Сорок первый…

Саксофон, концертный зал

 

Текст участвует в конкурсе рассказов «История любви».

Об авторе: Снапковская Раиса Ивановна.


 

Я давным-давно мечтала, чтобы в моей маленькой комнате было огромное зеркало: от пола и до самого потолка. Сегодня утром желание вдруг сбылось. Папа с грузчиком из мебельного магазина притащили и установили долгожданное зеркало! Кручусь перед ним, меняя платья и туфли. Вечером в ДК музыкальный вечер «Золотые саксофоны», договорились с подружкой Галкой сходить.

Овальные часы на стене показывают 17-00. До семи часов уйма времени.

Позвонила по телефону Галка:

— Женя, я хочу пойти в сиреневом, ты не против?

— Нет, что ты? Ты облегчила мой выбор. Я тогда буду в голубом.

С Галкой мы дружим с первого класса музыкальной школы. У нас много не только общих интересов и увлечений, но и одинаковой одежды и обуви. И всегда, когда идём куда-то вместе, обязательно уточняем, кто и что наденет, чтоб не оказаться, как двое из ларца.

— Зайдёшь за мной? — спрашивает Галка, — я опять провожусь с причёской. Тебе-то хорошо.

Да, мне хорошо. У меня никогда не было ни плойки, ни бигуди, ни фена, ни лаков для волос, как не было и необходимости в них. Чтоб соорудить праздничную, да и любую другую причёску, надо просто вымыть голову, расчесать волосы, они подсохнут и сами лягут, как надо. Опять мысленно благодарю за переданную наследственность свою бабушку, на которую, как утверждает мама, я очень и очень похожа, особенно пышными кудрями. К сожаленью, ни бабушки Поли, ни деда Степана уже нет в живых. Они, как в сказке, прожили много лет и умерли в один день. Бабушка долго болела, утром не стало её, а у деда сердце остановилось днём. В старом альбоме сохранилось несколько их фотографий. На одной, довоенной, маленькая тоненькая бабушка Поля в светлом платье в мелкий горошек. На ногах белые носочки и босоножки. Была же мода! Самое примечательное — толстая длинная коса, спускающаяся с плеча до самых колен. И бусы! Центральная бусинка крупная, круглая, и за ней в обе стороны идут продолговатые мелкие. Надо поискать фотографии, посмотреть, давно не видела.

 

В ДК в огромном танцевальном зале с высокими белыми колоннами с потолка свисали крутящиеся стеклянные шары, на которые со стен светили разноцветные мигающие лампы. Сбоку у сцены красный лакированный рояль.

Диджей объявил:

— Золотой саксофон. «Море любви и нежности».

Люблю саксофон и могу слушать его бесконечно. Прикроешь глаза и представляешь: или бескрайнее блестящее море, или небо в облаках, или жёлтую тихую осень, — да мало ли чего. Здесь, в огромном зале с особой акустикой впечатление было совсем другим, чем когда слушаешь дома, в маленьком пространстве. Помню, в музыкальной школе учительница по специальности очень часто проводила уроки в большом зале. На рояле! Обычно так делается перед концертами или экзаменами, чтоб отработать все нюансы и оттенки музыкального произведения. В небольшом кабинете на пианино их слышно не так ярко.

Ведущий коротко рассказал о бельгийском музыканте и скрипичном мастере Адольфе Саксе, который изобрёл новый инструмент. Зазвучала следующая пронзительная мелодия — «Ностальгия»…

Наслаждались музыкой, танцевали. И вдруг организаторы вынесли на сцену большущего, просто огромного жёлтого медведя и предложили поучаствовать в необыкновенном конкурсе. Надо сделать хоть что, но связанное с саксофоном. У кого получится интереснее всех, по мнению присутствующих, тот и получит в подарок мишку.

Посмеялись над экспромтом стихотворения о саксофоне. Один парень сообщил, что в Москве, на Тверском бульваре, в доме номер девять продаются разнообразные саксофоны. Другой рассказал о джазе и изобразил этот джаз в микрофон.

— Мне тоже мишка нравится, — сказала Галка, — пойду и я поучаствую.

С интересом прослушали маленькую лекцию об известных саксофонистах: Нельсоне Рэнджелле, Эрике Мориентале, Игоре Бутмане и Владимире Преснякове.

