— Две кружки светлого, — сказал я. — И больше ничего.
— Это вам одному? — спросил официант. — Или на двоих?
Мой писатель уже успел раскрыть меню и теперь постукивал огрызком ногтя по картинкам.
Коснитесь карандашика: он живой! Олег Чувакин выправит, обработает, допишет ваши рассказы, сказки, повести, романы; робкие наброски превратит в совершенный текст. 29 лет практики (с 1994). Олег разберёт ваши ошибки и недочёты, даст полезные советы и научит им следовать. Поднять слабый черновик до подлинно литературного уровня? Будет сделано!
— Хочу вот этот сет и вот этот. И ещё баварскую закуску… С колбасками и чесночными гренками… И зелени подайте побольше, не жадничайте. И пиво чтоб похолоднее. И без пузырей! И пена чтоб не выше сантиметра! — Друг мой тараторил, а на щеках его топорщилась золотистыми иголками недельная щетина. — Аппетитец разгулялся! Нажрусь, как три толстяка!
— Секундочку! — сказал я, знаком удерживая у столика официанта. — Никаких сетов. Не надо тащить сюда половину меню. Мы начнём с пары кружек пива, а там видно будет. Исполняйте, официант! — добавил я строгим голосом военного.
Собственно, я и есть военный, капитан в отставке, бывший начклуба. И тем забавнее, что человек, сидящий за столиком напротив, писатель, познавший первую славу, со мною подружился. Военных он терпеть не может, даже отставных. Даже начальников клубов. Это я выяснил однажды в разговоре с ним. Иногда удаётся переброситься с другом парой-тройкой слов. Обычно он неразговорчив. И вдобавок тороплив. Вежливость и манеры — это не для богемы.
— Вот оно! — вскричал вдруг писатель и столь широко махнул рукою, что официант, прибывший с заказом, едва не окатил пивом господ за соседним столиком. — Как гляну на тебя, капитан, так картина вот тут образуется! — Он с детским восторгом хлопнул себя ладошкой по темечку. — Герой романа умрёт! Карниз узок, он едва стоит на нём, покачивается… Сначала падают предметы, нож, ручка и ключ, это придаёт драматическому повороту особую трагичность и символичность… Следом срывается он сам… И тогда она…
Писатель вскакивает, сверкая глазами, полными вдохновенного огня. Романист мой несётся из ресторана прочь, на ходу наговаривая в диктофон, нанизывая фразу на фразу, вытанцовывая коленца кульминации и подвигая её к развязке. Он убегает, находясь во власти вдохновения, а платить-то за пиво мне. И извиняться за эксцентричного друга — тоже мне. Ничего, я привык.
Лучше платить за пару пива, нежели за пиво и сеты, в которых чередуются баварские колбаски, жаренный в морской соли миндаль, королевские креветки в темпуре, вяленые африканские томаты, сирийская шаурма или арабский салат.
Это ничего. Попадаются друзья и пониже классом. Поэты! Любой меланхолический поэт сто очков вперёд даст прозаику-холерику. Привяжутся со своими идеями да теориями — спасу нет, худеешь подле них. Логика пиитам неведома, анализ и синтез чужды. Понимаете, что это значит? Без вдохновения им никуда. Но производители рифм спасибо мне никогда не скажут.
Я не гордый, встречаюсь и с такими типами. Встречаюсь на улицах, в дождь или снег, когда им срочно требуется куда-то ехать и моя машина очень кстати, или в магазинах, когда у них пусто в кошельках, а то, бывает, в подвалах, где накурено и где в синем дыму водится богема — худые молодые люди обоих полов с застывшими на тонких губах усмешками, то ли поэты, то ли художники.
Один мой знакомый поэт, из этих, подвально-богемных, верует в бога, полагает, что вдохновение, ежели учесть корень слова, поступает свыше, от духа, вдыхается, входит в душу «призванного» — хранителя лирического героя, носителя размера и рифмы, а уж тому остаётся выдохнуть. Сей творец чересчур высокого мнения о себе. Он бежит истины, упорно не желая признать простой земной факт, учесть статистику личных вдохновений: после каждой встречи со мной, человеком из плоти и крови, его пробивает на целую подборку стихов, а то и на поэму, записываемую разом, без черновика.
Принять очевидное — слишком короткий путь для моего подопечного. Он предпочитает строить мудрёные теории. Поэт объявлял меня поочерёдно ангелом, галлюцинацией, змеем-искусителем (в период, когда он так считал, он жёг свои стихи), посланцем из параллельного мира, а потом вдруг богом-отцом, тем, что создал Вселенную, расцветил звёздами и оживил планетами. Нынче он низвёл меня, постановив, что я — человек массы. Безликий рядовой из сборника эссе Ортеги-и-Гассета. Противоположность вдохновенному таланту. Противоположности сталкиваются, высекается искра, топливо-дух воспламеняется, стихи пишутся. Красивая теория, но и она неверна.
К серой массе, чья сумма стремится вытолкнуть из себя слагаемое гения, меня никак не отнесёшь.
