Текст участвует в конкурсе рассказов «История любви».
Об авторе: Вера Надеждина.
Музыка нас связала,
Тайною нашей стала…
Из песни конца 80-х
Теплым весенним вечером Тина спешила в сельский клуб — там должна была состояться встреча с обещанным ей в помощь звукорежиссером.
По стране шагала перестройка, ещё не перешедшая в перестрелку и переделку; телевизионные каналы полнились новыми развлекательными передачами, и на этой волне Тина задумала провести и в их школе что-то подобное. Так родилась идея подготовить новомодный (или, скорее, возрожденный, памятный с детства) КВН с участием учителей и учеников, сцену для которого предоставил сельский Дом культуры. После оглушительного успеха шоу, когда зал был переполнен — зрители, что называется, на люстрах висели, если бы эти самые люстры были в сельском клубе, — последовало оригинальное «Азарт-шоу», сценарий которого придумала Тина. Его провели в канун нового года по восточному календарю, с сюрпризами и призами не только для участников, но и для зрителей. После очередного успеха Тина стала готовить Юморину, которую решили проводить не традиционно 1 апреля, а 13, как бы по старому стилю, а на деле — просто, чтобы больше было время на подготовку после весенних каникул.
И вот теперь Тина скорым шагом пересекала по тропинке поле, отделявшее совхозную улицу от здания клуба. Она подняла голову и, близоруко прищурившись, пыталась разглядеть какого-то парня, склонившегося к красному мотоциклу, видно, некстати забарахлившему.
Подойдя поближе, она узнала Алексея — высокого, на голову выше Тины и лет на шесть моложе ее, стройного, симпатичного: его мать работала продавщицей в сельском магазине, и Тина пару раз, заходя за покупками, заставала их, о чем-то тихо беседующих у прилавка. Алексей работал в совхозе шофером, а так как руки у него росли откуда надо, он был принят на полставки в клуб — помогал с аппаратурой и вел дискотеки.
Тина быстро подошла к парню, возившемуся с мотоциклом, и спросила:
— Это вы звукорежиссер?
Парень поднял голову, взглянул на Тину, и… произошло то, что миллион раз уже происходило и будет происходить, пока жив род человеческий, но что для каждого становится сокровенным открытием, ударом молнии или результатом некоей химической реакции: на Тину глянули не глаза — целый мир, неожиданный, бездонный, неизведанный и такой притягательный… Парень молча кивнул, и она, не задерживая шаг, чтобы скрыть смущение, прошла дальше, к двери клуба. Алексей вёл следом своего железного коня.
Полумрак на сцене клуба, а затем оживленный говор учителей, собиравшихся на репетицию, помогли Тине справиться с неловкостью, но она ни на минуту не выпускала из виду Лёшу, пока тот настраивал аппаратуру, и чувствовала, что и он поглядывает на нее.
Наступившая ранняя весна, хлопоты по подготовке Юморины положительно повлияли на Тину: она похудела, постройнела, отросшие волосы некогда короткой стрижки (не было времени забежать в парикмахерскую) блестели на солнце. Глядя в зеркало, она нравилась сама себе — редкий случай! — и это придавало ей уверенности и непринужденности в общении.
…С самого раннего детства Тина, умненький ребенок, недоумевала, наблюдая за окружающими: и зачем это женятся и выходят замуж, когда потом только и делают, что ссорятся, расходятся, опять сходятся — и так раз и навсегда по кем-то очерченному кругу…
Однажды к её молоденькой незамужней тётке забежала в гости подружка с маленьким ребенком. Меняя пелёнки орущему благим матом младенцу, подружка не менее громко жаловалась на пьющего мужа, вечно ворчащую свекровь, а маленькая Тинка, тихонечко игравшая в сторонке, пришла к неутешительному выводу для себя: «Никаких мужей, никаких детей, никаких семей». Это убеждение с годами только росло и крепло, подпитываемое окружающими: все вокруг семьи или распадались, или сохранялись лишь усилиями женщин, не желавших почему-то бросать своих пьющих, дерущихся или изменяющих им мужей. Правда, иногда встречались и ветреные жены, но мнение Тины от этого не менялось.
А тут еще нагрянули неизбежные при взрослении изменения в организме, когда из-за невыносимых спазм и вытекающих, в буквальном смысле, их последствий Тина выбывала из активной жизни на несколько дней. Перспектива так страдать регулярно полжизни угнетала Тину, как и «красочные» рассказы женщин о беременности и родах.
— Девять месяцев мучиться, чтобы произвести на свет (и самой бы уцелеть!) неизвестно что (дай бог здоровое!), из которого потом незнамо что и вырастет. Нет, это не для меня, я на такие подвиги не готова! — решила в конце концов Тина.
В общем, все в ней восставало против традиционной судьбы женщины, а значит, — «никаких мужей, никаких детей, никаких семей!» Если бы не вот эти серо-зеленые глаза, в которых — как ни банально это звучит! — угораздило утонуть Тине.
В репетициях и подготовке к шоу промелькнули несколько дней, во время которых она общалась с Алексеем как с умным и понимающим помощником. Работать с ним, чувствуя рядом надежное мужское плечо, было так легко и спокойно. Как-то, обсуждая фонограмму мероприятия, они вдвоем стояли в полумраке сцены, к Тине подошла старенькая учительница с каким-то вопросом, осеклась, посмотрев сначала на нее, потом на Алексея, и тихо отошла в сторону, всё поняв про них и мудро оставив их наедине. Во время Юморины именно спокойствие и надежность Лёши, сидевшего за пультом аппаратуры, помогло Тине успешно провести праздник.
