Когда тебе было почти восемнадцать…

Мишка-игрушка, сердце, дверь, прошлое, будущее

 

Текст участвует в конкурсе рассказов «История любви».

Автор об авторе: «Денис Чепурной. Родился в 1981 году в посёлке Кулиничи Харьковской области. Учился, учился и учился, как завещал великий и ужасный. Окончил институт культуры. Работаю в академическом театре, воспитываю четверых детей, одну жену, одну тёщу, кота и морскую свинку. Пишу стихи и прозу. От конкурса «История любви» жду новых знакомств, общения с интересными людьми и объективной оценки моего творчества».


 

 

1

 

Не знаю, помнишь ли ты, Маша, нашу первую встречу. Я-то уж точно её не забыл.

Мы познакомились не на сказочном балу или званом обеде. Не на крутой вечеринке в ночном клубе и тем более не посреди лазурного морского берега, где волны ласково гладят тёплый песок. А в старой, побитой временем «хрущёвке» с подъездами, пахнущими табачным дымом, мышами и борщом.

Мне было двадцать три, а тебе почти восемнадцать. Я пришел в гости к школьному другу Станиславу. Пока учились с ним в одном классе, всё время дрались, но после выпускного вечера поумнели и стали друзьями.

Стас красавчик. Если я был похож на медведя, то он напоминал орла. Не ходил — летал! Любил играть на гитаре и петь — голос у него отменный. Он женился первым из выпускников нашего класса. Но баловался водкой, и с годами зелёный змей стал его постоянным спутником, постепенно отравляя разум. С супругой у Стаса отношения всё ухудшались, и время наших первых встреч с тобой, Маша, — последние дни совместной жизни этой пары.

Хотя на дворе были «нулевые», обстановка в их квартире оставалась «советской». Магнитофон «Маяк» с огромными колонками, незаменимые ковры на стенах. Шкафы с томами Горького и Маяковского, всеми забытая история КПСС. А в пыльном углу, прислонившись к выцветшим зелёным обоям, скучал старый горн. В общем, для полной картины тут явно не хватало портрета Ильича. Вместо него на стене красовалось фото самого Стаса. На фоне того же ковра.

Помню, словно это происходило вчера: Стас поёт свою песню «Армагеддон», его жена приходит домой, а вместе с ней ты. Как так получилось, ведь вы никогда не были подругами, интересов у вас общих, думаю, не имелось. И вот мы вместе пьём чай и болтаем ни о чём. Четыре совершенно разных человека. Муж и жена, ставшие чужими друг другу, и мы: плотный и высокий я, а рядом маленькая, но очень симпатичная ты. У меня в голове, как у героя фильма «Дежа вю», бокс, секс и джаз; у тебя — шопинг, клубы, дискотеки и… поиск успеха. Я это так назову, чтобы не обидеть.

Твои движения необыкновенно изящны. Народные танцы, бальные и особенно восточные отточили твою фигуру на все сто. Точнее, на девяносто — шестьдесят — девяносто. Ты брала уроки, а ещё практиковалась дома, на площадках, в ночных клубах. Подобные заведения не для меня, я там скучаю. Потанцевать-то могу, но сидеть часами за столиком и пить какой-нибудь алкогольный коктейль ядовитого цвета, а потом дёргаться под «клубняк» как шимпанзе — не моё.

— Хочу стать актрисой, — говорила ты. — И чтобы мои героини обязательно танцевали.

Да уж, разные мы. Поженить нас — всё равно что скрестить ужа и ежа. Только получится не колючая проволока, а медвежонок на коньках. Именно такое впечатление я производил на танцполе. Но какие-то высшие силы решили свести нас с тобой на звёздном мосту в лунный день — и вот мы в «советской» квартире.

— Пойдём покурим? — услышал я от тебя.

— Не курю, — отвечаю.

— Ну, пошли тогда — понюхаешь, — съехидничала ты.

Стас хихикнул, открыл дверь балкона и пропустил нас, а после вышел и сам. В этой компании курили все, кроме меня. Ты элегантным жестом вытащила тонкие дамские сигареты, затянулась, бросила в мою сторону едва заметный взгляд и соблазнительно выпустила облако сизого дыма. Не люблю курящих особ, но если мне кто-то очень понравился, я мог закрыть глаза на вредные привычки.

Вскоре мы вернулись в зал, а когда ты собралась уходить, я тут же вызвался проводить тебя. Мы неторопливо шли, поглядывая друг на друга, разговаривали. Ты пила модный в то время слабоалкогольный напиток «Шарм». А я, когда видел его у девчонок, всегда смеялся, называя «медным купоросом» за матово-голубой цвет. Химическое образование накладывало едкий отпечаток на моё чувство юмора.

Сейчас ты живёшь в столице, но, думаю, не забыла наш частный сектор на окраине города. Шум иссохшей, поросшей тростником, но такой родной речушки Полыни. Приятные тёплые, ещё не жаркие майские дни, когда деревья одеваются в богатые зелёные наряды, а поляны и лужайки покрываются ярким разноцветным бархатом.

В эту пору я особенно жду, когда распустятся нежные душистые цветки белой акации. Днём они ловят солнечные лучи, а вечером, как стемнеет, наполняют воздух сводящим с ума любовным ароматом.

Даже сейчас, после стольких лет, когда я слышу этот запах, в памяти всплывают сладкие весенние вечера, которые мы проводили вдвоём.

 

 

2

 

Когда я впервые почувствовал тепло твоих губ, у меня будто выросли крылья. Помнишь, какой радостный порхал по улицам? Говорил, что мы созданы друг для друга. Это ведь не пустые слова. Объясню, почему.

Я могу видеть особенные сны. Мне показывают прошедшие события — всё как было, словно документальный фильм. Для того чтобы «включить» способность, нужно всего лишь положить под подушку плоского деревянного медведя, его для меня выпилил лобзиком дед Василий. Перед уходом в лучший мир он открыл тайну: «Как заскучаешь по мне, внучок, клади мой подарок под подушку — и мы с тобой увидимся».

Ты, конечно же, помнишь, Маша, памятник возле нашей школы с табличкой «Они учились здесь и погибли на войне». Под ней много фамилий. Твой дед знал их всех, и мой тоже. В войну всего в паре километров отсюда, прямо по реке проходила линия фронта. В то время наша Полынь была полноводной, не то что сейчас…

И вот пришёл я домой после первой нашей встречи, плюхнулся на диван и, взяв Мишку, с головой нырнул в другое измерение. Стоило задремать, как передо мной появился мой дедуля, седовласый ветеран.

