Я тебе не шут гороховый

Куклы, выставка, иллюстрация к рассказу

 

Текст участвует в конкурсе рассказов «История любви».

Об авторе: Любовь Баринова.


 

Макаров ждет. Леночка разрывает очередной пакетик с сахаром, высыпает содержимое в чашку, потом аккуратно кладет на стол как отстрелянную гильзу. Молчит. Рядом с ее чашкой выстроились в ряд штук восемь пустых пакетиков. Вообще-то «Синяя дробь» — это бар, и кофе бармен подает почти с неловкостью. Дурманящий сладко-ванильный запах наплывает на Макарова, околдовывает.

Леночка сидит, сжав плечи. Она всегда будто ожидает удара. Макаров удерживает взгляд на точке меж ее тонких нежных бровей: эту точку фокусировки он выбрал давно, потому как само лицо Леночки — нескончаемая смена мимических движений, гримас, гримасок, его выражение меняется постоянно. Как и цвет глаз. Сейчас они серые, потемневшие, зеленого совсем не различить. Вообще-то Макаров был уверен в ответе минуту назад, но теперь, видимо, что-то пошло не так.

— Я не могу, — наконец, говорит она, отодвигает чашку, заправляет волосы за маленькие уши, поднимается, неловко, снизу бросает на него взгляд. — Прости, ради бога.

— Ну и черт с тобой, — Макаров скорее удивлен, чем расстроен. — Я тебе не шут гороховый.

— Да, да, конечно, не шут.

Сейчас-сейчас вскочит и цоп-цоп поскачет за ней, подпрыгивая, ее муж, осточертевший Макарову до тошноты. Еще и язык покажет из-за ее плеча.

 

Макаров познакомился с Леночкой три месяца назад, в начале октября. Где-то за неделю до знакомства он переехал в район Аэропорт, поближе к новому месту работы. В тот день, солнечный, холодный, он осматривал новые места. Москва — огромный город и переехав с юга на север, Макаров оказался все равно что в другом городе. Он всматривался в фасады домов, витрины магазинов, не спеша пересекал пронизанные осенним солнцем скверы и лабиринты дворов. Остановившись передохнуть, вытаскивал из кармана пахнущую типографской краской визитку и с удовольствием читал: Макаров Сергей Дмитриевич — нотариус.

Получить статус нотариуса — большая удача, почти как выигрыш в лотерею. Счастье в тот день распирало Макарова. И с ним, счастьем, периодически требовалось что-то делать — выпить рюмку водки или поболтать с кем-нибудь. Вот так он и оказался в баре «Синяя дробь» (где сидит сейчас, три месяца спустя, и наблюдает, как Леночка дрожащими руками застегивает пуговицы на фисташковом пальто). В тот день работал тот же бармен, что и сегодня, Игорек. Он налил Макарову рюмку коньяка, положил на тарелку бутерброд с красной рыбой. Посетителей было много, шел футбольный матч и бармена разрывали на части, а Макаров так рассчитывал с ним поговорить.

Собственно, Макаров хотел поговорить хоть с кем-нибудь, однако бармен был занят, а осторожность и статус, к которому он только-только примеривался, не позволяли присоединиться к чужой компании. Он выбрал место, уселся, положил перед собой тарелку с бутербродом, поставил рюмку с коньяком, осмотрелся: макеты охотничьих винтовок, ножей, оленьи рога, шкура медведя, распластанная на одной из стен, связки лука и чарка из грубого дерева, светильники в виде факелов. Вообще-то охотники, любители убивать животных и разделывать кровавым ножом добычу, вызывали в Макарове отвращение. Он уважал в людях интеллект. Подняв рюмку с коньяком, Макаров задрал голову к зеркальному потолку, кивнул своему отражению, подумал, что для солидности, наверное, стоит отрастить бороду или хотя бы немного поправиться — слишком уж худ и сутул, да и проплешина вот-вот проступит.

Он уже поднес рюмку к губам, как вдруг внимание его привлекли отражения резких движений на потолке. Макаров опустил взгляд и, присмотревшись, увидел в углу за столиком посетительницу: она быстрыми движениями разрывала в клочья салфетки и беззвучно плакала. Макаров спустился с барного стула, подошел к женщине, сел напротив. Ее красное заплаканное лицо сменяли одна гримаса за другой. Он с трудом попытался найти точку фокусировки, пока, наконец, не остановил взгляд на межбровье. Вот тогда-то он и заметил, что брови у нее тонкие, красивые.

