Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 27.03.2017 г.
Об авторе. Виолетта.
Несказанное
Мелодия красивая, печальная и знакомая настойчиво внедрялась в сознание, безуспешно пытаясь извлечь мое сонное «я». Музыка лилась как вода в ручье, журча и переливаясь. Чудилось, что эта вода пронизала меня как губку насквозь. Пробуждение давалось нелегко, да и вовсе просыпаться не хотелось. Но на помощь журчащей мелодии пришел солнечный луч. Яркий, жаркий и тонкий луч, казалось, пытается протиснуться сквозь мои плотно сомкнутые веки. Когда-то, очень давно, в глубоком детстве я забирался к отцу на колени, притворявшемуся спящим в кресле, и своими тоненькими пальчиками пытался разомкнуть его веки…
Нехотя вынырнув из своего сна, я открыл глаза, и тут же их зажмурил, так как словно солнечным кулаком получил столп яркого света в глаз, совершенно, как мне казалось, ослепнув. Если честно, я не совсем понимал, где я нахожусь и что это за звуки…
Монотонно журчащая мелодия изменилась, она стала требовательнее, громче, настойчивее. В ней чувствовался призыв к действиям. Я перевернулся на живот и зарылся лицом во что-то мягкое, шелковистое, судя по всему, это была трава. Точно трава. Я быстро открыл глаза. Где я? С удивлением оглянувшись, я увидел вокруг большой луг с зеленой травой, синими, желтыми, белыми вкраплениями цветов. Я почувствовал, что дышу полной грудью, вдыхая аромат разнотравья — запах моего деревенского детства. Пушистой ватой топорщились надо мной облака, подмигивало озорное солнце. Вокруг ни души. Как я здесь оказался?
Прислушавшись, я заметил, что мелодия, которая поначалу лилась со всех сторон, теперь сфокусировалась, как будто шла из какого-то определенного места издалека. Присмотревшись, я увидел вдали большое серебристое пятно, бликующее в лучах солнца. Я понял, что это была моя цель, до которой я должен добраться. Как оказалось, все было не так просто. Мои ноги стали облаками — ватой, я шевелил ими словно во сне, как будто бежал, но не двигался с места. Потом я закрыл глаза и представил себе, что это нечто серебристо-мерцающее совсем рядом, дотягиваюсь рукой и… И вот тогда я поплыл, поплыл на своих ватных ногах как облако…Иногда мне чудилось, что это не я плыву, а серебристое пятно, принимающее вид кокона громадной гусеницы, плывет мне навстречу. До него оставалось еще несколько метров, но меня уже пронизал безотчетный страх… Я знал, что это была моя дочь… Я почувствовал.
Все ее тело было опутано тонкими серебристыми мерцающими нитями. Ее темные спутанные волосы развевались, хотя ветра совсем не было. Она молчала. Только смотрела. Глаза темные, глубокие, будто в них бездна. Я давно не видел у нее такого печального взгляда. Чаще всего ее взгляд был либо равнодушным, либо дерзким бунтарским, ненавидящим…Меня.
Так было не всегда. Просто я как-то упустил этот момент. Тяжелый период был для нас обоих. Я думал, что понять должна она, она, видимо, считала, что я… Винила меня в том, что Лени бросила нас 3 года назад. Этому предшествовали наши многочисленные скандалы. Лени срывалась, выпивала и начинала орать на весь дом, называя меня писателем-неудачником, порушившим ее жизнь. Конечно, Мирра слышала весь пьяный бред, что несла Лени. Она ушла, забрав вещи, когда Мирра была в школе, даже не попрощавшись с дочерью. Потом мы узнали, что она вылетела в тот же день волонтером в Южную Африку. Даже были свидетели, как она садилась на самолет, зарегистрировала себя и багаж на свое имя. Но в волонтерском поселении о ней ничего не слышали. Она как будто просто растворилась в воздухе. Уже 3 года считалась пропавшей.
