Враг номер пять

Сосна, фото, мистика, закон единства и борьбы противоположностей, рассказ, Враг номер пять, Олег Чувакин

Олег Чувакин
Олег Чувакин
Человек. Автор. Редактор. Пишет себе и людям

 

Когда умирает твой враг, погибает и друг. Одна смерть неотвратимо следует за другой.

В действии сего мистического закона Буланов убедился на собственном опыте. Последние сомнения у него исчезли, когда на тот свет отправилась четвёртая пара друзей и недругов.

Годами Буланов следил за нитями судьбы врагов, нажитых со школьной скамьи.

Наркоман Перехрицкий, в пору детства и отрочества воровавший из почтового ящика Булановых журналы «Мурзилка», «Ровесник» и «Юность», на своё тридцатилетие повесился на дверной ручке.

Тотчас последовала другая смерть: умер от скоротечного рака чудесный человек, геолог и мечтатель Коля Ветров, с которым Буланов в пятнадцать лет писал наперегонки рассказы про инопланетян и слушал ансамбль «Спейс», игравший космическую музыку в чёрной магнитоле «Аэлита-101».

Минуло несколько лет, и смерть настигла следующего врага, Гуркина. Тот захапал в жёны кудрявую одноклассницу Светку Сутееву, очень нравившуюся Буланову. Беда Светки была в том, что Гуркин полюбил лихачить за рулём. Судьба дважды предупреждала его: он разбил две машины, лежал в больницах. Оба раза доктора налаживали его организм, и Гуркин брался за старое. При третьей аварии лихач начисто лишился головы, оставив Светку горевать с тремя малыми девочками.

В один месяц с Гуркиным погиб Саша Коростелёв. С ним Буланов ходил в детстве в кружок авиамоделирования (было скучно, они бросили, и Саша записался в бассейн на плавание, а Буланов — в библиотеку), а в юности учился на филфаке университета (обошлось без скуки, они, два парня, попали в девчоночью группу, в которой проповедовалась та увлекательная часть коммунистического учения, что содержит тезис об общих жёнах; набравшись опыта по женской части, Буланов, привыкший за пять студенческих лет к изобилию и разнообразию, жениться раздумал; женщина не казалась ему существом, которое может принадлежать единственному мужчине, и, следовательно, жениться на женщине нельзя; в 33 года он, правда, пошёл против своей теории и всё-таки женился на одной женщине, Зинке, чудеса в койке творившей, но в 37 с ней разошёлся и далее жил убеждённым холостяком). Гибель Саши Коростелёва была загадочной: он утонул в реке, хотя имел спортивный разряд по плаванию. Говорят, угодил в глубокий омут.

Врага номер три, богатого Потейкина, убила жена. Этот Потейкин в школе брал у Буланова тетради перед уроками, дабы списать домашние упражнения, за что Буланов, считавший, что жить надо своим умом, его презирал и обзывал плагиатором. В их разгильдяйском классе отличников не было, на «5» и «4» учились всего две девчонки, а замыкал группу хорошистов Буланов. У девчонок списывать считалось «западлом», а посему двоечники-троечники вроде Потейкина и лезли к Буланову. Окончив восьмой класс, Потейкин ушёл в ГПТУ. Приобретя в училище специальность водителя, он призвался в Советскую Армию, где остался на сверхсрочную службу и приспособился торговать через забор автопарка бензином, дизтопливом, маслом и запчастями для грузовых автомобилей марки ГАЗ. Горюче-смазочные материалы добывались тут же, в войсковой части; тут же снимались с законсервированных машин и запчасти. В 1993-м году, распродав автопарк вплоть до колёс с брызговиками и оставив службу, он открыл в городе автосалон и сеть заправочных станций. Новоявленный капиталист научился договариваться с рэкетирами и налоговиками, а также первых и вторых обманывать, и сделался миллионером. И вот теперь его отравила жена. Буланов прочёл об этом в прессе, которую прилежно изучал каждый день. Хитрое отравление маскировалось циррозом у умершего, однако старик патологоанатом докопался до истины. Справедливость восторжествовала, возмездие свершилось: вдову посадили. Впрочем, для Буланова имело значение не это.

Спустя неделю попал под колёса вильнувшего КамАЗа Витя Кедровцев. Тихий троечник Витя, в школе уважительно относившийся к Буланову и считавший его интеллектуально развитым, выучился в сельхозинституте на агронома и давно перебрался в другой город, поменьше, а потом и вовсе в посёлок городского типа. Буланов переписывался с ним: сначала писал на тетрадных листочках, а во времена Интернета отправлял послания по электронной почте. Витя был человеком тонким и безобидным. Шофёр КамАЗа раздавил его у трассы, как червяка.