— Я дурочка, — сказала женщина и принялась всхлипывать дальше.

Макаров несколько секунд обдумывал этот ответ.

— Я дурочка, что переживаю по пустякам, — на этот раз у нее хватило воздуха на целую фразу.

Макаров протянул рюмку с коньяком:

— Выпейте, легче станет.

Она отпила глоток, покачала головой:

— Не люблю алкоголь.

— А что любите?

— Капучино, с ванилью, — всхлипнула она.

Ей было лет тридцать пять. Пора бы уже водку пить. Ну, капучино так капучино. Макаров сходил к бармену и заказал капучино. Через несколько секунд запах ванили окутал его, чужеродный, сладкий, тревожный.

— Так что стряслось? — спросил он у женщины, когда та отпила несколько глотков и слегка успокоилась.

— У него лихорадка. У моего мужа. Я не могла больше находиться рядом. Сидела с ним весь день и всю ночь, и опять весь день и все думала, думала — а вдруг он умрет? Эта мысль сводила меня с ума. Я пошла прогуляться. Прошла пешком, наверное, пол-Москвы. Теперь пора идти обратно, а мне так страшно. А вдруг он… уже…

— Сейчас многие болеют, грипп. Осень слишком холодная, — Макаров кивнул за окно, где в прозрачном ледяном воздухе плыл куда-то широкобедрый, но легкий город.

— Да, да я понимаю. Но ничего не могу с собой поделать, — она снова всхлипнула, заправила тонкими руками каштановые, с рыжеватым отливом волосы за маленькие уши. — Сейчас уже часов пять?

— Половина шестого.

Она вздохнула:

— Он, наверное, уже заждался, — отпила еще кофе, взглянула на Макарова. — Может, купить ему что-нибудь поддерживающее, обнадеживающее. Варенье? Как считаете?

Макаров пожал плечами:

— Он любит апельсиновое. Послушайте, я понимаю, что с моей стороны это слишком… Но, не могли бы вы зайти со мной в магазин, ближайший? Прошу вас. Боюсь расплакаться там…

 

На кассе Макаров наблюдал, как дрожат её худые маленькие пальцы, как жалко склоняется тонкая послушная шея, как покорно, точно ожидая удара, сжимаются плечи под фисташковым пальто. Пытаясь подавить раздражение, Макаров перевел взгляд на покупателя, расплачивавшегося на соседней кассе, — дородного, с бородой, придававшей ему представительности. Все-таки надо отрастить бороду, подумал Макаров. И поправиться.

Он проводил женщину до метро. Она уже совсем успокоилась, поблагодарила, извинилась.

— Пустяки, — бросил он, поеживаясь от холода.

— Нет, нет, не пустяки, — серьезно возразила она. Остатки закатного света дрожали на пуговицах ее пальто, скользили по пузатой баночке апельсинового варенья, которую она крепко прижимала к себе. — У вас такой жизнерадостный вид. Мне стало намного легче. Знаете, иногда одного доброго слова и даже взгляда достаточно, чтобы найти силы жить дальше.

Макаров посмотрел на нее и у него само вырвалось:

— У меня есть повод веселиться. Я заполучил работу, о которой давно мечтал.

— Вот как?

— Да, — он достал визитку и показал ей. — Вот. Выиграл конкурс на замещение должности. Двадцать лет шел к этому.

Она переложила банку с вареньем в левую руку, взяла карточку и, не торопясь, прочитала вслух:

— Макаров Сергей Дмитриевич — нотариус. А вы большущий молодец, Сергей Дмитриевич. Поздравляю, — просто и искренне сказала она и протянула карточку назад.

— Нет, нет, оставьте себе, — Макаров слегка покраснел.

— Спасибо, — она положила карточку в карман, доверительно посмотрела на него. — А я кукольница, делаю куклы, художественные. Елена Мишина. Не слыхали? — она засмеялась собственным словам. — Показала бы вам что-нибудь, обычно вожу с собой, но сегодня убежала впопыхах. Знаете что? В ноябре будет выставка на Тишинке, я там участвую. Найдете время — загляните.

