Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 16.03.2017 г.
Об авторе. Алексей Маликов. «Вьетнамист. Строитель. Бородат. Жил в Москве, живу в деревне».
Примечание организатора. Автор почти на 15% превысил максимальный объём текста, заданный правилами (10.000 знаков с пробелами). Однако рассказ на конкурс принят. Смотрите примечание здесь.
В здешних краях, или Как жить душа в душу и умереть в один день
— А я тебе говорю, он псих, — сказала Мама шёпотом и потащила с Саяпова одеяло.
— Мама, он не псих, он писатель, — застонал Саяпов и попытался лягнуть Маму ногой.
Мама увернулась и с подозрением оглядела ту часть Саяпова, которая ещё пряталась под одеялом.
— Кто тебе сказал?
— Он сам и сказал. Сказал, что прилетел сюда в творческую командировку, сказал, что он писатель, сказал, что собирает материал для своего нового лирического романа.
— Романа? — переспросила Мама.
— Романа, — подтвердил Саяпов, потихоньку подтягивая одеяло к себе. — У них роман тоже называют романом. Книжка про любовь.
Мама и не думала выпускать из рук инициативу и одеяло.
— Про какую это любовь? Это про вашу с Синичкиной любовь? Какая уж там у вас любовь! Грош цена ей в базарный день. Я бы ни за что ради такой ерунды не стала в такую даль переться. Говорю же, он псих.
— Вы уже припёрлись, — напомнил Саяпов и дёрнул одеяло понастойчивее. — как только мы стали жить вместе, вы тут же и припёрлись.
— Как только у тебя язык повернулся такие слова матери говорить! — возмутилась Мама и взялась за одеяло решительнее.
Саяпов, даже после того, как они стали жить с Синичкиной вместе, был гораздо слабее Мамы в физическом плане. И они все это тоже знали: и Саяпов, и Мама, и Писатель-псих. Синичкина вообще не сочла нужным проявляться.
— Какой он к чёрту писатель, ежели он ничего не пишет? — сварливо сказала Мама и убрала одеяло в комод.
— С чего вы, Мама, взяли, что он ничего не пишет? — спросил Саяпов, поднимаясь с кровати.
— Как же ему писать, ежели у него рук нету?
Они оба посмотрели на стену, за которой находилась гостевая комната, где квартировал Писатель.
— Разве вы, Мама, не знаете, что в Центре Галактики, откуда он к нам прилетел, рук вообще ни у кого нет? — спросил Саяпов. — Они там даже не гуманоиды.
— Зато вы с Синичкиной очень даже гуманоиды, — ответила Мама. — У вас-то руки есть. А посуду вы за собой не моете.
Саяпов горестно вздохнул и посмотрел на часы. Идти на работу было ещё рано, но уже очень хотелось.
— Какого же рожна он вдруг писатель? — Мама никак не могла угомониться. — Сидит круглые сутки на заднице, ни черта не пишет, только попкорн жрёт.
— Нет у него никакого попкорна, — вздохнул Саяпов. — Это не попкорн, это сушёные термиты.
Мама насторожилась.
— Насекомые?
— Может, и насекомые. А может и нет. Другая часть Галактики, там всё не так, как у людей.
Дверь под часами приотворилась, и к ним заглянул Писатель. Был он, как всегда, весел, спокоен и доволен существованием.
— Доброе утро, — сказал он, — как спалось? Мне снился сон, представляете? Такой красивый сон, такой же красивый, как ваши свидания, Саяпов и Синичкина. Романтичный, лиричный, впору писать симфонию, а не простой роман, но я писатель, я не умею писать симфонии, зря я не пригласил с собой кузена, тот очень хороший композитор, в его портфолио есть двенадцать симфоний, не считая шести ораторий, двадцати трёх сонат и бесчисленного количества песен, мой кузен бы вам точно понравился, Мама, Саяпов и Синичкина, в следующий раз я непременно захвачу его с собой, у него точно получится потрясающая симфония о вашей любви, Мама, Саяпов и Синичкина.
— Стучать вообще-то надо, — сказала Мама обиженно. — У нас тут не Центр Галактики, конечно, но у нас тут принято вообще-то стучать в дверь.
