«Кому повем печаль мою…»

Облака, закат, пессимизм в русской литературе, Олег Чувакин

Олег Чувакин
Олег Чувакин
Человек. Автор. Редактор. Пишет себе и людям

 

Одна немецкая подруга написала мне недавно, что русская литература пессимистична. Я согласился.

Если иметь в виду нашу классику XIX-XX веков, то надо сказать: она почти вся безнадежна. Боль, хандра, тоска, смерть. «Кому повем печаль мою…» И если и встречается в русской литературе вера во что-то светлое, то свет этот мечтательный — он исходит из будущего. «Через четыре года здесь будет город-сад!» (Стихотворение написано в 1929-м, в 1930-м автор этих строк застрелился.)

Не имеет значения, откуда берётся воображаемая будущая радость — от бога ли, от революции ли, от иной ли перемены. Важно понимать, что счастье отодвигается на потом. Прошлое же и настоящее — мрак чернильный.

Три в одном: писатель, редактор, литобработчик
Олег Чувакин выправит, обработает, допишет ваши рассказы, сказки, повести, романы; робкие наброски превратит в совершенный текст. 30 лет практики (с 1994). Олег разберёт ваши ошибки, промахи и недочёты, даст полезные советы и научит им следовать. Поднять слабый черновик до подлинно литературного уровня? Будет сделано!

Формированию легковесной прозы и поэзии мешает трудная и кровавая история русского народа. Русская поэзия «тяжёлая», начиная с «Онегина» и стихов Лермонтова, а о прозе и говорить нечего.

Достоевский — махровый пессимист, Толстой с его противоречием сознания бытию впал в заблуждение идеализма и мучился от этого, а автора «Ваньки», «Попрыгуньи», «Гусева» и «Спать хочется» Чехова неспроста назвали в ресторане пессимистом. Он на такое определение рассердился, и напрасно. Антон Павлович сам признавал себя пессимистом.

«Если я стал пессимистом и пишу мрачные рассказы, то виноват в этом портрет мой», — пустил он шпильку в адрес художника Браза, дважды переписывавшего портрет писателя.

А ведь Браз писал Антона Павловича в лучшие его годы — во время жизни в Мелихове. То был самый продуктивный период жизни Чехова и, пожалуй, самый счастливый.

Сюжеты советских писателей, от Е. Носова до В. Сёмина и Ю. Казакова, от В. Астафьева и В. Быкова до В. Распутина (что «Прощание с Матёрой», что «Дочь Ивана, мать Ивана»), оптимистическими язык назвать не повернётся. (Впрочем, «Дочь Ивана…» — повесть уже не советская, а капиталистических времён, но сути это не меняет.)

И нет решительно никакой надежды на то, что пессимистичность эта улетучится. Литература в России умерла. Вместе с Распутиным. И отныне пессимистичность русской литературы следует относить к явлениям историческим.

 

© Олег Чувакин, 2015

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: ««Кому повем печаль мою…»»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

22 отзыва

    1. Я неплохо знаю английскую, американскую и французскую литературу. Немецкую меньше, поэтому судить не берусь. Ничего весёлого и жизнерадостного из немецкой литературы припомнить не могу. По крайней мере, немецкого Вудхауза или немецкого сатирика уровня Ивлина Во я не знаю. Надо будет поинтересоваться.

    2. У немцев, кстати, история тоже была очень тяжёлая. Две неудачные войны в XX веке…

    3. Поэтому, видно, закономерно появление гениального Вудхауза именно в Великобритании. А Марка Твена — в США. Консервативное, относительно стабильное, в некотором роде даже «застойное» общество к юмору располагает. Перемены, особенно разрушительные, на численность и качество юмористов влияют дурно.

    4. Oleg Chuvakin, и как, из каких иностранных веселых далей к нам затесались Гоголь, Грибоедов, Козьма Прутков, Чехов, Ильф и Петров, Зощенко, Аверченко, Тэффи, Юрий Коваль?…))))

  1. Вспомнилось, читала я что-то из воспоминания Ахматовой о своей юности. Она рассказала, как когда-то девочкой плакала и жаловалась отцу, как она несчастна… А отец ответил: А кто тебе сказал, что ты обязательно должна быть счастливой?… Мы, русские души любим свое страдание больше счастья. В традиции той же русской литературы быть здоровым и богатым — пошло… А успех — это Лопахин, погубивший вишневый сад.