— Обещать не буду, но если получится — загляну, — сказал Макаров. — Ну что ж, до свидания, Леночка, надеюсь, ваш муж скоро поправится.

 

Она позвонила через три дня, Макаров как раз заканчивал работу. Хотела еще раз поблагодарить. Мужу не легче, нет. Даже хуже. К нему ходят из поликлиники делать уколы. А она совсем расклеилась. Он, не желая видеть жену такой, выгнал ее погулять, развеяться, сходить в кино с подругами. Но, по правде говоря, у нее, у Леночки, нет подруг. Вот она и подумала: вдруг Макаров согласится составить ей компанию?

— О, нет, — быстро сказал Макаров, — не люблю кинотеатры. Слишком громкий звук, — он послушал тишину в телефоне, потом нехотя добавил, — могу разве угостить вас капучино. В том же баре. Если хотите.

— Вы так добры, спасибо, — голос в трубке задрожал. — Я приду. Спасибо.

Если она снова примется реветь, подумал Макаров, отключая телефон, — он тут же уйдет.

 

Но в этот раз она не плакала. Когда Макаров пришел, Леночка уже сидела на том же месте, что и в прошлый раз. Все в том же фисташковом пальто, все так же, сжав плечи, точно ждала, что ее вот-вот ударят или выгонят. Когда она увидела Макарова, ее лицо осветилось неподдельной радостью, ему стало неловко. Он заказал Леночке кофе, а себе коньяка. Он понятия не имел, о чем с ней говорить. Как и не имел понятия, зачем пришел.

— Так выяснили, что за болезнь у вашего мужа?

— Воспаление легких.

— Почему же он не в больнице?

— Он очень упрямый. Вбил себе в голову, что в больнице непременно умрет. Наотрез отказался туда ехать.

— Ясно, — Макаров выпил коньяка и тут же почувствовал жуткий голод. Он сегодня не успел пообедать. — Не хотите съесть чего-нибудь? — спросил он Леночку.

Она отрицательно покачала головой.

— А я вот, пожалуй, съем.

Заказал фаршированную грибами курицу с картошкой и холодную закуску.

— Как вам на новом месте? — спросила Леночка, отпивая по глоточку кофе.

— Не просто. В самой работе ничего нового, столько лет я был помощником. А вот организационные дела… Но, ничего, справлюсь, — он улыбнулся. — В десять лет я поставил себе цель и теперь добился ее. Так что теперь уж не отступлюсь.

— Вы счастливый человек.

Он пожал плечами. Принесли курицу, и Макаров с наслаждением принялся за еду. Через пару минут он поймал себя на том, что рассказывает Леночке свою жизнь.

 

Прощаясь в этот раз у метро, Макаров пожал тонкую руку Леночки, сказал, что на самом деле беспокоиться не о чем — медицина сейчас как никогда сильна.

Она кивнула, потом замялась:

— Врач сказала, что он должен пережить кризис, в ближайшие два-три дня.

— Понятно.

— Если мне будет совсем тяжело — а он не выносит, злится, когда я такая, — я буду на часик в это время приходить сюда. Если что — буду очень рада вас видеть.

Макаров кивнул. Потом вдруг спросил:

— А у вас, Леночка, есть дети?

Она взглянула на него, но ответила не сразу:

— Нет. Он служил в Чечне. Мир слишком страшен для того, чтобы приводить в него детей, так он всегда говорит.

 

Через пару недель муж Леночки выздоровел. Она повеселела, но продолжала заходить в «Синюю дробь». Макаров тоже приходил. Его устраивало, как тут готовили — вкусно и недорого. Эйфория от получения должности утихла, он жил теперь мелкими задачами, вроде споров по поводу аренды, счетов за электричество да ремонта оргтехники.

 

Воздух с Арктики продолжал меж тем атаковать Москву. Температура в городе опустилась ниже нуля, но снега не было. Листья на деревьях задубели, приобрели золотисто-бронзовый оттенок, яростное солнце просвечивало их насквозь; настырное, холодное, оно проникало повсюду, везде совало свой нос. Стоило кинуть взгляд сквозь витрину аптеки или магазина, как все их содержимое — склянки, бутылки, консервы, фрукты — просматривалось до мельчайших деталей. Морщины стариков, припудренные прыщики красавиц, пятна на одежде и прочие скрываемые людьми недостатки и даже физические уродства — все беспощадно высвечивалось солнцем и выставлялось напоказ. Фасады домов, заборы, деревья, мосты, даже вода в Москве-реке сделались вдруг неестественно яркими, точно обработанными в фотошопе.