Писатель уже окончательно просочился в комнату.
— Чем же мне стучать в двери, Мама, ежели у меня ручек нету? — умиротворённо сказал он. — Вы только не сердитесь на меня, я недолго вас буду ещё стеснять, хотя комната, которую вы мне столь любезно предоставили, чрезвычайно хороша, в ней такой вид на ваши отношения, что любо-дорого смотреть, у меня и слов из вашего языка не найдётся, чтобы передать, насколько ваш роман подходит для моего романа, я его непременно скоро напишу и отправлю на конкурс лирического романа, и мой роман там непременно победит, и я получу главный приз и смогу, наконец, позволить себе жить вместе с моей любимой, имени которой, к моему величайшему сожалению, я не умею произнести на вашем языке, хотя он тоже очень и очень поэтичный, этот ваш язык.
Мама погрозила Писателю пальцем.
— Стучать в дверь не умеете, так хотя бы кашляйте. Кашлять-то вы умеете, я слыхала.
— Лунный свет, — мечтательно сказал Писатель, перемещаясь к окну и отдёргивая занавески.
— В каком смысле? — спросил Саяпов.
— Лунный свет, — повторил Писатель. — Примерно так можно передать на вашем языке имя моей любимой. Только у вас всего две луны, а на нашей планете их семь.
— Псих, — сказала Мама и пошла на кухню.
— Это не кашель, Мама, — сказал Писатель в закрывшуюся за ней дверь. — Так у нас выводят из организма шлаки.
Саяпов поморщился.
— В таком случае входите без стука, — разрешил он. — И не кашляйте.
— Спасибо, — сказал Писатель. — Вы не обращайте, пожалуйста, на меня внимания, я всего-навсего писатель в творческой командировке, я не принесу вам вреда и забот, я просто прилетел к вам, чтобы собрать материал для лирического романа, чтобы участвовать в конкурсе лирических романов, в этом конкурсе ощутимые денежные призы, почти семь пятьдесят за первое место и три шестьдесят две за второе, а это такая сумма, на которую мы с любимой сможем начать жить вместе и прожить безбедно до того дня, когда мой роман издадут, и он станет продаваться, сначала на нашей планете, потом на соседних, ну а затем на прочих, прочих, других планетах, и наверняка доберётся и сюда, вы не переживайте, Саяпов и Синичкина, и Маме скажите, чтобы не переживала, я непременно стану отчислять вам персонажные, у нас это называют персонажные, хотя, если следовать логике, это скорее прототипные, но уж так повелось, давно придумано, придумано не нами, не нам и менять, согласны?
— Вы уже говорили, — заметил Саяпов в нетерпении. Ему хотелось в туалет, а Синичкиной в душ.
— Я помню, — улыбнулся Писатель и переместился поближе. — Я помню, что уже говорил, но я подумал, вдруг Синичкина не слышала, вдруг она спала тогда или отвлеклась на другие важные дела, я понимаю, вокруг меня белый свет клином не сошёлся, вот и решил повторить.
— Она всегда слышит то же самое, что и я, — терпеливо пояснил Саяпов. — Она знает вашу историю, Писатель. Мы живём вместе, значит, слышим и видим вместе. К примеру, сейчас Синичкина там, внутри нас, потому что сейчас я глава семьи. А потом, когда она станет главой семьи, вы сможете видеть только её, и уже я буду внутри нас. Мы говорим: «жить душа в душу». У вас разве не так?
Писатель окутался выражением грусти и заструился вокруг Саяпова.
— У нас совсем не так, — пожаловался он. — У нас, когда мы решаем жить вместе, не получается так, как у вас, поэтому я выбрал вашу планету, хотя всего две луны, вы должны согласиться, это совсем не то же самое, что семь, но я решил отправиться в творческую командировку, решил твердо, любимая даже не стала меня отговаривать, будь у нас так, как у вас, мне и не нужно было бы куда-то улетать, согласитесь.
Саяпов согласился, но словами выразить согласие не успел.