    1. Из счастливой жизни литература не рождается. Верно для всех народов. Даже Вудхауз в жизни натерпелся.

    2. «Вся эта история причинила мне огромную боль, но я пытаюсь утешаться тем, что, только пройдя через всевозможные жизненные испытания, сколь мучительны бы они ни были, писатель может надеяться, что, в конце концов, напишет что-нибудь дейст-вительно стоящее» (Моэм).

    3. И он же (Моэм) написал одной девочке из США, пожелавшей сделаться писательницей, что несчастное детство может быть очень даже благотворным, потому как толкает человека на поиски счастья. Те, у кого детство было счастливым, редко чего-то хотят добиться в дальнейшем, ибо лучшее у них позади.

    4. Цитата и пересказ выше по книге: Морган Т., Сомерсет Моэм. Биография. М.: Захаров, 2002.

  2. А немецкая, английская, японская (и дальше по списку) веселы? ))) Шекспир — сплошная кровища (про комедии не надо, они и в русской литературе есть). «Фауст» Гёте — ухохочешься. ))) Фитцджеральд — веселухи элиты, кончающиеся наездами на людей и самоубийствами…. Если литература отражает жизнь, то она и будет такой, какова жизнь, которая везде — драма и трагедия прежде всего. Недаром у классических греков комедия считалась низким жанром, а трагедия — высоким.

    1. Новости популярны потому, что они — информация. А мы — создания информационные. Нормальное функционирование нашей психики и мозга возможно только на постоянном обмене информацией с окружающей средой.

    2. Речь о том, что новости — это «сплошная кровища». И телесериалы российские — тоже кровища и чернуха.

    3. А что, только российские сериалы таковы? У всех остальных тишь да гладь, да божья благодать? У Шекспира тоже что ни пьеса, то брутальные смерти, кровища и т.д.

  3. А знаете, что еще мне вспомнилось. Вот мы в России хорошо знаем и их Марка Твена, и Джерома К.Джерома, и О’Генри, и Вудхауза… Знаем, ценим, понимаем. Откуда? А у нас переводчики хорошие — они умудряются донести до нас юмор, который, как и поэзию, переводить весьма трудно. А вот они на Западе даже представить не могут, что для русских Чехов — прежде всего юморист, автор смешных рассказов. Потому что они и переводят, и знакомят своего читателя более всего со второй половиной творчества писателя. Читали ли они «Золотого телёнка»? Знают ли о существовании Зощенко? Читают ли переводы рассказов Юрия Коваля?..

    1. «… Чехов — прежде всего юморист, автор смешных рассказов». Во-первых, это абсолютно неверно. Утверждать это значит полностью перечеркнуть творчество зрелого Чехова. Во-вторых, юмор Чехова — это смех сквозь слёзы. «Смерть чиновника» — смешной рассказ, да?

    2. Где-то смех сквозь слезы, а где-то и просто смех. И если «Смерть чиновника» — может быть — из первого разряда, то такие рассказы, как «Жалобная книга», «Хирургия», «Налим», «Лошадиная фамилия», «Драма», «Хамелеон» и др. как раз из второго. И это вовсе не моё утверждение — насчет Чехова-юмориста. Так он начинал, таким его долгое время знали его современники, таким узнают Чехова все поколения читателей.

  4. А есть ли/могут ли быть ЛИТЕРАТУРЫ, в которых про божью благодать только?

    1. Нет, конечно. Это всё равно что утверждать, что в музыке может быть только мажор или что закон о единстве и борьбе противоположностей — вымысел досужих людей. В русской литературе минор преобладает; обратного никто доказать ещё не сумел. «Жизнь кончена» из «дубового» монолога Болконского — вот эпитафия умершей русской литературе.

Добавить комментарий для Irina Dolgova Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.

Как стать писателем?
Как обойтись без редакторов и курсов?
Author picture

Возьмите у меня всего один урок. Я изучу ваш текст и выдам вам список типичных ошибок в стиле, композиции, сюжете. Вы одолеете их все при мне.

Станьте самому себе редактором!