С 1 августа 2002 года утекло восемнадцать лет. Целая река времени! За эти годы я написал, к собственному удивлению, много всего: рассказов, эссе, повестей, романов, текстов для сайта.
1 августа я считаю своим вторым днём рожденья — писательским. Кстати говоря, я верю, что второй день рождения есть у каждого человека. У каждого, кто нашёл себя, открыл свой смысл и обрёл счастье.
Во второй день рождения я не принимаю поздравления, а традиционно поздравляю своих читателей.
Неведомо мне, сколько их у меня, читателей. Несколько сотен? Две тысячи? Точного числа не знаю. Немного. Выходит, издателям не следует печатать мои книги, расходовать бумагу. Вложение денег в тиражирование моих рассказов и повестей стало бы коммерческой ошибкой, привело бы к убытку, к длинному минусу. Издатели денежки считать умеют, а потому моими сочинениями не занимаются. Логично. Будь наоборот, мир сей был бы иным. Фантастическим был бы.
Заслуга же моих читателей вот в чём. Во-первых, уже в том, что они есть на свете белом. Читатель во времена нынешние есть что-то вроде вымирающего вида. Близко то время, когда он получит следующий статус: ископаемого. Лет через пятьдесят кукол читателей будут показывать за деньги посетителям музеев. Представьте-ка интеллигентного вида куклу, при бородёнке, в очочках. С застеклённым взглядом, в котором отражаются одновременно скепсис и восторг. С ветхой бумажной книгой, удерживаемой цепкими длинными пальцами. Спустя другие пятьдесят лет музееводы всё перепутают: вместо книги кукле всучат макет айфона, а очки заменят на фанерный прибор ночного видения или какое-нибудь изделие для погружения в 3D-реальность. Историческая недостоверность вылезает кругом, так почему с читателем и книгой должно сложиться иначе?
Во-вторых, малочисленному отряду читателей я обязан волшебством собственной бороды. Несомненно, литературная энергия исходит от них. Иного источника писательской силы нет. Они для меня как Солнце для Земли. Каждую свою строку, каждый рассказ я писал для читателей; всякое слово поверял их сердцами. Я не смел писать плохо и даже посредственно. «Пока сыровато. Ты можешь лучше, — шептали где-то рядом голоса читателей-невидимок. — Смотри, вот здесь у тебя провал, сюжетная яма, надо дописать, яму засыпать. А там, наоборот, ты разошёлся не на шутку, холмы мусора нагромоздил — приберись на стройплощадке! Зато в этом эпизоде ты приблизился к идеалу. Поработай ещё чуток, пошлифуй, пройдись мелкой шкуркой». Перефразирую Хемингуэя: читатель — это критик, который всегда с тобой!
И в-третьих. Именно люди, прожившие с моими рассказами годы и не давшие умереть моим героям, помогли мне постичь ту исчезающую ценность, ту краснокнижную редкость, что определяется мягким словом: читатель. Тихим существительным, каковое в толковых словарях скоро снабдят пометкой «устар.». Взамен предложат употреблять словечко поновее да позвонче — к примеру, пользователь. Или юзер.
Давайте-ка, дамы и господа, поднимем стаканчик горячего чая с таволгой, кружку белоснежного кефира или бокал шипучей газировки и выпьем за наше с вами драгоценное здравие — здравие читающих людей!
© Олег Чувакин, 29 июля — 1 августа 2020
6 отзывов
18 лет! С писательским совершеннолетием вас, дорогой Олег! Ура! Ура! Ура!
О прекрасная Ксения! О дорогая читательница! Поднимаю за здравие ваше и счастие запотевшую кружку «Жигулёвского»! В восемнадцать уже можно!!
Олег, поздравляю вас и поздравляю нас. Хорошо, что мы, встретились! Спасибо!
Ура, Нина! Прочитаем ещё много-много книг!
«Взамен предложат употреблять словечко поновее да позвонче — к примеру, пользователь. Или юзер».
Ни в коем случае! Не хочу быть ни юзером, ни пользователем! Какие некрасивые слова. Хочу быть ЧИТАТЕЛЕМ. Читатель — великое слово. Хочу познавать новое, неизвестное, чудесное и чудное.
Чтобы читатель жил, писателю нужно творить, чтобы слова шли от сердца , от души, а не были пустым звуком в огромном океане словесности.
Да. И хочется, чтобы оставались люди. Чтобы среди толпы пользователей, посетителей, потребителей вдруг мелькнул человек. И чтобы ты успел. Успел прорваться сквозь плечи и обнять его.