— Творческая командировка нужна, чтобы собрать материалы для романа, — сказал Писатель, и Саяпов вздохнул, закрывая глаза. — У нас все так делают, никого это не удивляет, тоже мне новость, далеко, конечно, но овчинки выделки стоит, такие сильные тут у вас любови случаются, а мне позарез нужен сильный лирический роман, я обещал любимой — её зовут Лунный свет по-вашему, ну или почти Лунный свет — что непременно выиграю в этом конкурсе, и мы сможем начать с ней жить вместе, вы же знаете, Саяпов, как финансово непросто жить вместе, особенно на нашей планете, в Здешних Краях вдвое дешевле, согласитесь, ну пусть не вдвое, но процентов на сорок пять точно, вы, кстати, подсчитывали точно?
Саяпов услышал вопросительную интонацию и попытался успеть, но не успел.
— Поверьте, мне очень хочется написать роман и победить в конкурсе, пусть даже не победить, а занять второе место, три шестьдесят две тоже очень недурные деньги, так что не сердитесь, и Маме передайте, чтобы не сердилась, Здешние Края от нас далеко, конечно, но позвольте мне ещё немного времени просто сидеть, наблюдать, записывать, такая у вас красивая любовь, меня ведь даже кормить не нужно, мы у себя питаемся термитами, но лишь для удовольствия, как у вас попкорн, тем более здесь такой воздух, сам по себе удовольствие, можно долго без еды находиться.
Саяпов решительно протянул к Писателю руки и придержал его.
— Сидите и наблюдайте, конечно, — сказал он. — Живите сколько надо. И не сердитесь на Маму, она прекрасно к вам относится. Просто ворчит порой. Если проголодаетесь, на кухне есть холодильник — помните, я вам показывал? Если не сумеете открыть дверь, зовите меня или Синичкину, смотря кто у нас в этот момент глава семьи, мы непременно поможем в этом. — Вот напасть, подумал Саяпов, кажется, я стал говорить так же, как и Писатель. — А сейчас прошу меня простить. Мне очень нужно в туалет, а Синичкиной в душ. Увидимся вечером, хорошо?
Писатель всем телом показал, что не скажет более ни слова. Саяпов благодарно кивнул и пошёл в туалет.
— А мы в туалет ходим совершенно по-другому, — сказал за спиной Писатель.
— Удачи вам с романом, — сказал Саяпов не поворачиваясь обратно.
— А душа у нас вообще нет, — сказал Писатель.
Кажется, он расстроился, подумал Саяпов и вышел из комнаты.
Как только Саяпов с Синичкиной стали жить вместе, ещё до приезда Мамы, они строго-настрого поделили между собой поступки. К примеру, ходить в туалет относилось к обязанностям Саяпова, а принимать душ — к Синичкиной. Вот и сегодня, как только Саяпов поднялся с унитаза, Синичкина заняла место главы семьи и в душевую кабинку забралась уже в своём теле. Иногда она даже испытывала неловкость по отношению к Саяпову за то, что присвоила себе такие замечательные ощущения, как потоки горячей свежей воды, омывающие тело. Когда живёшь вместе и душа в душу, слышать и видеть происходящее могут оба, но вот испытывать тактильные ощущения может только тот, кто в данный момент является главой семьи.
Эволюция в этом вопросе точно недоработала, думала Синичкина, втирая шампунь в свои густые шелковистые волосы. Хотя, с другой стороны, посмотри на Писателя. Такое впечатление, что в их Центре Галактики эволюция вовсе не появлялась. Хотя, с третьей стороны, Писатель очень и очень приятный человек. Хотя и вовсе никакой не человек и даже не гуманоид. Саяпов, пока я глава семьи, мои мысли слышать не может, а может слышать лишь произнесённое вслух. Значит, надо поменьше думать и побольше говорить.
— Саяпов, душа моя! — позвала она, высунувши лицо из-под душа. — Как ты думаешь, Любимая писателя красивая? Красивее меня?
Саяпов внутри них с Синичкиной сделал знак, что готов проявиться.
— Прости, — сказала Синичкина, — давай я сначала домоюсь.
