Рассказ о любви

Цветущая яблоня на фоне бело-голубого неба, фото, Олег Чувакин, Рассказ о любви, воздух белый, как молоко

Анна Георгиевна из букинистического магазина всякий раз допытывается, кто я по профессии. Аля за компьютером перестаёт постукивать клавишами и вслушивается. Ей тоже любопытно узнать про меня. Я отшучиваюсь. Неудобно признаваться, что я писатель. Это звучит страшно серьёзно. Ну какой я писатель? Я боюсь карандаша и ручки и слежу, чтобы корзина для бумаг не пустовала.

Олег Чувакин
Олег Чувакин
Человек. Автор. Редактор. Пишет себе и людям

Я пишу рассказы. Рассказы писать крайне трудно: любое слово в них беззащитно и на виду. Вообще, молодые писатели хитрят и сочиняют романы, а вот я верен традициям Чехова и Бунина.

В тишине букинистического магазина я задумываю написать об Але и Анне Георгиевне. Правда, нет пока ни идеи, ни сюжета. Я откладываю замысел и наблюдаю. Наблюдения могут кое-что подсказать.

Я поглядываю украдкой на незнакомую девушку. Она перебирает книжки в бумажных переплётах, разложенные стопками на столе. В магазине организовано нечто вроде платной библиотеки: любовные романы потоньше идут напрокат за три рубля, потолще — за пять рублей. Девушка сетует низким голосом, что перечитала, кажется, всю любовную серию. Читает она быстрее, чем сдатчики пополняют обменный фонд.

— А вы телевизор попробуйте. Нынче много каналов, — советует Анна Георгиевна, а руки её снуют над мягкими тельцами розовых книжек: подклеивают, сшивают или кладут потрёпанные томики под пресс.

— По телевизору ничего нет. — Девушка с низким голосом упрямо перебирает книжки с розами, блестящими автомобилями, беседками, увитыми виноградом, и улыбающимися молодыми людьми на обложках. Где-то же существует такой мир! По лицу девушки видно, что ей страстно хочется отправиться в сказку на лакированном автомобиле, лучше с откинутым верхом. Она устроится на заднем сиденье, картинно сложит тонкие руки на юбке и станет бросать по сторонам смущённые взгляды, как бы извиняясь, что она едет, а другие всего лишь идут.

Книги для меня добывает больше Аля, нежели Анна Георгиевна. Я беру из Алиных рук книгу и думаю, что нет никаких сдатчиков, а есть волшебство. Оно такое: под мою диктовку Аля вписывает в компьютер книги, а потом они вырастают на полках, и заодно на них вырастает пыль.

Не было случая, чтобы Аля не добыла нужную книгу. Мне нельзя без книг. Без них моя жизнь превратится в ледниковый период, я вымру.

Аля добывает мне Чехова и Бунина, Никонова и Казакова, Алана Маршалла и Синклера Льюиса, О. Генри и Р. П. Уоррена. Я подозреваю, что она продаёт книги экономно, бережёт товар до следующего раза. Ведь ей не продать мне больше книг, чем написали авторы.

Вдруг наступает утро, когда я перестаю интересоваться любимыми писателями, прекращаю вести наблюдения и писать в маленький, с пол-ладони, блокнот.

Какая-то безумная радость, весёлая ветреность овладевают мной.

Идут дни. Новое чувство не улетучивается, а крепнет. Я обнаруживаю в себе качества, которых до сих пор не замечал: я рассеян, забывчив, глуп и вдобавок косноязычен.