Леночка не боялась солнца, спокойно садилась напротив его лучей, и Макаров, рассказывая очередную историю из своей жизни, следил за меняющимся выражением ее лица, за игрой света в глазах, выглядевших то прозрачно-зелеными, глубокими, то почти серыми, тусклыми. Макаров нашел особое удовольствие в том, чтобы рассказывать Леночке о себе.

Иногда он заходил вместе с Леночкой в аптеку за капсулами, которые ее муж поглощал в невероятном количестве — после сильнейших антибиотиков его желудок совсем испортился, говорила она. Ему все время что-то требовалось — яблоки, журналы, носки, конверты (он добивался какой-то правды в нескольких министерствах сразу). А как-то раз Леночка решила купить для него свитер с теплым воротом (такой холод собачий, как бы опять не простудился). И Макаров, сняв пиджак, примерял в кабинке магазина один свитер за другим. Он немного повыше, говорила Леночка, но почти такого же телосложения, поэтому надо просто взять на размер больше. Надев очередной свитер — рыжий с оленьими фигурками — Макаров посмотрел на себя в зеркало, потрогал подбородок с начавшей отрастать бородой и вдруг понял, что жизнь его сворачивает явно куда-то не туда…

 

Люди в Москве сходили с ума от яростного солнца. Однажды какой-то придурок в «Синей дроби», схватив две пластмассовых бутылки с горчицей и кетчупом, принялся скакать меж столами, кричать что-то об апокалипсисе, грехах и каре и поливать посетителей красной струей кетчупа и желтой — горчицы. Пока подоспела охрана, Леночке с Макаровым досталось: ее рубашка и джинсы, его пиджак и брюки оказались заляпаны желтыми и красными пятнами.

 

— Знаешь, Сережа, — говорила Леночка спустя полчаса после этого происшествия, развешивая на батарее в его квартире застиранные вещи, — он физически страдает, когда видит грязь.

Макаров посмотрел на нее и внезапно едва не задохнулся. От прилива ненависти. К ее мужу. Он резко развернул к себе Леночку, почувствовал, как сильно забилось ее сердце, напряглось, а потом ослабло тело…

Никогда до и никогда после он не чувствовал в себе такой неудержимой потребности быть грубым, жестоким, причинить боль. На него что-то нашло и пока это что-то не выпотрошило, не опустошило его без остатка, он не успокоился…

Потом Леночка расплакалась. Надела еще не просохшую одежду и ушла. Ну, и к лучшему, подумал Макаров. Не хватало еще лишиться лицензии из-за глупости. Так и не одевшись, он просидел голый в кресле до вчера, глядя в окно. На закате красное солнце, подавившись яростью, провалилось за горизонт. Ветер стих. Появились облака и стали медленно заволакивать небо, а ночью пошел снег.

 

Минула неделя. Леночка не показывалась. Как-то утром, думая о ней, Макаров машинально сбрил выращиваемую несколько недель бороду. Посмотрел себе в глаза, отложил станок и, вытирая на ходу лицо полотенцем, вернулся в комнату. Включил компьютер, набрал в поиске выставку на Тишинке.

В обед сыпал снег с дождем. Зонта у Макарова не было, он весь промок, пока нашел выставочный центр. Купил билет, поднялся на второй этаж. В воздухе пахло сырой шерстью, мокрыми зонтами, духами и потом. Посетителей было много, они галдели, перекрикивали друг друга.

Леночку Макаров увидел сразу. Возле нее и ее кукол толпился народ. Леночка считала деньги, а покупатель, старичок с седой шевелюрой, с удовольствием рассматривал покупку — элегантную супружескую пару мишек (он — в котелке и с тросточкой, она — в расшитом платье). Леночка, раскрасневшаяся и, как всегда немного растерянная, что-то отвечала на вопросы, знакомым движением заправляла волосы за маленькие уши. Сердце Макарова дрогнуло. От игрушек, окружавших ее, повеяло чем-то далеким, давно забытым, печальным, слабым, детским. И зачем он здесь? Он уже повернулся было уйти, но тут Леночка подняла голову и увидела его. Лицо ее вспыхнуло радостью…

 

