Летний поцелуй

 

Текст участвует в конкурсе «Счастливая душа».

Об авторе: Рената Ростова. От автора: «Когда ты счастлив, мир становится другим! Давайте встретимся в том мире и узнаем, каков он!»

---

 

Одно из лучших переживаний

в жизни, которое несёт в себе

наивысшее счастье, — это любовь.

 

Мы хотим быть счастливыми! Понимаем, что источником счастья является человеческая душа. Когда она расправляет крылья — радуется и ликует или умиротворённо парит, наслаждаясь сладостным покоем и уединением. Или когда она плывёт на гребне волны — взрывается от восторга, затем замирает, утомлённая страстью. Не важно, какими путями мы идем и что вкладываем в смысл жизни, ведь для счастья нет одного конкретного определения, потому что для каждого человека это слово обозначает что-то своё, личное. Люди наивно ищут атрибуты счастья и лишь в конце пути, оглянувшись назад, понимают, что по-настоящему были счастливы лишь в годы, которые считали трудными, неудачными, мимолётными или ничего не значащими на тот момент.

 

Далеко ушло-ушлёпало моё беззаботное детство, прихватив с собой духовную котомочку, напичканную драгоценным даром безмятежно-радостных ощущений: медовых улыбок, измазанных шоколадом, праздничных восторгов от Деда Мороза и дня рождения… И не хватит страницы, чтобы перечислить все детские радости. Только сейчас с высоты своих прожитых лет я поняла, как была счастлива! Я видела себя принцессой детства — в сиянии всех чистых и ярких красок, без единого чёрного пятнышка. И в пору золотой юности, часто бесшабашной, плохо понимающей мир и старшее поколение, я требовала от судьбы такого же счастья — светлого и радостного.

И думалось мне иногда: какая там моя долюшка? Какими красками распишет небо: красными ли закатами, чернильными ли тучами? Я хочу быть счастливой! Как это — быть счастливой? А чтоб в душе — песня, на сердце — барабанная дробь, переходящая в сладкозвучный оркестр вселенской музыки. Я знаю, так бывает в легконогой юности, когда приходит время первой любви. Без неё нельзя. Она везде, она в бесконечности, она — свет солнца, без которого была бы невозможна жизнь.

Начинаю фантазировать! Какие по цвету будут дни, когда счастье поцелует меня? Наверное, светящиеся, солнечные! Можно обжечься, а можно и согреться в холодные дни, тогда печальки рассеются, как летние мимолётные тучки, не оставив в памяти и следа.

Ах, лето, лето, лето!

Опять волнение! В такие минуты я снова и снова вспоминаю эти три жарких месяца, на миг почувствовав, как пахнуло лето из далёкого прошлого тёплым дождиком полного задорного шума и брызг солнечного света. Оно многое знает и помнит, и может рассказать музыкой тихого, ритмичного всплеска озёрной волны или певучим шелестом лепестков разноцветных гладиолусов. Пока бывают такие мгновения, до тех пор будет жить память о нем! О лете! О незабываемом лете, подарившем мне состояние наивысшего счастья. Да, да, того самого, которое возвышает душу и окрашивает мир таким обилием красок и оттенков, каких мы не замечали в повседневной суете, будто были во тьме, будто спали.

 

Вчерашний день, как сладкий пломбир, — бодрый и радостный. Сегодня — как ванильно-воздушный зефир, и утро духмяно и сонно. Точно к дождю. И он пролился коротким тёплым ливнем. После дождя небо очистилось от серых оттенков, будто умыло своё голубое личико, украсившись благородным макияжем всей синей палитры красок — от светлой лазури до тёмного ультрамарина. Выглянуло солнце скромно в уголочке небесного экрана, преломляя золотыми лучиками, как пальчиками, пространственную воздушную синь, преподнеся небу в подарок семицветную драгоценность. Яркие краски этого украшения заиграли нежными пастельными переходами, накладываясь слоями, друг за другом, и раскинулись вдруг многоцветной аркой между домами.

— Радуга! Радуга!

— Смотри, радуга! — слышатся восторженные голоса.

