Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 28.02.2017 г.
Об авторе. Александр Балашов, живёт в г. Курчатове Курской обл. «Пишу рассказы со школьной скамьи. Ваш конкурс заинтересовал меня. Представляю на суд компетентного жюри свой небольшой рассказ о настоящем Поэте».
Примечание организатора. Текст на 30% превышает заданный условиями объём в 10.000 знаков с пробелами. И всё же принято решение допустить рассказ на конкурс. Текст хорош, и отсекать от него треть было бы попыткой превратить квадрат в треугольник. В дальнейшем поблажки по объёму получат и другие участники, сюжеты которых потребовали больше пространства. Однако жюри учтёт в оценке отклонение от правил.
Потолочный заяц
Данила Берёзкин, студент семнадцатой группы специальности «Фармация» медицинского колледжа, обложившись учебниками и справочниками, готовился к переэкзаменовке по профильному предмету — фармацевтике. Данилу считали без пяти минут фармацевтом, но он был поэтом по призванию. За окном комнатушки, которую он на паях с однокашником Лёшкой на городской окраине снимал у чудака-пенсионера со смешной фамилией Лом, уже вовсю распоряжалась весна. Апрель не жалел зелёной краски в своей весёлой палитре. С первого же погожего дня второй месяц весны без устали принялся раскрашивать окрестности цветом пробуждающейся природы, начиная с робких нежно-салатовых штрихов в проклюнувшихся почках до сочно-изумрудных мазков на потянувшейся к солнцу молодой траве.
В такое время Даниле было не до нудно-скучной фармацевтики, экзамен по которой ему уже во второй раз ему предстояло сдавать такой же скучной и бледной, как парацетамол, Варваре Семёновне, старшему преподавателю медицинского колледжа. Далеко не молодую женщину с мраморным, будто рубленным бездарным скульптором лицом, студенты, словно в насмешку, прозвали «Варвара-краса». Наверное, из-за старомодной косы, которую Варвара Семёновна всю свою сознательную жизнь холила и лелеяла. Седеющую косу старший преподаватель колледжа и одновременно куратор курса поэта Данилы Берёзкина Варвара Касаткина, несмотря на колоссальную педагогическую занятость, всё-таки не забывала периодически подкрашивать, добиваясь безупречного насыщенного цвета переспелого каштана. Свою реликтовую косу она художественно укладывала и с достоинством носила на голове, как носят хрупкую, но очень дорогую им корону, победительницы самых престижных конкурсов красоты.
— Скажи мне, Данила Берёзкин, — на экзамене по фармацевтике спросила Касаткина, — зачем ты выбрал профессию, которая тебе совершенно неинтересна?
— Не я выбирал, — вздохнул Данила, понимая, что, запутавшись в хитромудрых названиях препаратов, на этот раз даже «тройки с жирным минусом» не дождётся. — Меня в ваш колледж родители запихнули. Я стихи с раннего детства писал. Я — поэт, Варвара Семёновна, в душе. Мои стихи в журнале «Кот и пёс» три раза публиковались…
Варвара Семёновна многозначительно хмыкнула и покачала головой:
— Поэт он, видите ли…Не тот, Берёзкин, поэт, кто рифмы плесть умеет, как сказал классик. Что такое поэзия, если разобраться по-научному? Игра слов — забава. А тебе профессия нужна. Про-фесс-ия! Соображаешь, Берёзкин?
Данила, пряча улыбку, послушно кивнул.
— Профессия — это то, что тебя кормит и людям жить помогает! А стишки — это… — она на минуту задумалась, подбирая нужное слово, — это развлечение, хобби, так сказать. Твои родители добра тебе хотели, чтобы ты людям помогал… Грамотно лечил их нужными лекарствами. А для этого, Берёзкин, нужно много, очень много читать спецлитературы и всё запоминать.
Стареющая классная дама помолчала, поправила косу-корону и сокрушенно вздохнула:
— И что из тебя, Берёзкин, получится? Ума не приложу… Выгонять тебя с последнего курса для колледжа и государства нерентабельно, а делать с тобой что-то всё-таки нужно. Знаю, что ты наряжаешься шутом и не с самыми усидчивыми сокурсниками ходишь с этими, как их?…
— Волонтёрами, — подсказал Берёзкин.
Варвара Семёновна подсказку не приняла.
