Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 20.04.2017 г.
Об авторе. Иванова Ирина Дмитриевна, студентка филологического факультета (20 лет), в этом году заканчивает бакалавриат, планирует после выпуска поступить на магистерскую программу «Писательское мастерство».
Послание
«Тук-туки-тук-тук-тук» — хватит, пожалуйста! Голова болела ужасно, еще этот стук, только бы сигнал подавался не изнутри, представляю: крошечный измученный мозг изучил морзянку и мстит мне. Я не мог уснуть дня три, да, как раз с отъезда Ани. Даже сейчас снилось, как мы выбирали какую-то дрянь в магазине с мебелью — отсутствие занятий в реальности с лихвой восполнилось во сне. Как же погано, три беспокойных часа в ирреальном пространстве магазина украли последние силы. Неужели действительно так важно, чтобы занавески подходили к подстаканникам? Плевать, главное, что у настоящей Ани косоглазие отсутствует, в отличие от той любительницы кухонного декора. Подстаканнику ведь нужен подходящий стакан, но что толку об этом говорить косоглазой женщине?
Спуская ноги с кровати, я задел пару пустых бутылок, при подъеме непослушного тела стук не смолк, а сместился немного левее. Значит, это не голова — соседи что ли? Я с усилием открыл глаза, и, немного оправившись от пытки солнечным светом, разглядел источник стука. На карнизе сидел голубь, удивительно откормленный и чистый, белый словно слетел с картинки детской библии, именно он безостановочно долбил по стеклу. Я подошел, открыл окно и поинтересовался не состоит ли он в родстве с семейством дятлов. Он поднял на меня глаз и вместо ответа уверенно протянул вперед лапу, накренившись при этом в сторону трехэтажной пропасти. Вокруг розовой кожицы было обмотано что-то золотистое, похожее на прядь волос, неужели? Предварительно пожав голубиную лапку, я вытянул из-под светлой ленты крошечный свиток и, едва осознавая происходящее, развернул. На почти прозрачной бумажке было каллиграфически выведено бардовыми чернилами: «Выручай, я в башне. Принцесса».
— Что за? Знаешь что-нибудь об этом, эй? — голубь не дал разъяснений и не стал дожидаться ответа, а сразу же улетел куда-то за край, открывавшегося из окна обзора. Я неосознанно пробежал глазами по тексту еще пару раз, пока он наконец не отпечатался в еще разбитом сознании, и, потирая лицо, направился за консультацией на кухню.
Как только Аня собралась в командировку, каким-то шестым чувством об этом просек мой товарищ Андропов, несмотря на вежливые отмазки мол спальных мест нет, он просто принес спальный мешок и расстелил его на кухне. Вот уже как три дня он отвлекал меня от экзистенциальной тоски, одиночества и чувства горечи в разлуке с любимой, его пустой треп заменял любое успокоительное. С кухни уже доносился его безмятежный и резкий свист.
— Салют, Венечка, проснулись-улыбнулись! Мы тебя вчера потеряли к утру, но хорошо, хорошо посидели —декламировал ты просто как никогда! Клава так ушла в восторге, тебе, конечно, меня не затмить, но попытка засчитана. Ты бумажку принес? Вэри найс! — он выхватил голубиное послание из моей руки, сложил пополам и засыпал туда приготовленный на столе табак. Я тупо наблюдал за процессом, как во сне, моя скорость отставала от окружающего мира раза в полтора. Андропов с быстротой ящерицы высунул язык, провел им по краю крика о помощи неизвестной дамы, и принялся его раскуривать. —Черт, ладно…я хотел спросить у тебя…ты слышал утром стук?
— Ты про ту ожиревшую птичку? Ну слышал, ей спасибо за чудную трель. Запарь нам чай.
— Это был почтовый голубь, и ты сейчас куришь мою утреннюю почту.
— Серьезно? Гадость какая, —он стряхнул пепел на линолеум, — и что же там было?
По его лицу нельзя было понять, он всерьез, в шутку или ему плевать. Я отчитался перед временным президентом кухонных дебошей. Он затянулся слаще прежнего:
— Ну и что ты на этот счет думаешь? Побежишь на выручку?
— Я не могу вспомнить даже вчерашней поэтической дуэли — ни в чьи спасители не годен из-за проблем с памятью, останусь дома убирать к Аниному приезду хлам, —весь пол был в кровавых лужах из коробок с полусладким. Андропов демонстративно смотрел в потолок, состояние бывшего поля битвы его не интересовало, он спросил:
— Как ты думаешь, что она из себя? Кожа как молоко, только и делает, что целый день принимает ванну, и косы до пола? Или сумасшедшая владелица голубятни, помогите, я не придумала себе хобби как у людей, обменяю крылатых крыс на котят или младенцев, кто-нибудь помогите одинокой женщине…
— Думаю…мне просто нужно отдохнуть.
