Текст участвует в конкурсе рассказов «История любви».
Об авторе: Александр Герасимов, 1955 г. р., г. Калининград.
Говорят, что параллельные миры не соприкасаются. Как не пересекаются параллельные линии: вышли две прямые из исходных точек и потянулись в бескрайних просторах, всё время рядом, а сомкнуться не могут.
Так и параллельные миры: живут по соседству сами по себе, как два человека на одной лестничной площадке. Каждый в своих радостях и печалях, едят, спят, на работу ходят, смотрят телевизор. Живут, но не видят друг друга. И каждый даже не догадывается о существовании соседа в квартире за стенкой.
Про лестничную площадку и две соседние квартиры — пример не самый удачный. Правильнее сказать: в одной квартире живут, на совместной жилплощади. Но всё равно не видят друг друга.
Именно так я тогда думал, лёжа на любимом диване.
Вот здесь у меня диван. Я на нём лежу. Интересно: в том мире у него здесь тоже диван? Может, этот же самый диван? Может, он вообще в моём обличье ходит и в моём теле живёт? Шизофрения какая-то и раздвоение личности.
Скорее всего, всё совсем не так. Нет у него дивана, а если есть, то в другом углу стоит. И не в моей оболочке он живёт. И вообще он из комнаты вышел и на рыбалку уехал. Сегодня суббота, между прочим.
А у него, возможно, и не суббота. Там иной мир, они антиподы, у них всё наоборот. Значит, там начало рабочей недели, понедельник. Он же не больной, чтобы в понедельник в одиннадцать часов утра на диване лежать?
А если это не «он»? Если это «она»? Хорошенькая и стройная. Сейчас в короткой прозрачной сорочке перед зеркалом стоит и густые волосы расчёсывает. Как кошка спину прогнула, голову откинула, упругие груди поднялись твёрдыми вишенками вверх… А я в серых семейниках и застиранной майке с вытянутым воротом. Развалился тут. Надо следить за собой. Нельзя опускаться. Сегодня же куплю семь пар новых трусов и чёрные майки в обтяжку, чтобы рельефнее смотреться. Только от живота надо избавиться. Займусь гантелями. И не с понедельника, а прямо сейчас. Где они, кстати? Должны быть под диваном.
Встаю на четвереньки, наклоняю голову набок: та-ак… закатились к самой стене. Рядом резиновые тапочки из ванной, а я их ещё весной искал. Рукой не дотянусь. Надо диван двигать. Сдвинешь его, а там пылищи — клубы серые. Придётся сметать, потом влажной тряпкой пол протирать. А раз под диваном протёр, то и во всей комнате пол придётся мыть. В одной спальне мыть не будешь, надо бы и в гостиной, и на кухне. А там посуда третий день в раковине киснет, а в ванной кран течёт… Это же хлопот до самого вечера.
— А вы не отодвигайте. Шваброй гантели достаньте. И пыль на месте останется, и ничего мыть не придётся.
— Что? Кто здесь? — Нелепо, на четвереньках, разворачиваюсь…
В горле вмиг пересохло. Это же она! Стоит, повернувшись от зеркала, в воздушном прозрачном пеньюаре. Руки скрестила, ладошками груди прикрывает:
— Не смотрите на меня так. Я стесняюсь.
— Вы? Это вы?
— Это я. — Она улыбается — А вы ещё кого-то ждали?
— Нет. Вы прекрасны.
— Вы покраснели оттого, что у меня красивые груди?
— Да, очень красивые.
— Я знаю. А об этом зачем вы сейчас подумали? Не надо так…
Вот уже и её щеки зарумянились.
— Вы читаете мои мысли? — спрашиваю я, всё так же глупо стоя на четвереньках.
— Да. Извините. В моём мире не разговаривают словами. У вас есть для меня халат?
— Халат? Нет. Возьмите в шкафу мою рубашку, поновее. Вам будет как халат, вы такая…
— Маленькая?
— Миниатюрная. Нет, — изящная.