Я не помню, как и во что одеваюсь, как запираю квартиру, как иду по улицам, я не уверен, заходил ли в букинистический магазин. Я перехожу проезжую часть на красный свет, и мне, как дураку, сигналят торопящиеся шофёры. Я ошибаюсь автобусом и вместо своего микрорайона выхожу близ научного института с советским названием: «ТюменНИИгипрогаз». Я забредаю в незнакомый квартал. Февральский снег мокр, сер и тяжёл, кое-где темнеет обнажившийся асфальт, брюки мои в грязи, забрызганы машинами, в сапогах начинает хлюпать. Я решительно ничего не помню, так что каждый мой шаг — это какое-нибудь открытие. Довольно странно, что в моих руках книги, пять или шесть книг. Верхний том — настоящий раритет; но что-то подсказывает мне, что я не стану его читать, и листать не стану. Мне хочется оставить книги на скамейке, пусть люди сдадут их обратно в букинистический магазин или пустят на растопку; да, это варварство, но я хочу идти налегке, размахивая руками, взглядывая на солнце и щурясь. Кто поверит, что прежде для меня не было важнее дела, чем читать, а не читать, так писать (ведь одно с другим связано, как шнурки с ботинками)?

Что ж, мне придётся найти выход: жить, как я живу, очень опасно. Можно угодить под машину, провалиться в глубокий колодец или поскользнуться и сломать ногу.

Наконец я кое-что понимаю.

Author picture
Не спешите заказать редактуру. Не швыряйтесь деньгами. Сначала покажите свой рассказ или отрывок романа

Кому показать рассказ или роман? Писателю! Проверьте свой литературный талант. Закажите детальный разбор рукописи или её фрагмента.

Я понимаю, что хожу в букинистический магазин не ради книг.

Я хожу туда ради Али.

И это давно так. С первого дня, с первой минуты.

Какой я слепой, глупый человек! Тугодум!

Однако и тугодумы докапываются до своих чувств. Тугодумы, в сущности, упёртые люди, и своего добиваются, медленно, но верно.

Значит, Аля.

Мне нравится её мальчишеская внешность, расклёшенные брюки, короткая стрижка, взлетающие вопросительно узкие брови, прямая спина, широкие плечи, настороженно глядящие серые глаза, большой рот; мне нравится, как она медленно произносит имя Анны Георгиевны. Ещё Аля красиво, продолжительно удивляется: «Да?» Она выговаривает это «да» так, как будто в нём по крайней мере четыре слога, и у каждого слога своя нота. Это целая мелодия в несколько тактов.

И мне нравятся Алины очки. В лёгкой, как паутинка, оправе, с тоненькими пластиковыми стёклами. «Какая она умная в очках!» — думаю я. Кажется, я отдельно влюблён в очки.

Разумеется, я готов любить Алю и без очков. И вообще безо всяких условий. Любить за что-то нельзя: то не любовь, а расчёт.

Да что там! Я готов допустить, что Аля читает любовные серии «Панорама» или «Шарм». И смотрит телевизионные ток-шоу и мыльные оперы.

На самом же деле ни о чём таком я не думаю. Я знаком с одним влюблённым, узнавшим только после свадьбы, что его невеста неграмотна. Ну и что? Зато он её любит. Он ведь не учительницу русского языка в дом привёл, а жену.

Анна Георгиевна деликатно покидает магазин, и я путано объясняюсь Але. Я чувствую, как у меня краснеет то правая, то левая щека; я точно подаю сигналы. Заслонившись ладонями, Аля взволнованно и молча кивает, и за белыми пальцами я вижу пунцовый лоб.

Через месяц я веду Алю по вытертому множеством ног ковру в загсе. Торжественно одетые родственники, обручальные кольца, пышные букеты цветов, пробки шампанского, стреляющие в люстры, приседающий фотограф, машины, невеста в свадебном платье на опушке нежно-зелёного апрельского леса, — всё очень красиво и неповторимо.

Мы упиваемся любовью. Так сильно никто никогда никого не любил. Теперь-то я знаю, почему та девушка с низким голосом перечитала все любовные романы, без пропусков. Бедняжка, она обходится без любви, она ищет её в книгах! Нет, я отказываюсь представлять себе человека, который не любит. По-моему, все вокруг нас любят. Любовь должна быть заразна!