— …Ходите, нарядившись клоунами, по больничкам, — продолжила она. — Ты там стишки, говорят, почитываешь смешные?.. Благотворительность — дело хорошее. Но если ты хорошо усваиваешь учебную программу. А юморить, веселить — тут большого ума не надобно. Вот великий Пушкин, между прочим, говорил, что не хотел бы быть шутом даже у Господа Бога…
Варвара Семёновна, глядя на улыбку, которая во время её обличительного монолога села на губы нерадивого студента, раздражённо хлопнула тетрадью по столу.
— И чему ты вечно улыбаешься? — воскликнула Варвара Семёновна. — Кто ты, Берёзкин, в конце концов? Гений, шут или доморощенный дебил?
Данила, задумчиво глядя в окно, виновато пожал плечами:
— Я — поэт, кажется…
— Иди, поэт! — не прощаясь, бросила Варвара Семёновна, вкладывая весь запас своего воспитательного сарказма в слово «поэт». — И много-много читай по моему предмету, если не хочешь вылететь из колледжа за пять минут до диплома.
У дверей она остановилась, медленно повернула монументальную голову в сторону Берёзкина и посоветовала:
— Чем клоуном наряжаться и шута горохового изображать, неустанно читай «Фармацевтику»! Читай, читай и читай, не теряя времени! Дам тебе ещё один шанс стать человеком. Последний, заметить, Берёзкин.
— Спасибо, Варвара Семёновна, — грустно ответил Данила. — Счастливой вам весны!
Старший преподаватель колледжа, не оборачиваясь, бросила в ответ:
— Шут ты гороховый, а не поэт, Берёзкин.
Тогда, вернувшись на съёмную квартиру, Данила, бросив своё бренное тело на любимый диван, спросил Лёшку:
— А может, Лёш, прав был Пушкин?
— В чём? — не понял Алексей, примеряя перед зеркалом шутовской колпак Данилы.
— Поэт — это шут или?.. — повторил свой вопрос Данила. — Кто такой сегодня — поэт?
Лёшка, удивившись вопросу соседа по комнате, сказал:
— Ты у нашего хозяина об этом спроси. У профессора Лома. Он ведь, ребята говорили, когда-то, пока с головой дружил, в универе преподавал. Доктор философии всё же…
— Спрошу, — ответил Данила.
— Так ты идёшь с нами? — уточнил друг. — Сегодня нас ждут больные детишки в первой градской.
Данила не ответил, повернувшись лицом к стенке, швырнул тетрадку со стихами на пол.
— Ну-ну, — бросил Берёзкину Алексей. — Мучайся дальше.
Когда Лёшка ушёл, Данила, подняв тетрадь, с лицом скорбящего на похоронах дальнего родственника, стал выкладывать из сумки справочники и толстые скучные книги по фармацевтики.
В дверь комнаты постучали.
— Входите, открыто, — вяло отозвался поэт.
В комнату в полосатом махровом халате «времён Очакова и покоренья Крыма» вошёл хозяин квартиры, старый университетский профессор.
Окинув груду книг быстрым живым взглядом, старик спросил:
— Читаешь?
— Угу, — без энтузиазма ответил поэт. — Простите, профессор…. Мне много прочитать нужно — переэкзаменовка назначена.
Чудаковатый хозяин трёхкомнатной квартиры кивнул:
— Понимаю, понимаю… Римский писатель Плиний Младший как-то сказал, что следует читать много, но не многое.
И экс-профессор тихо засмеялся, теребя в руках небольшую книжицу в потёртом кожаном переплёте.
Берёзкин поднял глаза на старого чудака и спросил:
— Как это?
— Да так это, — улыбнулся в ответ старик. — Я тут, господин поэт, невольно услышал ваш разговор с товарищем по учёбе…
— С Лёшкой?
— С Лёшкой, с Лёшкой, — кивнул он. — Насчёт поэта и поэзии. И решил сделать тебе подарок… Волшебная, скажу тебе, поэт Данила, книга… Даёт тайное знание, как овладеть магией слова…
Данила был польщён, что его наконец-то назвали поэтом, и невольно перевёл взгляд на потрёпанную невзрачную книжку, которую профессор Лом держал в руках. На обложке тускнели полустёртые слова — «МАГИЯ СЛОВА». Берёзкин не сдержался и в сердцах махнул рукой: в глазах начинающего поэта читалось — «только мне перед переэкзаменовкой этой дури и не хватало!..»
