Конкурс «История любви» продолжается. Все ли потенциальные конкурсанты понимают, что такое история любви? Видимо, нет. Большинство тех, кто уже прислал на конкурс сочинения, не понимает.
Кажется, это очень просто: надо лишь рассказать историю. От и до, от начала до конца, от завязки до развязки. (Ну хорошо, последнюю можно опустить, так делал Чехов, но это лишит историю финала.)
Просто?
Ничего подобного и даже вовсе наоборот.
Создание рассказа о любви — архисложная задача. Ибо любовь не поддаётся ясному определению (физиологов, химиков и прочих учёных оставим в покое). Отсюда ясно, что передача точным словом того, что не поддаётся определению, не может быть таким процессом, в котором автору не предстоит сделать открытий.
Открытий не научных, а лирических, романтических, художественных и сюжетных.
Открытий таких, которые вызовут у читателя сначала волнение, затем сопереживание, а там и восторг. «Зацепило!» — воскликнет читатель с холерическим темпераментом.
Именно то, что цепляет, трогает сердце, задевает струны души, и хотят видеть читатели в рассказе о любви. В истории любви! Читатель, сочувствующий героям хорошо рассказанной истории, влюбляется не только в героев. Он любит и автора. И это значит, что автор вправе сказать словами Марии Корелли: «Публика — лучший друг автора и его вернейший критик» (век девятнадцатый). Или повторить сказанное Николаем Никоновым: «Тебе, читатель, одному верю я бесконечно, тебя ценю как верного неподкупного друга, твоего суда ищу и ему доверяю, им горжусь…» (век двадцатый).
Нынешний писатель, зачастую берущий на вооружение абсурдный девиз «Я пишу для себя» (при этом отчего-то пишущий в социальные сети или на коллективные сайты для авторов), не только не способен рассказать историю, найти для неё единственно верные слова и образы, но даже не понимает, что такое, собственно, эта история!
Целью этой заметки не является разъяснение начинающим и продолжающим прозаикам понятий рассказа как формы и толкование художественного метода реализма.
Я лишь перечислю несколько классических образцов историй любви, укладывающихся в форму рассказа. Вдобавок непохожих и взятых из разных времён. Их объединяют реализм как метод и любовь как нить сюжета.
Дамы и господа! Прежде чем подать своё сочинение на конкурс, прочтите, пожалуйста, хоть сколько-нибудь рассказов из этого списка.
Лев Толстой, «После бала».
Антон Чехов, «О любви», «Дама с собачкой», «Ионыч».
Иван Бунин, «В Париже».
Николай Никонов, «Воробьиная ночь» и «Юнона».
Юрий Казаков, «Голубое и зелёное».
Владимир Солоухин, «Главная ночь».
О. Генри, «Меблированная комната».
Синклер Льюис, «Мотыльки в свете уличных фонарей».
Одиннадцать рассказов. Одиннадцать историй любви. Повторю: историй. Повторю: рассказов.
Список большой. В наш век, когда иные товарищи больше пишут, чем читают, или читают, но соцсети и новости, а не книги, не всякий столько осилит. По объёму это целая книжка.
И всё-таки я советую прочесть названные рассказы о любви, а то и прибавить к ним что-нибудь. Из личного списка избранного. Перечитать и их. И только потом браться за что-то своё. Конкурировать на равных с талантами прошлого.
© Олег Чувакин, 25 апреля 2018
P. S. И несколько примеров классических текстов, которые нельзя отнести к историям любви.
Рассказ О. Генри «Дары волхвов». Это лишь эпизод любви.
«Рассказ об Ольге» Гайто Газданова: история не любви, но жизни.
Знаменитая «Душечка» Чехова — тоже история жизни, можно сказать, эпизоды любовей главной героини.
Рассказ Александра Куприна «Сентиментальный роман» — лишь воспоминание о былом чувстве, облечённое в краткую эпистолярную форму.
«Год на изучение языка» Ирвина Шоу. Видим ли мы в этом рассказе любовь? Нет, только неяркий свет её предвестья!
Я не хочу этими примерами сказать, что, принимая рассказы на конкурс, я буду придерживаться какого-то буквоедского подхода или отнесусь с предельной суровостью к текстам участников. Как раз наоборот. Однако конкурсантам следует хорошо уяснить главное: победит тот, кто сумеет рассказать историю.
© Олег Чувакин, 27 апреля 2018
16 отзывов
Деликатно, но справедливо! )))
Солоухину однажды объяснили деликатную двусмысленность ленинской фразы «Учиться, учиться и ещё раз учиться», выраженной по-монгольски: «Сур, сур, бас дахын сур». Второй её перевод: «Ремень, ремень и ещё раз ремень».