Жёлтый мишка смотрел в зал выпуклыми стеклянными глазами. Так захотелось, чтоб у меня в комнате поселился этот громадный весёлый зверь. И я решила попробовать… Вышла к микрофону:

— Эту мелодию обычно играют на саксофоне, но я попробую на рояле. «Под небом Парижа». Для вас.

 

 

* * *

 

Антон учился в политехническом институте. На выходные всегда приезжал в свой небольшой городок к родителям и друзьям. На этот раз приехать было просто необходимо: через три дня у Антона день рожденья, который он всегда отмечал дома. А сегодня решили с бывшими одноклассниками, Димой и Пашкой, сходить в ДК.

— Ну что, скромный ты наш, подружку завёл? — начал обычную тему весельчак и балагур Пашка. — Вот не пойму я, учишься в таком большом городе, не в ПТУ. В институте, где сотни умных красивых девчонок. Неужели никто не нравится? Скучно же одному?

Антон молчал, терпел, пытаясь не обращать внимания.

— Ты слышишь? Скучно тебе? Не переживай, мы подсуетимся, найдём тебе здесь кого-нибудь. У моей Катьки есть подружки, у Димкиной Ольги тоже.

— Отстань! — не выдержал Антон. — Никого не надо искать. Это должно само произойти. Случайно и неожиданно. Да некогда мне, сессия скоро.

— Ты эту случайность будешь ждать до пенсии. Надо действовать. Димка, скажи ему. Мы ведь изволновались все. Тебе какие девчонки нравятся? Говори, чтоб мы знали, каких искать. Димка, у Ольги есть свободные подружки?

— Не спрашивал, — буркнул спокойный, немногословный Дима, продолжая дремать в кресле.

— А ты спроси, друг погибает, а ему хоть бы хны, — не унимался Пашка.

— Пашка! Всё. Тема закрыта, — перебил Антон. — Никакого сводничества. Это должно произойти само. Вдруг! Понимаешь?

 

Народа в ДК оказалось много. Встретили немало знакомых парней и девчонок, общались, танцевали, смеялись. Что-то рассказывал ведущий, в конце зала и в шуме разговоров было непонятно. И вдруг услышали рояль. Всем знакомая мелодия зазвучала вживую, а не из огромных колонок. Музыка завораживала, звала. Все невольно начали продвигаться поближе к невысокой сцене, откуда доносились звуки. Антон увидел блестящую красную открытую крышку лакированного рояля, девушку с распущенными длинными волосами. Тонкие пальцы едва касались клавиш.

Раздались аплодисменты и крики:

— Ещё, пожалуйста. Ещё что-нибудь! Браво!

Она заиграла снова. Что? Названий Антон не знал. Это было попурри из хорошо знакомых мелодий. Наступила тишина.

— Мишку ей! Её приз! — потребовали из зала.

Ведущий вручил огромного лохматого зверя невысокой девушке.

Антон пробрался к ней сквозь толпу, неожиданно для себя, смело сказал:

— Привет! Разрешите помочь вам доставить это животное по месту его дальнейшего проживания? Он тяжёлый, вам не дотащить. И приглашаю вас на танец.

— Хорошо, спасибо, — согласилась девушка, усаживая мишку на банкетку у рояля, — по поводу танца, — его не объявили, и музыки пока нет.

— Разве? — удивился Антон. — Тогда познакомьтесь со мной, пожалуйста, и скажите, что вы играли самое первое?

— Женя, — улыбнулась девушка. — Первое было «Под небом Парижа».

 

 

* * *

 

Шли домой вчетвером. Галка, я, наш новый знакомый Антон, который нёс четвёртого — мишку. Вдвоём с подружкой мы бы его точно не дотащили, такой он был большущий. Проводили Галку, поднялись на мой третий этаж. Антон усадил зверя на диван.

— Женя! У меня через три дня день рожденья. Приглашаю. Форма одежды походная. Поедем на мотоцикле смотреть уток.

Я растерялась:

— Мы же почти не знаем друг друга. Так сразу…

— Как не знаем? Уже два часа как знаем. Завтра вечером ты свободна? Погуляем, познакомимся ближе. Я приду.

 

 

* * *

 

Сидим с Галкой в парке. На улице лето. Июнь. Мы окончили первый курс института, впереди месяц отдыха и свободы. Ещё недавно мечтали, как его проведём, но с появлением Антона планы изменились. Оказалось, что учимся с ним в одном институте: мы перешли на второй курс, он на последний. Целый год ходили по одним коридорам, сидели в одних аудиториях, жили в рядом стоящих общежитиях, — и ни разу не пересеклись.