— От чего?
— Надо Ане позвонить…
— Где она там? Конференция асфальтоукладчиков? Статейки про асбест? Закопала талант девка, как можно писать такую дребедень…Иуда от прозы!
— Замолкни, без нее мы бы здесь не сидели.
— Какая разница где сидеть? Не самая паршивая квартирка, допустим, но знаешь, жениться только потому, что вас двоих тошнит от Керуака с Берроузом — это и смех, и грех! Любовь на ненависти не строят!
— Тогда какого хрена ты громче всех нас благословлял и еще кидался рисом как безумная китаянка?
— Ты еще нашествие ига на Русь вспомни, а знаешь, лучше вспомни, как трезвонил ей вчера и истерил, а? Запамятовал? Стыд, стыд, стыд, еще и при дамах…— он затушил окурок в кружке с недопитым чаем.
— Нет, пора завязывать с этим. Черт, что мне ей сказать?
— Почему я должен решать твои проблемы? Еще поэтом себя называешь, а обыкновенную женщину уболтать не можешь, тьфу, какие принцессы в ванне? Все, удаляюсь, найду приют в более сообразительном и благодатном для творца обществе.
Он деловито убрал спальник в пакет, проверил кухню на наличие недопитых коробок и баклашек, нашел одну, убрал в какой-то потайной карман в глубинах пальто и молча удалился.
Одиночество давалось мне тяжело, но хорошего понемногу, а Андропова еще меньше, переживем. Несколько часов я убил на уборку, каждый попадавшийся не на своем месте предмет просто вводил меня в ступор. В конце концов, создав иллюзию чистоты, я рискнул набрать Анин номер. Поначалу она просто молчала в трубку, но поняв, что я действительно не помню, что было вечером (или ночью?) снизошла до монолога:
— Ты плакал и орал, что я тебя бросила на произвол судьбы, потом клялся в любви, потом обвинял, что я губительница и твоего, и своего таланта, хотя есть ли он у меня — это еще, разумеется, большой вопрос! Но сначала была, естественно, неубедительная клоунада под названием «Любимая, я правда дома один, трезв и очень интересуюсь твоими делами». Браво! Знаешь, я не мамочка, забывшая приставить к малышу няньку во время отъезда, хватит, займись уже чем-нибудь. Думаешь, мне легко и приятно все это выслушивать? Своих проблем нет? У меня в номере нашли клопов, ты можешь это представить? Боже…И знаешь, я устала, устала пахать за нас двоих, от твоего бреда, от бреда идиотов с работы…Кому я говорю об этом? Ты вообще слушаешь? Потому не надо делать из себя принца датского, найди уже работу, я хочу вернуться к нормальному человеку, в нормальную квартиру, иначе, Веня, ты сам понимаешь…понимаешь?
Я промямлил в ответ что-то бессвязное, она бросила трубку. Голова совсем отказывалась работать. Надо бы сочинить для Ани оду, хотя это уже вряд ли сработает, ставки повысились с университетских времен, да и сейчас это даже может ее взбесить. Я взял гитару и начал импровизировать на какой-то средневековый манер, подходящих слов для серенады было не найти, зато постепенно музыка унесла меня в несколько часовой транс, все проблемы исчезли на время. Очнулся ближе к вечеру, доел остатки запеканки (умение готовить — один из малочисленных плюсов Андропова) и вышел покурить на крошечный балкон. Определенно, Джульетта бы опплевалась, увидев этот пятнадцатисантиметровый нарост на фасаде. Фиолетовое небо накрыло двор многоугольной крышкой, делая затяжку за затяжкой, я следил за перемигиваниями звезд. Твои глаза как всполох в небе…не…не-а, как луч в окне? Было, пресно…Как язва в чреве? Я попал, ладно, может она отойдет, поймет-простит? Ага, как бы ни так…
В дальнем остром углу двора виднелось воткнутое торцом массивное здание, эдакий советский Акрополь. Аня говорила, там раньше жил кто-то из самых крупных политических шишек, странно. Видимо, боги прогневались на бесчестных политиков и затушили об их пристанище окурок — кривую башенку из красного кирпича. На самом верхнем её ярусе, горела новогодняя гирлянда. Почему еще не убрали? Весна как никак…хотя глазу приятно. Я засмотрелся, огоньки рябили в глазах —три коротких вспышки, три длинных, опять три коротких, перерыв, и вновь. Я протер лицо, пожалуйста, пусть это не окажется сном, косы до пола, ванна полная крови, а в ней…
Торшер из Икеи еле пролез на балкон, ну же включайся. Поспешная дробь по выключателю выдала в весеннем сумраке ответ: «.. -.. ..-».