Я люблю — и начинаю меньше читать, даже вовсе это скучное занятие бросаю. Рассказов тоже больше не пишу, сюжетов не вынашиваю. Меня тянет на стихи о весне, о любви, но чтобы их писать, надо быть поэтом, а я лишь прозаик.

Поэтому я отдыхаю, положив голову на колени Али. Из окна пахнет цветущей черёмухой. Воздух белый, как молоко.

Я похож на мурчащего кота.

Я лежу на тёплых Алиных коленях, я переполнен словами. Я купаюсь в словах и купаю в них Алю. Безумные, бессвязные, совсем не литературные слова; все слова влюблённых безумны, бессмысленны, потому-то влюблённые — плохие писатели.

Позднее приходит день, когда я задумываюсь, подбираю слова, как бы тружусь во имя любви.

Затем наступает день, когда я повторяюсь, мешкаю, мямлю, как школьник.

Подкрадывается и такой день, когда я помалкиваю, ухожу, что называется, в себя.

Я уже не обнимаю Алиных коленей, а расхаживаю по комнате. Я вздрагиваю и ловлю себя на том, что хочу купить и прочесть новую книгу. А ещё засекаю Алю за томиком «Панорамы» из обменного фонда.

Мы переглядываемся, смущённо и понимающе.

Я и Аля, мы расстаёмся, расходимся. Мы удивлены, немного напуганы, растеряны и не верим в происходящее. Мы недоумеваем: куда делась любовь? Не иначе, кто-то извне подчиняет нас неумолимой воле и жестокой логике.

Нет, тут ничего не объяснишь.

Человек удивительно оптимистичен. Расходящиеся люди успокаивают себя тем, что у них всё впереди. А вот меня заботит то, что остаётся позади. Как писатель, я примечаю характерную деталь: браки расторгают в том же здании, где дают свидетельства о смерти.

Любовь умирает, как живой организм. Её гибель так же ужасна и непоправима. О её смерти тоже выдают свидетельство.

Я нащупал тропу к рассказу и пишу быстро. Мне, тугодуму, главное — догадаться и начать. Дальше дело идёт споро, само собою; я ощущаю себя настоящим артистом прозы, виртуозом пера.

Я останавливаюсь на миг, откладываю ручку. Я осознаю нечто.

Рассказы и романы пишут непременно тогда, когда что-то заканчивается, остывает. Именно тогда садятся за стол и пишут.

И всё же я лукавлю. Сам перед собой. Я многословен, как все тугодумы. Я прикрываю вязью из слов одинокую горькую мысль.

Мысль эта проста: я хочу любить, а не писать. И чтобы любовь не кончалась — как в розовых книжках!

© Олег Чувакин, 2005
«Рассказ о любви». Рассказ. Читает Олег Чувакин. 4 февраля 2016 года
Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Рассказ о любви»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

57 отзывов

  1. Рассказ переписан и начитан на диктофон несколько дней тому назад. Ранее на моём сайте он не публиковался.

  2. Спасибо! Как всегда привлекаете своей искренностью и «настоящестью»!

    1. Спасибо, мои дорогие! Я улыбаюсь.
      Воздух белый, как молоко.
      Я похож на мурчащего кота.

  3. Олег! Как всегда, Вы привлекаете своей искренностью и «настоящестью»!

  4. Великолепно, Олег! Легко, и просто ( в лучшем смысле подлинности, а не мнимой простоты, конечно), пару раз доходило и до мурашек, что серьёзно))). Спасибо, что вы есть, и восхищаете своими произведениями!

    1. Спасибо, Искандер. Вижу, вы читаете посреди ночи. Тратите на мои рассказы то время, которые другой человек отдал бы сну.

  5. Это было прекрасно. Нежно очень и немного беззащитно. Как будто Ваш герой боится сказать. Ведь сказанное слово уже живёт собственной жизнью.