Сегодня с подружкой обошли уже несколько магазинов, выбирая подарок Антону на завтрашний день рожденья. В книжном наконец-то купили серебристую ручку в таком же серебристом футляре «Bossman».

— Пошли в «Детский мир», — предложила Галка, и я с радостью согласилась. У нас два любимых магазина: книжный и детский. Долго ходили от одной витрины к другой, разглядывая разнообразные яркие игрушки. И вдруг на верхней полке я увидела куклу в золотисто-голубом платье и шляпке, из-под которой струились волнистые длинные волосы.

— Ой, смотри, до чего же красивая! У нас с тобой никогда такой не было, — с сожаленьем сказала я. — Хочу такую! Но поздно, я уже девочка большая.

 

 

* * *

 

Рано-рано утром, ещё не поднялось солнце, Антон заехал за мной на мотоцикле.

— Ты один? — удивилась я, — больше никто не поедет смотреть уток? У тебя же день рожденья, я думала, будут гости, друзья.

— А зачем нам кто-то? Там надо себя вести очень тихо. Ладно, Димка молчать может. А Пашка? Представляешь, Пашка и тишина, — это просто несовместимо. Да и места там мало, все не поместимся.

Ехали долго. С асфальтированной трассы свернули на узкую грунтовую дорогу, потом на еле виднеющуюся в высокой мокрой траве тропинку. За небольшой поляной показался водоём. Недалеко от берега, в воде, стоял построенный из веток маленький то ли домик, то ли сарайчик.

— Это что? Кто там живёт? — не поняла я.

— Это скрадок. В нём никто не живёт. В нём надо скрываться, чтоб не пугать уток. Его охотники построили. Сейчас мы туда проберёмся, и будем ждать, — тихим голосом пояснил Антон.

Из привязанного к багажнику рюкзака он достал болотные сапоги, переобулся, положил в карман ветровки фотоаппарат.

Я растерянно посмотрела на лежащие в воде почерневшие доски, по которым надо было добираться до скрадка; потом на свои кроссовки.

— Почему ты не предупредил? Сапоги надо было, — расстроилась я.

Антон усмехнулся, довольный. Наклонился, шепнул мне в ухо:

— А я специально не сказал, вот, — легко поднял меня на руки и шагнул в воду, — обними меня крепче, а то уроню…

От неожиданности обхватила его шею, и первый раз близко-близко увидела изумлённые смешливые серые глаза, в которых отражалась я…

…Была оглушительная тишина. Такой никогда не бывает в городе. Ждали недолго. Неожиданно из прибрежной травы вспорхнула серая птичка. Тут же за ней вторая.

— Вот и они. Утки, — сказал Антон тихонько, чтоб их не напугать.

— Какие маленькие! — удивилась я. — Вон ещё две. И ещё…Опять две.

Утки летали парами. Плавали парами. Смотрела, и непроизвольно глаза наполнились слезами. Как поднимается рука, чтобы выстрелить? Наверное, никогда не пойму и не смогу оправдать охотников.

 

Медленно всходило солнце. Оно словно запуталось в лапах высоких сосен на краю поляны. Уток становилось всё меньше. Вскоре они и вовсе исчезли в высокой траве, которая росла прямо в воде.

Антон вынес меня на берег, держал на руках. Почувствовала его осторожные губы на шее и замерла, закрыв глаза.

— Я тебя поздравляю с днём рожденья! — вдруг сказал он.

— Тебя ведь надо поздравлять?! — не поняла я.

Антон поставил меня на землю, вытащил из рюкзака и протянул большую коробку:

— Ну, не смог не купить для тебя. Не знаю, почему.

В коробке лежала кукла в золотисто-голубом платье и шляпке, из-под которой струились волнистые волосы.

— На тебя похожа. Женька! Предлагаю с сегодняшнего дня наши дни рожденья отмечать всегда вместе. До конца жизни. Если к твоим годам прибавить мои, получится ровно сорок. Нам с тобой пошёл сорок первый год. С днём рожденья. Ты согласна с моим предложением?..

Я прижала к себе куклу.

Антон ждал.

Посмотрела на него. Удивлённая. Растерянная. Счастливая.