— Внучок, смотри! — пригласил меня он, включая старенький кинопроектор.

На экране появляются знакомые улицы, изуродованные пулями, осколками снарядов и гусеницами танков. Вперемешку с уцелевшими домами стоят обуглившиеся руины. Угрюмая река, казалось, багровеет от крови погибших солдат. И дед мой совсем молодой — лет двадцать пять ему, не больше, тащит на себе раненого товарища. Идёт жестокий бой, слышны взрывы, крики, повсюду обезображенные мёртвые тела.

— Ваня, только не засыпай! — кричит дедушка однополчанину, ползя по чёрной земле по-пластунски.

— Васёк, воды дай! — хрипит тот в ответ, и я отчетливо вижу на экране, как из его груди сочится кровь.

Василий, сам еле передвигаясь, выволакивает товарища из хорошо простреливаемой поймы реки и укрывает в густой «зелёнке». А потом, когда канонада затихает, переносит его в здание школы, где оборудована санитарная часть…

Картинка меняется. Вот уже улочки чистые, ухоженные. Нет танков, чёрного дыма, гари и окровавленных тел. Солнце гладит тёплыми лучами желтеющую листву раскидистых деревьев. Василий встречает выписавшегося из больницы Ивана.

— Если бы не ты, друг, мне была бы крышка! — говорит тот.

— Но ты ведь тоже не раз меня прикрывал.

— Васёк, твоя Райка в положении, моя Маринка тоже. Давай наших детей поженим!

— Экий ты быстрый! Погоди, пусть сначала родятся.

— Нет, пообещай мне, что мы станем с тобой сватами! У тебя, говорят, дочурка намечается, а у меня будет орёл! Скрепим навек наши семьи!

Дедуля, вращающий ручку проектора, едва сдерживает смех:

— Смотри дальше — живот можно надорвать!

На экране появляются две красные коляски с прекрасными как ангелы младенцами.

— Это Оксаночка, мама твоя, Артур! — говорит дед. — А это Люба, Ванина дочка.

Ко второй коляске подходит Иван, лицо его задумчиво:

— Вась, наши жёнки как сговорились… Обе родили девчат.

Счастливые мамочки покатили коляски на молочную кухню.

Ручка аппарата вращается всё быстрее, и вот уже я вижу, как девочки подрастают, играются в песочнице, идут в школу…

На лице дедушки появляется едва заметная грусть, но он продолжает показывать «фильм».

Две красивые девушки, в одной из которых я узнаю маму, ссорятся, говорят обидные слова друг другу и расходятся в разные стороны.

— Знаешь, почему они так повздорили? — спрашивает дед. — Из-за него.

На экране появляется молодой парень, в нём я узнаю своего отца. Тот обнимает маму, и они, счастливые, вместе идут в кино.

— Не надо дальше, дедушка, — прошу я. — Не хочу видеть их ссоры, развод. Мне тогда всего три года было, но из памяти никак не стираются те мерзкие дни.

Дед понимающе кивает и отматывает назад. На экране вновь несчастная мамина подруга.

— Да, Артур, они влюбились в одного и того же парня. Он выбрал твою маму, но их любовь не выдержала испытаний. Зато появился ты. Люба долго горевала, потом вышла замуж за другого, и у них родилась девочка. Жаль только, Ваня внучку так и не увидел. Ранения подкосили его здоровье, и всего за месяц до её рождения он умер…

У деда заблестели глаза. Но он совладал с собой и не проронил ни слезинки.

— Когда я его видел в последний раз, он сказал: «Вася, если уж детей не смогли с тобой поженить, то давай хотя бы внуков». Так мы вас и помолвили…

Сон оборвался, я открыл глаза. В окно прокрадывались первые лучи утреннего солнца. Нужно идти на работу.

 

 

3

 

Моя карьера складывалась странно. После школы поступил в институт на химика. Нравился мне этот предмет, особенно опыты со вспышками и другими спецэффектами.

Помнишь, Маша, как я вечером пригласил тебя в гости, примостил на груде кирпичей колбу с азотной кислотой и опустил туда пару кусков лития?

Стеклянный сосуд тут же засветился в темноте завораживающим фиолетовым свечением, лопнул, и по кирпичам разбрызгались капли. Каждая из них сияла — ты такого никогда не видела! Зрелище было что надо. Как ты меня тогда назвала? Чернокнижником?

Впрочем, настоящим химиком я так и не стал. Институт-то окончил, но к наукам охладел и всё больше времени проводил в спортзале. Позже навыки помогли мне устроиться в личную охрану, когда на фирме одного бизнесмена проводили турнир. Я неплохо выступил, работу получил, но долго там не задержался.

Спортивных ребят телохранителей здесь превращали в обычных лакеев. Относился к ним по принципу «принеси-подай» и сам хозяин. Но хуже всего было работать с его избалованными кавказскими овчарками, которые, если ты им не угодил, могли просто порвать.

— Расслабься, — успокаивал меня кинолог. — Нашим собакам не нравится только каждый десятый из охранников.

Я оказался как раз тем десятым. В мою смену шеф не мог спать спокойно по ночам, потому что его «элитные» псы брехали… на меня, телохранителя. Бросались на сетки вольеров, словно пытаясь их перегрызть. Издавали настолько жуткие звуки, что казалось: все демоны ада взвыли хором посреди ночной тишины. А я ещё каждые два часа должен был выпускать их из клеток и делать обход территории! Какой там обход, если они мне чуть пальцы не откусили, когда я тронул калитку их вольера!

Хозяину это надоело, и меня уволили. Что такое сидеть без работы для 23-летнего парня, который живёт с матерью… Просыпаешься каждое утро с мыслью, что ты трутень и сидишь у неё на шее.

Плохие мысли я прогонял занятиями в зале. Участвовал в соревнованиях, надеясь, что меня там заметят и предложат хорошую должность. Но после скитаний по разным фирмам дальше охраны супермаркета пока не прыгнул.

Я ненавидел эту работу. Стоишь на фоне корзинок подобно памятнику, целый день смотришь, как посетители ходят туда-сюда… И еще следи, чтобы никто ничего не стащил. Тоска! Поэтому первые встречи с тобой, Маша, стали для меня настоящей отрадой в океане переживаний, который уже поглощал меня с головой.

 

 

4

 

После нашего знакомства я забыл попросить номер твоего телефона. Но ты нашла меня сама. Я бродил в центре нашего посёлка, где располагалась та самая школа с памятником, магазины, киоски и спортивная площадка. Сюда провели новые автобусные маршруты, поэтому местность уже не выглядела столь захолустной. Прямо рядом со школой образовалось кольцо, и здесь теперь постоянно дежурили «Газели».

