Олег Чувакин. Писатель и редактор. Сибирский негр. Литературный
Денежка под ёлкой
В спальне Трепыхалов кладёт денежку на тумбочку, под пластмассовую ёлочку, на которой вчера забыл зажечь гирлянду. Он включает лампочки и залезает под одеяло.
А не сыграть ли нам в шашки?
Глянув на то, как Ангелина Ивановна сама с собою в шашки играет, пришелец цапнул ёлку и пулей за дверь вылетел. И только звезда на ковре осталась.
Город-мечта
— Но у нас не приняты деньги! Зачем отравлять жизнь сдачей и подсчётами? Разве кто-то сумел высчитать любовь, составить формулу счастья, оценить мечту?
Закон для всех эпох
Близкое будущее. Много поразительных перемен произошло за те годы, что минули с нынешней поры. Футбол стал игрой на вышибание, психология доросла до науки чудес и превращений, туманная дымка истории обернулась явью, за подростками присматривает детская полиция, а мальчики и девочки в некоторых школах отказываются узнавать одноклассников.
Mein Traum ist kein Traum
Отмотать назад ленту жизни — вот чего хотел Валерий Панкратов. Умей он вернуться в свои, скажем, тринадцать лет, — он сделал бы это. Переписал бы плёнку минувших лет начисто.
живите по одним часам
вечером государственный служащий третьей категории провожает его по освещённому электричеством бетонному коридору. на редкость точный официальный глагол: провожает. служащий позади, осуждённый впереди. руки арестанта, одетого в обыкновенную футболку и джинсы, не скованы. статистика за годы существования тюрьмы: ноль побегов.
Вы писатель на старте. Вы хотите узнать всё о своих ошибках и понять, над чем поработать
Вы узнаете! Разбираю рассказы и фрагменты романов за один день. Детальный редакторский анализ с комментариями на полях и обобщающим отзывом. Чистая правда о вашем тексте. Никаких лживых похвал.
У вас совсем короткий или похвастаетесь длинным? Выберите свою кнопку!
Человек с Южного полушария
— Плохо же вы знаете своего брата. Знали, — поправился Виктор. И замолчал — вероятно, раздумывая, нужно ли что-то рассказывать. На ветке тополя засвистел, прошёлся по двум октавам звонкой секвенцией голосистый щегол.
Ноль целых семь десятых
Вчера она смеялась над ним, несущим чепуху на геометрии, смеялась так, что получила от математички замечание, но после уроков вдруг встала на цыпочки, прошептала ему в ухо: «Прости, я такая злая!» и поцеловала в щёку. И что-то сладкое зажглось в нём, заполыхало, да так, что он почувствовал себя тазом с горячим вареньем…
Сахар
На прошлой неделе я чуть не умерла. Под столом. Ночью. Где-то в половине двенадцатого. Умирая, поползла из спальни на кухню. Конфет не нашлось на тумбочке, вот и поползла.
Их Земля
В тот день, когда я решил записывать свои наблюдения, в алфавите осталось двадцать девять букв. За неделю четыре русские буквы пропали отовсюду: стёрлись с компьютеров, вывалились из книг, исчезли с вывесок магазинов, выпали из бегущих экранных строк и подписей на телевидении.
Рай за стеной
Писатель сидел в квартире на втором этаже и работал. Вдруг стена исчезла, и за нею открылись незнакомые улицы и дома. Под летним небом густо зеленели сосны. К обнажившемуся краю железобетонной плиты снизу приставили лестницу, и писатель спустился на тротуар.
Дед Мороз с Проксимы Центавра
Дед Мороз соткался из воздуха, задев в комнате люстру. Синий тулуп, синяя шапка, ватная борода, посох, мешок с подарками — всё при нём.
Новогодняя фантазия
Писатель сидит за столом и думает о Деде Морозе. Дед Мороз существует: сию минуту писатель сделал метафизическое открытие, доказал недоказуемое. Имя писателя будут отныне упоминать рядом с именем Декарта, а то и самого Беркли.
День Конституции
Потолок думского зала заседаний вспучился, стены дрогнули, попятились. И. вцепилась в плечо В., всадила в мужской пиджак лакированные ногти. Зажмурилась. Когда открыла глаза, потолок и стены вернулись на место, обретя хрустальную прозрачность. За ними, презрев законы физики, раздался целый амфитеатр.
