Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 26.03.2017 г.
Об авторе. Сергей Рахман. «Говорить, ходить и читать начал практически одновременно. Прочёл, наверно, 10 000 книг. Высшее техническое образование. Литературные предпочтения в произвольном порядке: А. Чехов, Ж. Сименон, К. Чапек, Э. Золя. Сам я писатель так себе: что-то среднее между графоманом и классиком. Предлагаю на суд уважаемого жюри написанный мной специально для конкурса рассказ «Наваждение». Сам рассказ посвящён В. Набокову. Надеюсь на объективное и беспристрастное судейство».
Наваждение
Когда-то, они втроём Лёша Фонарёв, Альберт Шершнёв и Нинка Селезнёва учились на литфаке. Оба парня, Коля и Альберт, были влюблены в Нинку и вовсю старались ей понравиться. Было всё: совместные походы в кино, в кафе, на природу, пропуски лекций, но не было самого главного — ответного чувства. А Нинке не нравились ни Альберт, ни Лёша. Ей хотелось большой и чистой любви. То ли принца на белом коне, то ли мажора на белом Ferrari. Но принцы, как известно, на широте Москвы не живут, а мажоры предпочитают тусоваться сами, не впуская в свой круг ни талантливых, ни малоимущих. Причём малоимущими считались все те, чей ежемесячный доход составляет не ниже одного миллиона рублей. А талант с богатством редко скрепляются крепкими узами.
Учёба кончилась, они получили дипломы и расстались. Селезнёва довольно удачно вышла замуж за менеджера по продажам и вскоре открыла свой салон красоты.
Прошло двадцать лет…
Критик Алексей Константинович Фонарёв проснулся посреди ночи в холодном поту и долго не мог восстановить нормальное дыхание. Ему приснилось, что кто-то душит его с чудовищной силой. А он, Фонарёв, пытается и никак не может разжать эти руки и ослабить захват. Следующей ночью его уже сбивал ведомый человеком, похожим на Шершнёва, автомобиль и он, совершив невероятное сальто в воздухе, плашмя падал на асфальт. Третий сон был самым страшным: кто-то яростно ругал его последними словами, прямо угрожая подачей в суд за клевету, огромным штрафом и даже увольнением.
«Кто бы это мог быть, — стал думать критик, — Кому это я так насолил? Может быть, что мне мстят разные люди?»
Алексей включил свет и начал смотреть по сторонам. На стенах спальни были развешаны портреты писателей, произведения которых ему приходилось критиковать.Среди прочих он увидел портрет знаменитого писателя Шершнёва, который уже давно уехал из СССР, там стал классиком и читал лекции по всемирной литературе в Принстонском Университете.
Он являлся ярким талантливым автором и его злая, политически острая сатира на коррупцию, воровство и кумовство в Советском Союзе больно жалила власти и запрещалась цензурой для публикации. Шершнёва убрали с должности главного редактора всероссийского журнала «Независимая литература» и выгнали из Союза писателей.
Тут Фонарёв вспомнил, что именно ему, Шершнёву, он фактически обязан своей стремительной карьерой и сопряжённой с ней материальным благополучием.
Сначала он защитил кандидатскую, потом докторскую диссертации, последовательно и настойчиво выискивая в произведениях Шершнёва мелкие неточности и попутно ругая его за отсутствие патриотизма и не совсем понятный ему, Фонарёву, модернизм.
«Неужели это он мстит? — негромко пробормотал критик, вглядываясь в висевший на стене портрет, и силясь разглядеть ненависть в глазах писателя.
Но Шершнёв как-то отрешённо и совершенно спокойно смотрел прямо перед собой и глаза его отражали только напряжённую работу мысли. Фонарёву показалось, что писатель смотрит на него так, как смотрят на пустое место. Эта мысль ужасно расстроила критика, которого обычно только хвалили.
«Надо взять отпуск и отдохнуть, — подумал Фонарёв, — Я, наверно, устал.»
Критик взял отпуск, уехал на дачу и вплотную занялся пчеловодством.
Кошмары перестали сниться также внезапно, как и начались.
Жизнь налаживалась…
© Сергей Рахман, 2017
Рассказ получился из двух частей, кратко — первый абзац и «все остальное».
Причем первый абзац требует категорического улучшения (если не полного переписывания), а вот насчет «всего остального» сразу хочется поспорить. Сон злодея подобен младенческому. Это только хорошие люди мучаются — правильно ли они сделали)