Андромеда

Галактика, Андромеда, поглотит, Млечный Путь, 4 миллиарда лет

 

Текст участвует в конкурсе рассказов «История любви».

Об авторе: Мария Рыбальченко, начинающий писатель, 20 лет, Россия, Ростов-на-Дону.


 

Я открыла глаза.

Я все еще помнила.

— Ты слышала? Подсчитали точную скорость Андромеды. Она поглотит Млечный Путь через четыре миллиарда лет.

Я не слышала. Я не слышала его уже давно. В его глазах все еще блестели крохотные планеты, скользящие по орбитам. Но я больше не отражалась в них. Даже когда он смотрел на меня. Поворот головы, приподнятые уголки губ, дышащие нежностью. Когда-то. Кажется, прошло несколько миллиардов лет. Он все еще смотрел на меня с нежностью, но это была лишь привычка. Окаменевшие мышцы пытались обмануть меня, пока его глаза смотрели сквозь.

Он говорил. Я слушала его столько раз, что этот голос уже отравлял мои вены. Когда-то он околдовывал меня. Он пробирался под кожу и заставлял мое сердце гореть. Но теперь оно догорало. Едкий дым бежал по венам при каждом звуке его голоса. Он говорил не мне. Черные дыры в миллионах километров от нас заботили его больше, чем черная дыра, расползающаяся в моей груди. Его телескопы были бессильны. Когда я впервые почувствовала холод, он не заметил. Он не почувствовал вкус пепла на моих губах. Сгорала лишь я. А он мечтал о холодном свете давно погасших звезд. Он мечтал о скорости световых лет, но не чувствовал, как наше время уходит.

Помню только, что вчера я долго смотрела на него. Моя черная дыра росла быстрее. Она поглощала все. Звуки его голоса. Входящие звонки. Остывающий кофе. Я даже смогла дышать ровно. Я даже больше не боялась его взгляда. Он проходил сквозь меня и падал в дыру. Я падала вместе с ним. Но мне было не больно. В этой пустоте не было дна. Вчера я поняла, что черная дыра — мое спасение.

— Завтра я улетаю в Лондон. Приглашение прислали в последний момент, я забыл сказать тебе.

Он не забыл. Я знала. Он не хотел говорить. Он не хотел, чтобы мой голос ворвался в спирали его галактик и помещал ему закончить доклад.

— Я пробуду там всего неделю.

Я знала, что звезды в лабораториях там горят ярче, чем над нашим домом. Когда-то я собирала ему чемодан, проклиная свою учебу за то, что не могу поехать с ним, а потом провожала его долгим поцелуем в аэропорту. Не помню, когда я перестала целовать его, помню лишь, что я плакала. Но мои слезы были ревностью, детской шалостью, нервами. Чем угодно, только не причиной остаться. Он думал так. Он уезжал. Он уезжал все охотнее и больше не звал меня с собой, хотя меня наконец ничего не держало. Он знал, что я помешаю ему, знал, что я буду закрывать его глаза своими поцелуями, чтобы он не увидел звезд. Он возвращался и продолжал рассказывать мне о том, что видел. Но он больше не рассказывал мне это для того, чтобы я бросила все и жадно вглядывалась в небо, как раньше, когда он впервые взял меня за руку. Теперь он говорил, потому что боялся, что заговорю я. И я молчала. Иногда я срывалась на крик. Иногда я ненавидела его. Иногда я терпела. Иногда я думала, что больше не люблю его. Иногда я замечала черную точку в своей груди. Иногда я вспоминала, как в первый раз услышала его голос:

— А вы знаете, что однажды Андромеда поглотит Млечный Путь?

Я обернулась. Он смотрел на меня всего несколько секунд, а потом поднял глаза к небу. Солнце слепило глаза. Его Андромеды еще не было видно.

— Значит, вы ждете свою Андромеду?

— Думаю, я уже нашел ее.

Я никогда не говорила ему, что мне хватило тех секунд, чтобы понять, что это был он. Огонь его глаз согрел мои руки. Я никогда не встречала кого-то, похожего на него. Он был таким один. Он был один. Я хотела быть с ним.