Четвёртый враг, Кальвинский, боксёр и не вполне нормальный человек, в средних классах иногда бросавшийся на Буланова безо всякой причины, умер в сорок три года в психбольнице. Никаких подробностей его смерти Буланов не знал. Далеко не всегда психиатры делятся с широкой публикой подробностями таинственных смертей своих пациентов.

За неуравновешенным Кальвинским настала очередь Лёши Бочкарёва. То был самый примечательный друг Буланова, заведшийся особо. В классе они дружили мало, так, трёп да футбол, но на дни рождения взаимно приглашались. Когда же им перевалило за тридцать, оба поочерёдно побывали в мужьях у одной женщины. Первым на сексуальной холеричке Зинке женился Буланов, а после его развода с той отправился в загс Бочкарёв. С тех-то дней Буланов и стал сближаться с ним, чем дальше, тем плотнее. Лёша тоже ведь развёлся с Зинкой. Та была существом невыносимым, дёргала крашеной головой, швырялась пепельницами и калькуляторами, махала руками, разбивала вазы и очки на носу мужа. Противодействуя ей, хотелось тоже что-то разбить. Живя с нею, можно было кончить так же, как кончил Кальвинский, — в зарешеченной и обитой войлоком палате для психов. Почему доктора не заинтересовались Зинкой? Насколько понял Буланов, женщин в палаты брали неохотно. Бочкарёв, правда, умер не из-за Зинки, с ней он разошёлся благополучно, а из-за лифта. У лифта разрушилось дно, Лёша с высоты девятого этажа провалился в шахту и сломал рёбра и шею. Дно бы не разрушилось, когда б не умер Кальвинский. Смерть врага тянет за собою следующую смерть, обрывает жизнь друга. В беспощадной гибельной череде Буланов усматривал действие закона единства и борьбы противоположностей. Возможно, действие было частным, выборочным, касавшимся окружения именно Буланова. Никто и не утверждает, что упомянутый закон годится на все случаи.

Итак, четверо врагов. Они мертвы. И четверо друзей. Ушли вслед за врагами. Сыра земля присыпала, придавила крышки деревянных гробов. В похоронах в гробах, кстати, нет никакого смысла, кроме отзвуков древних культур. Тела лучше сжигать, считал Буланов. Это понимал ещё Джек Лондон, а ведь он умер сто лет тому назад. Ну, да не о том речь. По две красные гвоздики возложил Буланов на могилы. Всего им было потрачено 16 гвоздик, потому что он ездил на кладбища и к друзьям, и к врагам, посетил 8 могил.

Буланов не выяснил, так ли обстояло дело со смертью врагов и друзей у прочих людей, или очерёдность смертей была особенной, присущей лишь его судьбе. Вопросы на такую тему приводили людей в ужас. Закон единства и борьбы противоположностей, известный человечеству с древности, а в XIX веке заключённый в одну длинную и неудобоваримую фразу товарищем Энгельсом, опиравшимся, к слову, не на древних мудрецов, а на Маркса и Гегеля, мог на поверку выйти вовсе не материалистическим, а мистическим. В конце концов, философия не стоит на месте: ещё Бертран Рассел объявил марксистское учение идеализмом (и даже религиозного толка). Когда-нибудь философы заинтересуются судьбой окружения Буланова и вообще вопросами параллельных смертей врагов и друзей и сделают правильные выводы. По своей работе в типографии Буланов был знаком с парочкой местных профессоров, издающих книжки и сильно склонных к мистике; он забросит удочку. Чётность смертей нуждалась в философском обобщении.

Author picture
Не спешите заказать редактуру. Не швыряйтесь деньгами. Сначала покажите свой рассказ или отрывок романа

Кому показать рассказ или роман? Писателю! Проверьте свой литературный талант. Закажите детальный разбор рукописи или её фрагмента.

Одно точно знал Буланов. Ежели мистический закон для него верен, то нить его судьбы была теперь не прочнее нитки номер сорок, какую швеи-любительницы покупают в катушках.

