Артём Погодин. Лабиринты

Одуванчик, пушинки, фото

 

Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 21.04.2017 г. в 01:55.

Об авторе. Артём Погодин (псевдоним). «Пишу рассказы, стихи. Полный текст написан около года назад. Представлен короткий вариант».

 


 

Лабиринты

 

 

«Ты уводишь меня

В мир подземных ходов,

Коридоров, зеркал, тупиков,

Поворотов, мостов, лабиринтов …»

гр. «Сплин»

 

 

intro

 

… смотрел на этот текст. А ведь как всё легко и просто начиналось. Всего лишь со склонности занимать время чтением …

 

— …да, а бывает, читаю книги. —

— Правда? Выделяешь время? —

— Случается. Вот сейчас увлёкся Мураками. И перечитываю, и новое … —

 

Он выглядит сосредоточенным и самоуглублённым. Кажется, это называется интровертивностью.

 

— У меня жена тоже его читает, — говорю я и смахиваю с плеча несколько снежинок. -Считает, Мураками — это модно. Говорит, что Пелевин «уже не тот». Хотя — «не тот» он у неё уже после второй книги. А мне нравится. Да и к тому же Виктор Олегович … —

 

Но он не даёт мне закончить фразу.

 

— Только вот знаешь, … во мне это рождает желание писать самому. —

— Вот как. Ты серьёзно? —

 

 

1.

 

 

Посещение библиотеки. Есть в этом что-то старомодно-классическое. Можно почувствовать себя Читателем. С большой буквы. Так рассуждал я, отправляясь в путь. Настроение — самое безоблачное. Как небо над головой. Солнышко опять же светит. Лето в конце концов! И вот, моя цель близка …

 

Подхожу к зданию. «Сколько на свете песен, сколько на свете книг …», — плавно вопрошает у меня в наушниках «Сплин» — «Сколько событий каждый миг …».

 

После полуденного марева и суеты улиц внутри тихо и прохладно. Приятно.В читальном зале редкие студенты крошат «гранит науки» в крошку конспектов. Но «граниту» нипочём. От него не убывает. Интересуюсь книгой «колыбель для кошки» Курта Воннегута. Миловидная пожилая женщина-библиотекарь сомневается в её наличии, но доброжелательно предлагает заменить искомое другим «замечательным изданием» — «Тысяча и один совет любителям кошек».

 

— Вы любите кошек? -радостно спрашивает она, видимо увидев во мне соратника по интересам. Я растерянно бормочу что-то о принадлежности названной мной книги к литературным произведениям. Библиотекарь искренне огорчена тем, что не может мне помочь.

 

— Но у нас ещё есть книга — «Всё о кошках»! — сообщает она. И в её глазах теплится надежда всё же удовлетворить мой читательский интерес …

 

В удивлении, переходящем в недоумение, покидаю цитадель литературно-информационных сокровищ. В наушниках сладко мурлычет Шаде.

 

… так бесславно завершилось моё путешествие. Жена посмеялась над моим Великим Походом.

— Экспедиция в читальный зал закончилась провалом! — потешалась она.

— Да, полным фиаско. Зато не скучно получилось. — горестно вздыхая, я пытаюсь найти какие-то положительные моменты.

— И чего тебя туда понесло? Дома книг достаточно. —

— Захотел почувствовать себя настоящим Читателем. — просто ответил я.

— Ах вот оно что … —

 

Я покорно приготовился к новым шуткам в свой адрес. Но она решила проявить милосердие.

— Для того, чтобы стать читателем, достаточно просто подойти к книжной полке, выбрать книгу и открыть её. И можно начинать получать интеллектуальное удовольствие. —

 

Она наугад взяла книгу и протянула её мне.

 

— Держи. —

— Ты очень добрая. — констатировал я.

— Да, знаю. —

 

Бросаю взгляд на обложку.

 

— «Охота на овец». Это про браконьеров что-ли? —

— Ну-у …, как тебе сказать. Там даже не в том дело, кто за кем охотится … —

 

Я выжидающе смотрю на неё. Она любит говорить о прочитанных книгах. Намёками. По-этому услышать её версию мне всегда интереснее, чем читать оригинал самому. Наверное, мне просто очень нравиться её слушать.

