Инна Ким. Коллекционер

Женщина, машина, руль, винтажное фото, иллюстрация

 

Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 29.03.2017 г.

Об авторе. Инна Ким (псевдоним). «Мне 45 лет (муж, дочь, собака, востребованность в профессии — журналистике). Мой писательский интерес: «нелюбовные» романы о любви и альтернативные истории об истории и известных в МХК (мировой художественной культуре) историях с элементами фантастики, фэнтези, мистики, мифологии, психологии, лирики, детектива, эссе».

 


 

Коллекционер

 

Наутро после дня рождения №41 — эта цифра отчего-то напомнила мне безысходно-бронированного дюреровского носорога — я получила неожиданное письмо и сразу чуть не отправила его в спам. А разве есть ещё смешные розовоочковые личности, которые верят, что их очередная нетленка на «прозеру» была увидена и оценена неким всемогущим издателем, пожелавшим заключить с тобой авторский договор? И я о том же. Но что-то такое, видно, витало в воздухе: может, нержавеющее желание писательской славы, а скорее — обидно приклеившееся ко мне прозвище «всемирно неизвестного автора», которое вчерашние друзья снова не преминули обшутить под водочку и праздничную селёдку в шубе. Я кликнула по странному письму (а оно — вернее, звучащее в нём предложение действительно оказалось странным). И вот, представьте, какого-то чёрта еду неизвестно куда — на встречу с таинственным незнакомцем, сделавшим мне это несусветное предложение.

Толкаю приоткрытую обшарпанную дверь квартиры №50, и по кажущемуся бесконечным коридору уже спешит, излучая доброжелательную радость, предполагаемый издатель (или всё-таки просто маньяк, а в лучшем случае — городской сумасшедший?). Несмотря на небывалую, хоть и закатную жару и на домашнюю обстановку, он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях… и в сером же берете, лихо заломленном на ухо. Хм. «Два глаза упёрлись Маргарите в лицо. Правый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна души, и левый — пустой и чёрный, вроде как узкое игольное ухо, как выход в бездонный колодец всякой тьмы и теней». Поймав мой недоумевающий, почти испуганный взгляд, хозяин прекрасно знакомых глаз широко улыбается: «Я знаю, Вам нравится Михаил Афанасьевич — вот и постарался». Оторопев, я позволяю себя усадить и беру дрожащей рукою протянутый мне лафитный стакан… Никто бы и не стал наливать даме водки — естественно, там чистый спирт.

Мы обговариваем условия нашего договора — он безумно прост. Я в течение тринадцати месяцев живу на необитаемом острове («Но, заметьте, со всеми удобствами и выходом в лучшие интернет-библиотеки!»). И за это время я должна написать тринадцать романов, повестей, рассказов — любых текстов, о каких только мечтала, но всё никак не доходили руки, занятые бодрым выстукиванием на клавиатуре рекламы трусов, гонорары от которой я тратила (какая ирония) на покупку этих самых трусов. А тут ничего подобного — полное обеспечение всех потребностей моего сорокаоднолетнего организма. Пиши — не хочу. Всё, что душенька пожелает. Правда, есть один нюанс — все тексты я обязана передать своему новому знакомому (и больше не интересоваться их судьбой). Но есть и приятные бонусы — после своего добровольного писательского заточения я получу на счёт 13 миллионов долларов («Нет, Маргарита Николаевна, Вы не ослышались»). А главное — каждый месяц я буду молодеть на два года… Ну какая женщина, шагнувшая в мрачную бездну собственного сорокалетия и даже успевшая там пошагать, от такого откажется? Я тоже не смогла: слишком велико искушение однажды снова проснуться пятнадцатилетней — куда до этого хлебам и власти над земными царствами! Всё-таки Христу здорово повезло — с возрастом и с полом.