— Красивое слово. Я отвернусь. Наденьте штаны.
Она открывает шкаф, берёт тонкую белую сорочку, надевает, повернувшись ко мне спиной.
Вскакиваю, впрыгиваю в джинсы, задёргиваю молнию, подхожу к незнакомке, точнее, к дверям шкафа:
— Позвольте, я тоже сорочку надену. Простите ещё раз, я не ждал гостей.
— Ой ли? — Она смеётся, глядя снизу — вверх мне в глаза. — Вы очень хотели, чтобы я пришла.
— Я? Наверное, я оставил открытой входную дверь…
— А я зашла нагишом, в пеньюаре? Не лукавьте. Вы знаете, откуда я.
— Из параллельного мира. Но это невозможно. Параллельные линии никогда не…
— Это по евклидовой геометрии они не встречаются Но есть геометрия Лобачевского, она описывает не плоское пространство, как это делает Евклид, а оперирует понятиями гиперболического мира. В постулате Лобачевского пространство имеет некоторую отрицательную кривизну. Представить это достаточно сложно, но в бесконечности параллельные линии могут встретиться. В бес-ко-неч-ности, мой милый.
Она встала на цыпочки и поцеловала меня в губы. Это был нежный и необычайно сладкий поцелуй. Я совсем растерялся:
— Хотите кофе? Вы любите кофе?
— Возможно. Я не знаю вкуса вашего кофе.
— У меня в зёрнах. Только…
— Только я должна подождать пять минут. У вас не вымыта посуда.
— Вы заходили на кухню?
— Нет. Я же читаю ваши мысли. И не краснейте так. Вы хороший. Только перестаньте думать о моих ногах. Да, они очень стройные. Мои соски похожи на спелые вишни? Вы думаете, что они такие же сладкие? Хотите попробовать?
Она распахивает рубашку и тонкую ночную сорочку, оголяет груди, закрывает глаза:
— Ну? Пробуйте.
Я жадно, одну за другой, целую твёрдые спелые вишенки, отчего груди её становятся ещё более упругими.
— Они, правда, сладкие как вишни?
— Не-ет. Они, они…
— В вашем мире нет такого вкуса, или у вас бедная лексика?
— Они не сравнимы ни с чем. Они несравненны!
— Это красивые слова. Кажется, вы забыли, что собрались варить кофе.
— Я потерял голову.
— Не волнуйтесь, ваша голова на месте. Просто вы не можете сосредоточиться. Вы забыли, где кухня? Хотите, помогу вам помыть посуду? Не волнуйтесь вы так. Я подожду и никуда не исчезну. Я не наваждение и не сон. Ты, правда, очень хороший. И очень-очень мне нравишься. Иди же, не стой. Не надо включать мне телевизор. Я лучше у окна постою. Можно я проветрю комнату?
— Да. Я быстро.
Выбегаю на кухню. В минуту перемываю гору чашек и груду ложек, средством для посуды полощу зубы:
— Она сказала мне «ты»! Ты хороший и очень-очень нравишься! Я ей нравлюсь!
Кручу в мельнице ароматные кофейные зёрна, варю кофе и возвращаюсь.
Она стоит у окна и смотрит на шумную улицу. На узких плечах моя огромная сорочка, оттого эта женщина кажется мне удивительно хрупкой, близкой и родной, как будто знал и любил её всю жизнь. Как к ней обратиться? Снова на «вы»?
— Милый, это условности. Ты целовал мои груди, поэтому можешь не «выкать».
Я совсем забыл, что она слышит мои мысли.
— Это кофе. Мы его пьём по утрам. Он бодрит.
Кажется, ничего более глупого никто никогда женщинам не говорил. Осталось только добавить на ломаном русском: « Вы меня понимайт?»
— Понимайт. Я есть карашо гаварить паруски.
— Как интересно с тобой, — смеюсь я, — ты меня видишь насквозь, слышишь мои мысли, а я не боюсь этого. Мне приятно. Ты почувствовала, что я сейчас хочу? Прости, я пока боюсь говорить тебе такое вслух.