Прохожие останавливаются, замирая, смотрят на это чудо, словно поражённые вирусным эффектом красоты. Зажигаются улыбки, наполняясь теплотой и добротой от семицветного перелива красок. Телу хочется нежиться на солнце, пропускать его лучи сквозь себя, ощущая их невидимые тёплые поцелуи на руках, на губах и на глазах, которые сладостно закрывались, убаюкивались приятной ароматно-мятной негой летнего испарения. Мир в душе становился чистым, наполненным светом и невесть откуда взявшейся радости, навеянной редким красочным явлением природы.

Конечно, в этот день должно было что-то случиться, непременно хорошее и на всю жизнь!

А я бегу вприпрыжку с пакетом из магазина, чувствуя на себе любопытные взгляды старушек. «Какая хорошенькая, чисто ангел! Вот повезло Катерине! Такая чудесная у неё внучечка!» — несутся мне вслед восхищения.

Мой восходящий мир, полный романтики и поэтичности с неистощимой фантазией, не мог проигнорировать этот прекрасный миг, посланный матушкой природой. Я остановилась, боясь пошевельнуться, чтобы не спугнуть это видение: настолько оно было прекрасным! Зарядившись энергией этой редкостной красоты, поспешила дальше, подставляя солнцу румяные щёчки и вздёрнутый носик, впитывая глазами всю синь ясного неба. Встряхнув белокурыми кудряшками, поправив коротенькую белую юбочку-клёш, заметила вдруг, как навстречу лёгкой походкой идёт соседский мальчишка — Серёжка из параллельного дома.

Он с друзьями каждый вечер тусил на лавочке возле моего подъезда. Пацан как пацан, как-то не заостряла я на нём внимание. То ли погода подействовала, то ли Амурчик вынырнул из-за радуги и поразил нас стрелами; только поравнялись мы на тротуаре, взглянули друг другу в глаза совсем не по-приятельски и тут же опустили головы, пряча стыдливо нахлынувшие чувства. Вспыхнула между нами искра, загорелась пламенем и так сконфузила, что на всём пути от дома до магазина мы постоянно оглядывались, словно проверяли, смотрим мы друг другу вслед или всё это нам просто показалось. А солнечные пятна так и падают нам под ноги, прыгают золотыми зайчиками на лицо, заглядывают в глаза и целуют в краснеющие щеки.

Предупреждала меня подруга детства, чтобы я меньше увлекалась романами Вальтера Скотта, а больше читала дамские журналы. Мол, влюбишься и не поймёшь, что пришла любовь. Но как не ощутить взрыв в сердце? Как остановить начавшийся пожар в душе? Невозможно! Вот, оказывается, как приходит любовь!

С этого дня, светлого и волшебного, сидя вечерами на лавочке в компании, мы не могли смотреть друг на друга, а если взгляды встречались, мы быстро отворачивались. Где-то рядом было его плечо в спортивной футболке, кольца его кудрей иногда щекотали мне ухо, нечаянно коснувшаяся моих ног его коленка отлетала, как футбольный мяч. Ох уж эта мерзкая, томительная стеснительность!

Однажды мы задержались на лавочке дольше всех, и Сережа, долго зачёсывая пальцами свой шикарный непокорный чуб, набравшись храбрости, сказал, улыбаясь своей коронной кривой улыбкой:

— Ты домой? Я провожу?

— Да, конечно…

Мы смогли наконец посмотреть друг другу в глаза и улыбнуться. Мир сразу запылал жар-птицей и разноцветным павлином, заблагоухал, как розарий, утонул в охапке белых роз, захлёбываясь в их аромате. Это любовь! Наивная, восторженная, духовная — где стихи, музыка, взгляды, улыбки, страдания, обожание…

 

Время пробегает весело и незаметно. Тёплые летние вечера обещают своё покровительство с нежным ветерком запаха сирени и акаций. Мы идём, взявшись за руки: наши пальцы сплелись, слились воедино, а он сжимает мою маленькую ладошку, показывая этим, что мы дружим и что отныне я его девушка. Прохожие частенько оборачивались и ухмылялись, глядя на нас, хотя нам было по шестнадцать лет и мы вполне могли без утайки изображать влюблённых. Но, по сути, вели себя как дети: то катались на качелях, где старые, ржавые цепи раскачивались до того предела, когда сердце уходило в пятки; то, взяв напрокат лодку, гребли вёслами по озеру, прячась под плакучими ивами, посылали друг другу первые робкие влюблённые взгляды, которые по всем правилам должны были заканчиваться поцелуем. Но я, неискушённая и неопытная, устыдившись этой мысли, опускала голову, и тишина нарушалась тихим всплеском озёрной глади от парочки лебедей: белого и чёрного, величаво и нежно скрестивших свои длинные шеи, да пели в кронах ив невидимые птицы, сладкой трелью взывая к любви. Нарушив вдруг романтическую идиллию, мой милый застенчивый Серёжка надел мне на палец колечко, сплетённое из цветных проводков, которое сделал своими руками… для меня. Эта безделица в тот момент стоила для меня всех бриллиантов. Я была счастлива. Мне хотелось обнимать весь мир, всю Вселенную.