Вот сюда я и вышел прогуляться, а заодно спросить местных ребят, нет ли у кого твоих контактов. Был приятно удивлён: оказывается, ты у них уже наводила справки обо мне.

— Надеюсь, не проболтались ей, что я в «Аисте» охранником работаю? — спросил я.

— Не переживай, Артур, мы сказали, что ты крутой телохранитель.

Тут на кольцо заехала ещё одна «Газель», и среди пассажиров я к своей неописуемой радости заметил тебя. Ты улыбнулась, подошла и даже прильнула ко мне. Откуда-то донёсся мой любимый запах акации и перемешался с не менее приятным ароматом твоих духов. Все мои грустные мысли вмиг улетучились, словно эфир из колбы.

— Придёшь ко мне сегодня? — игриво спросила ты, покачивая плечами и бёдрами, словно танцуя со мной.

Я обнял тебя и ответил:

— Не приду, а прилечу!

Ты назначила время, и я пришёл без опозданий. Кроме тебя, дома никого не было. Комнаты чисто убраны, полы украшают аккуратные коврики, похожие на цветочные поляны посреди лесных опушек.

Я принёс тебе бутылку «Шарма». И дёрнул же меня чёрт купить этот «купорос»! Но я видел, как он тебе нравится, и решил порадовать.

Мы мило пообщались, а потом ты поставила восточную музыку и стала танцевать для меня. Твои движения были чёткими, красивыми и соблазнительными. Ты играла разные роли: то порхала как белая голубка, то подкрадывалась ко мне, будто сиамская кошечка. То извивалась подобно змее, готовой обвить моё сердце и укусить, впрыснув внутрь сладкий яд. И снова обратилась птицей, аккуратно рассекая воздух плавными движениями.

На востоке будто специально учат своих женщин очаровывать и соблазнять. Твои маленькие ручки играли со мной подобно лозе, обвивающей могучий дуб. Я глядел в волшебные тёмно-карие, почти чёрные глаза и утопал в них. Ты заворожила меня, и я не мог оторвать взгляда.

Мне тоже захотелось произвести впечатление. Подхватил тебя одной рукой, поднял так, чтобы твои губы оказались напротив моих. Попытался поцеловать тебя, но ты отстранилась. А потом, поймав мой поникший взгляд, сама припала ко мне губами. Какие они у тебя тёплые и нежные! Богиня! Я держал тебя долго, и руки не чувствовали усталости.

— Тебе не тяжело?

Я отрицательно помотал головой.

— Ты такой большой и сильный, — шепчешь мне на ухо, а руки расстёгивают пуговицы моей рубашки.

Я, словно во сне, забыл обо всём на свете и не заметил, как наступил вечер. Ты улыбаешься и игриво произносишь:

— Не спи-и-и! Зима приснится.

Сниться мне будет не зима, а твой нежный голосок, прикосновения и слова, которые ты мне говорила. Моя принцесса из сказочного царства!

В общем, наслаждались мы общением, пока твоя мама не пришла домой. Я взглянул на неё и оцепенел, узнав ту самую Любу, дочь дедушкиного товарища. Сейчас, конечно, она была постарше, чем в том «фильме», но всё равно осталась довольно привлекательной.

Она улыбнулась мне и поздоровалась, но тут же изменилась в лице, увидев на подоконнике опустевшую бутылку «Шарма»:

— Это ты принёс? Зачем? Спаиваешь её, что ли?

В глазах твоей мамы засверкал недобрый огонёк. Я попытался успокоить её. Не знаю, убедительно получилось или нет, но она всё же сменила гнев на милость.

Мне не верилось, что ты и есть внучка того самого фронтовика Ивана. Стало быть, это с тобой нас «поженили» ещё до рождения. Но между нашими мамами пробежала кошка, а точнее, кот, то есть мой папочка, и поэтому они все эти годы держались друг от друга подальше. Не будь той драмы, мы могли с тобой познакомиться гораздо раньше.

Я был уверен, что у вас дома лежат снимки, где мой дедуля сфотографирован вместе с твоим. По крайней мере, в наших семейных альбомах такие фото есть. Но как мне сказать об этом? Как отреагирует Люба, узнав, чей сын пожаловал в гости к её дочери? Нет, лучше буду пока молчать…

Ты попросила помочь с уроками, и я с большим рвением взялся за дело. Решил пару задачек по математике, физике, потом с лёгкостью разобрался с химическими уравнениями. Ещё ты мне сказала, что скоро нужно будет написать сочинение. Я в свободное время пишу рассказы, поэтому для меня это не проблема.

Побыв ещё немного у вас, я собрался идти. Но ты меня не отпускала. Мы ещё долго сидели на скамейке во дворе. Один раз твоя мама вышла к нам. Увидела, что я обнимаю тебя, и никак не отреагировала. Лишь сказала: «Маш, ты включила бы свет, темно ведь уже».

Мне понравился твой дом и дворик с розами и пионами. Мы обнимались и ворковали под луной, ты дарила мне много-много нежных поцелуев, и я лишь после полуночи смог с тобой расстаться.

 

 

* * *

 

Придя домой, сразу достал своего медведя и лёг в постель. Сны для меня — вторая жизнь, мой уникальный дар видеть прошлое и общаться с умершими.

Меня унесло лет на 15 назад, я сам захотел именно в то время. Встав с постели, пробежался по дому, который тогда ещё не был таким старым. Нужно сказать дедушке, что я нашёл ту самую, с которой нас помолвили!

Я выскочил во двор, оттуда в сад, надеясь застать старого фронтовика посреди посаженных им фруктовых деревьев. Вот он! Дедуля держал в руках секатор и тщательно обрезал ветки на самой большой яблоне.

— Конец мая, не поздновато ли для весенней обрезки? — весело спросил я.

Он повернулся ко мне. Его лицо задумчиво, без единого намёка на улыбку, совсем не такое, как в прошлый раз:

— Артур, надо срезать все больные ветки. Даже если они молодые. В них заводятся вредители.

Секатор щёлкнул, и срезанная ветвь почти бесшумно упала на землю.

— Дедуль, я нашёл внучку твоего друга! — радостно сообщил я. — Она очень красивая. Мне кажется, я влюбился.

Дед покачал головой и удалил ещё одну ветку:

— К сожалению, мой проектор не показывает будущее. Но я видел настоящее. Тебя и её. Как-то всё не так. Но раньше времени расстраивать не хочу. Если она твоя, борись за неё. Если же нет, не трать время попусту. Чтобы понять, чаще смотри ей в глаза, тогда увидишь, что в её сердце…

Сон оборвался, кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидел маму, склонившуюся над моей постелью.