— Ты не боишься. Ты начинаешь хитрить. Проверяешь меня. Хочешь, чтобы я взяла инициативу на себя. Ты — трусишка. Мы сегодня будем пить кофе? Или у вас его пьют холодным?
— У нас его пьют горячим. Может, тебе и не понравится.
— Опять хитришь. Ты же самоуверенно убеждён, что лучше тебя никто кофе не варит. Сейчас проверю, хитрый соблазнитель.
Мы сидим на диване и пьём чуть остывший кофе. Конечно, кофе получился.
— Ну, как? — спрашиваю я.
— Хочешь комплимент или мою благодарность?
Она нежно проводит кончиками пальцев по моей щеке:
— Кофе был великолепный.
— Значит, ты решила отделаться комплиментом. А я мечтал о благодарности.
— Я знаю, о чем ты мечтал. Дурачок, ну так же нельзя. Мы едва знакомы.
— Я ждал тебя всю жизнь. Ты мне снилась каждую ночь. Я ещё подростком мечтал о тебе.
— Знаю, чем ты занимался подростком.
— Этим все в детстве занимаются. Да, это грех, но не страшный.
— А зачем ты краснеешь?
— А зачем ты спрашиваешь, если сама всё обо мне знаешь? Хочешь ещё больше меня завести?
Она прикрывает мне рот своими губами. Это какое-то сумасшествие. Потеря ощущения реальности. Это небо в алмазах. Это нельзя описать словами. Это просто неприлично описывать словами. Время сначала замедлилось, остановилось и, как физическое явление, просто исчезло.
Был день, и была ночь, потому что наступило утро. Она тихо спала, обняв меня, положив удивительно лёгкую головку на моё плечо. Я боялся пошевелиться, чтобы не нарушить её сон. Интересно, а во сне она слышит, о чём я думаю? Дорогая, милая, родная, я думаю о тебе. Я люблю тебя очень-очень. Я всё время думаю о тебе. Я всегда буду думать о тебе. Я всегда буду любить тебя.
— Я знаю, — шепчет она во сне, — я тоже.
Стараюсь не дышать, стараюсь не думать, чтобы не разбудить её. Пусть поспит.
Только в полдень мы собрались пить кофе. Сначала она открыла глаза, потом удивлённо посмотрела на меня, и сказала голосом, не терпящим возражений:
— Хочу кофе в постель. И, пожалуйста, побыстрее. Ты ещё не забыл, где кухня?
Я, конечно, не стал спорить, хотя тащиться на кухню было выше моих сил.
Мы знакомы были уже сутки. А кофе пили второй раз. Мы почти не разговаривали, нам было чем заняться. Сейчас же представилась небольшая передышка, и я поспешил задать некоторые вопросы:
— А какой он, твой параллельный мир?
— Я могу не объяснить, а ты не сможешь понять.
— Я постараюсь.
— Это четырёхмерный мир.
— Интересно, но пока не понятно.
— Ты можешь представить себе двухмерный мир?
— Да. Это плоскость с двумя системами координат. Это мир без объёма.
— А трёхмерный мир?
— Это мой мир, объёмный. Потому и в трёх измерениях.
— Существо из двухмерного мира в силах понять, что есть третье измерение?
— Это же простая задачка для смышлёного ребёнка. Существо двухмерного мира — абсолютно плоская клякса. Постичь третье измерение оно не может.
— Абсолютно плоской кляксы не бывает. Это у обывателя двухмерного мира такое восприятие окружающей действительности. Вмешательство извне двух координат воспринимается как полтергейст.
— Или как непостижимая божественная сила.
— Не кощунствуй, пожалуйста. Хотя ты отчасти прав. А ты умный мальчик. Всё схватываешь на лету.
— Просто у меня талантливая учительница.
— Не подлизывайся. А теперь представь, что, кроме третьего измерения, есть четвёртое.
— Представил, но не могу понять. Видимо, я тупица, и ты зря меня похвалила.
