Я пишу для тех, кто умеет читать медленно. Я сказал об этом на главной странице сайта. «Умеет» здесь не менее важно, чем «медленно».
Пять лет тому назад я переписывался с одним журналистом в чате «Скайпа». Дал ему ссылку на свой рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы». Рассказ длинный, один из самых моих длинных. Написал собеседнику: будет время, почитай. Оба мы в тот час находились на сетевой работе. Что он сделал? Бросился читать рассказ тотчас! Не прошло и семи минут, как он прислал восторженный отзыв с опечатками.
Я потерял всякий интерес к этому товарищу. Лучше не читать вовсе, чем выказывать автору такое пренебрежение, пусть и не нарочно. Я убеждён: сердитый Бунин бы обрадовался, когда б узнал, что его рассказ «В Париже» я читал: а) трижды; б) не желая перелистывать следующую страницу, потому как предыдущая была ох как хороша; в) поглаживая рукою книжные страницы.
Коснитесь карандашика: он живой! Олег Чувакин выправит, обработает, допишет ваши рассказы, сказки, повести, романы; робкие наброски превратит в совершенный текст. 29 лет практики (с 1994). Олег разберёт ваши ошибки и недочёты, даст полезные советы и научит им следовать. Поднять слабый черновик до подлинно литературного уровня? Будет сделано!
В нынешнюю эру клипового мышления, лент новостей и «умных» телефонов медленно читать не умеет почти никто. Настроиться на книгу люди больше не способны. Массовая литература, нашествия которой так боялся Ортега-и-Гассет, большей частью предназначается для тех, кто не читает, а глотает, заполняя промежутки вынужденного безделья, например, в метро или маршрутном такси. У той литературы, которую хочется потрогать пальцем, ощутив замершую краску типографских строчек, осталось ничтожное число ценителей. Навык медленного чтения утрачивается; скоро он сойдёт на нет. Кому, в самом деле, сегодня нужен медленный Бунин? Или, скажем, Амброз Бирс? Как можно его рассказ «Случай на мосту через Совиный ручей» проглотить? Какое же впечатление получит глотатель? Он пожмёт недоумённо плечами, ибо главного не заметит. Он проглотил пищу, прожевав кое-как. Ему грозит несварение.
Упомянутый мистер Бирс, хоть и жил в куда более медленном XIX веке, в соответствующем читательском настроении и времени для чтения разбирался. Вот отрывок из рассказа «Соответствующая обстановка» (перевод Е. Калашниковой):
— Это доказательство убедительнее, чем вы думаете, — ответил тот, к кому обращались. — Вам так не терпится прочесть мой рассказ, что вы готовы отказаться от эгоистических соображений и пожертвовать истинным удовольствием, которое он мог бы вам доставить.
— Не понимаю, что вы хотите сказать, — возразил его собеседник, складывая газету и пряча её в карман. — Странный народ вы, писатели. Скажите мне толком, в чем моя вина или упущение? Разве удовольствие, которое мне доставляет или мог бы доставить ваш рассказ, зависит от меня?
— В значительной мере — да. Позвольте вас спросить, могли бы вы со вкусом позавтракать в этом трамвае? Предположим, фонограф настолько усовершенствован, что может воспроизвести целую оперу — солистов, хор, оркестр и всё прочее; но много ли удовольствия вы бы получили, заведя его у себя в конторе, в рабочие часы? Радуют ли вас звуки серенады Шуберта, когда итальянец-скрипач ни свет ни заря пиликает под вашими окнами? Неужели вы всегда одинаково заряжены восторгом? Неужели любое настроение у вас всегда наготове и может быть вызвано по заказу? Позвольте напомнить вам, сэр, что тот рассказ, который вы оказали мне честь прочитать, желая рассеять трамвайную скуку, принадлежит к числу рассказов о привидениях.
— Что же из этого?
— Как что? Разве читатель, кроме прав, не имеет еще и обязанностей? Вы заплатили за эту газету пять центов. Она ваша. Вы вольны читать её, когда и где вам угодно. Большая часть того, что в ней напечатано, воспринимается независимо от времени, места и настроения читателя; есть даже такой материал, который нужно читать немедленно, пока он не выдохся. Но мой рассказ совсем иного рода. Это не последние новости из царства теней, имеющие своей целью держать вас в курсе текущих событий потустороннего мира. Рассказ может подождать, когда у вас найдется досуг, чтобы привести себя в настроение, соответствующее его духу, а я позволю себе утверждать, что в трамвае вам это не удастся, даже если вы единственный пассажир. Тут требуется иное одиночество. У автора есть свои права, и читатель обязан уважать их.
— Например?
— Право на безраздельное внимание читателя. Отказывать писателю в этом просто безнравственно. Делить своё внимание между ним и грохотом трамвая, движущейся панорамой уличной толпы, домов, тротуаров — тысячей вещей, из которых складывается наше повседневное окружение, — это значит совершать величайшую несправедливость. Да что несправедливость — подлость!
