Глава 2. Дед Мороз

Дед Мороз, сани, зима, декабрь, лес

 

Глава участвует в литературном конкурсе «Соавтор Деда Мороза».

Автор об авторе: «Рената Ростова (Кадырова), Краснодар.

Новым годом ещё не пахнет. В моем саду висит виноград, благоухают розы, но новогодняя тема захватывает, погружает в ваши сибирские сугробы, в заснеженные окна, сказочно разрисованные морозом, и хочется к вам — в настоящую, минусовую тридцатиградусную Зиму. А пока она только в моём воображении!»


 

Аспирантка Оладушкина впала в прострацию: шутка ли, оказывается, она изобрела тот секретный «порошок-невидимку», над которым корпели ученые всего мира. Вдруг сладко закружилась голова, ноги обмякли, она присела на первый попавшийся стул и, прикрыв сияющие глаза, представила, как будет пожинать лавры своего триумфа в мировом масштабе. Из сладкого состояния ее вывело мявканье Тимофея Валерьяновича. Она неохотно спустилась с высот своей будущей славы и вдруг заметила, как кот неодобрительно качает головой: мол, ай-яй-яй, хозяйка, тут человек в беде, а ты — эгоистка, думаешь о славе!

— Прости, Холодцов, придется тебе побыть подопытным кроликом! — сообщила она легкой дымке, покрывающей кресло. — Представь, ты прославишься! Тебя будут изучать все великие ученые умы.

Тимофей фыркнул и демонстративно прыгнул за кресло, хоть он и относился с прохладцей к Трифону, но отдать его на опыты — это уж слишком. Словно поняв телепатическую речь кота, Холодцов-невидимка пришел в движение. Прозрачные волны поднялись с кресла, снова сделали круг вокруг люстры и исчезли в открытой форточке. Оладушкина хотела что-то сказать, но так и осталась с открытым ртом, не понимая его бегства. «Что не так? Ну не получился один опыт, зато нечаянно открылся другой! Это — удача!» — так думала ее ученая голова, но ее сердце, еще неискушённое славой, жалело близкого, почти родного человека. Она знала все темные стороны опытов над людьми — и туда толкала друга, который доверял ей на все сто процентов. А она? Что сделала она? Бросила его в беде, оставила между небом и землей. Голова взрывалась. В лаборатории ее мозга происходил переворот: ее намерения произвести фурор в ученом мире как-то заретушевались, а на смену им пришли слова из сердца, из души: «Я спасу тебя, Тришечка, холодненький мой!»

Евпраксия Оладушкина теперь пропадала в лаборатории сутками, колдуя над секретными ингредиентами, чтобы найти «противоядие» от «невидимки». Забросила кандидатскую диссертацию, быть может, отодвинула на неопределенное время. Разные мысли являлись в ее мудрую голову, от которых она приходила в ужас: «А вдруг Триша совсем исчезнет?» — тут уже не до потепления его души, лишь бы вернуть его в видимое состояние.

А в это время Трифон Холодцов, освоившись в своем новом обличье, то есть никаком, невидимом, даже голом, ибо одежда его осталась лежать на полу, забавлялся увеселительными прогулками по городу. Он совсем распоясался, хотя это на него не похоже, но факт — то, что он творит, очень беспокоило Просю. О нем, то есть о привидении, уже ходят слухи. Возможно, это был толчок к пробуждению дремлющей в нем страсти к приключениям, к отчаянным поступкам, пусть даже не очень хорошим и некрасивым. Призрак пугал прохожих, опустошал прилавки магазинов, дарил подарки юным девам, забирался в чужие квартиры и глумился над хозяевами.

В квартире Проси по-прежнему одиноко. Корм (для продления жизни), который принимал Тимофей Валерьянович (тоже разработанный Евпраксией), каким-то образом повлиял на его умственные способности. Он мог без устали слушать замысловатые речи хозяйки и одобрять кивком полосатой морды или мотать ею в знак несогласия. И сейчас полосатик не одобрял этого эксперимента над человеком, недовольно шипел, оскаливая белый клык на призрачного гостя. Он-то, как все кошки, видел призрак и чувствовал себя неуютно.