 

— Там всё дело в человеческих взаимоотношениях! Вот. А вообще, как кто-то выразился, адекватно и внятно пересказывать Мураками можно только в изменённом состоянии сознания. А ты знаешь — я столько не пью. В общем, читай сам! —

 

И чтение началось …

 

Вечерами под негромкую музыку я нырял в лабиринты миров Мураками. Проваливаясь в бездонную пустоту межстрочного пространства ловил фантомы ускользающих смыслов. Из приглушенных динамиков, как из приоткрытой двери в соседнюю реальность, клубами вязкого музыкального тумана медленно текли потусторонние звуки «Radiohead». Окружающий мир расширялся дополнительной гранью нового измерения. Сменялись вуали впечатлений, воспоминаний и настроений. Засыпал потом легко и крепко. Покидая сознанием привычную трёхмерность погружался в другую, неизведанную. И непредсказуемую …

 

 

2.

 

Невысокий летний домик, стоящий посреди сада, полностью скрыт цветущими деревьями и кустарником. К нему ведёт тропинка. Медленно ступаю по ней. Деревья посажены близко к краю тропинки, кроны подстрижены низко и густо разрослись. Это замедляет движение. Тонкие ветви эластичны и мягко касаются моих плечей. Часто отвожу их от лица. Нежные лепестки — то светло-розовых, то персиковых оттенков — осыпаются мне под ноги. Тропинка почти полностью покрыта ими. Воздух наполнен сладковатым цветочным ароматом. Иногда встречаются неспешно-деловитые пчёлы. Зависают над очередным цветком, осторожно опускаются в его центр. Замирают там …

 

Дверь у дома закрыта. И мне очень не хочется обнаружить её запертой. Но, подойдя ближе, замечаю, что её «неприветливость» детально прорисована на полотняном пологе.

 

От лёгкого движения воздуха полог распахивается, открывая для меня вход. Прочность и надёжность двери оказывается реалистичным рисунком. В центре комнаты стоит письменный стол, за которым, лицом ко мне сидит мой Писатель. Он приветливо улыбается и вновь склоняется над столом, продолжая писать. Переступаю порог. Внутри комнаты плавно кружатся, нехотя опускаясь, несколько снежинок. Будто вместо потолка — снежное облако. С моим появлением их становится больше. Меня это почему-то не удивляет. Даже появляется чувство уюта. Подхожу ближе к столу, желая заглянуть в рукопись. Снегопад усиливается …

 

Я вижу, как рождается текст. Как мысли обретают одеяния фраз. Читаю …

 

« … и произносимые слова и чётко сформулированные мысли не растворялись в воздухе, зависнув дымкой эха на время. Они разлетались свежестью зелёной листвы, сочными лепестками цветов. Или осыпались сохнущей на лету хвоей. Мысли и высказанные фразы распадались на слова. Оседали на землю, шурша под ногами ломкими увядающими воспоминаниями …»

 

На поверхность листа плавно тёк текст. На белом поле капли букв наполняли строки. Я смотрел, и мне казалось, что я начинаю слышать их ритм.

 

— О чём ты пишешь? — спросил я.

— Я рисую … —

— Рисуешь? —

— Я мог бы сказать, что не рисую, а например — играю мелодию. Ничего бы не изменилось. И то, и другое — лишь дверь. —

— И что ты сделаешь, когда её дорисуешь? Откроешь и уйдёшь? —

— Да нет же, — усмехнулся он в ответ. — Дверь, она — для других. Это приглашение войти. —

 

 

… и всё же, мне пора. Я уходил. Воздух сделался гуще, заставляя дыхание становится глубже, а движения замедленными, словно я двигался в воде. Наполнявшие сад ароматы ослабли и почти не различались. Несколько розовато-алых лепестков, приостановив своё плавное падение, повисли без движения. Я оглянулся на дом. Через дверной проём было видно, как снежинки в комнате застыли, став неподвижной частью структуры пространства, причудливым мерцающим украшением …