Я настолько же одарён, насколько одарены мой поэт, мой прозаик (см. выше) и ещё добрая сотня моих друзей и знакомых, людей с разными темпераментами, призваниями, профессиями, но одним общим желанием: творить. Нести свой дар людям.
Больше того, мои способности выше отдельного таланта поэта, прозаика, учёного, живописца, краснодеревщика или слесаря КИПиА.
Они дают людям, а я даю им.
Я не знаю, за какое слово, за какую мою высказанную мысль, за какое выражение моего лица, за какой взгляд или жест цепляется каждый раз их творческое чутьё. Я не знаю, что подталкивает их на новый творческий акт: деталь ли какая моей одежды, аккуратно ли выбритые щёки, начищенные ли ботинки, запах ли лосьона, безотказное ли желание достать банковскую карту и расплатиться при нужде за пачку сигарет или кружку холодного пива с горячими баварскими колбасками. Я не биолог, не генетик. Я несу в себе дар, и точка. Я ощутил его в армии, молодым лейтенантом, когда в клуб, которым я заведовал, потянулись юнцы-солдаты с музыкальными номерами и стишками на тетрадных листочках. Мои ансамбли и мои поэты неизменно побеждали на смотрах-конкурсах и поражали публику в домах офицеров. Вот какова была моя служба! Шли годы, и мне начали завидовать коллеги-начклубы из войсковых частей, чьи воспитанники выше вторых мест не поднимались. Завистники принялись строчить доносы — фальшивые жалобы непосредственному и прямому моему начальству. То в гомосексуализме меня обвинят, то в алкоголизме. Один тип с воображением накатал анонимку аж в РПЦ: мол, капитан такой-то, начальник клуба такой-то части, является адским посланником, заместителем дьявола по культурной работе, его культнаместником на земле. Я предпочёл уволиться из «рядов». На гражданке вдохновлять людей намного проще: человек в пиджаке не так приметен, как в мундире.
Я никогда не отказываюсь от знакомств с творческими личностями. Априори я считаю такую личность положительной. Апостериори моё мнение нередко меняется — наперёд ведь не угадаешь, кого приголубил. Иногда я поступаю безжалостно по отношению к талантливым людям. Будь безжалостен к одному, дабы не оказаться безжалостным ко всему обществу[1].
Например, недавно я порвал с одним учёным. Следствием разрыва стала духовная катастрофа последнего.
Учёный тот подошёл вплотную к стадии завершения чипа, который вживлялся бы в человеческий мозг и взаимодействовал с нейронами, блокируя часть принимаемой извне информации. Тем самым бы обеспечивалось, как полагал автор идеи, единство общества, его монолитность.
Безусловно, правительство купило бы его идею, доведи он её до ума. Но только любителей единообразия и единоначалия я и в армии насмотрелся.
По счастью, я вовремя прознал про диктаторскую идею, грозящую превратить и без того печальную нашу действительность с её роботами-цензорами в вечный кошмар антиутопии, и вдохновлять изобретателя прекратил. Исчез из его жизни. Таким исчезновениям я научился давно. В последних новостях я слышал, что учёный-реформатор, лишившись научного вдохновения и отчаявшись довести свой чип-проект до конца, попытался съесть у соседей телевизор и радиоприёмник и угодил в сумасшедший дом.
Моя служба, довольно обременительная и лишённая общественного признания, порою мне надоедает. Однако бросить её я не могу. Кто-то должен тянуть эту лямку. По счастью, некоторые продвинутые гении, не чуждые логики, делятся со мною гонорарами: понимают, что решающий щелчок идёт от меня, что у их искры-идеи имеется соавтор, не претендующий на славу и регалии. Некоторые! Большинство же творцов, мне знакомых, вдохновение материалистически отвергает или, напротив, приписывает его сверхъестественным силам. Тем самым они отрицают меня! Самообман всегда был лёгким способом жить, и я не осуждаю мыслителей, желающих приписать научное открытие или творческое произведение одному себе либо богу, объявив себя приёмником его духовной волны и поставив себя таким образом на одну с ним доску. Конечно, это мистицизм и чепуха. В нашем веке, столетии мутаций, вдохновить представителя вида Homo sapiens так же легко, как сделать укол в ягодицу. Я убеждён: существуют и другие такие, как я. Допускаю, что вдохновители-мутанты не всегда догадываются о чудесных свойствах своей натуры. У изобретателей, именитых академиков или литераторов то и дело вырывается, летит в эфир типичная реплика: «Муж (жена) меня вдохновил (вдохновила)!» То не фигура речи. Талантливому человеку, взявшему себе в пару мутанта, крупно повезло. Он непременно пойдёт в гору. Повезло и мутанту: он не останется без любви и денег. Словом, союз вдохновителя и таланта плодотворен и гармоничен. Идеальная же гармония достигается там, где оба вполне осознали свой симбиоз и систематически извлекают из него взаимную выгоду. В наши дни, когда разводов больше, чем браков, такую семейную гармонию следует признать совершенством. Я полагаю, что это высочайшая социальная вершина, которую только способны покорить члены малой ячейки общества.