— Ты когда-нибудь ела мороженое с батоном? — спросил как-то Серёжка.

— Нет. Наверное, вкусно?

— Сейчас узнаешь! — Весело подмигнув, он быстро сбегал в булочную, купив батон и два брикета пломбира. — Попробуй, это будет наше с тобой фирменное блюдо!

С каким аппетитом мы поглощали своё фирменное лакомство! Будто ничего вкуснее не было на свете! И как лакомо пах этот вечер, приправленный ароматом то ли цветов, то ли счастья! Даже проходившая мимо цыганочка не смогла его испортить, предупреждая своим певучим голосом: «Ай-ай! Вижу любовь большую! Не удержите! Судьбу не слышите…» Что-то ещё говорила, но я гадалкам не верила, мои уши не слушали её бред. А зря, зря…

Бежало время — то по солнечным часам, то по лунным дорожкам, подслащённое короткими свиданиями. Чем шире взмах его крыла, тем стремительнее его бег. Не удержать в ладони дождь и ветер, как и чудные мгновенья юности. Я чувствовала, как сладко кружится голова, как теплеет на сердце, дышать становится легко и охватывает необъяснимое благодатное чувство. Печать счастья на моем лице привлекала прохожих, которые посылали мне свои искренние улыбки и наверняка думали, глядя на меня: она определённо влюблена! И она счастлива!

У меня появились первые волнительные робкие мысли: «Когда же он поцелует меня? Вот сегодня — непременно! Нет, опять нет! Наверное, он не любит меня!» Ну, что за глупые мысли посещали мою головушку? Но для верности нужно было пострадать и помучиться.

Мой первый ресторан! Шикарный, с белыми колоннами в классическом стиле. Все, что впервые, запоминается навсегда. Денег на ресторан, конечно, не было, но там работала администратором старшая сестра Сергея, она-то и накрыла нам столик с десертом.

Слышится живая музыка. Хриплый мужской голос эмоционально вытягивал припев: «Полчаса до рейса, полчаса до рейса…» Мой парень вопросительно посмотрел на меня. Я кивнула, встала, оправила модное платье, выпрямилась, собираясь важно выйти в зал. Несколько танцующих пар снисходительно, с ухмылками покосились на нас. Но Сергей показал себя достойным кавалером, который может раскованно и красиво вести партнёршу, придав лицу невозмутимое выражение: глаза в глаза, застывшая улыбка, горячие ладони, без прижиманий, без вывертов, просто и свободно, в такт медленной музыке. Хоть я и причисляла себя к современным девушкам, но впервые танцевала медленный вальс с парнем в таком серьёзном заведении. Для меня это было целое событие, примерно как для Наташи Ростовой. Только вот песня не совсем подходящая, в ней говорилось о разлуке: «Для кого-то просто лётная погода, для кого-то — проводы любви…» В общем-то, так оно и было. На днях я должна была уехать домой, в другой город, так как бабушка пошла на поправку и объявила, что больше не нуждается в опеке, да и лето на исходе.

Ах как забавляла меня бабушка! Её престарелый «бойфренд» (моложе её на двадцать лет), работая в ресторане грузчиком, выхлопотал для неё столик и бесплатный обед. Бабушка была в восторге. Для ресторана она часами наряжалась в красивые платья, накладывала косметику на лицо, брала солнечный ажурный зонт и лакированную сумочку. Взглянув в зеркало, громко восклицала:

— Ну как я тебе? По-моему, неотразима!

Не дожидаясь ответа, выходила на улицу, где её провожали насмешливые взгляды соседок с покручиванием пальца у виска. Я не осуждала её, понимала, что она тоже была счастлива!