Друзья у него кончились. Зато остался один враг. С простой, неприметной фамилией: Михайлов. Людей с такими фамилиями в школах никогда зло не дразнят. Враждовал Буланов с Михайловым с пятого класса. Михайлов представлял собой объединяющий тип врага, за которым движется цепь прочих врагов. То был передовой, лидирующий, центральный враг. Боксёр Кальвинский, как подозревал Буланов, не кидался бы на людей без его команды, а Потейкин списывал у Буланова только после Михайлова. Большая драка в девятом классе Буланова с Гуркиным из-за нравившейся обоим Светки Сутеевой шла под судейством Михайлова, принимавшего на исход боя денежные ставки и в конце концов набившего карманы ворохом трёшек и пятёрок. Подсуживание Михайлова Гуркину заметили многие, но не оспорил никто, несмотря на потерянные деньги. Ставили-то одноклассники в большинстве на Буланова. Упавший от хорошего удара Гуркин изловчился с земли лягнуть Буланова; Буланов блокировал удар рукой, но подошва противника ободрала ему кожу у локтя. Тут-то Михайлов и объявил конец боя, шедшего до второй крови. У обоих бойцов были разбиты носы, и до падения Гуркина и удара ногой каждый из них примеривался долбануть противника в губы, чтобы тот выплюнул кровь изо рта, а то и зуб. То было бы истинно кровавое дело, а с каких пор пущенной кровью стали считаться пустяковые ссадины? Да вот незадача: с Михайловым не спорили. Раз он сказал стоп, значит, стоп. Михайлов вырос вне критики. Учителя, и те не решались ему лишнее замечание сделать. Иные люди словно с детства пропитаны авторитетом, отчего судьба их складывается легко. Общество полагает, будто критиковать их себе дороже. Буланов подозревал, что Гуркин мил кудрявой Светке в меньшей степени, нежели он, Буланов, да и свои три рубля она поставила не на Гуркина. Сутеева призналась потом в девчоночьем разговоре, дошедшем до Буланова, что ей больше нравится Буланов, но замуж она пойдёт за Гуркина. Вот каков был авторитет Михайлова! О Перехрицком, последнем школьном враге Буланова, и говорить нечего: тот, вечно дрожавший то от робости, то от страха перед сильными мира сего, не решился бы и забить гол, играя в команде одной половины класса против команды второй, в которую физрук определил Михайлова. Буланов, имевший способность концентрироваться на пущенном мяче, обычно стоял в михайловской команде на воротах. Строгий физрук, и тот, казалось, шёл на поводу у Михайлова. С годами Михайлов сделал положенную типичному преуспевающему россиянину карьеру: в горбачёвский исторический период вступил в КПСС, а в путинский век записался в «Единую Россию»; в советскую эпоху попробовал в институте силы на общественном посту комсорга и по получении диплома посидел в кресле секретаря институтской комсомольской организации, а при политическом взлёте Ельцина осудил ВЛКСМ и компартию и влился в ряды демократов; при Советах боролся с проявлениями западной пропаганды, вещизмом и спекулянтами, а в эпоху реформ стал бизнесменом и приватизировал городской универмаг и две комсомольских столовых в центре города, устроив из них прибыльные рестораны. Потом ещё превратил завод строймашин в сияющий торговый центр в три этажа, с фонтаном и кипарисами у фасада. В программе новостей по ТВ показали, как президент страны надевает на шею Михайлова орден. Наградили г-на Михайлова как образцового предпринимателя, создающего рабочие места и наполняющего казну налогами.

Лёгкая, как бы сама себя несущая жизнь превратила Михайлова в человека смеющегося, счастливого, обаятельного и безалаберного. Точно так же, как жил он вне критики, жил он и вне осторожности. Удивительно, но ни один злоумышленник на него не покусился. Возможно, причиной его покойного бытия являлось то, что он чурался политики, считая её занятием грязным. Но только ли политика убивает? Буланов разделял ту гипотезу, согласно которой белое и чёрное распределяются в жизни в определённых пропорциях: ежели человек не добрал несчастий в прошлом, то они навалятся на него в будущем. Вот Гуркину же, многодетному и счастливому, разнесло башку! Нельзя было допустить, чтоб и с Михайловым случилось нечто скверное.

Не пожалев денег, Буланов нанял двух телохранителей. Они неотступно следовали за Михайловым, пренебрегавшим собственной безопасностью и иногда ударявшимся в загулы, забыв о конкурентах, завистниках и брошенных подружках. Мало ли кто точил зубы на удачливого капиталиста и мечтал прикарманить его бизнес — точно так же, как тот в школе прикарманивал чужие трёхрублёвки! Угроза дышала могильным холодом отовсюду.