— С кем ты там разговариваешь? — крикнула из-за стенки Мама. — Каждый божий день заберётся в душ и сама с собой разговаривает. Говорю же, все тут психи. И Синичкина, и Саяпов этот, и Писатель. Дурдом! Я знаю, я шесть лет в психиатричке отработала. Старшей сестрой, кстати сказать. Завтракать идите. И Писателя вашего зовите, пускай подышит с нами, чай, не чужой.
Синичкина, напевая, смыла с себя мыльную пену, выключила воду и вышла из душевой кабины. От её тела шёл пар, и зеркало сразу же запотело. Саяпов внутри них огорчился.
— Ох, подожди секундочку, Саяпов, подожди, — зашептала Синичкина и быстренько протёрла зеркало. — Смотри на меня, любимый, смотри!
— Как эти кобели к ней в душ просачиваются, ума не приложу, — сказала Мама из кухни.
За другой стеной Писатель азартно захрустел сушёными термитами.
Внутри них Саяпов смотрел на Синичкину во все глаза.
© Алексей Маликов, 2017
Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.
Номинант международного конкурса В. П. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).
Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).
Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).
Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).
Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).
По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.
Олег Чувакин. Прозаик. Редактор. Литературный обработчик. Вдохновитель
Садишься за письменный стол с намерением сочинять? Намерение похвальное! Писать книги — верная дорога к богатству и славе.
Не можешь заставить себя писать каждый день? Литературная совесть ест тебя поедом? Не огорчайся! Знай: есть пять способов решить мучительный вопрос.
Творческий метод писателя. От Чехова до Вудхауза, от Сименона до Саймака. Расскажите и вы о своём подходе!
Экономика рассказа. Как продать рассказ и кому? Сколько за это заплатят? Выгодно ли производить литературу?
Как узнать, имеет ли человек писательский талант? Есть ли точный ответ на этот вопрос? Да, есть.
Писать книги. Легко ли это? Сел за стол, открыл ноутбук, набарабанил сколько-то тысяч знаков — рассказ готов, опубликовать его! Так можно? Нет. Но все думают, что можно.
Как создать увлекательный сюжет? Как вывести в книге героя, которого непременно полюбит публика? Как написать захватывающую историю и искупаться в лучах славы?
Единственная причина, по которой тебе следует написать роман, — необходимость сказать что-то людям. Ты должен это сказать. Ты садишься за стол и пишешь.
Как становятся писателями? Никак. Ими рождаются. У вас нет ни слуха, ни гибкости пальцев? Оставьте в покое скрипку. Нет тяги к литературе и отсутствует «ген грамотности»? Сожгите свою писанину.
Полезные советы начинающим писателям. Как приучить себя к систематическому литературному труду и добиться красоты слога. Как перестать мучиться и начать творить.
Научиться писать свои истории несложно. Усаживаетесь в кресло, заносите пальчики над клавиатурой… Уже слышали такие советы? Над вами подшутили! Есть правила, без которых историю не написать.
Неверно заданный темп повествования приведёт к ямам в композиции, ломаному ритму и в итоге к полному авторскому провалу. Литературное произведение не состоится.
Спасибо за чудесный рассказ! Такая светлая и душевно знакомая по своей идее фантазия) Читаю второй раз и хочется ещё…
Благодарю за добрый отзыв. Очень приятно. После окончания конкурса готов поделиться полной версией)
Ой, автор и мне, и мне полную версию. Мы намедни с друзьями обсуждали ваш рассказ в диалоге общем, очень уж понравился и заинтриговал) Разгадать захотелось))
Рассказ очень понравился, как и многие другие произведения Автора…тонкая граница между мирами разума и чувства..тоска по теплоте и важность быть понятым и услышанным — всё это соединяет персонажей и даёт пищу для размышлений. спасибо. Жду новых прекрасных рассказов и Романов!
Круто!
Какой непростой рассказ. Сначала автора убить хотелось, или что ли в солдаты пишущего полка из офицеров разжаловать… за мононотность, знаете ли. А потом, когда до сцены в душе добралась, поняла — интересно и даже нескучно. И в самом деле, как жаль, что тепло тактильных ощущений доступно не всем… Вы хорошую тему подняли, Алексей.