И вот — вечерний вокзал торжественно раскрывает гостеприимные двери. Много света и шума; встречающих и провожающих. Поезд уже прибыл. Я верчу головой, нервно кручу колечко на пальце, глаза всматриваются в толпу, мысли кричат: «Где ты?» и тут же успокаиваю себя: «Придёт, обязательно придёт!» Гулко пульсирует кровь, отбивая минуты, секунды. Мелькают силуэты пассажиров, но я не замечаю их, тщательно всматриваясь в толпу. Сейчас откроется дверь, и…

До отправления остаётся пять минут, и на перрон вбегает «он», мой герой — с большим букетом разноцветных гладиолусов. Я усмехнулась: почему именно гладиолусы? Наши глаза встретились в молчаливом диалоге: «Я пришёл, как я мог не прийти? Ты же моя любовь!», «Знаю, я просто волновалась, боялась, что с тобой что-то случилось!» Сергей улыбался, застенчивая ямочка играла на его щеке и, нервно сжимая букет, он наконец произнёс:

— Вот — это тебе! Я не знаю, какие цветы дарят на прощание… Никогда не дарил… Взял самые красивые… Смотри: вот эти бордовые — королевский сорт, а эти красные — имеют необычное название: «Летний поцелуй». Правда, красивые?

С моего одухотворённого лица можно было пить счастье — на нём было написано всё, что творилось в сердце.

Уже на ходу я поцеловала провожатого в щёку, где только что от улыбки красовалась ямочка, но Серёжка схватил меня за руку, притянул близко-близко и осмелился поцеловать в губы, прошептав: «Я тебя люблю!» Прижимаясь губами к его губам в недолгом поцелуе, я чувствовала его слова глазами, телом, сердцем и душой. Когда совсем не по-дружески распрощались, когда на щеках и губах живым пламенем горели поцелуи и были сказаны заветные три слова, тогда я тоже прошептала ответно: «Я тебя люблю…» Лихорадочно кусая губы, сдерживая невинные слезы, вспорхнула лёгкой птичкой в вагон, словно в клетку, откуда уже не вернуться. Потом, позже, я узнаю из «сообщения» подруги, что он плакал. И парни бывают сентиментальными!

Я долго стою в тамбуре: до темноты, до исчезающих городских огней на горизонте, оставляя в ночи за железными стенами вагона уснувший город, а где-то по его ночным улицам всё ещё бродила моя душа. Испытывая противоречивые чувства и грусти, и радости, я то улыбалась, прижимая гладиолусы, то ревела в такт постукиванию колёс. Тёмная полоска земли за окном побежала быстрее, только улыбчивая луна никуда не торопилась, сонно качаясь в ночной колыбели, не ведала, что затянула в свои сладостные сети две чистые души, и я верила, что этой ночью на небосводе появятся серебристые свечения двух новых ярких звёздочек.

Поезд вздрагивает, стучит по рельсам, укачивает, хочется постоянно спать, но нужно встать, привести себя в порядок и выпить хотя бы кружку чая. Щемящая, тоскливая нотка в груди неизменно даёт о себе знать. Хочется просто выть. Потекли мгновения мучительной тоски. Оказывается, вот как бывает, когда тебя разлучают с любимым, пусть даже если это дорога и расстояние. Выдержу ли я этот наплыв болевых эмоций? Лучше лежать без движений и думать о нём, о его коронной улыбке, о ямочке на щеке, о его сердечном признании. Как это сладостно и как нужно в этот самый миг. Лежишь и тихо завидуешь самой себе, что повезло узнать настоящую ответную любовь. А слёзы — они не от горя, а от счастья. Букет с шикарными королевскими гладиолусами, вытянувшись во всё окно на своих длинных ножках, стоит в банке на столике, напоминая о нежном прощании, горячем поцелуе и признании в любви. «Летний поцелуй», аллея и пламенея, раскрыл свои красные зевики с жёлтыми язычками, дотягиваясь таки нежными лепесточками до моей верхней полки, и за свою настойчивость всё-таки удостоился моего поцелуя.

Сердобольная соседка лет пятидесяти, с посеребренными прядями когда-то чёрных волос, забеспокоилась о молчаливой попутчице, настойчиво заставляя слезть со второй полки, чем вынудила меня составить ей компанию в чаепитии. Я все ещё светилась счастьем, но новое, неизведанное чувство боли в груди не давало мне покоя, и периодами, тяжко вздыхая, я опускала влажные глаза в пол, чтобы скрыть тоску от посторонних глаз. Соседка с мягким проникновенным взглядом без слов догадалась о причинах моего недомогания и по-матерински ласково сказала: «Милочка, это первая любовь! Она самая горячая. Бывает, с болью выжигает сердце, но становится закалкой для следующей. Мы приобретаем опыт, а сердце — стойкость, но она оставит глубокий след в твоей жизни!»