 

Мой Писатель, по-прежнему сидя за столом, произнёс:

— Возвращайся, снова. Моя книга ещё не дописана. История не окончена. —

Я благодарно кивнул ему в ответ:

— Хорошо. Я скоро вернусь. —

 

… душ. Тёплая вода, струясь, омывает ветвистые узоры тату на предплечьях. Успокаивает и расслабляет. Покачивает цепочку с серебряной подвеской, впитавшей своей символикой тысячи лет истории. Стою, подставив желанному потоку шею и плечи. Перед глазами вновь, словно запечатлённые на киноплёнке, прокручиваются фрагменты встречи с Писателем. Опускаю веки и вполне ясно вижу, как светлыми снежными буквами на тёмной, цвета мокрого асфальта, поверхности отпечатывается прочитанный мною текст:

 

«… и произносимые слова и чётко сформулированные мысли не растворялись в воздухе, зависнув дымкой эха на время …

Мысли и высказанные фразы распадались на слова. Оседали на землю, шурша под ногами ломкими увядающими воспоминаниями. Разносились ветром вдоль дорог, по склонам холмов, по сокрытым заповедным полянам сердец, по одиноким запрудам пустырей.

Они прорастали строгим и упрямым подорожником, модником одуванчиком, меняющим наряды с ярко-солнечных на воздушно-прозрачные. Возрождались неброскими, не кричащими о себе полевыми цветами, радующими своим тихим и скромным постоянством. Или зарослями крапивы, зло жалящей при встрече с памятью …

А некоторые ростки мыслей удостаивались чести называться «декоративными». Люди ухаживали за ними, удобряли почву. От этого цветы росли веселее, быстро увеличиваясь в размерах и давали новые побеги. Через какое-то время рядом появлялся ещё один цветок.

 

— Послушай, — спросил я перед уходом. — А почему здесь идёт снег? —

— Ну как почему? — он улыбнулся. — Потому, что сейчас ты читаешь мою книгу. Этот снег написал я … —

 

Ранним зябким утром выхожу из подъезда. Вижу, как лучи проснувшегося солнца начали разгонять густой предутренний туман. Довольно сыро. Накидываю капюшон. Чуть присмотревшись замечаю, как падают быстрыми тонкими стрелами, проявленные солнечным светом, мельчайшие капли тумана. Чтобы засверкать потом на траве искристыми россыпями. В наушниках Дельфин, цитирующий Кастанеду, бодрит ныряющее в окружающую действительность сознание. Как крепкий утренний кофе после холодного душа для вхождения в резонанс с Миром. После первых «обжигающих» звуков приходит спокойствие. Это музыкальный «кофе», взбодрив рецепторы, побежал по «венам» системы восприятия реальности. Утилитарный резонанс найден. На циферблатах приборов — «Начало дня».

Вспоминаю дочитанную накануне книгу и свой сон …

 

Так о чём же писал автор? Что хотел мне рассказать, чем заинтересовать, ненавязчиво затягивая в пространство книжного сюрреализма? Я увидел, как за кажущуюся простоту первых глав он искусно запрятал философскую притчу о Выборе и его иллюзорности. Слегка пропитывая повествование необычным, но постепенно увеличивая концентрацию. Развёртывая странное в мистическое, необычное — в потустороннее, незнакомое, приходящее в открытый им Мир. Или постоянно живущее в нём? Словно незаметными каплями влаги в воздухе, наполняя собой, вплетаясь в рисунок обыденности гармоничным, почти до естественности, узором. До не различения границ …

 

Интересно, все писатели такие фантазёры?

 

© Артём Погодин, 2016

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Артём Погодин. Лабиринты»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

8 отзывов

  1. Интересный стиль: поэтично, многогранно, ощущается любовь автора к поэзии и к творчеству Мураками=) Спасибо Вам, за замечательную форму и небольшой кусочек содержания:) Я также люблю мир Мураками и его загадочного лирического героя, который мелькает во всех произведениях.