— Артур, ты так поздно никогда не приходил, — строго произнесла она. — Где был?

— У девушки в гостях.

— Сколько ей лет?

— Восемнадцать, — ответил я, добавив про себя: «Почти».

— Смотри мне! С несовершеннолетними не связывайся. Она хоть из нормальной семьи?

— Из нормальной, мама.

 

 

5

 

Следующая встреча запомнилась не меньше. Под вечер мы пошли в кино, но фильм нам не понравился, и мы, не досмотрев его, покинули зал и решили просто погулять по городу. Я спросил, не хочешь ли ты что-нибудь выпить, и ты снова захотела «Шарм». Мне стало интересно, чем он тебя привлекает, поэтому взял две бутылки.

«Купорос» немного расслабил меня, появилась какая-то лёгкость. Ты вдруг заторопилась домой, мы сели в ближайшую «Газель», и она привезла нас в родной частный сектор.

Когда мы вышли на кольце, мне показалось, что ты нарочно ведёшь меня через магазины и ларьки. Вечером в этом месте собирались местные пьяницы, дело часто доходило до драк, иногда даже до приезда милиции.

Здесь любил тусоваться колоритный персонаж Роман, бывший боксёр, а ныне просто выпивоха и хулиган. У него была своеобразная манера развлекаться: завидев молодые пары, он произносил фразу: «Пацаны, какие красивые у вас девушки!» Если никто не реагировал, он принимался клеиться к этим девушкам, и, когда их кавалеры пытались поставить его на место, пускал в ход кулаки. Иногда ему оказывали сопротивление, но случалось подобное крайне редко.

«Героические» победы над несчастными прохожими служили Роману бальзамом на больную душу, притупляя мысли о том, что у него не сложилась ни спортивная карьера, ни личная жизнь.

И вот ты идёшь впереди, за тобой твёрдой поступью шагаю я мимо большого камня, на котором примостился Рома. Не знаю, хотелось ли тебе тогда просто проверить меня, либо преследовала иную цель. Но то, что произошло дальше, стало для тебя неожиданностью.

Увидев нас, провокатор улыбнулся и собрался уже произнести свою коронную фразу. Но потом узнал меня и поднял правую руку:

— Физкульт-привет!

— Салют, Ромчик! — ответил я. — Всё развлекаешься?

— А шо ещё делать? Скушно!

Не угадала ты, Маша. Не тронет он меня. Это для обычных прохожих он чудовище и отморозок. А я его знаю и по спортзалу, и по передрягам, в которые он попадал. Мне даже доводилось видеть его слёзы, когда он после неудачного спарринга впадал в глубочайшую депрессию. Неплохой боец, но его славное время в прошлом, и он это отлично знает. А ещё он помнит, как мы со Стасом его пьяного из петли вытаскивали.

Вот как раз и одноклассник нарисовался. Держа под мышкой свою гитару, он тихо подкрался к Роману сзади и, потянув за ворот, сбросил его с камня на землю. Тот выкрикнул что-то неприличное, вскочил на ноги, но, узнав Стасика, просто махнул рукой:

— Тьфу, опять ты!

Повернувшись к нам, он добавил:

— Давно его вырубить хочу. Но жалко — слишком хорошие песни он поёт.

Я молчу, скромно улыбаясь. Знаю, что к Стасу он тоже не полезет, и дело тут не столько в песнях, сколько в том самом случае с петлёй.

— Ко-о-ончилась игра, жизнь свою на кон ставишь без труда, идёт Армагеддо-о-он, — затянул свою песню мой друг, перебирая струны.

Местные собрались вокруг него, уже не обращая внимание на Романа. А тот всё догонялся пивком.

— Ты бы завязывал со своими играми, — тихо сказал я ему, собираясь уходить. — Плохо кончишь.

Он глянул на меня ничего не выражающим взглядом и не проронил ни слова.

По дороге домой ты расспрашивала меня, откуда мы знаем Романа. Я уклончиво ответил, что наш посёлок — «большая деревня», где все друг с другом пересекаются.

Сегодня ты хотя и была нежна и приветлива со мной, но чувствовал я какую-то трудно объяснимую поспешность. Впрочем, виду не подал и, поцеловав тебя на прощание, задумчиво побрёл домой.

 

 

6

 

Меня не покидала надежда на то, что ты меня полюбишь, Маша. После очередной скучнейшей смены в супермаркете я снова пришёл к тебе. Уже не с «купоросом», а с большим букетом белых роз. Ты очень обрадовалась цветам. А я при каждом удобном случае старался крепко тебя обнять и долго не отпускал. Как ребёнок, который боится потерять любимую игрушку.

Мои губы приблизились к твоим. Ты закрыла глаза. Я коснулся тебя и в который раз погрузился в сладостную медовую мглу. Такое мне доводилось испытывать далеко не с каждой девушкой. Лишь много лет назад во время самых первых встреч с одноклассницей. После расставания с первой любовью я долго искал ту, с которой будет так же приятно. И нашёл тебя. Но что за странное выражение в твоих глазах я вижу! Неужели мои чувства к тебе безответны?

Вдруг зазвенел звонок.

— Сиди тихо, — велела мне ты и, мягко ступая по коврикам, вышла во двор.

Я подкрался к окну и увидел незнакомого мужчину лет тридцати. Что ему нужно?

Мне не хотелось сидеть тихо. Мысль о том, что я, находясь в гостях у своей девушки, от кого-то прячусь, не давала покоя. А он ещё и вошёл во двор, сверля взглядом окна, словно пытаясь в них кого-то разглядеть.

Ты отлучилась ненадолго. А мужчина, пока тебя ждал, словно шутя, снял с забора обруч и принялся его крутить. Получалось плохо. И тут вышел я.

— Тяжело? — спрашиваю у него.

Он пробормотал нечто невнятное и вышел на улицу. Ты вернулась, глянула на меня и выскочила вслед за загадочным гостем. После короткого разговора попрощалась с ним и заперла калитку.

— Ну зачем ты вышел? — обиженно спросила у меня.

— Он увидел меня в окно, — соврал я. — А кто это?

— Моя дойная коровушка, — легко и непринуждённо ответила ты.