«Не хочу следующей, хочу, чтобы осталась эта любовь!» — возмущалось всё моё нутро. Моя душа была так наивна и чиста, что не верила, что может быть вторая и третья любовь, самонадеянно твердила, что должна быть одна и на всю жизнь.

Попутчица с лицом доброго ангела лишь улыбнулась, она много знала о счастье любить и быть любимой, о любви в целом во всей её бесконечности. Влюбленный видит красиво, и жизнь для него прекрасна: не просто куча снега, а сугроб серебра, не листья осенние под ногами, а золото, и ты становишься частью этого прекрасного мира, выскакиваешь из тела, чтобы ощутить себя ветром, птицей, цветком. Разве это не счастье, наполненное радостью? Цветы кивали мне в ответ своими многочисленными головками, вливаясь в мою радужную ауру королевской красотой. С тех пор я с ума схожу по гладиолусам! Эти цветы — напоминание о моей первой любви, моего первого поцелуя и первых заветных слов. Они всегда у меня в саду или на столе в вазе. «Летний поцелуй» — мой талисман счастья, который случайно или косвенно будет сопровождать меня по жизни и станет эмблемой — логотипом в моем небольшом бизнесе.

 

Ушёл поезд, а с ним ушло и лето с тремя месяцами безумного позитива, с 2208 безупречно чистыми светлыми часами счастья. И потекла, побежала дальше жизнь быстрыми и медленными течениями по военным городкам необъятной Родины. Дни окрашиваются то в тёплые, то в холодные тона, то смешиваются в серые. Настолько затянуло в карусель жизни, что я не заметила, на каком повороте вылетела из привычной струи жизни. Волна любви, впервые зародившаяся в бездонных глубинах юного сердца, выполнив своё предназначение, замерла, закапсулировалась в своём единственном поцелуе. Как напророчила моя давняя попутчица с поезда, первая любовь стала ступенькой для второй, потом третьей, но те первые чистые и высокие чувства прошлись золотой нитью по моей жизни. Они всё-таки были! Спасибо тебе, мой первый любимый мальчик, за искреннюю, чистую и невинную любовь!

Это признание заставило меня прослезиться.

Когда приходит ветер перемен и раздувает тлеющие искры в моем сердце, не приносящие ни желаемого результата, ни удовлетворения, тогда мне кажется, что счастье покинуло меня. Подобно флюгеру мечется моя душа, обрекая на бессмысленную суету. И как во спасение потекли воспоминания сахарным сиропом, стараясь воскресить в памяти счастливые минуты. Когда устаёшь рваться в этот прекрасный духовный мир, в какой-то момент снова открываются «заветные двери», снова — солнце в лицо, а ненавистные тени — позади. И уже хочется вместо сахара капельку счастья — пусть продлится «Дольче вита». Начинаю думать, что, в общем-то, в жизни получилось совсем не то, и теперь едва ли сбудется то, о чём мечтала.

Мой энтузиазм много раз гас, превращаясь в угли. Ливни и шквалистый ветер не жалели меня, когда приходило разочарование в выборе, когда в пух и прах разбивался мой бизнес, когда, поднимаясь с нуля, скрипя зубами, хватаясь за любую соломинку, я всё же выплывала и продолжала жить, несмотря ни на что. Устало падая на кровать, закрывала глаза, и неслась моя душа в те минуты в прекрасное прошлое. Воображение живо рисовало королевские гладиолусы, и «летний поцелуй» тянулся своими алыми лепестками к моим губам.

Вспоминая нашу юную романтическую любовь первой поры, я тем самым залечивала раны, нанесённые временем. Нахлынувшие воспоминания меняли ход моих мыслей и действий, поднимали мою жизнь на ступень выше. Как легко и сладко пропускать через себя воздух далёкой юности с очень нужными, запоминающимися на всю жизнь словами счастья.

Эти воспоминания ласково нашёптывали: «Я тебя люблю!»

 

© Рената Ростова