Говоривший вскочил на ноги и теперь стоял, держась за ремень. Его собеседник глядел на него в крайнем изумлении, недоумевая, как столь ничтожная обида могла вызвать такую гневную речь. Он видел, что лицо его друга бледнее обычного, а глаза горят, как раскалённые уголья.
Теперь взгляните на картинку-скриншот. Это снимок экрана из социальной сети. Читательница уверяет меня, что прочла мой рассказ трижды. Что же это было за чтение, коли подробности, изложенные на первых страницах, благополучно ускользнули от её глаз? Чтобы усвоить сюжет, читательнице требуется диалог с автором!
Знаменитым специалистом чтения «по диагонали» был Владимир Ленин, чья попытка внедрить «марксизм» в России окончилась нэпом. Экономической политикой вовсе не новой, а старой, капиталистической, живучей, в отличие от «коммунизма». Не уподобляйтесь историческому диагональщику, который путался в собственных тезисах и определениях. Лучше совсем не читать, чем пробегать текст глазами, гоняя его пальцем на экране.
Тот, кто не способен читать медленно и с нужным настроем, в сущности, читать не умеет. Этот человек, вероятно, знает все буквы и уверенно отличает запятую от точки, а абзац от новой главы, однако сложить художественные детали в цельную картину, заставить работать собственное воображение он едва ли в состоянии. Тем паче он не в состоянии пережить то, что дал ему автор.
Трамвайный глотатель не читает, а занимает свободное время. Чтение представляет собой труд, чьим плодом является эстетическое наслаждение; занятие же в трамвае между остановками или семиминутное отвлечение внимания на работе суть пустое времяпрепровождение, за которым спустя месяц-другой следует унылое признание: не помню, читал ли я это.
Такой читатель может потреблять всю жизнь одну какую-нибудь книжку. Какую, разницы нет: он ведь ни слова не запомнит!
Что же делать? Ничего. Дайте литературе спокойно умереть. Литература — искусство медленное, торопыг оно чурается. Литература осталась в прошлом; настоящее всецело принадлежит новостям в пару абзацев.
© Олег Чувакин, 15 июля 2017
Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.
Номинант международного конкурса В. П. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).
Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).
Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).
Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).
Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).
По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.
Олег Чувакин. Прозаик. Редактор. Литературный обработчик. Вдохновитель
Садишься за письменный стол с намерением сочинять? Намерение похвальное! Писать книги — верная дорога к богатству и славе.
Не можешь заставить себя писать каждый день? Литературная совесть ест тебя поедом? Не огорчайся! Знай: есть пять способов решить мучительный вопрос.
Творческий метод писателя. От Чехова до Вудхауза, от Сименона до Саймака. Расскажите и вы о своём подходе!
Экономика рассказа. Как продать рассказ и кому? Сколько за это заплатят? Выгодно ли производить литературу?
Как узнать, имеет ли человек писательский талант? Есть ли точный ответ на этот вопрос? Да, есть.
Писать книги. Легко ли это? Сел за стол, открыл ноутбук, набарабанил сколько-то тысяч знаков — рассказ готов, опубликовать его! Так можно? Нет. Но все думают, что можно.
Как создать увлекательный сюжет? Как вывести в книге героя, которого непременно полюбит публика? Как написать захватывающую историю и искупаться в лучах славы?
Единственная причина, по которой тебе следует написать роман, — необходимость сказать что-то людям. Ты должен это сказать. Ты садишься за стол и пишешь.
Как становятся писателями? Никак. Ими рождаются. У вас нет ни слуха, ни гибкости пальцев? Оставьте в покое скрипку. Нет тяги к литературе и отсутствует «ген грамотности»? Сожгите свою писанину.
Полезные советы начинающим писателям. Как приучить себя к систематическому литературному труду и добиться красоты слога. Как перестать мучиться и начать творить.
Научиться писать свои истории несложно. Усаживаетесь в кресло, заносите пальчики над клавиатурой… Уже слышали такие советы? Над вами подшутили! Есть правила, без которых историю не написать.
Неверно заданный темп повествования приведёт к ямам в композиции, ломаному ритму и в итоге к полному авторскому провалу. Литературное произведение не состоится.
Да, дорогой Олег! В точку!!!
Спасибо, дорогой читатель Александр!
Грустно всё это.
А может, не так уж всё безнадежно?
У меня найдётся с десяток знакомых, которые читают медленно.
Наверняка у вас, Олег, список таких необыкновенных людей ещё длиннее.
Желаю вам побольше оптимизма, дорогой друг!