Вечер был испорчен. Мы не пошли никуда гулять, лишь сидели на скамье во дворе и разговаривали. Ты призналась, что давно знакома с ним, и он много для тебя сделал. Близился конец учебного года, а в одиннадцатом, выпускном классе тебя ждали экзамены, к которым ты не готовилась. Твоя «дойная корова» заплатила врачам, и те выдали справку, что у тебя больное сердце, поэтому нельзя волноваться. Благодаря липовому диагнозу тебя освободили от выпускных экзаменов. Но нужно было ещё заработать хорошие годовые оценки.

Я пытался понять, есть ли у тебя ко мне чувства, хоть какая-то симпатия. Но не мог ничего прочитать в твоих глазах. В тот вечер я не стал особо любезничать с тобой, а просто вежливо попрощался и ушёл.

Но отрезать тебя, как мой дедуля поступал с больными ветками, сразу не получилось. Да и ты не спешила меня отпускать. Уже через пару дней пришла ко мне на работу. Не знаю, откуда тебе удалось узнать, в каком именно супермаркете я тружусь в поте лица.

Признаюсь, ты мне очень подняла настроение. Окрылённый, я отпросился на полчаса и вышел с тобой на улицу. Мы спрятались под липами, и я жадно впился в твои губы как в источник живой воды. А потом покрыл поцелуями твои щёки, подбородок, шею, опускаясь всё ниже.

— Прикольно смотришься в белой рубашке на фоне оранжевых корзинок, — пошутила ты.

Я улыбнулся, но по глазам было видно, что мне не очень весело на этой работе. Тогда ты обняла меня и твёрдо произнесла:

— С твоими талантами ты долго здесь не задержишься. Эта работа не для тебя. Главное, верь в свои силы и обязательно добьёшься успеха.

Твои слова, Маша, меня воодушевили:

— Я хочу разделить радость успеха с тобой!

— Приходи завтра, я скучаю, когда тебя нет рядом! — нежно произнесла ты.

— А тот мужик?

— Не беспокойся, я не люблю его.

Вернулся на своё рабочее место я совсем другим человеком. Слова, сказанные тобой, изменили грустного охранника до неузнаваемости. Я был приветлив с коллегами и посетителями, и даже когда под конец смены в магазин ввалились два выпивших мужика и затеяли ссору с кассирами, мне удалось шуткой разрядить обстановку. Те двое ушли, а девушки на кассах облегчённо вздохнули и поглядели на меня с благодарностью.

 

 

7

 

На следующий день я не шёл, а просто мчался к тебе на всех парусах. Ты встретила меня лёгкой улыбкой и предложила чай с вареньем. Но я по совету деда поймал-таки твой взгляд и вновь увидел в нём тот самый отталкивающий холодок.

Ты снова дома одна. Я нежно взял тебя на руки, пронёс через всю комнату и уложил на диван.

— Погоди, у меня к тебе дело есть, — прошептала ты и, поднявшись, повела меня в другую комнату. Там на столе лежала открытая тетрадь. Ты протянула ручку. — Ты ж у меня писатель. Помоги с сочинением, плиз. Ни черта на ум не приходит, а завтра уже надо сдавать…

У меня внутри всё оборвалось. Я вертел ручку в руках, не зная, что делать. Вот, значит, почему ты вчера была со мной столь ласковой и приветливой.

Не знаю, сколько я так сидел и молчал. Затем спросил:

— Какая тема сочинения?

— О любви и ненависти к животным.

Я взял листочек и после недолгих раздумий нацарапал на нём: «Тварь притаилась на крыше, напряжённо изучая обстановку внизу».

— Что, Есенин, муза от тебя убежала? — бросила ты, увидев моё творчество.

— Да… улетела на крышу и там притаилась.

Твоё лицо побагровело.

— Мальчик, ты надо мной издеваешься? — злобно прошипела ты, приправив свой вопрос нецензурным выражением. — Мне завтра готовое сочинение сдавать!

Это было последней каплей. Я направился к выходу:

— С тобой, конечно весело, Машенька, но мне нужно идти. Может, твоя корова сможет спич о любви к животным написать…

И ушёл, не оборачиваясь. В груди появилось гнетущее неприятное ощущение, но я постарался усилием воли его задавить.

Позже выяснилось, что твой ухажёр решил вопрос с сочинением по-другому. Он просто заплатил учителям нашей школы, и те поставили тебе хорошие оценки по всем предметам.

О чём я думал в те майские дни? О том, что после школы ты будешь поступать в вуз, и тебе снова понадобятся деньги. Без них ты вступительные экзамены не сдашь. А потом зимняя сессия, летняя… Поэтому тебе тот мужчина ещё долго будет нужен.

Мне хотелось броситься на него, схватить за ворот и сказать, чтобы он обходил тебя десятой дорогой. Пообещать тебе, что сам решу вопрос с экзаменами и устрою тебя в институт. Но внутренний голос спросил меня: «То есть, мальчик, ты хочешь занять его почётное место и стать дойной коровой?»

Миновала весна, помахал рукой нам весёлый май, уступая место горячему и не терпящему возражений июню.

Ты больше не приходила ко мне. Я тоже не звонил. Но мысли о тебе меня не покидали. Тоска царапала и раздирала грудь, отравляла душу. Не мог работать, отдыхать, развлекаться. Раздражало буквально всё: родственники, соседи, посетители магазина, обычные прохожие.

Мучила бессонница. Я все время жил мечтами, представлял, как мы лежим вдвоём на моей кровати, дарим друг другу любовь и счастье. Утром просыпался грустный и злой от осознания того, что тебя нет рядом. И лишь запах увядающих цветков акации мог слегка скрасить мои мрачные мысли. Я выбегал на пыльные улицы и старался ловить его везде. Бежал в посадку, ту самую, в которой мой дедуля укрывал твоего. Но отцветшие деревья, удивлённо раскачивая ветками, встречали меня холодно и равнодушно.

 

 

* * *

 

Пролетали дни, месяцы, годы. Иногда я тебя встречал на улице или в маршрутке. Но делал вид, что не замечаю. Однажды мы увиделись возле тех же магазинов, и ты даже окликнула меня. Но я просто кивнул и пошёл дальше.

Я пытался встречаться с другими. Но ни с кем не испытывал столь необыкновенных ощущений, как с тобой. Хотя новые подруги были куда ласковее тебя, позволяли мне всё, ничего не требуя взамен, кроме такой же нежности и внимания.

Запомнилась ещё одна наша встреча. Мы гуляли с девушкой, а ты вдруг выскочила неизвестно откуда, метнула в нас надменный взгляд и небрежно поприветствовала. Не успел я ответить, как ты громко и развязно спросила:

— Ты что, Артурчик, меня уже не помнишь?