Прося совсем пала духом! Лаборатория кипела, дымилась и взрывалась, но эксперименты заканчивались неудачей. Однажды после очередного провала промелькнула некая мысль, и Прося ахнула: «Ах! Дед Мороз знает! Он должен знать формулу. Он сам пользуется невидимкой…» Облегченно вздохнув, раз ни наука, ни магия ей не дается, она решается на поездку в страну Деда Мороза вместе с Трифоном. Но попасть туда почти невозможно. Всё засекречено. Просидела ночь в интернете, чтобы найти какую-нибудь лазейку в эту сказочную страну, в которую уже давно не верят взрослые. Но она — ученый, без пяти минут — «завлаб», и знает, что эта страна есть. На ее счастье экран компьютера высветил интересное объявление: «Кастинг на Дедов Морозов», адрес: Великий Устюг, Ледяной дворец.

— Не быть мне заведующей лаборатории, кандидатом оккультных наук, — подумалось Проси. — Холодцова нужно спасать!

Вспомнив, что привидение может видеть только кот, а ей, ой как нужно постоянно контролировать Трифона, и она решает, что лететь нужно втроем.

— Ты летишь с нами, — сказала она Тимофею Валерьяновичу и поставила на пол переноску, тот фыркнул и демонстративно сел на ее шубу.

Не теряя времени зря, Прося и Трифон, полетели ближайшим авиарейсом курсом на север в Великий Устюг. Холодцову не составило труда пробраться в самолет и устроиться рядом, так как салон был полупустой, в предновогодние дни народ сидит дома и готовится к празднику. Из-под мехового ворота норковой шубы хозяйки изредка выглядывала полосатая морда Тимофея.

Самолет сел в огромном море ослепительной белизны — да, это «Атлантида» Деда Мороза. Огненные вспышки северного сияния пронизывали сизое небо и мгновенно разбегались змеевидными лентами. От этой завораживающей красоты люди приходят в восторг! Широкой подковой изогнулся ледяной дворец, туманно вырисовываясь силуэтами острых башен, легко и торжественно взмывавших вверх, туда, где только что волной проплыла сияющая лента. Огромные, двухметровые сосульки секли все пространство арочного свода, где находился главный вход во дворец. Снег облепляет ресницы, метель закруживает пируэты, говорливый скрипучий снег под ногами смачно хрустит. Прося подняла воротник и спрятала нос, подумав: «Как там Трифон? Замерз ли?» Кот не издавал ни звука, уткнув нос в теплый ворс шубы.

Они идут долго длинным дугообразным коридором. Перед глазами расплывались нескончаемые двери с табличками: «Вьюга», следующая: «Метель», далее: «Ураган», «Ветер», «Град», «Снежинка», и так далее, пока не уткнулись в большую залу с ледяными колоннами. Там в глубине — смесь синих и красных одежд, молодых и старых лиц с длинными и короткими бородками в костюмах Дедов Морозов. Прося, по жизни имевшая пробивной характер, богемной поступью прошла вне очереди в следующий кабинет. Выделив самого внушительного и важного из присутствующих, смело подошла и увела в сторону, нашептав на ухо цель ее приезда. Тот выслушал ее убедительную речь, кивая головой, и скрылся в глубине залы.

Наконец Евпроксия Оладушкина была представлена самому главному Деду Морозу — властелину Севера и вечной зимы. Прося отметила про себя: хорошее лицо, спокойное, умное. Красивый, с небольшой кудрявой, белесой бородкой, довольно высокого роста, можно сказать могучего; синяя рабочая шуба отражалась оттенком в его светлых, серых глазах. У Проси от волнения пересохло в горле, учащенно забилось сердце и с откровенным обожанием произнесла:

— О, Вы выглядите, как Бог! — Тимофей выглянул из мехового воротника и одобрительно кивнул полосатой мордашкой.

Он, «Главный из главных» с широкой улыбкой, с теплыми приветствиями встретил гостью, как обыкновенный босс какого-нибудь офиса: кресло, кофе, сладости… Выслушав ее неординарный рассказ, задумчиво сказал:

— Формула давно утеряна, «невидимка» срабатывает автоматически на месяц, только перед Новым годом. Так что ничем помочь не могу. — Развел он руками, а в глазах все-таки вспыхнул лукавый огонек. — В моем дворце есть комната для встреч, где всё невидимое становится видимым. Я могу устроить прощальное свидание с вашим другом.

— А что с ним будет дальше? — Прося заволновалась, слово «прощальное» резануло по ушам.

— Я сталкивался с такими случаями. В Новый год обычно рождаются будущие Деды Морозы. Отличительный признак — они холодны, с низкой температурой. Так что, вы привезли его по нужному адресу — он наш, или один из нас, поэтому останется здесь. Он пройдет посвящение в Деда Мороза и примет его статус.

