Тайка

Сердце, деревянное, холодное

 

Текст участвует в конкурсе рассказов «История любви».

Об авторе: Смирнова Юлия Алексеевна.


 

Тайка встретила его случайно на железнодорожной станции. Вроде и жили недалеко друг от друга, деревни их разделяли всего три километра, но после возвращения Степана с войны, ни разу не виделись.

С войны он вернулся калекой, левая нога ампутирована выше колена. Тайка знала об этом, но короткая брючина штанов все равно неприятно резанула глаза. Вспомнила, каким он был ловким да ладным, что в мальчишках, что в парнях.

Степан был старше Тайки на четыре года и сколько помнила, всё был в нее влюблен. Классе в третьем, ранней весной провожал ее домой из школы. День выдался теплым, солнечным. Снег на дороге подтаял, образовав большие лужи. Тайка была еще по-зимнему в валенках, поэтому петляла и прыгала, чтобы их не промочить. Очередную лужу обойти не удалось, и Степка потащил ее на закорках. Посередине поскользнулся, упал на живот в холодную воду, а Тайка осталась стоять у него на спине. Крикнул Тайке:

— Слезай, чего ждешь!

— Куда ж я слезу? Кругом вода, а я в валенках!

Всегда смеялась, когда вспоминала ту лужу.

Заневестилась Тайка за год до войны. Стала ходить на деревенские посиделки. Когда возвращалась с вечорок, Степан каждый раз ждал у дома в кустах черемухи. Смотрел на нее тяжело и молчал. Тайка пыталась проскользнуть мимо, всегда перехватывал, брал крепко за руку и просил:

— Погуляем?

— Нет, не могу… мать в окно смотрит… тятя ругать будет…

Почти силой вырывала руку и бежала к крыльцу. За дверью успокаивала скачущее сердце. Тайка боялась Степана. Не любила. Боялась, что однажды вечером он не справится со своим тяжелым желанием. Все собиралась пожаловаться матери, да робела. Наконец рассказала, и в тот же вечер мать застала Степана в черемухе и застыдила. Дескать, девка молодая совсем, а ты пугаешь, прохода не даешь. Степан ни слова не ответил, всегда молчалив был, а к дому больше не пришел ни разу. Тайка вздохнула с облегчением. Время полетело легко и радостно, как бывает только в юности. Лишь изредка, поймав на себе взгляд Степана, Тайка чувствовала беспокойство и даже вину. Стоило ей повернуться, Степан сразу взгляд уводил да сам уходил. И Тайка легко уговаривала себя, что беспокоиться и виниться нечем.

Молодых парней в округе было много, но особенно никого Тайкино сердце не выделяло. Одному бойкому позволила себя несколько раз проводить и даже поцеловать. Сердце не всколыхнулось и Тайка дала кавалеру отставку. Подружки одна за другой стали выходить замуж. Заволновалась, пометалась немного. Старой девой остаться стыдно, но присказку «стерпится-слюбится» не принимала, а родители не неволили. Так и успокоилась.

Потом пришла война. Сердца стали тяжелыми от тревоги. Радость перестала быть радостью, потому что надо всем стояла война. Над солнечным днем — война, над ароматным теплым хлебом — война, над смехом детей — война. У баб все валилось из рук. Мужики же напротив, были напряжено-собраны и работали от зари до зари, как будто перед уходом на фронт хотели переделать все крестьянские дела.

Степан уходил добровольцем. Тайка не пошла на проводы. Боялась подать неосторожную надежду. Боялась, что он попросит ждать, а у нее не хватит духа отказать. Сердце ее так и не тронула любовь, а притворяться она не хотела.

Общая беда и тяжелая мужская работа в колхозе придавили плечи. Тайка уставала так, что не запоминала дни. Работала, проваливалась в короткий сон и опять работала. Степан ей не писал, она ему тоже. Новости приносили радио и письма. Новости о Степане она не выделяла, не ждала больше других. Вместе со всеми ждала победы и мирной жизни, когда, казалось, уж не будет горя.

Долгожданная победа наступила. Радость была огромная, но с болью, с болью. Стали возвращаться мужики с фронта, в их числе и Степан. Пришли не все, больше половины забрала война.