Я хотела разделить с ним тепло далеких галактик. Я хотела понять его Андромеду. Я хотела увидеть все, что он пытался мне показать. Когда-то. Кажется, прошло несколько миллиардов лет.

Тогда я могла представить, как наша галактика исчезает, но то, что однажды исчезнем мы, казалось глупой шуткой фантастов.

Вчера.

Я помню, что встала. Даже помню свой голос.

— Давай закончим это.

Он посмотрел на меня. Он наконец посмотрел на меня. Но его глаза не ожили. Он не вернулся. Черная дыра в моей груди была слишком мала, чтобы он заинтересовался ею.

— Давай поговорим, когда я вернусь. Я знаю, что сейчас ты злишься.

Андромеда неумолимо летела навстречу Земле, ее никто не мог остановить. Но я должна была остыть за пару дней. Как и всегда. Как все эти десять лет.

— Нет, я не злюсь. Уже не злюсь.

— Хорошо, я вернусь через неделю. Тогда…

— Поговорим, когда Андромеда наконец поглотит нас.

 

Я больше ничего не помню.

Я не хочу помнить.

Черное полотно неба, вышитое звездами, наш дом, телескопы, его голос, его разбросанные маркеры, атласы, старая зубная щетка, доклады, перегоревшая лампочка в коридоре.

Темнота накрывала все брезентовым саваном. Только я знала.

Пол был усыпал осколками разбитой посуды, зеркал, двух глиняных горшков. Пол был покрыт плотным слоем истерик. Каждый раз веник послушно выметал мусор, но следы оставались. Тонкие порезы изрешетили пол. Только он не чувствовал. Он любил вставать по ночам, идти через всю комнату босиком, чтобы открыть окно. Только я. Только мои ноги кровоточили. Я чувствовала каждый осколок, впившийся в пол. Он не понимал, почему я плачу. Он открывал окно и забывал.

Я лежала в темноте. Я не хотела подниматься. Прикасаться к полу. Черная дыра тянула меня назад. Она спасала. Я знала, что по углам все еще прятался его голос. Тишина всегда играла со мной. Каждый раз, когда я оставалась одна, когда он уезжал, она набрасывалась на меня его теплым смехом, проносящимся эхом по пустым комнатам. Но тогда я пряталась под одеялом, где еще спало его тепло, и ждала. Я ждала, когда придет рассвет, когда солнечный свет запустит карусель суеты на целый день. Но потом тишина начала приходить, даже когда он был рядом. Его тепло больше не спасало. Мои руки мерзли, когда я прикасалась к его телескопам. Его черты застывали, и я начала замечать, что его нежность отдает холодом звезд. Тишина опутывала комнаты, даже его усталую улыбку. Я пыталась. Пыталась разорвать ее. Эту тишину. Я кричала, я боялась ее, я пыталась заставить ее замолчать. Но она хозяйкой усаживалась на диван в гостиной, тот, который мы выбирали вместе. Когда-то. Миллиарды лет назад.

Вчера. Первый раз. Я сама впустила тишину.

Но этой ночью даже тишина замолчала.

Я не могла дышать. Я не могла плакать. Я вспомнила, что мне больше не больно.

Окна были зашторены. Мы жили под небом, усеянным звездами. Я ненавидела их. Пустые мертвые точки. Их холодный свет отравлял воздух. Они взъедались в глаза и высасывали жизнь. День за днем я видела, как они похищают его глаза. Каждую ночь.

Андромеда летела уже тысячи лет. Она поглощала новые галактики. До Млечного Пути ей оставались еще миллиарды лет, но ее свет уже был здесь. Он сжигал каждый новый день, он забирал его, закрывал за ним дверь, впускал тишину, рвал мне вены. Он срывал посуду на пол, ее свет кричал моими связками. Это он. Он прожег черную дыру в моей груди.

Я была виновата. Я знала. Я впустила ее свет. Я позволила ей прикоснуться к нему. Я не смогла удержать его. Она сжимала его руки, когда он позволил мне уйти. Я знаю. Знаю. Знаю.