Странная комната для встреч: пустая, вся известково-белая, яркое освещение со всех сторон, как на операционном столе. Увидеть его, Трифона, дорого друга (рожденного в один день с нею), всего на несколько минут и попрощаться навсегда. В сердцах подумала: «Ни тебе — диссертации, ни почета и славы, ни повышения в должности и зарплаты, ни друга милого! Осталась на бобах. Но ведь есть какая-то радость на сердце! Тришечка — дома! Это его путь! Как я сразу не догадалась, он — Дед Мороз! Еще пыталась его душу отогреть!»

Евпраксия увидела Холодцова уже в синем полушубке Деда Мороза, который очень шел к его бледному лицу и серым глазам. Обняла, поцеловала в щеку и прослезилась.

— Тришечка! Родненький-холодненький! Как же я буду одна встречать дни рождения?

— Ты плачешь? Это плачет сильная и железная Прося? — Трифон, наоборот, улыбался и шутил, как будто был рад, что нашел свое место в жизни. — Оставайся со мной, будешь моей Снегурочкой…

— Смеешься… Я холод не переношу… и Тимофей тоже… — нет, нет — это невозможно! — потом улыбнулась, засмотрелась на его какое-то новое лицо: благородное, понимающее, вместе с тем умиленное и родное. — Вот, я тебя и потеряла… свидимся ли… Я буду тосковать по тебе, по нашим посиделкам…

Тимофей Валерьянович, наконец, воочию увидел ожившее привидение, повел носом в его сторону и хрипло проурчал: «Муууур…» Что-то радостное и приятное было в этом мурканье, он явно был рад встрече. Трифон протянул руку над котом и потрепал его по загривку, что никогда себе не позволял. Вот тебе и холодное сердце! Сам растаял в нежности чувств. Улыбнулся подруге и сказал прощальные слова, в которых хотел выразить искреннюю благодарность, крепкую дружбу и некую (пусть холодную) сердечность:

— Евпраксия! Просичка! Милая моя подруга, я прилечу к тебе на Новый год в красном тулупе, с бородой и усами, как настоящий Дед Мороз. Привезу мешок подарков. Что ты там загадала?.. — он запнулся, что-то вдруг ворохнулось у него в груди, как поток нежности, но он отогнал это наваждение, прекрасно осознавая, что они разные, как лед и пламя, и судьба у них должна быть разная. Но как стучит сердце! Без огня — горит, холодная кровь вскипает! Что за взаимное тяготение друг к другу? Абсурд! В холодном сердце не живет любовь!

Они обменялись длинными многозначительными взглядами, и Прося, взмахнув широкими рукавами рыжей шубки, словно хотела взлететь, обняла его за шею. Чмокнула в щеку на прощание и вышла.

Оладушкина бежала обратно длинным коридором, предательские слезы душили ее, и она не понимала, почему так расстраивается по этому поводу. Он всегда был только ее другом — смешным, несовершенным, странным чудаком, которого никто не мог долго выносить. Не прошло и суток со дня приезда, а она уже тосковала. Чтобы она не делала: садилась ли в самолет, или в такси, стояла ли у окна в своей одинокой квартире — мысли были только о нем, о Трифоне и не давали ей покоя. Она долго не тушит свет, прислушивается к каждому шороху, ей хочется заснуть, но не удается. Все думает: что он делает сейчас, может тоже думает о ней?

Голова, измученная мыслями, отключается, тяжелые веки смыкаются, и сознание уносится в сновидения.

Галактика — огромная, звездная и разноцветная, как северное сияние кружится волчком и затягивает, заманивает вовнутрь. А они оба — Прося и Трифон — нет, все-таки втроем (где-то позади пристроился Тимофей Валерьянович), прозрачные, призрачные, как туманности, взявшись за руки, с бешеной скоростью несутся вглубь Млечного Пути. Это приятное ощущение уносило в какую-то неопознанную даль, и она охотно отдавалась своему новому состоянию. Какая-то сила уводила их в водоворот всё глубже и быстрее из этого мира в вечность, где — Простор! Величие! Торжество!

 

© Рената Ростова

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Глава 2. Дед Мороз»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

2 отзыва

  1. Я, это… измученная голова отключается и я сейчас же провалилась в неизбежные… они разбегались змеевидно и люди приходят… путаются времена… Она не тушит свет и отдавалась…
    А я еще налью себе вискаря на три пальца! о… бутылка пуста, в чем дело? призрак опустошал, распоясался…

Добавить комментарий для Олег Чувакин Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.