Экс-профессор, о котором все говорили, что он давно уже с катушек съехал, перестал улыбаться и положил старинную книжку на стол.
— Вот оно искусство, как в немногом сказать о многом, — сказал он. — Это, молодой человек, ключ к разгадке всего таинства, имя которому — Поэзия. Когда усвоишь эти уроки, тогда и произойдёт чудо. Самое настоящее чудо, молодой человек. Магия слова в сердце рождается.
Берёзкин заглянул в глубоко посаженные глаза старика, на минуту ему стало страшно — да он, и впрямь, сумасшедший! Это у него весеннее обострение, пронеслось в голове поэта. Недаром же, говорят, в весенний период активизируются все маньяки и шизики!..
Профессор будто прочитал мысли студента.
— Ты так не думай, Данила, — мягко сказал он, поглаживая обложку книги. — Я, как ты выражаешься, с катушек не съехал. Поймёшь магию слова, многое поймёшь в этой непростой жизни. Тогда и свою фармацевтику сдашь Варваре Семёновне. А ты её обязательно сдашь, уверяю тебя…
— Может, предскажите — когда?
— Как только усвоишь уроки из этой «Магии»… Тогда без проблем сдашь экзамен. Это случится в четверг, после дождика, 6 апреля, в 15 часов тридцать минут по Москве.
— А что потом? — недоверчиво спросил Берёзкин.
— А потом и самый свой главный экзамен сдашь, когда научишься творить сердцем. Тогда и чудо случится.
— Чудес, Эдуард Васильевич, не бывает. Не та эпоха, — парировал Берёзкин, уверенный, что бедный старик, которого он уже не боялся, а жалел, действительно вошёл в весеннюю фазу обострения своего хронического недуга.
— Увидишь потом, какое чудо эта самая «Магия Слова» творить может, — сказал философ и вышел из комнаты, которую у него снимали студенты.
* * *
6 апреля, когда Данила Берёзкин пришёл на переэкзаменовку к Варваре-красе, ласковое весеннее солнышко пригревало расцветающую землю. На небе не было ни облачка. Но в половине третьего вдруг пошёл сильный дождь. Данила, поглядывая на часы, терпеливо ждал экзаменатора, размышляя, где это нелёгкая носит Варвару Семёновну. Раньше она никогда на экзамен не опаздывала.
— Прости, Данила Берёзкин, — извинилась она, опоздав на двадцать минут. — Неожиданно начался дождь, пришлось вернуться за зонтом.
Она немного промокла под апрельским дождём и теперь, распустив каштановые волосы по плечам, неожиданно для Данилы став действительно стала Варварой-красой. Варвара Семёновна поймала восхищённый взгляд студента, улыбнулась и сказала:
— Хватит лирики. Перейдём к делу. Расскажи-ка мне, пожалуйста, о седуксене. Ответишь — зачёт, не ответишь — не обессудь, дружок…
Берёзкин закрыл глаза, как учила подаренная профессором Ломом книга, мысленно обратился к своему сердцу, прошептав:
— Седуксен…
— Да-да, дружок. Именно так, препарат…
Преподаватель ещё не успела закончить начатую фразу, а в голову неведомо откуда уже пришли нужные Даниле слова.
— Седуксен, — начал Берёзкин, — это производное бензодиазепина, оказывает миорелаксирующее, седативное и противосудорожное действие…
Варвара Семёновна удивилась и подняла руку:
— Достаточно, коллега. Вот видите, как много можно сказать в немногом. Вижу, что много читали и многое знаете. Экзамен сдан!
…Берёзкин не шёл — летел над тротуаром, окрылённый полученной оценкой. Он был счастлив от мысли, что теперь уж точно — не вылетит из колледжа и не огорчит маму с папой, живущим с его сестрой и братиком в маленьком русском городке. Старые липы на аллее благосклонно кивали поэту ветвями с молодой клейкой листвой. В высоком весеннем небе, умытом благодатным весенним дождём, показался курлыкающий клин журавлей — птицы из чужих краёв возвращались на милую их сердцу родину.
— Данька, ты просто цветёшь и пахнешь! — встретив друга на автобусной остановке, воскликнул Лёшка. — Пойдёшь сегодня с нами в детскую онкологическую?
— Пойду! — твердо ответил Берёзкин.