— …да… да…

Долго стояли, обнявшись, молчали, смотрели на воду, в которой отражались солнце и плыли в никуда кучерявые облака. Высоко-высоко в небе появились две белые дорожки. Рядом, близко-близко. Реактивные самолёты сегодня тоже летели парой…

 

 

* * *

 

…Смотрю в потолок. Мне кажется, вижу страшный сон, который вот-вот закончится. Я проснусь в любимых руках самого лучшего мужчины на свете — моего мужа. И впереди такая большая и счастливая жизнь.

В палате комиссия врачей. Они долго трогают мои руки, ноги. Говорят непонятные слова. Что-то спрашивают, отвечать не хочу. Не хочу ничего. Перед глазами, как в немом кино, мелькают кадры. Наша свадьба. Всего семь дней назад. Гости, подарки, поздравления. Первая общая съёмная квартира в городе, где мы будем продолжать учиться. Счастье день и ночь. Пакет молока и красные яблоки в сумке. Визг тормозов машины, удар. Яблоки катятся по дороге…

Не чувствую ноги. Не могу пошевелить рукой. Не могу ничего. Ко мне никого не пускают, но и видеть не хочу никого. Принесли пакет и записку от мамы с папой. Попросила передать, чтоб не приезжали: не пустят, да и ехать им сюда около пяти часов, потом обратно. Если что, — муж здесь, Галка.

 

…Пошёл третий день. Как серый калейдоскоп: обход, врачи, уколы и процедуры, санитарка приносит на подносе еду и уговаривает поесть. По руке ползёт муха, и я не могу её согнать… Не могу поправить волосы, которые мне мешают. Что-то надо с ними делать. Придётся обрезать накоротко. Жалко…

 

К вечеру в палату вдруг зашёл Антон.

— Привет! Как дела? Я тебя люблю и мне без тебя скучно. Так что выздоравливай быстрей.

Молчу.

Он достал контейнеры с едой, фрукты, свежую клубнику.

— Ты знаешь, жена нашего профессора Белоцерковского работает здесь. Он помог. Я буду приходить вечером и до утра. Будем жить здесь вместе. Пять пар было, сразу из института, голодный. Сейчас поедим.

Разложил на тумбочке сырники, бутерброды с ветчиной и солёными огурцами.

— Тебе вот бульон, варёная курица. Что ты молчишь?

Смотрю на него сквозь слёзы:

— Уходи.

— Щас. И не подумаю. Не будешь есть, и я один не буду. Умрём с голода вместе, и сорок один год нам не исполнится.

 

 

* * *

 

…Шестой день. Изменений никаких. Устала. В голове всё чаще мысль: зачем? Зачем я? Для чего? Не даёт покоя пожилая санитарка. Только выдаётся свободное время, приходит в палату.

— Сегодня подслушала у ординаторской. Всё с тобой, девонька, будет нормально. Главный так и сказал. Эта болезнь проходит, не скоро, но ты ведь молодая. Справишься. Я вот тебе рассольничка принесла, давай-ка покормлю, пока твой-то красавец не пришёл. Ты уж его жалей. Мы-то бабы сильные. Всё преодолеем. Утром твой-то с главным спорил сильно. Настырный он у тебя, мужик! Вышел от него довольнёшенек. Хорошо будет всё. Ребятишек ещё народите. Ешь, давай, сил набирайся.

Знаю, не отстанет.

Рассольник вкусный…

 

Вечером пришёл Антон с Димой и носилками.

— Сейчас домой поедем, — сказал весело.

— Как домой? — не поняла я.

— Так. Тебя на выходной отпустили. С главным врачом договорился, разрешил. Там «Газель» ждёт, тихонько доедем, а в понедельник утром, перед учёбой, мы тебя обратно до пятницы привезём.

Кажется, дома не была целую вечность. Какая ж это радость: просто быть дома!

— Как ты договорился? Таких ведь не отпускают.

— Других, может, и не отпускают. А ты такая у меня одна, особенная, — говорит он и целует меня в лицо, глаза, губы…

— Особенная, — повторяю с горечью.

— Конечно. Я главному так и сказал. Посмотрите, какие у моей жены шикарные волосы! Надо их вымыть, расчесать как следует. Кто и как это в больнице сделает? Так что сейчас будем наводить марафет. Я шампунь купил твой любимый.