Не знаю, зачем ты это сделала, что хотела доказать…

— Кто она? — спросила моя спутница, когда ты, развернувшись, пошагала от нас прочь.

— Я её даже не помню, — солгал я.

Нет, конечно, я тебя не забыл. Невозможно стереть из памяти те тёплые весенние вечера. И твои нежные губы. Думаю, помнишь меня и ты. Иначе не выскакивала бы с таким пафосом, завидев меня с другой. Не окликала бы, не спрашивала обо мне наших общих знакомых. Не заходила бы на мою страничку в «Одноклассниках».

А потом я перестал тебя видеть. И всё думал, куда ты пропала. Случайная встреча с твоей мамой прояснила многое.

Однажды я вышел на автобусное кольцо, чтобы помочь своей маме донести сумки. И слышу: кто-то зовёт её по имени. Знакомый голос Любы.

— Приветик, Оксана! Давно не виделись. Ты на встречу выпускников придёшь? — так спокойно произнесла она, словно и не было драмы в прошлом.

— Конечно приду, скучаю по школьным друзьям, — ответила мать и представила меня: — Это мой сын Артур.

— А мы знакомы, — весело ответила Люба.

Я, конечно же, спросил у неё о тебе. Она ответила, что у тебя всё хорошо, уехала в столицу, учишься актёрскому мастерству…

Оказывается, ты всё обо мне знала. Твоя мама навела обо мне справки в нашей «большой деревне» и рассказала тебе историю наших семей. Но мы не выполнили дедовского завета, так и не стали парой. Впрочем, наши мамы перестали враждовать, и это радует.

Сейчас у меня всё хорошо. Я покинул работу в супермаркете и больше не занимаюсь химией, если не считать химию любви. Открыл свой спортзал, так что любимое дело приносит мне доход. А ещё у меня есть семья: любимая супруга и трое прекрасных мальчишек. Казалось бы, что ещё нужно?

Думаю, моё чувство к тебе в прошлом. Перефразируя классика, скажу: как жаль, что я тобой не болен, твоя судьба не я, а Дитер Болен.

Это не шутка, Маша, и не издёвка. Я часто захожу на твои страницы в соцсетях и знаю: ты стала звездой. Умница, молодец, добиваешься своих целей! Танцуешь, снимаешься в клипах и передачах на ТВ. Поэтому не удивлюсь, если вскоре увижу тебя в компании не только Болена, но и других, молодых и современных звёзд шоу-бизнеса.

Ты наверняка встретила мужчину своей мечты, а не просто «корову», и он стал тебе хорошим мужем.

Да, я уже не болею тобой. Большую часть года не болею. Душа слегка постанывает лишь в тёплые майские дни, когда белая акация распускает свои цветки, и воздух наполняется опьяняющим ароматом. Я словно возвращаюсь в то время, когда тебе было почти восемнадцать, и вновь встречаю тебя. Разговариваю во сне и всё спорю с тобой, что-то доказываю…

Жена тревожится и думает, что я заболел или у меня какие-то неприятности. Я обнимаю её и успокаиваю: всё хорошо, любимая! Шепчу ей ласковые слова, и она засыпает. А затем тоже проваливаюсь в сон и, бродя по прошлому, бегу к дедуле и спрашиваю:

— А можешь найти Ивана и отменить нашу помолвку с Машей? Нужно ведь отрезать лишнее, как ты говорил.

Ветеран смотрит на меня задумчивым взглядом и отвечает:

— Отменить-то можно. Но встретились вы не из-за нас. Это произошло само. Может, кто-то «наверху» решил пошутить. А может, и кто-то «внизу»… Напиши ей письмо и скажи, что не любишь её. И пусть она тоже ответит тебе, что не любит. Может, тогда станет легче и тебе, и ей.

 

 

* * *

 

Я просыпаюсь, подхожу к компьютерному столу, и моя рука сама тянется к клавиатуре.

Напиши, что не любишь меня, Маша. Это ведь несложно. Или я ошибаюсь?

 

© Денис Чепурной

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Когда тебе было почти восемнадцать…»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

27 отзывов

  1. Очень неоднозначный рассказ, очень много действующих лиц. Я запуталась.
    И лишних деталей, которые только отвлекают от главной линии, тоже многовато. Вот, например, зачем мужик во дворе внезапно крутит обруч? Причём, делает это плохо? Я, как читатель, тут же решаю, что у этого странного действия обязан быть скрытый смысл и сосредотачиваюсь на его поиске.
    Кроме того, фантастический элемент вообще не несёт никакой смысловой нагрузки: если убрать сны и дедушку-фронтовика — сюжет никак не пострадает.
    Но тема присутствует, фантастика в наличии, динамика есть, любовь тоже, значит рассказ удался :) Спасибо!

    1. «зачем мужик во дворе внезапно крутит обруч? … у этого странного действия обязан быть скрытый смысл».

      Нетта, обруч во дворе танцовщицы — такой же важный атрибут, как и кисть у художника, лекала у закройщика, перчатки у боксера. Здесь обруч придает символизм и прописан в рассказе не просто так, лишь бы был.
      Кроме того, через нелепое действие мужчины с обручем (+его хозяйские взгляды на окна) показывается, насколько расслабленно и вольготно он себя здесь чувствует. Он даёт деньги девушке, она от него зависит, поэтому он приходит к ней, когда хочет и чувствует себя в её дворе как дома. Но видит соперника и предпочитает ретироваться. Я специально не прописываю, испугался ли он его или просто разозлился, разозлился на него или на саму девушку — это уже оставляем на рассуждение читателя.

      «если убрать сны и дедушку-фронтовика — сюжет никак не пострадает».

      Если прочитать этот рассказ внимательно, а не просто пробежаться, то становится понятно, что без снов сюжет изменится довольно существенно. И будет в несколько раз короче, а встреч станет меньше.
      С каждой главой парень (охранник) всё менее охотно приходит к девушке, его терзают сомнения, стоит ли вообще продолжать с ней отношения. Она по прежнему нравится ему внешне, вызывает чувства, но он узнаёт, что она за человек, и это его не устраивает. И он готов бросить её, несмотря на то, что влюблён.
      Но, видя сны, он исполнен романтизмом от того, что «их помолвили», придаёт этому высокое значение и верит в то, что их «связали на небесах». Кроме того, Артур уважает и своего дедушку, и дедушку Маши, и тот «фильм», который он видит во сне, трогает его до глубины души.
      То, что он видел во сне, ВЛИЯЕТ НА ЕГО ПОВЕДЕНИЕ. И последние разы он уже приходит к девушке не только из симпатии к ней, но и из уважения к тому, что услышал от деда. Для него эта «помолвка» имеет большое значение, а вот для самой Маши — это ничего не означает. Она его прямая противоположность, ей всё равно, кто там с кем дружил и кого спасал, кто там с кем договорился, ей важно одно: найти мужчину, с которым встречаться будет выгодно. На первом месте карьера, слава, выгода, а не какие-то светлые чувства, высокие материи, традиции, лямур-тужур.
      Основная сюжетная линия — это как пересечение льда и пламени, противоположностей — «старомодного» парня, не любящего вечеринки, и «современной» девушки, обожающей «тусить» и встречаться не с тем, кто просто нравится, а с тем, кто приносит пользу.

