Андрей Кузечкин. Пишущая машинка

 

Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 06.03.2017 г.

Об авторе. Андрей Сергеевич Кузечкин, 34 года, живёт в Нижнем Новгороде, работает в библиотеке. Публиковался в литературных журналах. Автор книг «Менделеев-рок» и «Не стану взрослой».

 

---

 

Пишущая машинка

 

У Мишани сломался ноутбук. Это стало первым из случившихся с ним в тот день мистических событий.

После скудного завтрака (яичница из одного яйца и хлебная горбушка) он уселся писать для местной газеты рекламную статью об одной пиццерии. Но ноутбук, ещё вчера исправно работавший, на нажатие кнопки «power» никак не отреагировал.

Потыкав кнопку какое-то время и не добившись результата, Мишаня схватил ноутбук в охапку и отнёс его в ближайшую мастерскую. Там сказали: «Ждите, мы вам позвоним».

Когда теперь позвонят — завтра, послезавтра или через неделю — не имело значения. Готовый материал нужно было сдать сегодня. Мишаня не любил писать статьи, особенно рекламные. Но за рассказы ему не платили — наверное, поэтому Лиля всегда смеялась, когда он при ней называл себя писателем.

Вспомнив её смех, Мишаня загрустил. Он многое бы отдал, чтобы снова услышать его.

Придя обратно домой, выпил чашку кофе без сахара, после чего заставил себя прогнать мысли о Лиле и вернуться к делам насущным. Статью можно было написать от руки, а потом лично, без посредства электронной почты, отнести в редакцию, пусть сами набирают. Однако, нацарапав две строчки, Мишаня обнаружил, что, во-первых, у него заломило кисть руки, а во-вторых, он сам с трудом может разобрать написанное — вот что значит давно не брал в руки ручку!

Ещё одна чашка горького кофе помогла Мишане вспомнить, что в кладовке у него завалялась оставшаяся от дедушки старая пишущая машинка. Мишаня помнил её смутно: дедушка никогда не разрешал её трогать, хотя и сам этой машинкой не пользовался.

Отыскав машинку, Мишаня первым делом стёр пыль с клавиш и осмотрел их, опасаясь, что придётся привыкать к дореволюционной орфографии. Но, к счастью, не нашёл ни ятя, ни ижицы.

Лента была на месте. Осталось лишь водрузить машинку на кухонный стол, вытащить из принтера лист чистой бумаги и начать работу. Наколотив статью о пиццерии, Мишаня перечитал её, зачеркнув ручкой всё, что не понравилось, а затем перепечатал начисто.

Посмотрел лист на свет: на месте точек кое-где были маленькие дырочки.

Сойдёт для первого раза, решил Мишаня. Теперь надо отнести дырявый листок в редакцию. Там, конечно, посмеются, но едва ли станут придираться: работа-то сделана.

В дверь позвонили.

Заглянув в глазок, Мишаня увидел человека с плоской картонной коробкой в руках и на всякий случай спросил:

— Кто там?

— Доставка пиццы на дом!

Мишаня открыл дверь:

— Что за шутки! Я не заказывал пиццу!

— Это ваш адрес? — Курьер сунул ему под нос свой блокнот.

— Мой, но я не заказывал…

— Значит, кто-то другой заказал.

— Я не буду платить за то, чего не заказывал!

— Всё уже оплачено. Возьмите.

Курьера уже и след простыл, а Мишаня всё стоял с тёплой коробкой в руках, принюхиваясь к пробивающемуся сквозь картон аромату. Потом очнулся, закрыл дверь и отправился на кухню.

Этот внезапный второй завтрак оказался куда приятнее и сытнее первого. Вот только Мишаня понятия не имел, кто мог преподнести ему такой подарок ни с того, ни с сего.

После третьего съеденного куска у Мишани появилась гипотеза. Он, Мишаня, хоть и был подлинным лириком, но кое-какие представления о причинно-следственных связях у него всё же имелись. К тому же Мишаня верил в чудеса. Потому и решил попробовать ещё раз.

Вставил в машинку чистый лист и напечатал:

«Сто рублей (рассказ)».

Можно было, конечно, написать не «сто», а «тысяча» или даже «миллион», но Мишаня решил не наглеть вот так сразу. (В сказках это ничем хорошим не заканчивается).

Так, название придумано, а что дальше? Вот, например: жил-был один мальчик и нашёл он как-то раз сто рублей… Нет, рассказа их этого не сделаешь, даже самого маленького. Лучше так: один мальчик играл во дворе и встретил пёсика. Допустим, породы шпиц — Мишане всегда нравились шпицы. Вот они подружились и долго играли вместе, мальчик и шпиц, а потом пришёл незнакомый дядя и позвал пёсика к себе. Мальчик понял, что это хозяин шпица, и заплакал. Дядя пожалел его и дал мальчику сто рублей на мороженое. Мальчик хотел заплакать ещё громче, но потом понял, что мороженое он любит даже больше, чем собак. Тут же перестал плакать, взял деньги и ушёл. А шпиц обиженно тявкнул ему вслед.

Продырявив лист последней точкой, Мишаня полез в бумажник, проверять, не появилось ли там сто рублей. Увы, в бумажнике по-прежнему было пусто.