Через нанятых посредников, у которых тоже нашлись посредники, а у тех имелись знакомые врачи, близкие к родственникам Михайлова и самому Михайлову, Буланову удалось внушить бизнесмену мысль о необходимости следить за здоровьем: проходить флюорографию, регулярно сдавать кровь, кал и мочу, не доводить простатит до хронического, а поясничный остеохондроз до второй степени, проверять сердце у кардиолога, а также вести спортивный образ жизни: летом гонять в футбол, как в юности, а зимой кататься на коньках и ходить на лыжах. Забота Буланова о враге принесла плоды: так полюбилось Михайлову оздоровляться, что на днях он улетел в Швейцарию и поселился в гостинице на альпийском горнолыжном курорте.

Тут-то Буланов и понял, что переборщил. Что совершил непростительную ошибку. Не исключено, что фатальную.

На горных склонах люди то и дело ломают кости, рвут сухожилия и умирают. Или их засыпает снежная лавина, а там уж не откопаешь.

Буланову очень хотелось жить. Трудная жизнь его наладилась только к пятидесяти годам, расцвела как бы вопреки экономическому кризису, и он не собирался умирать лишь потому, что Михайлов ляжет в гроб.

Умри Михайлов, умрёт и он, Буланов. От этой мысли волосы на темени Буланова вставали дыбом, как шерсть на спине рассерженного кота. Буланов потерял аппетит, а филологическая борода его в одночасье поседела.

Телохранителей, ранее присматривавших за целостностью и сохранностью персоны Михайлова, за границу не пустили, чиновники отказали им в визах, поскольку личности это были неблагонадежные, посидевшие в тюрьмах и татуированные до самых ушей. Буланову пришлось ехать в Швейцарию самому.

И вышло вот как. Спустя два дня швейцарские газеты на немецком и французском языках написали, что в горах, в курортном местечке Diavolezza-Lagalb, произошёл трагический случай: два русских лыжника, подброшенные нараставшей лавиной, в снежном вихре понеслись со склона и разбили головы об одну сосну. Ведутся переговоры о доставке тел погибших в Россию.

 

© Олег Чувакин, 11-16 июня 2016

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Враг номер пять»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

22 отзыва

  1. Только что закончил и сразу же, не откладывая, разместил на своём сайте рассказ «Враг номер пять». В XXI веке скорость доставки произведения от автора к читателю стала просто космической!

    1. Спасибо, Татьяна! И откуда эти склоны альпийские в моей голове? Живу ведь в деревне российской безвылазно. Вдруг сел и написал рассказ.

  2. Пишите, пожалуйста ! Читать Вас чрезвычайно интересно !! Стиль свой, неповторимый, неподражаемый. Совершенный ! Публикуйте, если согласны,именно так ! Очень удобно ! Спасибо !!

    1. Спасибо ! Очень ценно чеховское : «Краткость — сестра таланта «, «Писать хорошо — значит вычёркивать плохо написанное». Якобы, Крылов читал написанную им басню до тех пор, пока она переставала ему нравиться. И он писал её снова. Наверное, лучшие его басни написаны именно так. Мне хотелось бы услышать именно от Вас возражение, сомнение, неправомерность упоминания об этом. И именно Вам.

    2. Какие же возражения, когда я учился писать у Чехова… Его тридцатитомник и стал моей первой писательской школой.

      «По-моему, написав рассказ, следует вычёркивать его начало и конец. Тут мы, беллетристы, больше всего врём… И короче, как можно короче надо писать», — говорил Чехов Бунину.

    3. Олег Чувакин ! Спасибо. Позвольте мне написать Вам в Чат, чтоб попросить Вас ещё раз прочесть Рассказ Бунина «Лёгкое дыхание» и ответить на уже десятилетие мучивший меня вопрос : ЧТО произошло в рассказе писателя Бунина «Лёгкое дыхание » ?

    4. Могу здесь ответить, раз уж тут задан вопрос. Я впервые прочёл этот рассказ в 15 лет. Там произошло ровно то, что описано. С одной стороны была игра, с другой было всерьёз. От лёгкого дыхания до смертного вздоха — один шажок. Бунин мастерски показал это с разных точек зрения (с четырёх, насколько помню; не перечитывал). Покрутил сюжет перед читателем, как кубик. Писал текст отстранённо, с холодком, почти как Чехов. Однако текст «просвечивает»: видно, что автору героиня не симпатична. Полной отстранённости достичь, пожалуй, и нельзя. Это не единственный бунинский рассказ, где ощущается раздражённый кокетством автор. Есть у него маленький рассказ, где описывается маленькая девочка, тем не менее уже знающая свою тайную силу (не помню названия, писан вроде бы в 20-х гг.), там И. А. совсем своих чувств не скрывает. А в «Лёгком дыхании» мы имеем своего рода апофеоз отмщения: кокетство убито.