Но вот отгремело под бурные аплодисменты и хохот зрителей красочное шоу, улеглись смех и волнение участников, на сцене погас свет и… всем спасибо, всё закончилось.
— А как же мы теперь? — пришла запоздалая мысль к Тине. — Как и где увидимся — я в школе, он на своей работе.
И на смену чувствам, как всегда у неё, пришел трезвый рассудок. Менять устоявшуюся жизнь, впускать в нее постороннего человека, который появится в её уютной однокомнатной квартире, — к этому Тина была не готова. После волнующего сердце и кровь угара наступило отрезвление обыденностью, которую так успешно до сих пор избегала Тина. И она прибегла к обычной тактике — в упор при редких встречах не замечала Алексея (впрочем, в этом ей помогала близорукость), холодно, с напускным равнодушием отвечала на его приветствие. И добилась своего: та живая невидимая ниточка, которая их связывала, позволяя на расстоянии чувствовать друг друга, в конце концов истончилась и исчезла. И лишь доносящийся субботним вечером с дискотеки, которую проводил Лёша, хит наступившего лета «Музыка нас связала» заставлял сжиматься сердце Тины от какого-то непонятного острого чувства — сожаления ли, тоски ли по несбывшемуся…
Поздней осенью до Тины дошли слухи, что Алексей женился на молоденькой, едва закончившей школу, девушке и переехал к ней, в соседнее село. У них что-то не ладилось, хотя она уже ждала ребенка. А в начале лета произошла трагедия: поздно вечером, после очередной ссоры с женой, Алексей сел на свой красный мотоцикл и умчался. И через несколько километров, на повороте ночного шоссе врезался в грузовик… Водитель машины, едва пришедший в себя от шока, клялся и божился, что мотоцикл летел по встречной, не сбавляя скорости…
Прошло столько лет, а каждой весной, в апреле, чуть только услышит Тина знакомый напев «Музыка нас связала…», — и вновь видится ей поле за селом, силуэт склонившегося над мотоциклом парня, и вновь её сердце щемит от непонятного, но по-прежнему острого чувства…
© Вера Надеждина
Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.
Номинант международного конкурса В. П. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).
Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).
Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).
Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).
Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).
По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.
Олег Чувакин. Прозаик. Редактор. Литературный обработчик. Вдохновитель
Садишься за письменный стол с намерением сочинять? Намерение похвальное! Писать книги — верная дорога к богатству и славе.
Не можешь заставить себя писать каждый день? Литературная совесть ест тебя поедом? Не огорчайся! Знай: есть пять способов решить мучительный вопрос.
Творческий метод писателя. От Чехова до Вудхауза, от Сименона до Саймака. Расскажите и вы о своём подходе!
Экономика рассказа. Как продать рассказ и кому? Сколько за это заплатят? Выгодно ли производить литературу?
Как узнать, имеет ли человек писательский талант? Есть ли точный ответ на этот вопрос? Да, есть.
Писать книги. Легко ли это? Сел за стол, открыл ноутбук, набарабанил сколько-то тысяч знаков — рассказ готов, опубликовать его! Так можно? Нет. Но все думают, что можно.
Как создать увлекательный сюжет? Как вывести в книге героя, которого непременно полюбит публика? Как написать захватывающую историю и искупаться в лучах славы?
Единственная причина, по которой тебе следует написать роман, — необходимость сказать что-то людям. Ты должен это сказать. Ты садишься за стол и пишешь.
Как становятся писателями? Никак. Ими рождаются. У вас нет ни слуха, ни гибкости пальцев? Оставьте в покое скрипку. Нет тяги к литературе и отсутствует «ген грамотности»? Сожгите свою писанину.
Полезные советы начинающим писателям. Как приучить себя к систематическому литературному труду и добиться красоты слога. Как перестать мучиться и начать творить.
Научиться писать свои истории несложно. Усаживаетесь в кресло, заносите пальчики над клавиатурой… Уже слышали такие советы? Над вами подшутили! Есть правила, без которых историю не написать.
Неверно заданный темп повествования приведёт к ямам в композиции, ломаному ритму и в итоге к полному авторскому провалу. Литературное произведение не состоится.
Еще одна сторона темы: когда и каким образом закладывается наше отношение к любви. И может ли любовь сломать наши страхи и недоверие? Тина наблюдала с детства не лучшие примеры «семейного счастья» — и постепенно в ней вырабатывалось отвращение ко всему, что было связано с мужчинами. А тут ещё подоспела и холодная оценка последствий «деторождения» (для Тины это было неизбежным приложением к браку, а не счастьем материнства). Когда в её жизни появился Алексей, я почему-то ждал, что Тина оттает. Но автор не оставила надежды — «отрезвление обыденностью» оказалось сильнее.
Очень горький рассказ. Но сильный.
Понравилась атмосфера 80-ых. Только в одном месте произошел когнитивный диссонанс: «…Алексея — высокого, на голову выше Тины и лет на шесть моложе ее» (старше ее?).
Орущий благим матом младенец — это как?!