После ее ухода я решил изменить свою жизнь. Я уединился, начал писал новый роман, а все свои неоконченные рассказы удалил из ноутбука. Мне казалось, что этот новый роман должен перевернуть всю мою, всю нашу с Миррой жизнь. На страницах книги я много размышлял о том, как мы пришли ко всему этому, я замкнулся и сосредоточился только на романе. Для бумаги у меня всегда находились слова. На страницах книги я блистал красноречием, раскрывался, страдал, любил… Для дочери, по-видимому, я оставался угрюмым писателем-неудачником, как меня называла Лени. По характеру Мирра была вся в меня — закрытая шкатулка, да еще с ключом, который не подберешь. Честно сказать, я даже не пытался. Весь ушел в себя. Да, мы почти не общались. Мы просто жили в одном доме как два чужих человека. Я не знал, что происходит в ее жизни. Как мне казалось, все шло как обычно. Но я ошибался. Лени, несмотря на все свои срывы, все же была той ниточкой, что связывала меня с дочерью, она была ключиком нашего хрупкого взаимопонимания. Она ушла, не подумав, что станет с нами. Может, это было просто опрометчивое решение: бросить все и бежать, куда глаза глядят. Может, она потом передумала. Мы теперь этого не узнаем.
Возможно, я совершил большую ошибку, когда так рано привел в наш дом женщину. Тогда у Мирры появился этот пронизывающий взгляд, полный ненависти. Ко мне. Она стала поздно приходить из школы, вызывающе одеваться, краситься. Накануне она пришла поздно с какой-то вечеринки, еле стояла на ногах. Я влепил ей пощечину. После воспоминания об этом, моя рука засаднила, а меня пронизало чувство стыда. На следующее утро я накричал на нее, схватил со стола какой — то билет на концерт рок-группы, в сердцах порвал его и выбросил. Закрыл дверь на ключ и запретил выходить из дома. В комнате долгое время было тихо. Через некоторое время я тихонько открыл дверь в ее комнату, комната была пуста. Мирры не было. На столе я заметил порванный билет, он был аккуратно склеен, на обратной стороне было написано: «Я никогда не вернусь, как мама…»
Мирра — кокон лежала и смотрела на меня без слов. Сначала казалось, что без слов. Потом сквозь музыку в сознание стали прорываться слова Мирры, она словно передавала их музыкальными волнами: «Пришел? Зачем?» Что легко во сне, тяжело при жизни, подумал я, когда также легко настроился на эти волны и передал ей: «Пришел, чтобы ты осталась, дочка». Молчание. «Как мне исправить все?»- Молчание. «Я знаю, что ты слышишь. Не молчи. Не умею с тобой разговаривать. Научи». — «Распутывай, но осторожно» — услышал я. Я потянул за серебристую нить и испугался, она была очень хрупкой и начала рваться. Каким-то чутьем я понимал, что ее нельзя ни в коем случае порвать, иначе все пропало. Что пропало, я не знал, но боялся даже думать об этом. Поэтому я взялся обеими руками за нить и стал медленно и осторожно ее распутывать. Это длилось бесконечно долго, я устал, на сердце навалилась тяжесть, но я не сдавался. Когда нитей осталось совсем мало, Мирра выскользнула из обмякшего кокона, и я увидел, как у нее расправились серебристые прозрачные крылья. Прекрасный взмах крыла, и она взмыла надо мной, создав поток воздуха, который подхватил серебряные нити, кучей лежащие рядом со мной, и поднял их вверх. Они растворились в лучах солнца. Мирра стала бабочкой, гигантской бабочкой, набирающей высоту и отдаляющейся от меня. «Останься! Готов услышать все несказанное тобой. Не улетай, прошу …» — призвал мой внутренний голос. Я был уверен, что она услышала, но не был уверен, что она останется. Она улетала, а я беспомощно смотрел ей вслед.
Музыки уже не было, только чужие голоса. Искусственный резкий свет, боль в грудной клетке. Потом все стихло.
«Пап, останься, пап… я здесь, с тобой …» — голос Мирры проник в мое сознание. Я вздрогнул и открыл глаза. На белом фоне халатов я увидел лицо моей дочери, склонившейся надо мной. В ее красных опухших глазах я увидел радость, страх… Не ненависть.
«Значит, мы вместе решили остаться» — тихо сказал я. « Мы еще многого не сказали друг другу», — также тихо произнесла Мирра.
© Виолетта, 2017
5 отзывов
С самого начала рекомендую автору разобраться в синонимических рядах. Дальше… половину «я» убрать. Смысловой удар получился очень сильный, а вот на подсознание повоздействовать не удалось. Поэтому к автору просто колоссальная претензия, и как ее реализовать-нивелировать, честно говоря, не знаю. А, да, еще запятые пляшут.
Читала и сердце трепетало. В жизни так бывает часто.
Благодарю за обратную связь!
Виолетта,спасибо.Мне очень понравилась ваша интересная задумка,так красиво и понятно распутавшая узел непонимания.
С того момента, когда появляется серебристый кокон, идея стала прозрачно понятной. Хорошо пробивает повествование. А концовка вообще изумительна. Спасибо большое.