    5. Олег Чувакин Вы сегодняшний стремились сказать, как, вероятно, понял рассказ пятнадцатилетний мальчик ? Напрочь не то, о чём рассказ в моём понимании. Мой внук должен был прочесть этот рассказ в 10-ом кл. Во время моей работы этого рассказа в шк.программе не было. И я прочитала его впервые 16 лет тому назад. И с тех пор, услышав от внука, ЧТО было на уроке, сама ещё не вникнув в то, что в нём произошло, я кинулась к коллегам, к одноклассникам, потому что потрясена была примитивным подходом к такому изысканно богатому произведению. Неужели Бунину интересно было ещё раз пораздражаться кокетством барышни ?! А если б Вы сегодня прочитали тот же рассказ…..?? А что Вы могли бы сказать, если б согласились выполнить мою ещё одну просьбу — рассказ Бунина » Солнечный удар» на экране Михалкова ? Простите мою настойчивость. Вы писатель, я читатель. Кажется, я не могу писать в Ваш Чат. Не знаю я своих прав, то есть , Ведь режиссёр Михалков ни черта не понял .

    6. Бунин этим часто раздражался, поэтому вполне может быть. Когда-то я читал о том, как оценил этот рассказ Паустовский (известный эпигон Бунина). Не помню дословно, но он чуть ли не был готов могилу Оли Мещерской искать и целовать надгробие, если б только могила с надгробием существовали. Влюбился в героиню и видел в ней едва ли не эталон любви. Мне такая точка зрения не близка. И хорошо, что есть противоположные взгляды. Никак нельзя, чтоб все всё видели одинаково.

      Рассказ этот я дважды читал — в 15 лет и примерно лет в 35. Бунина я читал всегда довольно плотно и знаю его почти так же хорошо, как Чехова. Искать сложностей там, где их нет, смысла не вижу. Бунин достаточно прост по сравнению с тем же Чеховым. Прозаик видит авторский текст иначе, нежели не прозаик. Там, где читатель видит здание, прозаик видит внутреннюю конструкцию. Однако это часто мешает остроте восприятия сюжета. Как правило, читатель принимает сюжет острее, живее. Писатель неизбежно следит за линией повествования и углядывает решения архитектора в конструкции, точно так же, как композитор слушает музыку, механически дирижируя и отмечая гармонические ходы; читатель же читает и получает впечатление. Поэтому разбор текста писателем и разбор его читателем будут всегда разительно отличаться. Собственно говоря, опытного писателя вообще не интересуют какие-либо чувства героя, обрисованные другим писателем в рассказе; его будет волновать только то, что Солоухин называл «отделкой кают, салонов и палуб». Как сделано произведение — вот основной вопрос, разбираемый прозаиком при чтении текстов другого прозаика. «Как сделано», а не «о чём оно». Этот подход профессиональный, и да, он и вправду может казаться примитивным. На деле он просто иной. Обыкновенный человек, наблюдающий за падающей звездой, говорит о красоте огненного следа; астрофизик думает о составе куска метеорита и месте его падения.

      Что до Михалкова, то фильмы я смотрю редко (2-3 в год): у меня худо со зрением. Специально смотреть творение г-на Михалкова, который мне вовсе не дорог, я не стану. Прежде этот фильм я не смотрел.

      Вообще же, Бунин периода «Лёгкого удара» сегодня кажется мне несколько картинным. А вот Бунин времени рассказа «В Париже» берёт глубже. «В Париже» — мой любимый рассказ у него.