— В костюме шута?
— Как всегда — в весёлом клоунском колпаке, а на носу красный шарик на резинке.
— Тогда ровно в пять, у приёмного отделения детской онкологической больницы. Ты знаешь, это на Семашко, — сказал Лешка.
— Обязательно буду!
Алексей уже почти влез в автобус, но обернулся и, держась за чью-то куртку, крикнул:
— Свои весёлые стишки ребятишкам почитаешь!.. Им же там грустно!
У поэта Берёзкина не было новых стихов. Но он только точно знал: сегодня они обязательно родятся в его сердце. А раз так, то обязательно произойдёт чудо.
…Когда их волонтёрскую группу подвели к палате под номером девять, сопровождавший студентов заведующая отделением приложила палец к губам и тихо сказала:
— Здесь лежит девочка Соня… Третья стадия… Она так давно не улыбалась, а это только усугубляет её болезнь… Если бы ей вернуть в детство… Если бы сделать такое чудо, то надежда бы вернулась…
— Мы постараемся, — сказал Лёшка.
— Уж постарайтесь, ребятки, — тихо ответила врач.
Соня лежала на кроватке и грустно смотрела в белый потолок потухшим взглядом. Лёшка толкнул Данилу в бок — мол, не молчи, скажи что-нибудь весёлое.
Но язык у поэта будто прилип к гортани. Данила посмотрел на потолок, куда был устремлён взгляд бедной девочки, и вдруг увидел там солнечный зайчик.
— Здравствуй, зайчик! — сказал Данила.
Соня грустно вздохнула:
— Он — ненастоящий. Солнечный.
— А хочешь, он станет настоящим зайцем?
— Очень хочу, — тихо ответила девочка и печально посмотрела на поэта. — Но это ведь невозможно…
— Всё возможно, Соня! — ответил поэт. — Сейчас потолочный заяц оживёт и запрыгает пушистым комочком прямо у тебя на кровати. Не веришь? Я — маг, я сумею…
И Данила озвучил только что родившиеся в его сердце слова:
— Зайчик солнечный играет,
Он залез на потолок,
Заглянул в кроватку к Соне —
И ожил вдруг, скок да скок!
И случилось невозможное. Об этом потом долго судачила вся детская онкологическая больница. После прочтения Данилой стишка про «потолочного зайца» солнечный зайчик мягко опустился с потолка палаты прямо в кроватку больной девочки. И на глазах изумлённых врачей и сокурсников Данилы он превратился в самого настоящего живого зайчика. Беленького, пушистого и очень игривого.
— Живой! — восхищённо прошептала девочка. И первый раз за последние страшные месяцы злой и жестокой болезни улыбнулась.
— Это — чудо! — пряча навернувшиеся на глаза слёзы, сказала заведующая детским отделением, пожимая руку Поэту. — Это самое настоящее чудо!
© Александр Балашов, 2017
34 отзыва
спасибо
ну вот, а говорили — литература умерла.. никуда она, родимая, не умерла.. спасибо, что не обрезали текст. и автору — спасибо..
Мамонты ещё покажут себя. :)
Отличный рассказ!
Поэтичная проза.
И слёзы закапали. Светлые.
быстро набежало. Олег, вы расчитывали сколько рассказов будет на конкурс?
Предполагал, что будет штук шестьдесят: по одному на каждый день конкурса.
Первый конкурсный рассказ, который мне понравился.
Я вас понимаю, Марина.
Олег Чувакин Я лайками буду отмечать только те рассказы, которые мне понравятся.
Помните это: «Рассказы писать крайне трудно: любое слово в них беззащитно и на виду»?
Я вас позову в жюри в следующем году. Громко-громко буду звать.
Олег Чувакин Да! Поэтому написать простыми предложениями рассказ, который бы «зацепил» читателя — дело непростое! Всё-таки надо быть к себе очень требовательными. А этот рассказ хорош, понравился!
про астролябию тоже хорошо. но все рассказы достойны внимания
Все прочитываются внимательно, все сортируются, раскладываются по полочкам.
Текст прочитан наполовину, но скажу-замечательный. И всё-таки есть грамматические и стилистические ошибки, как ни странно. Время- утро, ещё не ложилась спать. Заканчиваю, дочитаю завтра.
