Предчувствие любви

Дневники, тетради, девчоночьи истории, любовь

 

Текст участвует в конкурсе рассказов «История любви».

Автор о себе: «Ирина Май — мой псевдоним. Художник, методист, педагог внешкольного образования».


 

 

Записки старшеклассницы

 

Итак, когда я начала свой дневник? Помню отчётливо — мне было одиннадцать. Я выбрала толстую общую тетрадь в коленкоровой обложке и исписала её от первого до последнего листа мелким почерком где-то за полгода. С одиннадцати до тринадцати лет я извела под дневники не менее четырёх общих тетрадей в клетку и в линейку. На четырнадцатом году жизни я окончательно остановилась на тетрадях в клетку и начала писать стихи. С тех пор записывать что-либо в дневник я стала реже. Последняя тетрадь — тринадцатая по счёту. Не все из тринадцати тетрадок сохранились, но самую первую я берегу. Ей почти полвека… Не скажешь даже, тетрадка совсем не потрёпана, лишь бумага немного пожелтела, и уголки помялись. Детские воспоминания. Девчоночьи истории… О чём они? Конечно, прежде всего о любви.

Когда-то давным-давно я жила в пятиэтажке на Малой Охте, в городе, который тогда назывался Ленинградом. Большую часть времени я проводила с бабушкой. Моя мама часто уезжала в командировки, «на заработки». С моим отцом она была в разводе.

Витька жил в соседнем доме. Он был всего на два дня старше меня. Мы гуляли в одном дворе и ходили в один детский сад. Это был самый противный мальчишка и во дворе, и в детском саду. Он отбирал у меня игрушки, дёргал за косы и дразнил. Витька осложнял мою жизнь, но я не жаловалась — не хотела быть ябедой. Моя бабушка говорила: «Если тебя обижают, не жалуйся и не хнычь, а дай сдачи». Со сдачей у меня как-то не очень хорошо получалось — вредный мальчишка был сильный, рослый, бегал быстрее и лучше меня кидал снежки; но я не теряла надежды с ним поквитаться. Однажды Витька запустил в меня обледеневшим камнем и рассёк бровь. Виновного наказали, рану залепили пластырем, но небольшой шрам над бровью у меня так и остался.

Когда мне исполнилось семь лет, я пошла в школу. Витька оказался со мной в одном классе. Он продолжал меня изводить с удивительным постоянством: прятал портфель и сменную обувь, гонялся за мной на каждой перемене и обзывался. Он не оставлял меня в покое и после школы. Хуже всего приходилось зимой: Витька поджидал у моего подъезда с запасом снежков. Я стала реже выходить на улицу, а однажды, нарушив свои принципы, сказала бабушке, что хулиган Витька стоит внизу, и поэтому я не могу выйти во двор. Бабушка как раз собиралась в магазин. Она ушла, но вскоре вернулась и сказала сердито: «Иди гуляй!» Я спустилась вниз и увидела, что у подъезда никого нет, а ближайший сугроб хорошенько примят, снег разъехался… «Неужели бабушка это сделала?!», — подумала я. Потом бабушка подтвердила эту догадку: она вышла и засунула моего врага в ближайший сугроб. Он, конечно, ничего такого не ожидал и даже не попытался убежать. С тех пор Витька стал побаиваться моей бабушки, но вредил мне по-прежнему.

Прошло три года. Когда мы перешли в четвёртый класс, произошло ужасное событие: нас с Витькой посадили за одну парту. Весь первый месяц мы воевали: разделили парту жирной линией на две части и строго следили каждый за своей территорией. Если мой локоть случайно оказывался на его половине, Витька больно тыкал меня в плечо. Моё правое предплечье (он сидел справа) вечно было в синяках. Впрочем, и ему в ответ часто доставалось от меня учебником или пеналом по голове. Нас несколько раз выгоняли из класса за потасовки, но почему-то не рассаживали. Через некоторое время мы немного поутихли — видно, устали, ведь наша постоянная конфронтация требовала нервного напряжения и концентрации.

В середине четвёртого класса, в конце февраля, когда во дворе начал таять снег, мой заклятый враг стал моим лучшим другом. Произошло это незаметно и постепенно. Этот процесс занял примерно полгода с того момента, как мы стали соседями по парте. Теперь Витька пытался защищать меня, подбирал и приносил забытые мною вещи (я была рассеянна), провожал домой после школы и носил мой портфель. Иногда мальчишки над ним потихоньку посмеивались, но дразнить открыто боялись. Я узнала о своём соседе много нового: он, оказывается, занимался музыкой и собирал коллекцию минералов. У него были красивые тёмные глаза и длинные ресницы. Кто бы мог подумать!