Бес, напавший на Макарова в тот злополучный день, когда сумасшедший облил его и Леночку кетчупом, больше не возвращался. Напротив, Макаров обнаружил в себе какую-то отчаянную нежность. Одно отравляло его счастье: Леночка продолжала маниакально заботиться о муже, жалеть его. Он так привязан ко мне, так любит меня, говорила она. Он так одинок. Не может задержаться ни на одной работе, везде он лишний, ненужный. Я — все, что у него есть. Без меня он не выживет. Когда Макаров пытался разубедить ее на этот счет, она качала головой: нет, не думай, я не вбила себе это в голову. Это факт. Он сломался, он уже и не человек почти. Иногда мне бывает рядом с ним очень страшно. Будто заглядываешь в бездну, понимаешь?

И Макаров почему-то терпел этот абсурд. Терпел до сегодняшнего дня.

 

Сегодня, почти с порога «Синей дроби» Леночка заявила, что его выгнали с очередной работы. Он так подавлен. А через пару дней Новый год. И вот Леночка думает, как его подбодрить. Может, свозить его куда-нибудь развеяться? На ноябрьской выставке она неплохо заработала. Как Макаров считает? Это поможет?

— Я считаю вот что, — сказал Макаров, глядя ей в глаза — Ты должна, наконец, сделать выбор между ним и мной.

 

Теперь вот он сидит и ждет ответа.

— Я не могу, — наконец, произносит Леночка, отодвигает чашку, заправляет рыжеватые волосы за уши, поднимается, неловко, снизу бросает на него затравленный взгляд. — Прости, ради бога.

— Ну и черт с тобой, — говорит Макаров.— Я тебе не шут гороховый.

— Да, да, конечно, не шут.

Она застегивает пуговицы, руки не слушаются, дрожат.

— Я люблю тебя, Сережа, ты же знаешь, — говорит она едва слышно напоследок.

 

Сквозь заиндевелое окно, мерцающее в подступающих сумерках предновогодней иллюминацией, Макаров видит, как Леночка, пошатываясь на каблуках, уходит в сторону метро. Некоторое время он сидит, не шевелясь. Потом подзывает официанта:

— Водки, — говорит он.

 

Вспышки памяти о том, что было дальше: Макаров танцует — гопак, вприсядку, ирландский танец, рядом потное лицо усатой брюнетки, а вот — чье то длинное, с щечками, как у хомячка. Еще и еще лица. Бог мой, сколько людей, оказывается, в этом маленьком баре. Вот Макаров поет «Ох мороз, мороз» (никогда не думал, что знает слова этой песни), обнявшись за плечи с огромным мужиком, явно из тех, из охотников, любящих разрезать кровавым ножом добычу.

Вдруг — полумрак, бильярдный стол. Макаров неумело тычет кием в своенравный шар. После очередной неудачной попытки пузатые шары рассыпаются и хохочут над ним, Макаровым, катаются от смеха из стороны в сторону на зеленом сукне. «У, черти», — говорит он им. Открыв кожаный, теплый от разгоряченного тела, бумажник, он принимается отсчитывать деньги. Но что-то не сходится, и он бросает эту глупую затею, и сразу оказывается за чужим столиком в другом конце бара и говорит рыжим усам с пятнами майонеза: «Я ей не шут гороховый».

Кажется, он летит. Больно ударяется о пол, чувствует на губах привкус крови. Его пинают. Что-то грубо кричат сверху. Он хочет объяснить, что шары его надули, у них были такие мерзкие пошлые хари, они с самого начала это задумали. Но язык совсем не слушается. Макаров пытается нащупать бумажник, но его нет. Через некоторое время пинать перестают. Под Макаровым уже не пол, а плотно спресованный снег. Он выжидает время и переворачивается на спину, смотрит, как петарды и разноцветные парашюты салютов взрываются в небе, точно сам космос пульсирует разноцветными пятнами.

 

В первое рабочее утро после новогодних каникул путь Макарова от квартиры до машины занимает больше времени, чем обычно. Голова после сотрясения взрывается болью от любого резкого движения, ушибленные ребра уже позволяют дышать, но делать это приходится часто и осторожно. Сев за руль, Макаров заводит машину и долго сидит, уставившись в пустоту серенького январского дня, придавившего город влажной оттепелью. Он не знает, как прожить этот день, этот только начавшийся год, и те, что последуют за ним.