© Ирина Иванова, 2017
Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.
Номинант международного конкурса В. П. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).
Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).
Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).
Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).
Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).
По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.
Олег Чувакин. Прозаик. Редактор. Литературный обработчик. Вдохновитель
Садишься за письменный стол с намерением сочинять? Намерение похвальное! Писать книги — верная дорога к богатству и славе.
Не можешь заставить себя писать каждый день? Литературная совесть ест тебя поедом? Не огорчайся! Знай: есть пять способов решить мучительный вопрос.
Творческий метод писателя. От Чехова до Вудхауза, от Сименона до Саймака. Расскажите и вы о своём подходе!
Экономика рассказа. Как продать рассказ и кому? Сколько за это заплатят? Выгодно ли производить литературу?
Как узнать, имеет ли человек писательский талант? Есть ли точный ответ на этот вопрос? Да, есть.
Писать книги. Легко ли это? Сел за стол, открыл ноутбук, набарабанил сколько-то тысяч знаков — рассказ готов, опубликовать его! Так можно? Нет. Но все думают, что можно.
Как создать увлекательный сюжет? Как вывести в книге героя, которого непременно полюбит публика? Как написать захватывающую историю и искупаться в лучах славы?
Единственная причина, по которой тебе следует написать роман, — необходимость сказать что-то людям. Ты должен это сказать. Ты садишься за стол и пишешь.
Как становятся писателями? Никак. Ими рождаются. У вас нет ни слуха, ни гибкости пальцев? Оставьте в покое скрипку. Нет тяги к литературе и отсутствует «ген грамотности»? Сожгите свою писанину.
Полезные советы начинающим писателям. Как приучить себя к систематическому литературному труду и добиться красоты слога. Как перестать мучиться и начать творить.
Научиться писать свои истории несложно. Усаживаетесь в кресло, заносите пальчики над клавиатурой… Уже слышали такие советы? Над вами подшутили! Есть правила, без которых историю не написать.
Неверно заданный темп повествования приведёт к ямам в композиции, ломаному ритму и в итоге к полному авторскому провалу. Литературное произведение не состоится.
Одни пишут о смешном, другие – о страшном, одни – о высоком, другие – о низком. В этом рассказе именно о последнем, потому что героями стали люди, не разговаривающие, а чертыхающиеся, и находятся они в грязной, ими же з…ной обстановке.
Нет-нет, я не против этого. Каждому – свое. И у каждого рассказа есть свой читатель.
Вот только авторскую речь не нужно тоже опускать так же низко! Я имею в виду смешение стилей:
«какую-то дрянь в магазине» (разговорное), «как же погано» (разговорно-сниженное), причем, стоит рядом с «ирреальным пространством», «плевать» (разговорно-сниженное), «об этом просек» (вообще не нашла такого слова, есть «просечь сапог топором» и «просечь отверстие»), «его пустой треп» (разговорный), «на вежливые отмазки» (молодежный сленг), опять «плевать», «поинтересовался не состоит ли он в родстве с семейством дятлов» (научный, возможно, из учебника)…
Стоп, о чем-нибудь другом. Другие замечания конкретно по тексту:
«улетел куда-то за край, открывавшегося из окна обзора» (не знала, что между сказуемым и дополнением нужна запятая!);
«На самом верхнем её ярусе, горела новогодняя гирлянда» (из той же оперы);
«Ага, как бы ни так…» — устоявшийся оборот «как бы НЕ так»;
«моя скорость отставала от окружающего мира раза в полтора» (что это? мое сознание не воспринимает подобного, уж простите…).
И, пожалуй, самый интересный «перл»:
«каллиграфически выведено бардовыми чернилами».
Автор, милый автор, вы действительно – будущий филолог? И не знаете истории происхождения бордового цвета? Это темно-красный, цвет вина бордо, по названию города на юго-западе Франции!
Простите, я не филолог! Но рыдаю над сочинениями тех, кто будет завтра «сеять разумное, доброе, вечное…» И как же мы так низко…
Стелла Странник, благодарю за столь подробный и вдмумчивый комментарий к моему тексту. Чтобы еще раз не оскорбить ваше чувство стиля, сейчас была вынуждена прибегнуть к помощи нескольких словарей (надеюсь, это хоть немного помогло, проверьте на досуге, если не затруднит). Все ошибки будут исправлены, посуда помыта, кухня прибрана, а тщетные литературные попытки и специальность, которую я позорю, брошены. Отныне буду смешивать только пиво с димедролом.
хохохо
Да ладно уж, в такие крайности впадать! Иногда на кухне пусть и грязная посуда полежит, а пиво — его не нужно смешивать…