Подари мне друга

Олег Чувакин

Человек. Автор. Редактор. Пишет себе и людям

По процедурным шуршали шепотки: пора бы и честь стариканам знать, за девяносто ровесничкам перевалило! Редко кто нынче до такой дремучей старости добирается, разве что богачи передовые. Однако эта парочка на богачей не тянула.

Они лежали на соседних койках. На противоположной стене краснела приколотая бумажная ленточка: «С Новым, 2051-м годом!» «Не встретят», — подумал врач, покидая маленькую палату, прозванную в больнице «комнатой мумий».

— Помнишь, как мы подружились? — сипя, спросил один из двоих, когда шаги в коридоре стихли.

Второй помедлил с ответом. С усилием повернув голову, прошамкал:

— Помню. Многое перезабыл, а это помню.

— Верно. Когда лежишь на койке, с которой тебе уж не встать, непременно главное вспомнишь. — Глоток за глотком умирающий втянул в лёгкие воздух. И порциями же вытолкнул.

— Мне было двенадцать, и я верил в Деда Мороза, — продолжал его сосед. — Нет, не в отца, который первого января кладёт подарок под пластмассовую ёлку. И не в актёра в тулупе.

Первый старик, действуя локтями, приподнялся на подушке. Опустил подбородок на грудь: кивнул.

— Можешь не объяснять, — сказал. — Ты верил в белого космического бородача, обнимающего Вселенную. В того, кто удержит на ладони, как мячик, Солнце. Кому нипочём настоящий холод: не мороз некрасовский, а нуль абсолютный. — Он облизнул пересохшие губы. — Мы верили в такого Деда, у которого чепухи не попросишь.

— Так и есть. — Казалось, собеседник не удивился ответу. — Чепуху все и просят. А нам не надо.

— Что ты сказал ему? В ту ночь?

— Давай-ка вместе. Три, четыре!

Дребезжащим дуэтом они тихонько напели:

Не спешите заказать редактуру. Не швыряйтесь деньгами. Сначала покажите свой рассказ или отрывок романа

Кому показать рассказ или роман? Писателю! Проверьте свой литературный талант. Закажите детальный разбор рукописи или её фрагмента.

Покажите

— Подари… мне… друга…

Слова прозвенели в воздухе, точно стеклянные шары, когда их развешиваешь на ёлке.

— Удивительно, — прошептал один. — Слово в слово.

— Ночь в ночь, — подхватил другой. — И обоим по двенадцать.

— Я и теперь чувствую себя на двенадцать, — просипел первый. — Велика беда: встать не могу!

— В ту ночь, давным-давно, — отозвался второй, — я так же лежал на кровати. Лежал под одеялом и посылал слова в форточку.

— В черноту за стёклами. В холод и звёзды. В книгу бесконечного пространства, где кто-то листает галактики, как страницы.

— Мы встретились первого января. Полтора часа расстояния. Мне от Кузьминок — на метро, трамваем и пешочком. Это, почитай, в разных полушариях планеты. Наши родители никогда не пересекались. Каков был наш шанс на встречу? Ноль с запятой!

— Некоторые люди хотели бы прожить свою жизнь заново. Не мы.

— Не мы.

— Пора закругляться, друг мой. Пора. Этой ночи нам не пережить. Ноги у меня как ледышки, руки ватные, сердце еле тикает. Да и ты не лучше. Вовсе нам не по двенадцать.

— Ты прав. Пора. Как же славно — умереть в Новый год!

— Славно — умереть обоим, вместе. Вот счастье так счастье!

— Любопытно: кому достанется дар? Кто примет эстафету?

— А мне нет. Главное мы знаем. Дед Мороз слышит. Отправь три слова в форточку — прозвенят они колокольчиками серебряными по Галактике, пролетят, коли надо, сквозь всю Вселенную, не пугаясь ни горячего пламени звёзд, ни сосущей черноты дыр, вольются мелодией страстной в уши того, кому по силам объять космос! — Говорящий передохнул. — И другое главное знаем. Мы отдаём хорошую, выдержанную дружбу. Марочную. Крепче самого старого коньяка пробирает! Дед Мороз такую проверенную дружбу абы кому не пошлёт.

— Мы приняли её чистой, — прошепелявил едва слышно второй старик. — Мы несли её много лет. И передаём незамаранной! Дедом Морозом клянусь!

Оба вытянулись на койках и повернули седые головы к окну. В стекле, отгораживавшем черноту, отражались плафоны электрических ламп.

«Подари им дружбу», — подумали двое в новогодней ночи.

Жизни их растаяли, точно снежинки, залетевшие в форточку.

© Олег Чувакин, 17-20 ноября 2018