Человек с ротвейлером (окончание)
В жизни всегда найдётся место мистическому: поразительно точному совпадению; непредвиденному событию, поворачивающему безнадежное, казалось бы, дело в твою пользу; случаю, от которого закоренелые скептики, отвергающие нематериальное, вздрагивают, а атеисты задумываются о скрытых законах вселенной.
Машина времени с барахолки
Машину времени Гонцов купил на барахолке. С поржавевшим люком, заедавшей скрипучей ручкой и бортовым компьютером на пиратском Windows. Разболтанная китайская штуковина выдержит не больше трёх-четырёх поездок. Ничего, ему и одной хватит. Деньги на машину он копил восемь лет. Мечтал слетать в прошлое, найти там себя и прикончить. Теперь мечта сбудется.
Михаил Высотский
Стремительную, сердце печалящую эту пьесу чуть не двести лет назад написал московский мещанин Михаил Тимофеевич Высотский, виртуоз и автор вариаций на народные темы.
Иди за мною
— Я с юности мечтал о любви и дружной семье, — начал шестидесятидвухлетний. — И что получил? С женой развёлся, дети разъехались. Знаете, как я представлял себя в старости? С книжкой в руках, в пластмассовых очках, в кресле-качалке в саду. Или на скамейке, в беседке под соснами. За самоваром. У своего большого дома. На травке внуки резвятся. Пахнет хвоей и тёплым ветром.
Враг номер пять
Когда умирает твой враг, погибает и друг. Одна смерть неотвратимо следует за другой. В действии сего мистического закона Буланов убедился на собственном опыте. Последние сомнения у него исчезли, когда на тот свет отправилась четвёртая пара друзей и недругов.
Пар над чашкой кофе
Каждое утро покидать постель и пить кофе, любуясь паром над чашкой, ощущая её горячие гладкие бока. Каждое утро повторять эту минуту, делая её неизбывной и находя её тайным смыслом своей жизни. Каждое утро говорить сухим шёпотом: «Ещё одна чашка». Это в твоих силах.
Перевалило за полночь
Остановившиеся в прошлом веке наручные часы «Orient», покупка дней его молодости, в ночь на 12 января 20… года вдруг наладились. Услышав механический щелчок, писатель выудил их из верхнего ящика стола, где хранилась всякая всячина, не нужная, но памятная. Часы тикали громче обычного, зато делали это уж очень редко, будто одно компенсировалось другим. Скажут «тик», а пока дождёшься «так», успеешь чаю напиться.
День тишины
Тишина в доме стоит такая, что мне кажется невыносимо громким собственное дыхание. Я слышу, как моргаю, как стучит моё сердце, как стекает по стенкам пищевода слюна. С люстры спустился на паутинке паучок — и я расслышал, как свершился его воздушный трюк. Падающие пылинки приземляются на ковёр — я слышу и это. Зазвенел в комнате одинокий комар, вероятно, первый этой весной, но я поймал и прикончил его.
Спляши на их могилах
Не думай, что плохо только твоё настоящее. Загляни в будущее. Когда ты умрёшь, паразиты, воняющие типографской краской, продолжат тебя эксплуатировать. Невесёлая перспектива! Фактически ты вечное говно. Любуясь датами на твоём надгробии, паразиты скажут: «Мы открыли этого автора». Другие паразиты добавят: «Мы его публиковали». Найдутся и такие, что заявят: «Это мы его всему научили и в люди вывели». Пролив фальшивые слёзы, пахнущие коньяком, эти гиены растащат, разграбят твоё наследие, возвеличивая свои имена рядом с твоим, пачкая твоё имя своими.
Лошади не слабы
Живу я в селе, представляющем собой нечто среднее между деревней и п. г. т. (по старинке — посадом). До посёлка городского типа сей географический пункт по числу жителей и производственному размаху в советское время не дотянул, хоть рамки села и перерос. Строительный его расцвет и коммунальное развитие, включая проведение водопровода, пришлись на горбачёвские годы, которые теперь принято огульно и без разбору охаивать. Нынче от былого подъёма остались одни привидения, вздыхающие за потрескавшимися кирпичными стенами с облезлой штукатуркой.
Собрание сочинений