— Не придуривайся. Просто у тебя не хватает органов чувств это понять.
— Значит, рядом с тобой я — существо низшего порядка?
— Да.
— Ты шутишь?
— Я действительно зря тебя хвалила. У тебя нет чувства юмора.
— Я просто пытаюсь тебя понять.
— Ты меня никогда не поймёшь.
— Так это же прекрасно! Ты останешься вечной непостижимой загадкой. И этим будешь притягивать меня всю жизнь.
— Только этим?
— Кокетка! Я тоже научусь читать твои мысли!
— Только попробуй.
— Уйдёшь от меня?
— Обижусь.
— Значит, не такая ты и умная.
— Я хитрая! Я кошка!
— Кошка, а тебе не кажется, что ночью ты мне исцарапала всю спину?
— Это чтоб ты не забывал, что в мягких ласковых лапках есть очень острые коготки.
— А ты всегда будешь царапаться?
— Разве тебе это не нравится?
— Зачем ты спрашиваешь? Ты же сама знаешь.
— А ты хочешь продолжить? Или ты уже не можешь?
— Это я не могу? Ну, держись!
…Это продолжалось до следующего утра. Потом я спросил:
— А в твоём параллельном четырёхмерном мире люди занимаются только любовью?
— Ты хочешь узнать, не проголодалась ли я?
— Может, мы что-нибудь съедим?
— Я сыта любовью. Нет, не сыта! Я хочу ещё! Но про яичницу с ветчиной ты вовремя подумал. Кофе лучше с сахаром, подогретые сливки подай отдельно. Тебе показать, где кухня?
Кроме приготовленной мною нескромной яичницы из десяти яиц, мы съели всё, что было в холодильнике.
— Ты сказала, что люди четырёхмерного мира более чувствительны.
— Да, у нас больше органов чувств. Именно поэтому нам не надо произносить слова вслух.
— Это телепатия?
— Можно и так назвать. Знаешь, как нелегко скрывать свои мысли и чувства, когда тебя видят и слышат насквозь?
— Не знаю. Я своих мыслей и чувств не скрываю. Ах да, я же существо низшего порядка. Я похож на амёбу?
— Нет. Я понимаю, что ты сейчас просто шутишь. Но там, в моём мире, всё очень непросто.
— И тебе там трудно. Потому что рядом не было меня.
— Да. Я тебе признаюсь. Я к тебе заглядывала. Нет, не вздрагивай, это было не так часто.
— Разве это возможно: заглядывать в параллельный мир?
— Да. Очень просто. Из мира высшего порядка низший мир виден, как на ладони. Помнишь, я тебя спрашивала про двухмерный мир? Он плоский. И ты из своего объёмного мира его можешь видеть, как изображение на листе бумаги. Двухмерные обитатели тебя не видят, но тебе они доступны и понятны. Примерно так из своего мира мы видим вас.
— Мы что, под колпаком? За нами всегда наблюдают?
— Нет. Это совсем неинтересно.
— Понимаю-понимаю. Я знаю, что рядом со мной живут какие-то микробы, могу целыми сутками через микроскоп наблюдать за ними, но мне это скучно.
— Давай не будем об этом. Я зря сказала тебе правду. Лучше бы сказала, что я соседка из квартиры за стенкой.
— Я знаю соседку из той квартиры.
— А я знаю, как ты её знаешь!
— Ты уже ревнуешь?
Она заплакала. Плакала долго. Я пытался её успокоить, погладить, прижать. Но она отворачивалась, отбивалась, не подпускала, и даже, защищаясь, пыталась царапаться и кусаться. И я понял, что она по-настоящему любит меня.
Она — богиня, влюбившаяся в человека и спустившаяся с небес на землю — вот что я понял.
Хотите развязки этой истории? Угадайте. Это был сон? Это было таинственное необъяснимое видение, которое потом растаяло, и незнакомка исчезла? Нет и нет. Вернее, сказать: да и нет. Она появилась как сон, как видение, но не исчезла, не растаяла. Она всегда рядом со мной. Потому что она — моя жена. Из каких туманов она создана, из каких параллельных миров пришла в мою жизнь — загадка.