Этот бредовый договор мы обмываем из тех же лафитных стаканчиков. И никакой вам классики — вроде подписи кровью или хотя бы зловеще оплывших чёрных свечей. Молчаливый шофёр отвозит меня на частный аэродром, откуда шустро взлетает серебристый самолётик, на котором я и прибываю в пункт назначения в растревожено-растерянном одиночестве (только на идиотский розыгрыш это похоже всё меньше и меньше). Взлётно-прилётная полоса бежит, кажется, прямо из синего-синего моря, так что мой самолётик, садясь, почти зачерпывает полные крылья весёлых шипящих барашек, и снова взмывает в небо. Оглядываюсь с почти детским восторгом вокруг — я всегда любила путешествовать, но денег не было даже на более-менее необитаемый пляж, а тут целый остров, будто из рекламного ролика лучших земных царств! Белоснежные скалы. Полные моря сети солнца. Тишина.

Да и искушение хлебами я тоже, выходит, не прошла — в саду, окружающем двухэтажную виллу с бассейном на крыше, произрастают все мыслимые и немыслимые плоды земли, а в подземном холодильнике заколдованно застыли самые изысканные деликатесы. Я встаю до рассвета, иду в сад и на кухню, пью кофе и сижу за компьютером, пока не спадает жара, а потом спускаюсь к морю, где встречаю первые звёзды. Вода у берега бирюзовая, прозрачная, где-то до щиколотки. Сквозь неё просвечивают пальцы ног, разноцветные камни, морские ежи. В пугающей близости от пенящихся ярких волн, но каждый раз успевая взлететь выше, куда-то в невообразимую, непонятную даль самоотверженно летит бабочка. И что ей на цветочках не сидится? Чайки подныривают вниз и снова взмывают — с полным клювом отчаянно вырывающегося серебра. Я бездумно замираю в головокружительном морском хрустале, словно муха в первобытной прозрачной смоле.

Опустила вниз лицо — и точно лечу! — над парящими в голубой невесомости скатами и подводными скалами, похожими на горные ущелья, зачарованных великанов, прекрасные полуразрушенные дворцы и статуи, и внезапно открывающимся бирюзовым дном — оно как заколдованные долины в этих сонных ущельях. И время тоже тянется бесконечно-солнечной смолой — не то что дома. Но тринадцати месяцев уже нет как нет — точно ушуршали сквозь пальцы непослушной галькой. Я отправляю по электронной почте оговорённый заказ — тринадцать текстов, которые мне самой сильно нравятся. Получаю уведомление, что на мой счёт перечислено 13 миллионов долларов — даже вместе с суммой, необходимой для уплаты налогов (какая заботливость!). Поднимаюсь на трап прилетевшего за мной самолётика. Моё новое (старое) пятнадцатилетнее тело звенит от ликования позабытой юности. И первое время я просто с большим удовольствием пользуюсь своими деньгами (и своим телом). Путешествую, куда захочу. Покупаю, что пожелаю. Кручу романы. Прожигаю жизнь — её ведь ещё практически бесконечность.

И вдруг получаю письмо от своего странного «издателя» и снова стою на пороге «нехорошей квартиры». Мой визави чем-то сильно смущён, отчего становится похожим на мальчика — мягкие чёрные волосы, точно взъерошенные ветром, огромные грустные глаза, упрямые юношеские губы. Опять дежавю! Неужели на этот раз врубелевский сидящий Демон? А не перебор?! Мне кажется или я слышу шелест готовых счастливо подняться крыльев? Юноша как с картины бессмертного Михаила Александровича застенчиво улыбается: «Вообще-то я никогда и ни для кого такого не делал, но Вы, Маргарита Николаевна, помогли мне завершить мою коллекцию. Хотите взглянуть?». Кодовый замок, музыкально щёлкнув до боли знакомым «Le veau d’or est toujours debout», открывает двери в огромное, шевелящееся тьмой пространство, где на бесконечных полках стоят испускающие чудный свет диковинные шары-уотерболлы. Только внутри не снежинки и домики, а живые прекрасные миры! Хозяин удивительной коллекции ловко достаёт самый нижний шарик: «Узнаёте? Это Вы написали».