    1. Спасибо. Приятно встретить читателя, который с тобой на «одной волне». Рад, что Вам понравилось. Полный вариант (настоящий рассказ) можно посмотреть в открытом доступе на Прозе.

  2. Да, читала с интересом. Описания красивы, образы зрительно возникают вокруг текста, в принципе, не имеющего твердого стержня-сюжета. Но я сторонник золотой середины. Когда текст искусственно подслащен и подперчён, это очень бросается в глаза. В то же время… Любой текст имеет право на существование, так что в этом нет авторской недоработки, скорее всего, такая задумка и была.
    Вот что интересно! Только подумала об этом, а автор сам поставил такой вопрос: «Так о чём же писал автор? Что хотел мне рассказать, чем заинтересовать, ненавязчиво затягивая в пространство книжного сюрреализма?». Оставлю вопрос риторическим.
    Есть смысл поработать над техническим оформлением текста. У вас проблемы с пробелами, очень часто они отсутствуют там, где должны быть. Интересное «изобретение» — ставить в конце диалога еще одно тире:
    (— И что ты сделаешь, когда её дорисуешь? Откроешь и уйдёшь? —)
    Первый раз в своей довольно не короткой жизни встречаю такое!
    Зато запятые не везде проставлены:
    «Покидая сознанием привычную трёхмерность погружался в другую»
    «Иногда встречаются неспешно-деловитые пчёлы» — без сомнения, неспешно деловитые.
    Но самой убийственной, на мой взгляд, считаю вот такую ошибку (ее я называю ошибкой четвероклассника, потому что и он уже такие не делает):
    «Наверное, мне просто очень нравиться её слушать»
    Но
    «Воздух сделался гуще, заставляя дыхание становится глубже».
    Это ведь элементарно проверить, задав вопрос!
    Написание мягких знаков там, где их не должно быть и отсутствие их там, где они бесспорно нужны, думаю, не только для меня, но и для других читателей очень многое перечеркивают в вашем творчестве. Пожалуйста, проштудируйте школьную программу!
    Да, без обид! Если не сейчас, то когда-нибудь будете меня благодарить за критику.
    И – успехов в конкурсе!

    1. Да?
      Сам долго искал «стержень» в книге по мотивам которой писал. Но это подход с европейской «линейкой» к восточной «системе координат».
      Ну, вот так мне интересно было писать, в такой форме.
      Не согласен. Не любой текст имеет право на существование. Информационное поле замусорено неимоверно. Думаю главное — «зачем писать».
      Правда, это было задумано.
      Интересно? Попытка ответа-рассуждения даётся. Плюс — отсылка к роману и его стилю.
      Всё так. За ошибки и невнимательность чем оправдаться? Текст наскоро набирался и не проверялся, дабы успеть к последним минутам… Только удалилась «сердцевина» рассказа с эпилогом. Условие по знакам и пробелам.
      Вроде всё.

  3. Читать невозможно, от многоточий рябит в глазах. Зато по Пелевину автор проехался. Видимо, это и понравилось. Любопытный вкус у организаторов.

    1. Да… У меня и самого от них… рябит. О Пелевине автор отозвался с уважением.
      Сейчас можно сказать, что вкус вполне понятный.

  4. Специально зашла прочитать автора, рекомендованного в финал конкурса.
    Интересные образы, но… сложные предложения нанизаны друг на друга без пауз. Посему читателю, не имеющему Вашего удовольствия быть знакомым с творчеством Мураками, тяжело плыть в этом бурном потоке. Поэтично, да. Похоже на знаменитые японские гравюры. Но вся прелесть гравюр в том, что каждая мысль, каждый штрих и образ в них доведены до совершенства.
    Желаю Вам, уважаемый Артём, достичь этого состояния. У Вас получится.

    1. Спасибо за отзыв. Да, без знакомства с первоисточником наверное сложно понять. Тем более, что была попытка использовать стиль автора книги. Насколько это возможно (и нужно) в другой культуре. Благодарю за пожелание!

Добавить комментарий для Екатерина Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.