Вернувшись, Степан не искал встреч с ней, да Тайка и не ждала. Жадно набросился на деревенскую работу, которую, как известно, не переделать. Бабы говорили, что увечье как будто совсем не мешает ему, так споро все получается.

Тайка с трактора, на котором работала в войну, вернулась на ферму. Жизнь покатилась своим чередом. На вечорки уже не ходила. Подросли новые невесты. Тайка попала в разряд перестарок.

Заметила, что на ферму зачастил сосед, поняла, что к ней. Помогать не помогал, провожать не ходил. Так, погладывал да шутки отпускал. Стала подумывать, не брать ли судьбу в свои руки. Хотела детей и ради этого уже готова была терпеть нелюбимого. Живут же другие, значит и она сможет.

Вот тут и случилась встреча на станции. Народ ждал пригородного поезда, неспешно переговариваясь. Они встретились глазами, и Степан сразу подошел, легко передвигаясь на костылях. Громко поздоровался:

— Ну, здравствуй, Таисья Павловна! Как живешь-здравствуешь?

Тайка не то чтобы ответить, глаз поднять не смогла. В голове заметалось: «Как он может, ведь калека, от людей стыдно!». Почувствовала, что сердце забилось, как тогда, в черемухах. Не сдержала себя, так и не подняв глаз, побежала. Слышала, как замолкли разговоры, чувствовала, что смотрят в спину.

Дорогу до деревни пролетела, не заметив. Обрадовалась, что родителей дома не было, потому что стыд еще жег щеки, а рассказывать ничего не хотела. Быстро переоделась и, не поев, пошла на ферму. Пока руки привычно выполняли каждодневную работу, неотрывно терзала мысль: «Неладно, неладно сделала!». В голове крутилась карусель из лиц и голосов со станции. И, хоть не видела, но ясно представляла, как после ее побега, подобрались губы и закаменело лицо Степана. В сердцах бросила ведро на пол. Оно покатилось, громыхая, как набат. Подскочила Антонина, доярка с соседней группы. Посмотрела на Тайку, на ведро и спросила с усмешкой:

— Что-то ты сама не своя. Не выспалась что ли?

— Не выспалась, — хмуро ответила Тайка.

— И чем это ты по ночам так занята, что спать некогда? — захохотала.

Тайка схватила ведро и быстро пошла, чтобы не искушать Антонину, приготовившуюся в красках обсудить Тайкины ночи.

Измучившись душой, пришла домой, увидела мать с отцом и поняла, что они уже знают. В деревне всё на виду, ничего не скроешь.

Родители сидели рядышком на лавке у стола. Разом посмотрели на нее. Начал отец:

—Сядь-ка, дочка, разговор есть.

Тайка не села, только голову опустила.

Мать подхватила:

— Это кто ж тебя, девка, так себя вести научил? Это за что ж ты человека обидела, «здрасьте» ему пожалела?

— Стыдно людей, мама. Все смотрят, а он калека — начала было оправдываться Тайка.

— Это нам с отцом перед народом теперь стыдно! Степан — солдат, кровь за людей, за тебя непутевую проливал. Ногу потерял! Калеки она застыдилась! За собой лучше присмотри. Не калека ли душа твоя, что жалости в ней нет!

Отец поднял взгляд от стола, строго посмотрел на Тайку и сказал:

— Вот что, девка, завтра утром пойдешь к конторе — повинишься перед человеком.

— При народе? — обмерла Тайка.

— Сумела обидеть при народе, так сумей и извиниться при народе — закончил отец разговор.

Отцова слова ослушаться она не могла. Только как решиться? Застенчивой Тайка не была, но и выставлять себя на показ не любила. Ладно никогда не получалось. Боялась, что засмеют. Не умела бойко отбиваться от насмешек. Деревенские же бабы остры на язык, только дай повод — спуска не дадут. «Да, что я! — рассердилась Тайка сама на себя. — Потерплю. Авось, словом насквозь не проткнут».

Ночь была бессонная. Сначала сочиняла повинную речь. Всего-то три предложения хотела сказать, а никак не складывались слова. Все казалось ей некрасиво да невпопад. Потом сны пошли нелепые, досадные. То оказывалась на деревенской улице без платья, то сорно в избе, а она веник найти не может, чтобы прибрать. Просыпалась без конца, а утром встала уставшая. Быстро переплела косу, к завтраку не притронулась, только воды выпила колодезной и пошла к колхозной конторе. Там каждое утро народ собирался на разнарядку. Народа сегодня было много, начинали сенокос.