      1. Спасибо, Денис, за подробное объяснение. Я всего лишь выражаю точку зрения читателей, кто-то со мной согласится, а кто-то — нет.
        Вы написали рассказ и я его внимательно прочитала, прежде чем писать отзыв.
        Нет сомнений, что без дедушки и снов рассказ вышел бы короче. Но повлияло бы это на поведение героя? Нет. Ну ок, он бы реже встречался с Машей, но что бы изменилось? То, что Маша — абсолютная пустышка, меркантильная и глупая — видно невооружённым глазом. То, что Артур страстен и романтичен (и крут!) — тоже ясно. То, что у них ничего не получится становится ясно уже в самом начале, на моменте соблазнения восточными танцами. Поэтому для меня никакого открытия не случилось, к сожалению.
        Ненужных деталей и без обруча хватает, а то, что мужик ведёт себя вольготно — какая разница? Маша открытым текстом говорит: он — дойная корова. К чему ещё характеристики?
        Но опять же, это мое читательское мнение, и я допускаю, что на самом деле все гораздо глубже и сложнее, чем кажется.

  2. Рассказ пера начинающего автора, на мой взгляд. Изобилием подробностей, несомненно ценных самому автору, он напоминает, скорее, дневниковые записи. Неоправданно много диалогов. В этой связи бесконечные «я сказал», «она ответила». Множество имён, которые не повторяются в сюжете, и этим становятся бессмысленными. Много авторских пояснений, желающих через многословие донести до читателя атмосферу и эмоции героев. Но, к сожалению, всё это создаёт впечатление затянутости повествования.
    Текст переполнен штампами: «скрестить ужа и ежа», «сидишь у неё на шее», «сменить гнев на милость», «метнула взгляд»… Для читателя, искушённого качественной литературой, такое читать невыносимо. Задача любого автора — самому придумать такие сравнения, чтобы они сами стали штампами, чтобы их разобрали на цитаты! В этом и будет оригинальность, а не вторичность, и даже плагиат.

    Несмотря на множество нареканий, я с удовольствием прочла рассказ, пережив любовные волнения восемнадцатилетнего человека. Было несколько живых, отчаянных эпизодов, которые цепляли, делали рассказ аутентичным и ярким. Один из них — демонстрация химического опыта! Как же это было здорово!
    Ещё рассказ подкупил жизненностью, нет перегруза фантастикой. Сон, на мой взгляд, очень удачный приём для соответствия требованиям конкурса. Он держит линию мистики, не уводя в дебри нереальности.

    Горячо желаю автору творческого развития!

    1. Иветта, отдельное спасибо за «начинающего автора» и за противопоставление «качественной литературе». Будем считать это подготовительной шуткой перед 1 апреля. За пожелания творческого развития тоже спасибо. Забавный такой получился «ядовитый бутерброд» с горько-сладким привкусом.
      На этом конкурсе отбор настолько строгий, что всё некачественное и недоработанное сразу летит в корзину. Поэтому для меня было главной задачей представить именно качественную художественную работу, и цель, судя по всему, выполнена. Или Вы хотите сказать, что наш строгий организатор, отсеяв более полусотни рассказов, вдруг, не разобравшись, пропустил мою «работу начинающего автора»? Это серьёзный камень в его огород :)

      Второй важной задачей было просто и легко развлечь читателя, развеселить.
      То, что Вы представили в своём отзыве как «литературные штампы», на самом деле таковыми не являются. Среди них нет «нафталиновых» или заезженных до оскомин выражений. «Уж и ёж» — вообще «шутка юмора», чтобы показать, насколько главные персонажи не похожи друг на друга.. Но я уже привык к тому, что юмор у нас понимают, к сожалению, не все, так что не буду никого обвинять.

      «Множество имён, которые не повторяются в сюжете, и этим становятся бессмысленными».
      А кто Вам сказал, что имена должны обязательно повторяться? Что это за «штамп»? Это же не ружьё, которое обязательно должно выстрелить в 3-м акте…. А как же эпизодические роли? Так можно любому классику вменить в вину использование «лишних» персонажей. Нет здесь никого лишнего, каждый стоит на своём месте и выполняет определенную функцию.

      Я не пишу сказки. Я описываю настоящую жизнь. Все герои реальны, и многих из них, к сожалению, уже нет в живых. Видно, кто-то тоже посчитал их «лишними» и просто убрал… Но это «История любви», а не «История смерти», так что трагические моменты я предпочёл опустить, оставив лишь забавные и поучительные.

      1. Уважаемый Денис! Очень жаль, что вы так болезненно восприняли мой отзыв обыкновенного читателя. Во-первых, «начинающий читатель» в моём комментарии — не констатация хронологического факта, а впечатление от стиля текста. Во-вторых, всё, что автору хочется донести до читателя, следует вложить в текст. Если же ему приходится многое объяснять читателю после (как вы это делаете в пространных комментариях), это значит, что не всё удалось в самом произведении.
        Я понимаю, что конкурс — не литобъединение, куда добровольно приходят за учёбой и оттачиванием писательских способностей. Конкурс — это претензия на значимость, поэтому я изначально хотела комментировать только очень понравившиеся тексты. Но из уважения к призыву организатора, считающего, что критика пойдёт на пользу авторам, вернулась в ваш рассказ и написала отзыв. Простите великодушно, что я это сделала.
        Всего вам доброго!

        1. Нетта, Иветта… Будьте добрее что ли. К своим-то товарищам. От которых не очень-то и отличаетесь. Единственного на конкурсе парня, у которого есть какие-то мысли и чувсива, как начали гасить! Бабский конкурс — это мрак.

          1. Инна, комментарии в стиле «не очень-то и отличаетесь» и «мрак» недопустимы. Простите, но это первое и последнее предупреждение. Не китайское. Кстати, автор этого рассказа не единственный на конкурсе мужчина.

