это место?» — неожиданно спросил незнакомец. Несчастный мученик непонимающе замотал головой: «Кто ты? Ты мне снишься?» «Я тот, кого создал Ты. И я долго готовил нашу с тобой встречу. Наконец-то, мне удалось вызвать тебя сюда, в то место, где ты бросил меня умирать», — продолжал говорить загадками странный собеседник. «Умирать?! Тебя? Здесь? — удивленно, но, будто осененный смутной догадкой, воскликнул человек. Он с трудом постарался поднять голову как можно выше, чтобы разглядеть окружающую местность. Но наклон дерева и неудобное положение тела не позволяли ему этого сделать. Он видел лишь зияющую пропасть с бурлящей внизу рекой.

Тело снова покрылось холодным потом, дрожь била тело, тошнота в очередной раз подкатывала к горлу. Он бессильно опустил голову. Рукой, заметно обезображенной следами огня, незнакомец коснулся лица обездвиженного человека. Их лица оказались совсем близко. Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. «Изгой на краю пропасти…Ты — Джек, мой главный герой». «Да. В своем романе ты назвал меня Джеком. Знаешь, зачем ты здесь? — Во-первых, чтобы встретиться с тем, кого ты создал, — Джек сделал небольшую паузу, — А во-вторых, ты останешься здесь». Писатель с ужасом в глазах смотрел на своего визави.

«Что ты знаешь о муках? — тихо продолжал его герой, — Помнишь, как погибли моя жена и дочь? Ты, ведь, не слышал, как они кричали в огне. Они кричали гораздо страшнее, чем ты сейчас. Огонь пожирал их лица, руки… От тех криков стыла кровь. Я до сих пор слышу их по ночам. Ты!»- угрожающе зарычал Джек, схватив писателя за ворот рубашки, так, что она треснула по швам. В этот момент писатель с содроганием заметил, что на обеих руках Джека красовались глубокие уродливые рубцы, оставленные ему кровожадным пламенем на память о том жутком событии. Он вспомнил, как писал свой роман, будучи в глубокой депрессии, описывал тяжелую судьбу изгоя и его семьи, людскую жестокость и непримиримость. Писатель наделил героя своими чертами характера, ужесточив его, озлобив, и теперь расплачивался за это.

«Ты… — уже тише, но также с угрозой в голосе повторил герой, — вселил в толпу ненависть к нам, мы стали изгоями. Нигде не могли найти себе пристанища. Эта беснующаяся толпа крепко держала меня, когда я пытался спасти своих девочек. Мне удалось-таки вырваться и вынести на руках из огня их обожженные тела. Но ты не знал этого… потому что лишил их жизни всего лишь одним предложением. Равнодушно, бесцветно…забрав их у меня, ты забрал мои сердце и душу. Пред тобой — лишь оболочка, готовая мстить и ненавидеть. Тебя не интересовали люди, окружавшие меня, тебе интересна была лишь трансформация души. Отнимая у меня шаг за шагом родных, близких, друзей, ты с маниакальным любопытством наблюдал, как ожесточается и черствеет душа. Ты гнал меня по страницам своей книги, не скупясь на лишения и невзгоды. Оставил меня на краю этой пропасти в опустошенном состоянии, раздавленным, униженным, в твердой уверенности, что твоему жалкому герою осталось только ринуться вниз, — жестко произносил бичующие фразы Джек. «Прости, — прошептал писатель, — Я могу изменить все, я перепишу все…- еле слышно прошептал он. «Ха! Перепишешь? — Тогда я исчезну. Нет, не пойдет, — решительно и категорично сказал герой, — Теперь Я буду творцом, а ТЫ — героем. Силен я, ты слаб. Долгие годы провел я здесь, где ты меня оставил…» — Он окинул взглядом окрестности. Я тоже поначалу кричал. Кричал от бессилия. Потом много думал о творце и,…будучи все эти годы лишь марионеткой в твоих руках, я сам решил стать творцом. Ты сделал большую ошибку, наделив это место мрачной энергией, способной творить чудеса. Когда-нибудь ты тоже откроешь его тайну, а теперь — Прощай!»

Он исчез также внезапно, как появился, а писатель почувствовал, как веревки, стягивающие его онемевшие руки, исчезли. Он медленно сполз на толстый корень дерева, рискуя упасть в бездну, и, собрав остатки сил, цепляясь за шершавые ветви, выполз на широкий выступ скалы…

 

 

* * *

 

Мужчина стоял посреди комнаты и оглядывался кругом, как будто видел эту комнату впервые: смятая постель, стеллажи книг… Когда его взгляд упал на горящий камин с уютно похрустывающими поленьями, лицо мужчины омрачилось, в черных глазах отразилось страдание, которое тут же сменилось злостью. Он ненадолго задумался, словно мысленно улетел далеко, в бескрайние просторы прошлого. Затем обернулся к заваленному рукописями письменному столу возле окна. На столе, в кругу света от включенной лампы, свернувшись калачиком, спал серый персидский кот, шевеливший во сне лапками, точно спасавшийся от погони. На подоконнике стояла большая кружка давно остывшего кофе, еще источающего легкий запах корицы; лежала стопка старых, потрепанных книг.

Мужчина подошел к столу. Его привлекли разложенные в хаотичном порядке рукописи. Взяв со стола несколько листов бумаги, он принялся их внимательно изучать. По мере прочтения на лице человека все больше отражалось нескрываемое раздражение, в уголках рта появилась презрительная усмешка. Дочитав до конца, он швырнул прочитанные бумаги в камин. Пламя встрепенулось, острые язычки пламени жадно облизнули решетку камина; пламя усердно, с аппетитом захрустело рукописями.

Мужчина уселся за стол, взял чистый лист бумаги, потрепал за ушами кота, внезапно встрепенувшегося от дремы и таращившегося на него во все глаза, и, немного подумав, вывел обезображенной рукой, со следами ожогов, слово: «Крик…»

 

© Виола Калмыкова, 2017

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Виола Калмыкова. Крик»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

Один отзыв

  1. Хорошая идея. Замечательный рассказ. Автор даже заставил задуматься: «А всё ли я делаю правильно в этой жизни?» Благодарю.

Отзовитесь!

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.