Не успев расстроиться, Мишаня услышал, как кто-то громко скребётся в дверь.

Отпер дрожащими руками. В квартиру тут же вбежал белый шпиц.

Мишаня задумчиво почесал бороду. Что-то тут не сходится. Шпиц — это, конечно, хорошо, но рассказ вообще-то назывался «Сто рублей».

Разгадка пришла тут же. Ну, разумеется! Когда Мишаня писал статью про пиццерию — думал о пицце. Так и написал: заходите, мол, отведайте нашей свежей, горячей, ароматной… и так далее, во всех подробностях. И вот она — свежая, горячая, ароматная. А когда писал рассказ про сто рублей — представлял вовсе не сто рублей, а маленького пушистого пёсика. Целый абзац потратил, чтобы описать его, и вот он — пёсик. А сто рублей — чего их описывать? Бумажка как бумажка.

Шпиц звонко тявкал и вилял хвостом. Мишаня выковырял из остатков пиццы несколько кусочков колбасы и бросил ему.

Значит, вот как это работает! Сначала хорошенько представить, а потом выразительно описать. Хорошо, всё-таки, быть творцом…

Мишаня ходил по квартире туда-сюда, упиваясь своим могуществом, пока не наступил в лужицу, оставленную шпицем. Досадливо крякнул и пошёл в ванную за тряпкой.

Сейчас он сядет за волшебную машинку и напишет рассказ о том, что у них с Лилей всё наладилось: она поняла, что не может жить без Мишани, и вернулась. Даже извинилась за то, что смеялась над ним.

Вымыв руки после грязной тряпки, Мишаня поспешил к машинке. Торопливо вставил новый лист, уселся за стол, торжественно занёс обе руки, будто пианист-виртуоз, готовый приступить к исполнению особо сложного этюда. Но печатать так и не начал.

Вот напишет он этот рассказ — и что, Лиля его сразу полюбит, бросит всё и прибежит к нему? На приворот похоже. А приворот — плохое колдовство, недоброе. Если Лиля его и правда больше не любит, зачем насильно заставлять?

Мишаня посмотрел на фотографию, прикреплённую к холодильнику с помощью магнита. На той фотографии — он и Лиля. Снимок сделан год назад в парке, на «полароид». Все прочие фотографии Лили остались в сломанном ноутбуке.

Изящная, рыженькая. Тонкие губы, взгляд чуть свысока… Нет, если она даже захочет с ним помириться, то первая никогда не прибежит. А если и прибежит, то это будет не та Лиля, которую он знает.

Ладно, попробуем вернуть её как-нибудь по-другому. Сейчас он напишет рассказ про чемодан. В кладовке действительно лежит старый пустой чемодан. Но на самом деле он не пустой. В нём лежат пачки денег — новеньких, ещё пахнущих типографией, призывно шелестящих, приятно шероховатых… тьфу, какая гадость. Мишаня никогда не испытывал особого интереса ни к деньгам, ни к дорогим машинам, ни к роскошным особнякам. Он любил музыку, животных, книги, прогулки в лесу, купаться и Лилю. Денег Мишане нужно было ровно столько, чтобы не умереть с голоду. Двухкомнатная квартира в старом доме, доставшаяся от родителей, его вполне устраивала. По городу Мишаня привык передвигаться пешком. И у него не было никакого желания писать о том, к чему он был совершенно равнодушен.

Шпиц напомнил о себе нетерпеливым лаем. Надо его как-то назвать, коротко и звучно. Бальзак, например.

Хорошо, а если так: Лиля никогда не считала его писателем, но если он и впрямь станет настоящим писателем, каким всегда мечтал стать — что-то изменится? Возьмёт сейчас и напишет об этом: он знаменит, его издают огромными тиражами и ежегодно вручают премии… Поездки по стране, встречи с читателями…

Нет, так тоже неинтересно, подумал Мишаня. Неужели волшебная пишущая машинка — его единственная возможность стать знаменитым? А как же талант? А что талант — может, его и нет вовсе… Понятно теперь, почему Лиля его бросила. Кому он нужен, бездарность!

Правильно делал дедушка, что не подпускал его к этой машинке. Талантливому писателю она ни к чему, а бездарный на ней такого натворит!..

Мишаня убрал машинку на место, случайно отыскав при этом невесть откуда взявшиеся в кладовке поводок с ошейником.

— Бальзак, пошли гулять! — Скомандовал Мишаня.

Повернулся к фотографии Лили и пообещал:

— Всё ещё будет. Вот увидишь.

В кармане завозился мобильный телефон. Звонили из редакции:

— Мишаня, это насчёт статьи!

Ах да, статья!

— Совсем забыл. У меня ноутбук сломался, прислать не могу…

— И не надо. — Сказал редактор. — Этот рекламодатель у нас сорвался. Ты лучше вот что… Хотим сделать литературную рубрику для самых маленьких. Напиши какой-нибудь поучительный рассказик — про детей, там, про животных… ага?

— Напишу. — Пообещал Мишаня и подмигнул Бальзаку.

Тот звонко тявкнул в ответ.

 

© Андрей Кузечкин, 2017