Наступившая весна стала особенной. Помню состояние её ожидания. Как никогда прежде я радовалась солнцу, возможности сбросить надоевшее за зиму тяжёлое пальто, ненавистный шарф, вечно мокрые от снега варежки, а более всего колючую вязаную шапку, которую бабушка методично заставляла меня надевать всю долгую зиму, да ещё и завязывать под подбородком противные тесёмки, тоже колючие. В прошлогоднем демисезонном, ставшим коротким пальто было легко плечам, уставшим от зимней одежды. Хотелось двигаться быстрее, подняться повыше, чтобы приблизиться хоть немного к весеннему, серому с голубыми просветами небу. Нарушая запрет родителей, бабушек, дедушек и дворника, мы выбирались через чердачные окошки на покатые крыши охтинских пятиэтажек. Шли осторожно. Металлическое покрытие крыш глухо пело под ногами. Захватывало дух от страха и весеннего счастья. Походив немного, садились на нагретую солнцем кровлю и смотрели сверху на наш двор. Дома в округе были по большей части пятиэтажными. По-моему, их высота — лучшая высота для обзора. Мы с Витькой подолгу сидели рядом на крыше и смотрели вниз… Лужи. Серо-зелёные ветви тополей. Полинявший за зиму «мухомор» над песочницей казался маленьким и убогим. Было здорово. Этой весной я впервые почувствовала себя влюблённой. Мне шёл двенадцатый год. Именно тогда я начала вести свой дневник.

Наша с Витькой дружба продлилась до летних каникул, а потом… Мама отправилась в длительную командировку и забрала меня с собой. Весь следующий год, который показался мне вечностью, я прожила в другом городе. Новая школа, одноклассники, учителя не запомнились совершенно. Я страшно скучала и страстно хотела вернуться домой. Вскоре жизнь наша сделала очередной неожиданный для меня поворот. Мама вышла замуж. Она решила закончить с командировками и переехать с мужем назад в Ленинград. Мои мама и отчим занялись обменом жилья и ремонтом квартиры. Много суеты, беспорядок… На семейном совете было решено, что я некоторое время поживу у бабушки.

В начале очередного учебного года я вернулась на прежнее место, но в старую школу не пошла — меня записали в другую, более престижную, специализированную. Пришлось опять приспосабливаться к новому качеству жизни. Пожалуй, я испытывала лёгкий стресс, хотя случившемуся была рада и училась хорошо. В новой школе мне нравилось. Я вспоминала о Витьке, но встречи с ним не искала. Почему-то мне было неловко расспрашивать о нём.

Итак, я была шестиклассницей и жила у бабушки, в школу и обратно ездила на трамвае. От трамвайной остановки до дома я любила ходить через парк (Охтинский сад).

В бабушкиной квартире я обнаружила пустой старый стеклянный аквариум и решила доверху заполнить его желудями, а потом втыкать туда какие-нибудь интересные, кривые ветки. В Охтинском саду, где в ту пору полно было старых дубов, я начала собирать жёлуди. Теперь по дороге домой я не спешила, а подолгу гуляла в одиночестве по старому парку, благо весь сентябрь стояла прекрасная погода. Настоящее бабье лето. Через несколько дней мне показалось, что я не одна. Кто-то явно ходил следом. Несколько раз почудилось, что какой-то человек прячется за деревом. Я не придала этому значения. Когда я очередной раз шла своим привычным маршрутом, земля под ногами была буквально усыпана желудями. Я с увлечением их собирала, и только когда набрала полные карманы, догадалась взглянуть вверх. Я заметила его и сразу узнала, несмотря на то, что он сильно вытянулся и заметно повзрослел. Витька сидел высоко на ветвистом дереве и потихоньку раскачивал толстые ветки. Созревшие жёлуди так и сыпались вниз. Как видно, он изучил мой привычный маршрут и перемещался с некоторым опережением. Мне почему-то стало стыдно за дурацкую, детскую (!) идею наполнять аквариум желудями. Я быстро выбралась на дорожку из глубины парка и поспешила к дому. На следующий день я не пошла собирать жёлуди и выбросила те, что уже лежали в аквариуме.