 

Хлопает дверца. Сбоку расплывается-располагается большое зеленое пятно. Если Макаров резко повернет голову, та выпустит внутрь тысячи остро отточенных стрел. Макарову видны руки. Они то натягивают, то снимают перчатки.

— Сережа, не перебивай меня, пожалуйста. Нет, не так. Скажи сразу, что бы ты сейчас ни услышал, ты простишь меня.

— Леночка, я рад, что ты пришла.

— Его нет, Сережа.

— Кого?

— Его. Моего мужа.

— Леночка, — у Макарова перехватывает дыхание, он резко поворачивает голову и тут же морщится от боли, — что ты натворила?

— Понимаешь, меня все бросают, все, всегда. Жестоко, подло, гадко. Как-то раз я смотрела передачу, там говорилось о том, что для мужчины нужно препятствие, тогда ему не станет скучно. В тот день, в «Синей дроби», мне так плохо было, жить не хотелось. А тут ты подошел. Как-то само и вырвалось. А потом уже боялась сказать тебе правду. Думала: признаюсь, а ты возненавидишь меня, станешь презирать. И все кончится еще хуже, чем обычно.

— Я не понимаю…

— Его не существует. И никогда не существовало. Я его выдумала. Обманула тебя. Нет, нет, что я говорю. В каком-то смысле, настоящем, я ни на минуту не обманывала тебя… Я… Прости… — смотрит испуганно, сквозь слезы. — Почему ты молчишь? Ты сердишься на меня?

 

© Любовь Баринова

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Я тебе не шут гороховый»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

14 отзывов

  1. Удивительное, давно уже не испытываемое на страницах книг современных авторов, послевкусие: хочется перевести дух, посидеть и… снова вернуться к рассказу. Вернуться, чтобы перечитать его ещё раз: теперь не спеша, смакуя каждое слово, прислушиваясь к каждой интонации и наслаждаясь потрясающе выразительным языком, которым написан «Я тебе не шут гороховый».
    Любови Бариновой удалось создать многослойное полотно отношений между мужчинами и женщинами. И это поразительно: отталкиваясь от отношений двоих — Лены и Макарова, автор охватывает самые различные грани отношений многих.
    Разве мало на свете таких вот «жертвенниц», готовых положить к ногам мужчины свою собственную жизнь? Отказаться от своих желаний, мечты, планов? Подчиниться его привычкам? Сделать его принципы и жизненные приоритеты своими? И всё это – «под знаком любви». Только вот вопрос: чьей любви и к кому?
    Разве мало на свете мужчин и женщин, которых «обманывают и бросают», и однажды они перестают верить другим? И даже томясь жаждой любви и желая о ком-то заботиться, они предпочитают одиночество, боясь, что новые раны лягут на старые, всё ещё кровоточащие рубцы.
    Любовь Баринова удивительно точно передает все нюансы начала развития отношений, когда Макаров ещё настолько не воспринимает Лену как женщину, что всё время отвлекается на посторонние мысли (отпустить бороду и пр.). А как автору удается филигранно создавать портрет Лены безо всяких подсказок читателю в виде каких-нибудь отступлений и «заметок на полях»! Читаешь и чуть ли не физически ощущаешь всю надломленность и жалкость героини. И эта жалкость так велика, что уже не жалеешь эту женщину, а сердишься на её бесхребетность.
    Импонирует и то, что Любовь Баринова не стала строить сюжет вокруг банального любовного треугольника, затягивая читателя в уже набивший оскомину омут интриг и страстей. Концовка рассказа неожиданна, а главное – убедительна: люди слабые нередко прячутся за ложь, пытаясь подстраховаться и избежать лишней боли.
    Прекрасный рассказ, спасибо!

    1. Ольга, спасибо! Неожиданно и приятно увидеть такой обстоятельный и добрый отзыв).

    2. А мне как понравилось! Макаров у вас оплучился чудесный, хотя момент первой близости довольно спорный сточки зрения оценки пресонажа, но прекрасен с точки зрения описания.
      А описание попойки — выше всяких похвал, с юмором у вас все очень хорошо, и усы с пятнами майонеза я запонмю надолго :)
      А вот Леночка мне не понравилась и я даже не хочу, чтобы у них что-то получилось. Есть такой тип женщин-манипуляторш, мне они не симпатичны, и Леночка — такая.
      Но это тоже очень здорово, потому что ваши персонажи вызывают сильные эмоции, пусть не всегда положительные. А оба персонажа яркие и запоминающиеся.