    1. Спасибо, Мария. Да. Автору легче, чем герою: рассказ можно переписать раз, другой, восьмой.

  6. Так чего же все-таки хочется больше ? Словесной вязи или любви? И неужели вторая так мешает первой? Вот именно — не менее тонкой чем у поэта душевной организации прозаика хочется и того и другого!! )))

    1. Бесспорно, Альвина, хочется и того и другого. Потому часто и пишется, что хочется «другого»…

  7. Олег, прочитал текст и послушал ваше чтение. С 2005 года прошло десять лет. Чехов и Бунин, Никонов и Казаков уже давно в свободном доступе, а букининистические магазины приказали долго жить, куда теперь идти писателю?

    1. Кому идти, Олег? Нет никаких писателей. Литература мертва. Никонов, кстати, в свободном доступе появился совсем недавно. Благодаря сайту никонов.рф.

  8. Мелькают кадры из которых складывается жизнь! Как это тошно! А где безумные поступки,связанные с сильными,сносящими крышу, страстями???? Как хорошо,что мне сносило…И не раз…Не о любви этот рассказ, а о повинности

  9. Сегодня Аля редкое имя и такое приятное упоминание о нем, имени моей бабушки.) Спасибо!

  10. Интересно — про очки это общее мужское? — У меня был коллега, большой ловелас, он очень любил женщин в очках. ))))

    1. Надо психологам заняться этим вопросом. И вправду интересно. Мне подобные исследования пока не попадались. И наоборот, встречались утверждения, что женщины в очках, мол, мужчин отталкивают. Своим суровым или «деловым» видом. Но это я читал где-то в глупой прессе, считать серьёзным такие утверждения нельзя.

  11. Очки- беззащитность, когда любишь, подспудно хочешь защищать

  12. Замечательный,трогательный с легкой грустью рассказ о любви…Спасибо

  13. Олег, прочла и прослушала с удовольствием! Спасибо! Творческой удачи!

  14. все здорово но что же все так печально. вся любовь обречена. может лучше чтобы она переростала в что-то новое. а не просто умирала. жизнь не состоит из любви

  15. «Я подозреваю, что она продаёт книги экономно, бережёт товар до следующего раза. Ведь ей не продать мне больше книг, чем написали авторы.»
    «Какой я слепой, глупый человек! Тугодум!
    Однако и тугодумы докапываются до своих чувств. Тугодумы, в сущности, упёртые люди, и своего добиваются, медленно, но верно.
    Значит, Аля.»
    «Ещё Аля красиво, продолжительно удивляется: «Да?» Она выговаривает это «да» так, как будто в нём по крайней мере четыре слога, и у каждого слога своя нота. Это целая мелодия в несколько тактов.»
    «Через месяц я веду Алю по вытертому множеством ног ковру в загсе.»
    «Поэтому я отдыхаю, положив голову на колени Али. Из окна пахнет цветущей черёмухой. Воздух белый, как молоко.
    Я похож на мурчащего кота.
    Я лежу на тёплых Алиных коленях, я переполнен словами. Я купаюсь в словах и купаю в них Алю. Безумные, бессвязные, совсем не литературные слова; все слова влюблённых безумны, бессмысленны, потому-то влюблённые — плохие писатели.»

    «Как писатель, я примечаю характерную деталь: браки расторгают в том же здании, где дают свидетельства о смерти.
    Любовь умирает, как живой организм. Её гибель так же ужасна и непоправима. О её смерти тоже выдают свидетельство.»

    «Я прикрываю вязью из слов одинокую горькую мысль.
    Мысль эта проста: я хочу любить, а не писать. И чтобы любовь не кончалась — как в розовых книжках!»