Вскоре я увидела Витьку в своём подъезде. Он сидел на подоконнике, на лестничной клетке третьего этажа. Лифта в доме не было, я поднималась по лестнице на свой четвёртый этаж. Я поздоровалась и остановилась. Витька неловко кивнул в ответ и сказал, что ждёт своего приятеля Игоря. Семья этого Игоря жила в квартире под нами. С тех пор я часто встречала Витьку, возвращаясь из школы. Мы здоровались, коротко разговаривали, и я шла домой. Я догадывалась, что он специально поджидает меня.

Наш дом недавно отремонтировали, стены и потолки побелили, окна покрасили, поэтому, поднимаясь по лестнице домой, я сразу заметила, что на стене третьего этажа огромными буквами жирно нацарапано моё имя. После этого Витька несколько дней не появлялся, а когда пришёл наконец, я заметила, разговаривая с ним, что уши и щёки у него смешно покраснели. Через несколько дней наш дворник, сердитый усатый дядька, замазал надпись свежей известью. Больше Витька ничего не писал на стене, но почти каждый день поджидал меня после уроков, сидя на подоконнике третьего этажа. Позвать меня погулять вместе он не решался.

Время шло. Я готовилась к переезду на новую квартиру, к маме и отчиму. О том, что скоро меня здесь не будет, Витька не знал. Я решила, что должна ему об этом сказать и попрощаться. Встретив своего приятеля на привычном месте, я не стала болтать с ним, как обычно, а поднялась к себе, на четвёртый этаж, бросила в прихожей портфель, поправила волосы перед большим зеркалом у входа, захлопнула дверь и спустилась по лестнице на третий этаж. Витька, казалось, удивился моему появлению и обрадовался. Только поговорить мы не успели, так как из своей квартиры вдруг вышел Игорь с приятелями. Мальчишки оглядели нас насмешливо и остановились. Я кивнула всем и пошла вниз, вышла из подъезда, бесцельно походила по двору возле старых тополей, а когда вернулась, на лестнице никого не было. Через пару дней я уехала. Витьку я больше никогда не встречала.

Вскоре в новой школе мне понравился другой мальчишка и о своём старом недруге-друге я стала вспоминать как о чём-то смутно-невозвратном и трогательно-грустном…

Так закончилась эта история, а в дневнике остались мои записки о событиях той поры и стихи, посвящённые давней ленинградской весне и первой любви, стихи старшеклассницы:

 

Предчувствие любви

 

Это предвестье сбудется —

Знаем и ты, и я.

Светом залиты улица

И старые тополя.

 

Пух их летит и кружится,

Падая на траву,

И отражают лужицы

Небесную синеву.

 

Праздник на нашей улице

Будет на этот раз.

Скоро предвестье сбудется,

Сбудется через час.

 

© Ирина Май

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Предчувствие любви»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

6 отзывов

  1. Невероятно трепетная и трогательная история, написанная очень хорошим языком. Местами сердце замирало в ожидании… но то, что могло произойти, не случилось, как и дОлжно быть… браво!

    1. Спасибо, Мария, за добрые слова.
      Самое главное все же случилось: девочка с довольно сложной семейной историей и «вредный» мальчишка научились чувствовать нежность, думать друг о друге, видеть краски окружающего мира…
      Каждый из них научится ещё любить по-настоящему — у них всё впереди.

      Всего доброго,
      Ирина

  2. Очаровательный рассказ — как чёрно-белое кино 60-х, где все влюблены, целомудренны и юны. Получила большое удовольствие!

    1. Спасибо, Инна, за такой замечательный отзыв — в точку. Именно это ощущение мне хотелось передать.
      Вы — талантливый Читатель.

      С благодарностью,
      Ирина

  3. Второй рассказ (после «Стерпится-слюбится» Ольги КАТ), который мне захотелось перечитать ещё раз. Я словно окунулся с головой в далекую юность, когда жизнь впереди казалась бесконечной чередой удивительных событий и приключений, когда влюблялось так легко и чисто и верилось только в самое лучшее. Спасибо, Ирина Май — Вы полностью оправдали свой творческий псевдоним, подарив несколько минут тепла и, конечно, любви.

    1. Огромное спасибо, Роман, за отклик и такие добрые слова. Мне очень приятно.

Добавить комментарий для Ирина Май Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.