И вот мне 41 — хотя на самом деле 67. Прошло двадцать шесть лет. Да, нет, не прошло — пролетело. Хотя грех жаловаться — моя жизнь все эти годы была максимально приятной. Единственное — коллекционер меня об этом не предупреждал — я больше не смогла написать ни строчки, как не старалась и где только не пыталась поймать вдохновение. Словно в тех тринадцати романах, рассказах, повестях навечно остался мой писательский дар… моя душа… Или я её всё-таки продала — за земное царство и хлеба, новую юность и богатство? Как это похоже на классическую суть дьявольского коварства! Поняв, чего я в итоге лишилась, я поехала к коллекционеру… Чтобы что? Опротестовать наш договор? Ещё раз подержать в руках нежную тяжесть странного уотерболла, в котором теперь заключена тринадцатая часть моей души, ставшая единственным и неповторимым миром? Не знаю. Только квартира №50 была безнадёжно закрыта. Я даже прижалась, прислушиваясь, к обшарпанной двери — тишина.

Странно, но я, тогдашняя сорокаоднолетняя, несмотря на нескончаемый душевный раздрай и общую тоску существования (сочинение идиотской рекламы, ипотеку, к морю раз в год — в какую-нибудь непритязательную трёшку, купить туфли — уже событие), была по-настоящему счастливой, потому что сдавала очередные «трусы» и, открыв ещё пустой, гулкий файл, создавала новый прекрасный мир. А сейчас, когда у меня есть так много (и деньги, чтобы в 41 выглядеть максимум на 30), я уже давно ничего не хочу, и даже купленный недавно домик — мой приют — за каменистым мшистым мостиком, среди зацветающих вишен, с венецианским окном и вьющимся виноградом, подымающимся к самой крыше, нисколько меня не радует. Только одно заставляет шевельнуться мои омертвевшие эмоции (удивление? испуг? любопытство?): я получила конверт от нотариуса с завещанием таинственного незнакомца, лично знавшего Михаила Афанасьевича (интересно, а ему он что предложил?).

Этот документ сделал меня владелицей непредставимых богатств — гигантских счетов в швейцарских банках, личного самолёта с аэродромом, собственного острова… и квартиры №50. Нет, я не полетела тотчас туда, где можно снова стать пятнадцатилетней. Я живу в «нехорошей квартире» — в её пятом измерении — и уже навсегда останусь сорокаоднолетней. Здесь будто нет времени, а пространство — и я сама — становится таким, как я пожелаю. Я сменила идиотскую мелодию на кодовом замке, и, открываясь, он теперь поёт щемящее «My Michelle, Michelle, mabelle», но за этими дверями пусто… пока. Вся коллекция исчезла вместе с её хозяином, придумавшим, как создать новую — свою — Вселенную из чужих, выписанных текстов-душ, уловленных им в волшебные шары, ставшие живыми мирами. Да, Дьявол действительно не способен к творчеству. А я теперь новый коллекционер и перебираю бесчисленную гальку на «прозеру», чтобы найти первую прекрасную жемчужину, с которой начнётся моя коллекция. И ещё… Я всё-таки женщина (Маргарита) и поэтому продолжаю надеяться на встречу с Мастером.

 

© Инна Ким, 2017

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Инна Ким. Коллекционер»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

15 отзывов

  1. Одна из моих фавориток) Очень хорошая задумка! И стиль изложения мне близок.

  2. Возможный вариант продолжения «Мастера и Маргариты». В нашем современном мире. Спасибо, что напомнили о великом произведении! ))) Чувствуется стиль профессионально пишущего человека.

  3. В тексте встречаются стилистические , грамматические и ошибки пунктуации. Но сюжет прекрасен. Содержание интересное, читается легко и звучит на слух — тоже приятно.