Я хотела бы не знать. Не знать ничего о миллиардах лет, а мертвых звездах и черных дырах. И еще. Еще. Еще…

Но я все еще помнила.

Первый шаг. Я знала, что должна сделать его. Черная дыра должна была поглотить боль. Она могла отшлифовать пол, так чтобы раны на моих ногах зажили, так чтобы он исчез.

Еще было темно. У меня было время. Прежде чем рассвет коснется штор, я должна была забыть. Я достала коробки, когда-то в них пришли в наш дом телескопы. Теперь темнота набросилась на них, и они почернели. Вещи падали в них без стука. Я не слышала ничего. Я больше не хотела слышать стук стекла, равнодушную стрелку на стене, отмеривающую ход ночи. Я не хотела, и черная дыра заставила ее замолчать. Я еще не знала ее силу. Черный магнит. Пропасть. Я верила, что она спасет меня. Я сидела и беспомощно смотрела, как она спиралью всасывает все, что когда-то было нами. Я все еще верила, что придет рассвет, и свет звезд больше никогда не обожжёт мою кожу.

Теперь, когда телескопы накрыл саван, а единственный, кто мог разгадать черные дыры, ушел, она больше не боялась. Ничто не останавливало ее. Она пожирала все. Она больше не слушала меня. У меня не было сил остановить ее.

Черная дыра поглотила все. Упакованные коробки, отполированный тишиной пол. Даже рассвет. Я ждала его. Я сидела на полу, а он не приходил. Не приходил. Телефон не разрывал тишину, свет не рвался сквозь холщовый саван. Время остановилось. Я была внутри огромной черной дыры.

Я не знаю, сколько времени прошло. Только он не приходил.

Время не приходило.

Я легла и закрыла глаза.

Я хотела проснуться через четыре миллиарда лет, когда Андромеда наконец поглотит нас.

 

© Мария Рыбальченко

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Андромеда»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

13 отзывов

  1. Здорово написано, несмотря на иногда излишний (как мне кажется) мелодраматизм. Понравилась космическая тема и её параллель с отношениями героев. Черная дыра как конец отношений и как поглощающее героиню безумие.

    1. Спасибо, что откликнулись! Параллель с чёрной дырой пришла случайно, но «поглотила» меня полностью!

  2. И больно, и все равно… То больно, то пусто. То больно от пустоты. Я думаю, героиня встретит свою новую любовь довольно скоро. И ещё, если у одного есть «свои телескопы», у другого в паре тоже должно быть что-то своё. Драматичность переживаний мне как раз понятна.

    1. Очень приятно знать, что эти переживания нашли в Вас отклик! Спасибо!

  3. Красивый язык, сильно и мрачно написана история погружение в безумие. Мне лично хотелось бы, чтобы картина отрыва от реальности была немного яснее. И в этом мне очень мешают «покрытые саваном телескопы», просто немного контрастируют нелогичностью: не мог же он уйти без своего дела? Ушла-то она, ушла в свой мрак… Но рассказ понравился, «зацепил». Спасибо, что поделились!

    1. Большое спасибо за Ваш комментарий! По моей логике, герой уезжает в командировку, и его вещи все ещё остаются в их общем доме (его телескопы все ещё там). Возможно, этот момент не прописан ясно. Всегда есть то, что стоило бы улучшить. Спасибо за Ваши тёплые слова! Очень важно знать, что рассказ не оставил равнодушным!

  4. Мне отнюдь не показалось, что героиня безумна. Она устала страдать и приняла, наконец, решение — собрала его вещи в коробки от телескопов. Аддио. Она хочет проснуться в другом мире — где нет этих мучительных отношений, длившихся «миллиард» лет.
    Здесь есть некоторые «космические перегрузки», но как же приятно, что столь юный автор уже так хорошо владеет слогом и умеет вложить в слова и психологизм, и драматизм. Счастливого Вам творческого пути!

Добавить комментарий для Мария Рыбальченко Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.