      1. Вряд ли героиня из племени манипуляторш. Просто все по разному переживают жизненные испытания, особенно с противоположным полом. Кто-то становится сильнее, кто-то циничнее, кто-то ломается. Несколько лет назад наша соседка — 33-х летняя женщина выбросилась с 11-го этажа после звонка «доброжелательницы» о её связи с мужем соседки. Телефонный звонок стал роковым: молодая красивая женщина погибла, сын-подросток и дочка-первоклассница осиротели, муж стал вдовцом.

        А у моей коллеги такой же звонок от любовницы мужа вызвал другое: у нее сразу снизилась самооценка, она лет на 100 постарела, даже походка и взгляд изменились. Из энергичной деловой женщины коллега превратилась в раздавленного червя, махнувшего на себя рукой.

        А кто-то после измены мужа становится воинствующим мужененавистницей.

        Все ведут себя по разному. И как мне показалось, Лена — эта женщина, которая никак не может переступить через свой страх перед новой болью со стороны мужчин. И ей легче спрятаться за вымышленный образ. А потому она и мечется из одной крайности в другую, раздираемая противоречивыми чувствами: она ХОЧЕТ шагнуть навстречу Макарову, но прошлый опыт шепчет — БЕГИ!

        Кстати, в первой истории, о которой я рассказывал, муж ни разу за все голы семейной жизни не дал повод усомниться в своей верности жене. А «доброжелательницей» была его секретарша, заигрывания которой он отверг. Оскорбившись на резкость шефа, та решила ему отомстить. Но не ожидала такой развязки.

  2. Какой чудесный рассказ — и на редкость чудный и милый финал. Вы прекрасная писательница, Любовь!

    1. Инна, спасибо. Никогда не знаешь, заденет ли читателя то, что задевает тебя.

  3. Такой утонченный, рафинированный рассказ. Увлекает сюжетом с первых строк. И герои — тоже, такие хрупкие, живые, настоящие. Люди не могут без других людей, без кого-то настоящего рядом. И когда не находят того, с кем разделить свою жизнью. покрываются броней, чтобы выжить. Переживала за героев. Концовка принесла облегчение и радость. Хочется, чтобы у них все сложилось. Прямо не покидает ощущение, что они — настоящие. Спасибо)))

    1. Так окунулась в переживания за героев, что допустила опечатку. Надеюсь автор и читатели меня простят))))

      1. Тата, спасибо за отзыв, за то, что поделились эмоциями). Если герои вызывают сочувствие, заставляют переживать- значит, автор, то бишь, я не украла время у читателя).

  4. Прожил с героями всю их историю. Эмоций масса. По ходу сюжета прошел путь от удивления до непонимания и от раздражения до восхищения. Образ Лены заслуживает самой высокой оценки — встречал таких поломанных обстоятельствами женщин, дующих после горячего молока на воду. Правда, не встречал счастливых семей с такими женщинами: видимо, мужчина, берущий на себя ответственность за женщину-подранка, должен выстраивать свои семейные отношения с поправкой на её прошлую боль и нынешние страхи. Но мы, мужчины, к сожалению, не настолько чутки и тактичны в вопросах любви, как женщины. Нам часто кажется, что замужество автоматически залечивает все прошлые раны наших любимых жен.

    1. Роман, спасибо за прочтение и отзыв. Добиться эмоций, тем более положительных)) у читателя — это настоящая награда для автора. Рада, что Леночка вам понравилась. Я-то как автор люблю всех своих героев, даже негодяев (в этом рассказе таких вроде нет)). Автор как священник или психолог понимает, почему герой такой, что его таким сделало.

  5. Спасибо за добрый, чудесный рассказ.

    Хочу заступиться за Вашу героиню Леночку. Возможно, не будь она столь сложным человеком, каким она в рассказе подаётся, не понравилась бы она умудрённому жизнью нотариусу Макарову, не зацепила бы. А Леночка — человек творческий, мастерица, замечательных кукол делает. Как такому человеку без фантазий-то…

    С улыбкой,
    Ирина Май

Добавить комментарий для Тата Коссе Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.