Олег, я искренне Вам сочувствую. Вам, как организатору конкурса, приходится читать много своеобразного словесного песка и отсеивать его в надежде увидеть хоть маленький кусочек литературного золота. Это сложная работа. Тем более что грязи и песка всегда больше, чем золотых самородков. Можно печалиться из-за такого факта, но сам факт из-за этой печали ничуть не изменится. Ну, что поделать – а вдруг мир так устроен. Поэтому лучше проявить спокойствие и принять ситуацию такой, какая она есть. Да, действительно «Создание рассказа о любви — архисложная задача». И это не есть проблема – это увлекательнейшая творческая задача, которая далеко не каждому по плечу. Но как много людей знает об этой интересной творческой задаче? Как много людей захотели эту задачу решить, когда о ней узнали? И как много людей не захотели и почему? Разве не это более важные вопросы? Может обратить внимание на них? А то, что кто-то не умеет создавать литературу – это, по-моему, нормально. И вполне возможно, что у этих писателей всё ещё впереди, научатся.
Классики научат. Но уж если не научат, то… виноваты классики!
Алла, я рад видеть вас в гостях!
Я дополнил текст: привёл примеры рассказов, которые нельзя считать историями любви.
Олег, спасибо за списки, за оба. Открыла для себя Николая Никонова, перечитала любимого Чехова, Толстого и другие замечательные рассказы. Не совсем согласна с Вашей классификацией. В частности, и «Ионыч», и «После бала» для меня весьма спорны в качестве примеров для первого списка. Возможно, я непростительно наивна для своего преклонного возраста, но мне кажется, что если б ГГ Толстого по-настоящему любил, поведение отца любимой могло вызвать вслед за отвращением беспокойство о том, не проявляет ли он скрытую от чужих глаз жестокость и по отношению к дочери. Возможны и другип варианты, но никак не «разлюбление» (получается, дочь ответила за отца).
Как я написала в комментариях к рассказу «Ливень», прчти все рассказы — о мужской любви. И написаны мужчинами. Я бы добавила Стефана Цаейга «Письма незнакомки» (сразу вспомнила, потому что на предыдущем конкурсе тут меня в плагиате обвинили:). О женской любви много писала Виктория Токарева, Людмила Улицкая. Я сейчас пишу на планшете, с кучей ошибок. Если удастся выкроить время и добраться до стационарного компьютера, состпвлю свой список.
По-настоящему он любил или не по-настоящему, вопрос сложный. По мне, так Толстой идеально выразил всё, что хотел сказать. Но суть не в том. Пусть даже не вполне по-настоящему, история остаётся историей. Рассказанной мастерски.
С этим не поспоришь:)
Спасибо Вам, Олег! Замечательные рекомендации, отличный список произведений: скопировала и сохранила. Конечно, прочесть всё не успею до написания рассказа. Но для дальнейшей работы — копирайтерской, журналистской, писательской, очень пригодится.
Очень рад, Виктория! Читать хорошую прозу, особенно рассказы о любви, — истинное наслаждение. И когда начинаешь копаться в литературных залежах, понимаешь: не так уж много создано историй любви в малой прозаической форме.
Хочу дополнить ваш список, Олег, одним женским именем.
Франсуаза Саган: «Здравствуй, грусть!», «Любите ли вы Брамса?», «Немного солнца в холодной воде».
Всего доброго,
Ирина
«Немного солнца в холодной воде» — прекрасный роман, несомненно. Однако, боюсь, дополнение не принимается. Мы говорим о рассказах. Не о романах.
Конечно — все правильно.
Предложу два других её произведения: «Разрыв по-римски» и «Прощальное письмо».
Я прочёл собрание сочинений Саган, а этих рассказов не помню. Впрочем, я вообще её рассказов не помню. Ни одного. Спасибо. Обещаю перечитать. Или прочитать, ежели не читал.
Здравствуйте, Олег!
Я французский учила и читала короткие рассказы Саган в оригинале. Нравится мне она. Для меня это пример того, как талантливая женщина может писать о любви. Кроме того, Саган — очень тонкий психолог.
Сейчас я французский гораздо хуже помню — перечитала в переводе то, что нашла. «Прощальное письмо» — из сборника коротких произведений «От всей души» («…et toute ma sympathie»). «Разрыв по-римски» — думаю, на интернете есть.
С уважением,
Ирина
Здравствуйте, Ирина! Я всё никак не соберусь прочитать. Очень много работы.