Скорее, встречаются опечатки. Очень редкие. Пример: «…неожиданно для Данилы став действительно стала Варварой-красой». Опытный корректор такое, конечно, не пропустит. С грамматикой же у товарища Балашова всё замечательно. Падежей он не путает. Это писатель из прежних поколений, из тех, что к родной речи относились и относятся трепетно.
Вот шикарно, не побоюсь этого слова, написано. На порядок лучше, сильнее того, что я раньше читала.
В таком случае прошу уважаемое жюри дать разрешение на замену моего текста более расширенным — я ведь урезал его до 10 000 знаков, поскольку в правилах было указано так, боялся что не допустят к конкурсу. А первоначальный вариант был куда живее!
Жюри может на это пойти. Но вы должны знать, Герман: рассказ А. Балашова принят лишь в виде исключения и недополучит на голосовании баллов за превышение объёма. Я специально написал об этом в примечании перед рассказом. Вы можете «нарастить» свой текст, но тогда и вы лишитесь баллов на голосовании жюри. Лично я отниму за превышение объёма три балла из десяти. Это существенно снизит шансы автора на победу. Думайте, пожалуйста.
Вы меня убедили, Олег. Думаю, «наращивать» рассказ уже смысла нет ,его прочитали уже в том виде, в котором он вписался в формат. Я лучше напишу новый и поучаствую в другом конкурсе, который будет проводиться потом.
По поводу «Потолочного зайца» — отзыв не пишу специально, т.к. я не могу быть объективен. Но рассказ прочитал, теперь ищу другие рассказы этого автора в Сети )))
Мурашки по спине! Очень пронзительно, светло и тепло.
Как же трогательно!!! Скажете, сентиментальная, но я плакала!!!
Спасибо автору огромное!!!
Я хорошо знаю творчество этого талантливого автора. В моей библиотеке есть его книги. Рассказ «Потолочный заяц», на мой взгляд, лучший из тех конкурсных рассказов, которые я прочитала. НАСТОЯЩАЯ литература: прекрасный русский язык, подтекст (полифония текста), лёгкая ирония, сострадание к ближнему. Всё это не может не отзываться в сердцах тех, кто любит и ценит Художественное Слово, чувством искренней благодарности к светлому Таланту автора.
Голосую за «Потолочного зайца»! Рассказ украсит любой сборник прозы. Учись, молодая поросль, КАК нужно писать даже на заданную тему. Моя оценка — 5 звёзд!
Прочитав рассказ А.Балашова «Потолочный заяц», не могу не выразить благодарность автору за актуальность темы, за прекрасный литературный язык, за умение коротко и ясно излагать свои мысли. И студент Данила, и старый мудрый профессор, и преподаватель, и болеющая девочка Соня — все они герои нашего времени. Совет профессора помогает Даниле, а доброта сердца Данилы помогает девочке, и она впервые за долгое время, поверив в чудеса, улыбнулась. А это значит, что у нее, как и у Данилы, появилась надежда на лучшее. Восхищаюсь талантом автора, который в коротком рассказе сумел образно передать все главные качества, которых так не хватает людям в нашей жизни сегодня — простого человеческого участия в судьбе живущего рядом.
Точно подмечено, Любовь! Почти мини-рецензия. Думаю, что сами пишите. Угадал?
Магия Балашовского слова завораживает, также, как и сокрытая между строчками мысль. Правда, до этой мысли читателю надо еще самому дойти. Но на то и стоящая литература, чтобы не разжевывать и не класть в рот, а подтолкнуть читателя думать, размышлять. У кого есть вкус, у того и хорошее послевкусие останется.
Сработано на совесть! Есть чему учиться.
Лучший, по моему мнению, конкурсный рассказ «Потолочный заяц» я дал на оценку своей группе студентов специальности «Журналистика». Их 23 человека. И все (без исключения) поставили автору «Зайца» оценку «отл.» Категорически присоединяюсь к мнению будущих «золотых перьев России».
Классный рассказ. Ставлю пятёрку!
Добренько,тёпленько. Автора чувствуешь сквозь текст-человек Весны. А про ошибки уже писали.
Хорошая и очень добрая вещь. А ошибки — на уровне опечаток, я думаю. Это простительно. Идею следует оценить по достоинству.
хороший, светлый рассказ
Я как будто вернулся в детство,Александр свежо ,весело и очень правдиво .На месте ОЛега и его жюри я бы вручил премию ВАм