Меня же занимает не высота, а ширина. Личное счастье — это прекрасно, и немногие его достигают. Но я не вижу масштабного сдвига, что привёл бы здесь к массовому перелому. Общественное счастье — гармония иного порядка. К её-то достижению я и стремлюсь всеми силами.
Женщины (исключая поэтесс), черпающие от моего присутствия вдохновение и постигшие простую истину симбиоза, не раз делали мне брачные предложения. Я подтянут, высок, строен, опрятен, здоров, умён, имею двухкомнатное жильё, исправный автомобиль, капгараж, хорошую кредитную историю и, главное, своё место в жизни. Женщины таких мужчин любят и готовы положить им свою головку на грудь.
Увы, я всё ещё холост. Предложения творческих натур женского пола, высказанные намёками, полунамёками и открыто, я упрямо и последовательно отклоняю, рассчитывая найти ту единственную, что вдохновит самого меня. Она вдохновится от меня же, а посему в предполагаемом союзе ноль эгоизма. Да! Но до сих пор я такую не встретил.
Времечко меж тем бежит, я подбираюсь к сорокалетнему рубежу. Пора, пора жениться, а то не успею оставить и воспитать потомство.
Я ищу не писательницу и не архитекторшу. Не пианистку и не художницу. Мне нужна подруга, чьи гены выдали нечто большее, чем комбинация какого-нибудь рядового таланта. Мне нужна такая же, как я. Мутантка! Та, с кем я продолжил бы род вдохновителей-мутантов. Та, благодаря кому число вдохновлённых, а, следовательно, счастливых людей в обществе выросло бы. Та, которая вместе со мною стала бы источником социального счастья.
Гармония вместо раздоров и войн — не подлинно ли великая цель?
Коснитесь рожицы: она живая! Научитесь править свои рассказы у редактора. Обучение только на ваших текстах. Никаких теоретических лекций и курсов. Чистая практика. Уроки правки с пояснениями, указаниями и образцами. Олег Чувакин подскажет, как развить ваши задумки. Он зарядит сюжетные ружья, а вы пальнёте!
Нет ли у вас на примете подходящей девушки? Такой, рядом с которой просыпалось бы вдохновенье?
© Олег Чувакин, 22-25 июля 2019
[1] Такова моя максима, и я допускаю, что со времён Канта это новое слово в философии.
Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.
Номинант международного конкурса В. П. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).
Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).
Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).
Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).
Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).
По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.
Олег Чувакин. Прозаик. Редактор. Литературный обработчик. Вдохновитель
Садишься за письменный стол с намерением сочинять? Намерение похвальное! Писать книги — верная дорога к богатству и славе.
Не можешь заставить себя писать каждый день? Литературная совесть ест тебя поедом? Не огорчайся! Знай: есть пять способов решить мучительный вопрос.
Творческий метод писателя. От Чехова до Вудхауза, от Сименона до Саймака. Расскажите и вы о своём подходе!
Экономика рассказа. Как продать рассказ и кому? Сколько за это заплатят? Выгодно ли производить литературу?
Как узнать, имеет ли человек писательский талант? Есть ли точный ответ на этот вопрос? Да, есть.
Писать книги. Легко ли это? Сел за стол, открыл ноутбук, набарабанил сколько-то тысяч знаков — рассказ готов, опубликовать его! Так можно? Нет. Но все думают, что можно.
Как создать увлекательный сюжет? Как вывести в книге героя, которого непременно полюбит публика? Как написать захватывающую историю и искупаться в лучах славы?
Единственная причина, по которой тебе следует написать роман, — необходимость сказать что-то людям. Ты должен это сказать. Ты садишься за стол и пишешь.
Как становятся писателями? Никак. Ими рождаются. У вас нет ни слуха, ни гибкости пальцев? Оставьте в покое скрипку. Нет тяги к литературе и отсутствует «ген грамотности»? Сожгите свою писанину.
Полезные советы начинающим писателям. Как приучить себя к систематическому литературному труду и добиться красоты слога. Как перестать мучиться и начать творить.
Научиться писать свои истории несложно. Усаживаетесь в кресло, заносите пальчики над клавиатурой… Уже слышали такие советы? Над вами подшутили! Есть правила, без которых историю не написать.
Неверно заданный темп повествования приведёт к ямам в композиции, ломаному ритму и в итоге к полному авторскому провалу. Литературное произведение не состоится.
Олег, спасибо! Это такое наслаждение — вас читать!
Анна, благодарю вас! Это такое счастье — иметь вдохновляющих читателей!
Знаете, Олег, что меня поражает? У вас каждое слово — материально. Вы относитесь к нему, как к лакомству, драгоценности, воде, хлебу. И читатель, поражаясь, начинает пробовать его на вкус. На ощупь. На запах. Не всякий это сразу поймет, но каждый ощутит: слово — это не просто так, слово — это основа, первокирпичик, из которого строится наша жизнь. Какое слово подберешь, как слова сложишь, — такая получится и жизнь. А жизнь, в свою очередь, сформирует и каждого из нас.
…(исключая поэтесс)…хи-хи, а муза для вдохновителя — это не очень-то и просто!