    1. Спасибо, друзья! Так приятно узнать чьё-то мнение — причём даже не обязательно приятное. Главное —
      ты не в пустоте. А отзыв нашего «тутошнего» умнички Рината однозначно воспринимаю как комплимент:) Значит — планомерно двигаюсь в выбранном направлении))) Я очень рада, что случайно набрела на сайт Олега — удивительно много талантливых людей, хороших рассказов, так что «затесаться» среди них — само по себе удовольствие!

  4. Какой прекрасный рассказ) Как заметили выше, действительно похоже на Мастера и Маргариту. Однако для меня все пролетело также быстро, как и жизнь главной героини. Мне было интересно, как она в одиночестве все 13 месяцев провела на острове и с какими чувствами писала, ведь никого вокруг, друзья далеко. Но я увидела множество описаний (это, конечно же, не есть плохо). Просто моё мнение)
    Удивительно, как взрослые женщины часто падки на слова и предложения мужчин. Она, кажется, даже не задумалась ни на минуту, что есть в этом подвох.
    Спасибо вам. Удачи в конкурсе

  5. Вечера доброго уважаемому автору. За красивые отсылки к «негорящей рукописи» огромное спасибо. За Азазелло отдельный поклон.
    Боязнь молодых вполне женщин принимать свой возраст Вы очень точно показали. Не могу не отметить. Браво.
    К сожалению, проблемы тоже есть. Текст так смачно пересыпан сложными предложениями различной этиологии, что иногда в нём откровенно теряешься. Огромная просьба: не пытайтесь быть Диккенсом или графом Толстым — они не всем нравятся.
    Концовка мне очень понравилась. Спасибо за предоставленную возможность познакомиться с Вашим творчеством.

    1. Спасибо, каждый отзыв, выходящий за рамки «понравился» или «не понравился», очень полезен — я уже кое-что почерпнула, о чём до этого и не задумывалась:) Думаю, это очень даже может пригодится. Единственное «увы» — ну никак не могу не писать многосложными конструкциями (в «Коллекционере» они как раз и не очень сложные). Ну нравится, и всё!) И Диккенс, и Толстой, а особенно — Борхес. Бесконечные предложения Хорхе Луиса меня невероятно наслаждают. И самой всё это бисероплетение выстраивать — несравненное удовольствие. Да, грешна, но за свой порок стою горой))) И ещё раз — искреннее спасибо!

  6. Еще раз и еще раз перечитываю. Первый раз показалось, что похоже на «Волхва». Но — показалось, тут другое. У вас в рассказе умещен целый роман. События шире текста. По-моему, стоит попробовать их развернуть. Пространство между строк наполнится чем-то очень важным. И вовсе не Булгаковым, как мне кажется.

    1. Ура, Роман, ну наконец-то! Это действительно зарисовка — повести. И главное тут — не 13 текстов за 13 месяцев за 13 млн. И даже не — 26 лет. И тем более не тень Булгакова (просто штришок). А именно Колекционер — творец, потерявший способность творить (но не желать). Сейчас я как раз ее пишу — причем стараюсь обходится без своих любимых многоэтажных предложений)) За это спасибо конкурсу Олега — здесь было у кого поучиться. Вы озвучили очень важное для меня, Роман, это даже удивительно, и я очень рада!

      1. Творец, потерявший способность творить, — прекрасный образ, в котором всегда есть намек на уставшего бога. Потому, наверное, и мелькнул Булгаков. Очень хочется прочитать вашу повесть. Вы ведь где-нибудь ее выложите? Если хотите, пришлите мне на почту suzhet собака яндекс ру. Я обязательно прочитаю и напишу отзыв.

        1. Вас, Роман, мне Додон послал:) Только что закончила Картографа — даже катарсис был. Подробнее на почту!

          1. Здравствуйте Инна ,скажите вам хоть немного понравился мой рассказ

            1. Сергей, а вот с этого места прошу поподробнее — в конкурсе участвовали как минимум три Сергея… Имя, брат, имя! Какой из них Вы? Если не напишете, буду теперь мучиться…

Добавить комментарий для Ринат Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.