      1. Читатель Евгений Топчиев выбрал лучшие строки Вашего рассказа. Именно эти строки читала и я как художественое слово. Насторожила фраза : » ТО НЕ ЛЮБОВЬ, А РАСЧЁТ «. Такие детали : очки и что- то ещё, подобное , -хорошо. Но ЗАГС… и далее удивило. Наспех. Но то, что процитировал Увгений Топчиев, ценно. Вполне могла бы воздержаться от своих робких, несостоятельных высказываний, но подумала, что Вы примете это как невнимание к Вашему делу. К Делу Вашей жизни. Не уверена, что сумею отправить свой отзыв. Вчера принялась читать Лескова. Его рассказ «Зверь». Припоминаю, что именно о писателе Лескове кто- то сказал : «Я разбирал бы его тексты по членам предложения. Так бы я учился писать». .С уважением, Е.И.

  16. Олег, хоть я его уже читал, но вот перечитал и получил удовольствие! А последние слова рассказа всё же некое лукавство, думается… )

  17. Олег, чудесный рассказ! Поставила на сайте пять звёздочек!

  18. Не стала сличать редакции, какие именно грани отточены и доведены до совершенства. Главное, сохранен лейтмотив- хочу любить. Добавлю только -«любви в ответ хочу…». Любовь- зависимость по большому счету, прекрасная зависимость! И пусть она не ограничивается лишь литературным вдохновением. Любите и будьте любимы!

  19. Я пробовал вас читать- хорошо. Жаль времени мало. Вот закончу проект- зайду к вам на страничку. Не бросайте.

  20. Приятно сознавать, что читаешь грамотное и достойное самого Писателя Произведение. В душе рождается благоговение перед писательской мыслью и словом. Выдавая читателю достойную вещь, Олег выражает этим своё уважение к Читателю, за что большое спасибо и признательность .

  21. Вот не первый раз читаю Ваши великолепные произведения! Каждый раз так все отчетливо, тонко!

  22. Очень хороший, добрый и реалистичный рассказ. А голос-то какой! В общем, я осталась довольна))) спасибо большое, Олег.

  23. С наслаждением прочла. И увидела вас в букинистике, украдкой рассматривающего будущую героиню. Спасибо. Это очень тепло.

    1. В букинистическом магазине я получил писательское образование. День за днём, том за томом. Гончаров — 30 руб./том, Стейнбек — 25, письма Чехова по двадцатке, Никонов — и вовсе по пятнарику.

      1. Я на книжный развал иногда хожу (времени мало, к сожалению). Письма Чехова купила недавно за полтинник. Сильно искромсанные цензурой, но всё-таки это тот самый Чехов.
        У вас дома, наверное, книги от пола до потолка). Я в детстве мечтала, чтобы вместо стен в доме были книги.

        1. Искромсанные? Не знаю, что у вас за издание. Я собрал тридцатитомник издательства «Наука», у трёх разных продавцов покупал. Собрал все тома. Это давно уже было, в начале века. 18 томов (в шестнадцати книгах) сочинений, 12 томов писем. Академическое издание с подробнейшими комментариями. Вот это 30-томное собрание есть настоящая школа для прозаика.

          У меня дома около четырёх тысяч книг. Для перевозки книг (в моей жизни было немало переездов) требуется отдельная «Газель».

          1. У меня сборник «лучших» писем (как они это оценили?), изданный в 1980 г. Потому одна книжка.
            Про книги ваши я так и знала.
            И вообще мне почему-то кажется, что я вас давно уже знаю.
            Абсурдно, конечно. Но так.

            1. Случайность встроена в механизм эволюции. Так бывают ли в жизни случайности?

  24. Это было так грустно и так здорово. Обыденно и прекрасно. И мне почему-то кажется, что в конце рассказа многоточие, поелику жизнь продолжается.

Добавить комментарий для Mila Finney Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.

Как стать писателем?
Как обойтись без редакторов и курсов?
Author picture

Возьмите у меня всего один урок. Я изучу ваш текст и выдам вам список типичных ошибок в стиле, композиции, сюжете. Вы одолеете их все при мне.

Станьте самому себе редактором!