Тоже с десяток. Примерно. Оптимизм есть, Татьяна. Иначе бы я вовсе не писал. В наше время не только читатель пошёл быстрый, но и автор: книжки строчат на коленке, абы как, лишь бы серия не кончалась. Конвейер. Фабрика. По семь лет, как Толстой с Флобером, никто роман писать не станет. То, что нынче публикуют и потребляют, даже черновиками не назовёшь. «А вспомните, кто из современных российских литераторов, открытие которых радостно приветствовалось, хоть куда-то растёт или как минимум не обрушивает планку. Интересно эволюционировал, по-моему, один Алексей Иванов — но и он рос вниз, если исходить из критериев литературного качества» (Д. Быков).
Ну почему же никто, Олег. Я пишу новеллу уже восьмой год, и не уверен, что в этом году удастся её завершить. Со времени возникновения идеи до финальной точки в моём сценарии прошло более 12 лет, с 2002 по 2014. Лучше не писать ничего, чем стыдиться написанного, по моему глубочайшему убеждению.
Искандер, вы побьёте рекорд Брэдбери. Он один роман пятьдесят лет писал.
Олег, совершенно и абсолютно с вами согласен. Сам читаю с трёх лет, и никогда не любил делать это быстро. Меня буквально воротит от «скорочтения». Помню единственный случай подобного рода — Дон Кихот за день до экзамена. Жалею до сих пор.
О, с трёх лет! Это (без шуток) нечто выдающееся. Сам я с пяти этим делом занимаюсь. Никак не могу остановиться… Хорошие книги всё не кончаются.
Любовь к чтению отбивают начиная со школы
Но есть и те, кто читает вопреки отбивающим.
А я уже начинала переживать… Читаю очень медленно, возвращаюсь и перечитываю, выжидаю настроения и возможностей. Очень сожалею, что уже не могу, как прежде отбросить все, отрешиться от мира абсолютно и читать…
Ничто никогда не заменит книгу
Заменить не заменит, а вытеснить — вытеснит.
Не согласна, Олег
Актёры театра тоже не были согласны с кино.
Немного разные понятия, книга она материальна и существовала много веков назад, существует и театр и кино
Вытеснить не означает заменить. Театр по популярности соперничать с кино не может. По коммерческой составляющей не может соперничать тем более.
Все зависит от интеллигентности и эрудиции человека, книги , слава богу бережно хранятся
Будем надеяться, что эпоха новых варваров не придёт.
Единственный опыт скорочтения — тестирование в начальной школе на уроке чтения. Как сейчас помню: нужно было прочитать абзац в учебнике, чётко и внятно проговаривая слова, не запинаясь и не захлёбываясь ими. Я была одной из лучших в классе, целых 5 минут славы получила))
Читаю медленно, смакуя сюжет со всеми поворотами, сопереживаю и нахожусь внутри. Такие вещи бегом не делаются.
О да. Это в школе требовалось поскорее угадать, что там по соцреализму выдать положено под соусом «своего мнения», настоящее же чтение — штука глубоко личная, медленная, тягучая, как ириска. И подлинное переживание является там, где прекрасная книга заканчивается.
К сожалению, в погоне за статистикой, по которой отчитываются библиотеки, учредители и новые управленцы заставляют приобретать комиксы, настольные игры, компьютерные игры, ширпотреб всякий для разжижения мозгов, мотивируя это тем, что больше читателей придут в библиотеки. Книги, в которых не торопясь нужно искать смыслы, вызывают устойчивую аллергию у вышестоящих руководителей. А кто не согласен — с вещами на выход((
Даже страшно представить, что ждёт библиотеки лет через 10-15. Не вынесут ли оттуда все книги?
Так сейчас это и происходит! Проводят акции по списанию книг для освобождения площадей для расширения пространства для всяких песен-плясок, а не под стеллажи для новых книг((
Марина, СОГЛАСНА полностью с каждым словом.
Библиотека, должна быть библиотекой, а не театром…….
«Чтение представляет собой труд» — это готовый плакат или слоган!
А вот дать литературе спокойно умереть не хочется, поэтому всё равно в библиотеке рассказываем детям и о книгах, и о литературе. Может быть кто-то запомнит и захочет прочесть, хотя бы когда-нибудь.
Не хочу дожить до тех дней, когда в библиотеках будут рассказывать детям о новых выпусках компьютерных игр или показывать программу «Время».
Вот это могу гарантировать, такого не будет. Библиотеки к такому никогда не приспособятся, скорость у нас медленная, для чтения только ;))
Ура, я поживу ещё!
Давно к вам не заходила. Времени не было. Я из трамвайных чтецов, как вы знаете, но хорошее всегда откладываю на вечер-ночь. Опасения ваши, естественно, имеют почву. Но уверена, что вечные ценности, как и истинная литература, останутся.
Прочла эссе с удовольствием. А вот отрывок, вопреки предупреждению, нескучный совсем.
Соскучилась по чтению и вообще. С уважением.
О дражайшая Светлана! И я «вообще». Заходите. Будем пить чай.