            1. Но я действительно не понимаю, почему ко второму мужскому автору — улыбающаяся снисходительность. Несмотря на вишенки) А Дениса — несмотря на медведя и деда — и в хвост, и в гриву. А про предупреждение не китайское и последнее, извините, не поняла. Я никого не хотела обидеть. Мы тут все типа писатели. Или все равны, но некоторые равнее? Тогда извините. Ошиблась. Больше не буду досаждать.

              1. Инна, мы как раз-таки равны.
                А вот почему вы решили выделить автора потому, что он парень, непонятно…
                Или его за половую принадлежность нужно похвалить?

              2. Инна, предупреждение совсем простое: при повторном переходе на личности я удалю ваш рассказ с конкурса. Оно «не китайское» потому, что повторять его я не стану. Я не имею времени быть не только судьёй конкурсных текстов, но ещё и мировым судьёй.

                Такое предупреждение может получить любой участник, который пожелает распространяться на тему, к примеру, пола, национальности, страны проживания, личности оппонента либо вести полемику в духе «сам такой» («сама такая»). Собственно, это и не полемика вовсе. А кухонная склока. Этого я не допущу.

                Вот именно: все равны. И у Инны Ким тоже нет права повышать голос. Да, критика в чей-то адрес может быть острой, болезненной, но при том оставаться в рамках приличий, корректности. «Гасить» же и «мрак» — это словечки для склок на «Самиздате» или сайте с подобными самосудными конкурсами, смахивающими больше на драчку. Пожалуйста, Инна, помните: с самого первого конкурса я обещаю пресекать все попытки затеять ссоры и тем более устроить на своём сайте скандалы. Все равны. Вы не исключение.

                Приписывание наблюдателям желания «гасить» выглядит, кроме того, нелепо: они не участвуют в конкурсе и никак не влияют на мою оценку поданных рассказов, потому как не являются членами жюри. Жюри здесь нет.

                Будем добры и взаимовежливы. И да придёт в сердца весна!

          2. А тут становится жарко :)
            Вы меня просто обескуражили. Предлагаете оценивать тексты, исходя из половой принадлежности автора? Странный подход, как и странный, на мой взгляд, внезапный переход на личности комментаторов: не очень-то и отличаетесь, бабский конкурс, гасить, вот это вот все.
            Я считаю неправильным обсуждать любые личные характеристики человека, написавшего рассказ или комментарий. В отзывах анализирую текст так, могу и полагаюсь исключительно на своё читательское чутьё, ну и некоторые знания. Повторю, на мой вкус этот рассказ мог бы быть очень хорошим, если его вдвое сократить.
            А ещё думаю, что очень важным качеством для писателя является способность адекватно воспринимать критику, не обижаться и не учить недочитателей как правильно любить Родину. В конце концов, литература существует для читателей, а не наоборот.
            А обвинения в предвзятости, как минимум, нелогичны. Гасить мне некого, в конкурсе я, к сожалению, не участвую. А очень хотелось бы.

            1. Неприятно быть не правильно понятой. Моя ремарка была в духе кота Леопольда из мультика. И шутливой вдобавок. А получилось будто я, кухонная склочница, набросилась на Нетту (автора очень понравившегося мне прошлоконкурсного рассказа) и Иветту (тоже классного писателя). Видимо, из зависти. Или просто характер у меня такой склочный. Но мне показалась, что Дениса обидела критика (пусть даже корректная и справедливая). А ведь он придумал довольно интересную историю. Извините, что не сумела донести свою мысль и вообще стала высказывать своё сугубо личное мнение. Больше такой глупости не повторится. Забавно. Я стараюсь пообщаться, подружиться, получить какой-то отклик. А вместо этого вляпываюсь, как школьница. Ещё раз простите.

          3. Инна, не могу понять, какое отношение гендерная принадлежность имеет к качеству текста?
            К сожалению, некоторыми авторами критика воспринимается как выволочка. Очень жаль. Каждому автору стоит задуматься, для чего и для кого он пишет. Если ты сам себе крупный писатель и пишешь «в стол» — это одна история. Если ты пишешь для других, хочешь быть читаемым, то изначально и нужно ориентироваться на читателя, увлечь его, и для него стараться , и хотеть ему понравиться. И если вдруг появляется эта роскошь — возможность обратной связи с читателем (в нашем случае — конкурс), нужно максимально эффективно её использовать, забрав для пользы дела себе на заметку все пожелания этого самого читателя и в дальнейшем их учитывать. А силком никого не удержишь. Если меня, например, не зацепил текст в первые два-три абзаца, я дальше не читаю. Зачем? В сети и на бумаге море, просто море разливанное хорошей прозы!
            И не нужно обижаться на фразы вроде «читатель, искушённый качественной литературой». Автору не стоит думать, что лучше его текста ничего не было написано в истории человечества.
            Честная критика — дело сколь неблагодарное, столь и бесценное. Ценителей мало.

        2. Иветта, вы все сделали правильно и написали очень корректно.
          То, что не все готовы принимать критику — другой вопрос.
          Буду очень рада и у себя вас увидеть)

          1. Ольга, спасибо за ваше желание видеть мой отзыв на ваш рассказ. Я его давно прочитала, но что-то отвлекло меня от своевременного написания комментария. Я непременно это сделаю в ближайшее время. Об остальном я написала чуть выше в ответе Инне Ким.

  3. Про деревянного медведя понравилось. Который запускает документальные сны героя.

    1. Спасибо, Инна, за отзыв.
      Медведь в рассказ вписался настолько, что почти стал полноценным героем.
      Я Вас помню еще по прошлым конкурсам, когда мы были соперниками. Вы всегда умели оценивать другие рассказы беспристрастно и, в отличие от некоторых других наших «коллег», не выискивали недостатки там, где их нет.

      1. Денис, честно говоря, зашла сюда, чтобы прочитать ваш текст, но комментарии отбили всю охоту.
        Вот думаю — а вдруг мне не понравится? И автор на меня выльет ушат… чего-то нехорошего)))

          1. Денис, если я прочитаю и мне не понравится, вы не будете обижаться?

      2. А, поняла. Любое несогласие — выискивание несуществующих недостатков. Хотелось бы мне так относиться к собственному творчеству.

        Эх, надо было мне тоже не тратить время, а написать «Понравился медведь». Он и правда симпатичный.

  4. Я очень внимательно прочитал всё, что тут обсуждалось в комментариях. Как-то не по себе стало от этого всего.

    Инне Ким ещё раз спасибо за искреннюю поддержку!

    Остальным тоже спасибо…

    Ни на кого не обижаюсь, просто делаю выводы.

Добавить комментарий для Инна Ким Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.