Она по-прежнему читает мои мысли, даже самые глупые. А для меня она до сих пор остаётся непонятой, непостижимой, неразгаданной тайной.
© Александр Герасимов
Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.
Номинант международного конкурса В. П. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).
Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).
Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).
Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).
Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).
По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.
Олег Чувакин. Прозаик. Редактор. Литературный обработчик. Вдохновитель
Садишься за письменный стол с намерением сочинять? Намерение похвальное! Писать книги — верная дорога к богатству и славе.
Не можешь заставить себя писать каждый день? Литературная совесть ест тебя поедом? Не огорчайся! Знай: есть пять способов решить мучительный вопрос.
Творческий метод писателя. От Чехова до Вудхауза, от Сименона до Саймака. Расскажите и вы о своём подходе!
Экономика рассказа. Как продать рассказ и кому? Сколько за это заплатят? Выгодно ли производить литературу?
Как узнать, имеет ли человек писательский талант? Есть ли точный ответ на этот вопрос? Да, есть.
Писать книги. Легко ли это? Сел за стол, открыл ноутбук, набарабанил сколько-то тысяч знаков — рассказ готов, опубликовать его! Так можно? Нет. Но все думают, что можно.
Как создать увлекательный сюжет? Как вывести в книге героя, которого непременно полюбит публика? Как написать захватывающую историю и искупаться в лучах славы?
Единственная причина, по которой тебе следует написать роман, — необходимость сказать что-то людям. Ты должен это сказать. Ты садишься за стол и пишешь.
Как становятся писателями? Никак. Ими рождаются. У вас нет ни слуха, ни гибкости пальцев? Оставьте в покое скрипку. Нет тяги к литературе и отсутствует «ген грамотности»? Сожгите свою писанину.
Полезные советы начинающим писателям. Как приучить себя к систематическому литературному труду и добиться красоты слога. Как перестать мучиться и начать творить.
Научиться писать свои истории несложно. Усаживаетесь в кресло, заносите пальчики над клавиатурой… Уже слышали такие советы? Над вами подшутили! Есть правила, без которых историю не написать.
Неверно заданный темп повествования приведёт к ямам в композиции, ломаному ритму и в итоге к полному авторскому провалу. Литературное произведение не состоится.
Вот прекрасно же начиналось! Живо, весело, с хорошим юмором! И сразу интересно стало, что там за миры такие, как они пересекаются, какие там люди-события-приключения. Тем более, у автора так здорово получается рассказывать.
Но увы. *Тут я закатываю глаза*,
Эх, мужчины. Ну почему у вас как женщина, так со стройными ногами и торчащими сосками? А душа где? А отношения между человеками? Я понимаю, это такой крик отчаяния. Поиск идеальной женщины.
Чтобы вдруг явилась сама ниоткуда и чтобы уже голая (максимум в мужской рубашке) и с прекрасными грудями, чтобы вопросов не задавала, обнажалась сходу, ничего не требовала, понимала без слов, нон стоп желала секса, а ревнуя, только тихонько плакала.
Вот это и есть настоящая фантастика! А то параллельные миры, лобачевский… любовь еще какую-то придумали :))
Но настроение мне подняли, спасибо за рассказ! :)
Нетта, прямо мои мысли один в один :))) На торчащих сосках у меня случился нервный вздох :D
Ах, девочки, все это нужно воспринимать как нечто совершенно естественное, с которым ничего уже не поделаешь… Вишенки так вишенки, они знаете ли, тоже имеют привычку к «упругости». А рассказ неплох, озорной, ироничный!
Ещё заметьте: в разгар рабочего понедельника герой в семейных трусах возлежит на любимом диване, за которым пласты серой пыли. М-да. Такому чуду «вишенки» только из параллельной вселенной светят)
Это точно :)
Фантастика же :)