    7. Вот именно, «хорошо, что есть противоположные взгляды», что «взглядам» позволено быть, а ещё и высказать их. Разве «сложности» ищутся? Сложности открываются. Кому и в какой момент — темя для раздумий. Уже очень давно читала автора не помню; но, конечно. по- настоящему хороший !, книгу «Чехов и Бунин». Захотелось вдруг сопоставить : всё- таки КТО ЖЕ ? и себе самой ответила : Чехов !. Но талант Бунина огромен, обширен, его перевод «Песни о Гайавате», его переводы !!! Паустовский, при Вашем к нему снисходительном отношении /даже и я, наверное, смею отличить его от многих, произнёс, зачитавшись рассказом Бунина : «Это не рассказ, а озарение !» То же, что и для меня , уж позволю себе так лихо проговорить. А приглашённая в Программу «Временно доступен», года два тому назад Анастасия Вертинская , вдруг, по какому-то, не помню, поводу проговорила : «Я поцеловалась однажды с кем-то и говорю папе : » Папа, теперь я женщина !» Для меня ЭТО абсолютно искреннее признание. Вы говорите : «прозаик в отличие от читателя ВИДИТ внутреннюю конструкцию здания». Увы, далеко не каждый прозаик «видит» жизнь именно так. Тут даже читатель способен его опровергнуть. Не мне судить о профессиональном или непрофессиональном подходе к изображению тех или иных явлений жизни. Но — «над вымыслом слезами обольюсь» — мною управляет. Опасаюсь, что Вы улыбнётесь снисходительно , прочитав сейчас моё признание : редакция ж-ла обратилась к Бунину с предложением написать «предпасхальный рассказ». Но зачем Вы так :»Бунин ДОСТАТОЧНО прост по сравнению с тем же Чеховым» ? Бунина удивил Горький своим Ужом, который, как известно, «ничуть не будучи от природы смертоносным гадом, вс1 — таки ужитрился насмерть ужалить за что-то сокола, тоже почему-то очутившегося в горах. «В Париже» Бунина сейчас же буду читать. Впервые. Возможно, откликнусь.

    8. А я люблю Бунина. Он тоже один из моих литературных учителей. И ещё один — Юрий Казаков. А вот рассказы Паустовского из памяти моей вывалились. Читал я их много, но не помню ни единого. Помнится только одна его книжка, занимательная для начинающего писателя, — «Золотая роза».

    9. Олег Чувакин! Прочитала «В Париже» Бунина. ЗдОрово , проницательно, пронзительно, как сегодня, как со мной. Спасибо.

    10. Олег Чувакин .»Именины». наверное, читала. Не помню. Хотела сейчас прочитать, но кто-то не возвратил 5-ый том издания. А рассказ этот там. …. Как я поняла, Вы НЕ прочитали моего предыдущего ответа Вам . Я нечаянно нажала «отправить»,но потом продолжила отвечать . Не согласитесь ли отыскать его здесь же. Он начинается словами : «Вот именно, «.хорошо, что есть противоположные взгляды» Будьте любезны..

    11. Да, спасибо, сейчас прочитал весь. Комментарий был оборван. Теперь я вижу его полностью.

      Автором (профессионализм оставим в стороне) управляет всё ж таки холодное сердце (по крайней мере, Чехов так считал), а не «слезами обольюсь». Лить слёзы — удел читателя. Задача автора — написать так, чтоб слёзы полились. Или чтоб смех журчал ручью подобно. Автор, опытный автор, всегда будет видеть любой текст изнутри, а читатель — только снаружи. Автор будет творить слёзы, читатель — лить.

      Насчёт «зачем» могу заметить только, что тут нет ничего уничижительного для Бунина. Чехов представляется мне натурой куда более сложной, нежели Бунин, вот и всё. И Чехов был одним из тех немногих писателей, кого Бунин любил и к кому ездил в Ялту. И написал о нём воспоминания. Трудно понять, насколько высоко ставил Бунин своего старшего собрата по профессии, но, как мне думается, ставил он его выше себя.

    12. Олег Чувакин ДА. Потому что сам безмерно талантлив. Автор книги «Чехов и Бунин», сопоставляя тексты этих двух классиков, Понимал,конечно, что любое сравнение хромает не так давно довелость прочесть такую мысль; и я, пытаясь определить место своего пристрастия к Чехову, старалась определить для самой себя , всё- таки КОМУ отдаёт первенство автор книги, решала для себя, что Чехову, и р адовалась. Ну, по — детски,конечно. Теперь я не стала бы затруднять себя таким вопросом. А мне, читателю, Вы отказываетесь, как я поняла, прочесть ещё раз «Лёгкое дыхание» и » Солнечный удар. Так и уйду я в мир иной с мучительной мыслью о том, что произведение литературы, ведь для чего -то помещённое в школьную Программу, читается небрежно, без внимания к замыслу художника. А то, КАК оно «изучается», отводит этому рассказу место для самого посредственного писателя.

Добавить комментарий для Oleg Chuvakin Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.

Как стать писателем?
Как обойтись без редакторов и курсов?
Author picture

Возьмите у меня всего один урок. Я изучу ваш текст и выдам вам список типичных ошибок в стиле, композиции, сюжете. Вы одолеете их все при мне.

Станьте самому себе редактором!