Степана увидела не сразу, даже успела трусливо обрадоваться, что не пришел. Но он пришел. Просто стоял не с мужиками, а поправлял бабке Настасье грабли.

Собралась с духом и начала громко, стараясь не частить:

— Здравствуй, Степан. Повиниться перед тобой хочу за поведение мое глупое. Не прими на свой счет. Отвыкли мы тут за войну от внимания мужского.

Чуть потемнел скулами:

— Да, что ты, Таисья Павловна, мы народ не слабонервный. На такие шалости не обижаемся. Даже в голову не бери.

И сразу отвернулся, продолжая заниматься граблями.

Тайка поняла, что извинений он ее не принял.

Всю неделю это не давало ей покоя.

— Бог тебя наказал за то, что сердце у тебя глухое, — сказала мать.

Тайка надеялась, что потихоньку все забудется, но выходило наоборот — она каждый день думала о Степане. В конце концов, решила поговорить с ним.

Вечером, после работы, пошла. Степан строгал доски в сарае. Хорошо пахло деревом. Тайка стояла и смотрела, как он работает: без суеты, умело и точно. От сильных мужских рук его вдруг дрогнуло сердце. Когда Степан повернулся, она увидела, как на лице промелькнули удивление и радость. Провел ладонью по лицу и радость стер. Ей стало жалко и даже немного обидно. Степан молчал.

— Здравствуй, Степан! — начала сама. — Поговорить с тобой хочу. Не принял ты моих извинений, я видела. Повинюсь опять. Прости!

Степан не отвечал и не смотрел на неё.

Сказала просительно:

— Чего ж ты хочешь от меня? Иль еще извинений на людях? Говори! Сердце мое не на месте!

Опять помолчал, но все же ответил:

— Возвращай на место сердце, Таисья Павловна, нет у меня обиды. Тогда, у конторы ты ведь перед народом извинялась, передо мной вот только сейчас. А чего хочу, так о том ты знаешь — вниманья твоего, но, видать, оно не мне отложено.

Сказал это глухо и просто, как давно решенное, только плечи выдавали напряжение.

Услышало Тайкино сердце, заныло.

Подошла близко, тихо сказала:

— Никому не отложено, — и посмотрела Степану прямо в глаза.

Обнял осторожно, задохнулся. Выдохнул:

— Пойдешь… за меня?

— Пойду! — вырвалось само. Даже растерялась немного. Потом почувствовала, что тепло пошло волной по телу, что спокойно и легко ей в Степановых руках.

Сжал крепче, зашептал в волосы.

— За всю жизнь не пожалеешь, Тася. Верь!

— Верю, — просто ответила Тайка.

 

© Юлия Смирнова

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Тайка»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

5 отзывов

  1. Проникновенный, трогательный рассказ о хороших людях. Спасибо.

    Всего доброго,
    Ирина

  2. Какая же теперь редкость – встретить в рассказах полнокровный русский язык. А в этом рассказе он всё же звучит. И не только язык. Хорошо представлена по-настоящему жизненная, а не вычурно надуманная, словно высосанная из пальца, история. Спасибо автору!

  3. Прекрасный рассказ! Читается на одном дыхании. живой, динамичный. И, как уже было сказано, яркий, поистине народный язык. Причем, не только в диалогах. По всему тексту рассыпаны жемчужины: «отцова слова ослушаться не могла», «авось, словом насквозь не проткнут», «повинюсь», «за всю жизнь не пожалеешь».
    Насколько психологически верно показаны переживания девушки. Не полюбила в свое время, не проснулось сердце. А после войны не хватило душевной щедрости, чтобы пожалеть. Да-да, именно пожалеть. В этом нет ничего плохого, унизительного. Ведь в русских деревнях всегда вместо «любит» говорили «жалеет». Но этот нравственный урок преподали ей родители, хранители духовных ценностей народа.
    Я бы этот рассказ включила в школьную программу.

Добавить комментарий для Ирина Май Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.