 

 

* * *

 

…Уже три месяца. Три месяца процедур, массажей, лечебной физкультуры. Часто приходят в больницу девчонки из группы. Каждую неделю приезжают из нашего небольшого городка родители. По вечерам вместе с Антоном нередко появляется неугомонный и шумный Пашка:

— Привет, Женька! Всё прохлаждаешься? Лодырь ты и тунеядец! Пока твой дорогой еду готовит, давай-ка в шашки или шахматы рубанёмся. Держи, — протягивает мне шашку, всовывает в руку, сжимает несколько раз пальцы. Потом моей рукой двигает фигурки по клеточкам доски. Ругается, что не помогаю ему.

— Женька, не филонь! Может, в лото хочешь поиграть, так я принесу.

Потом достаёт из кармана колоду карт, хитро подмигивает:

— В дурака умеешь?

Заталкивает мне в руку несколько карт, я смеюсь, рука падает вниз, но карты не рассыпаются. Я их держу!

 

 

* * *

 

Полгода, каждую пятницу, Антон забирает меня домой. Моет, переодевает, приводит в порядок и расчёсывает волосы. Я очень рада, что их не пришлось обрезать. Научилась играть в шашки, шахматы и дурака; держать ложку и кружку.

Первый раз встала на ноги. Потрясающее ощущение: могу видеть не один потолок и стены! Моя любимая Галка проводит у меня много времени. Занимаемся у нас: скоро очередная сессия. Вероятнее всего, её буду сдавать и я — благодаря Галке и Антону.

 

 

* * *

 

Выписали из больницы. Чудо, но сдала сессию. Решили с Антоном съездить домой к родителям. Дима вёз на своей машине, как хрустальную вазу, не торопясь, объезжая каждую неровность и ямку на дороге.

…Не была в своей комнате больше полгода. Нашла старый альбом с фотографиями. Вот она, та, довоенная… На ней бабушка в светлом платье в горошек. Коса… Бусы… Смотрю и нахожу что-то неуловимо знакомое. А ведь меня могло бы не быть. Совсем. Никогда. Если б… не настырный характер бабушки и не поддержка и любовь деда.

После войны дед много лет упрямо выхаживал мою бабушку. Возил по больницам, пансионатам и санаториям. Благодаря ему она начала ходить. Приговор врачей был категоричным: детей не будет, да и рожать нельзя. Но вышло по-другому. Есть моя мама! Есть я!

Заплетаю себе косу. Медленно подхожу к своему огромному, от пола до потолка, зеркалу. Сравниваю фотографию и отражение… Похожа, очень.

Почему судьба распорядилась так несправедливо, что нам не суждено было встретиться в этой жизни? Каким был дед? Какая ж ты была, бабулечка Поля?!

 

 

* * *

 

…Стрелки больших овальных часов на стене вдруг замерли на 15-30, и всё быстрей и быстрей закрутились в обратном направлении. Я словно попала в какой-то вихрь или водоворот. Перед глазами промелькнула табличка-хлопушка, которой щёлкают перед началом дубля или кадра при съёмке фильмов.

 

Кадр 1.

…На стене тикают ходики с гирькой на цепочке. На отрывном календаре — июнь сорок первого года. Молодая девушка в светлом платье в горошек смотрит в маленькое зеркало. С плеча спускается толстая длинная коса.

— Полинка! — В окно заглянула подружка Зойка. — Давай быстрее, на фильм не успеем.

Поля торопливо надела белые носочки, босоножки. Ещё раз оглядела себя в зеркале.

Фильм в село привозят каждую субботу. Девчонки торопятся в клуб, выбирая тропинки, где меньше песка. За поворотом улицы слышится мычание коров, изредка щёлкает кнут. Гонят домой стадо с пасева. Полинка с Зоей прибавили ходу, чтоб не повстречаться с ним, а то можно попасть в облако пыли. У клуба на полянке собрались девчонки и парни. Ждут кинопередвижку из соседней деревни, её всё нет и нет.

Зойка тихонько толкает Полю, шепчет:

— Стёпа… приехал.

 

Кадр 2.

Степан Сайко до службы в армии жил на соседней улице. Весной вернулся, поступил куда-то учиться в район, в пятнадцати километрах от села. К родителям приезжал по выходным. По субботам и воскресеньям на подворье Сайко с самого утра и до позднего вечера кипела работа. У Степана ещё были два брата. И вот они вместе с отцом уже достраивали большой новый дом. В селе как-то принято, что огород в основном обихаживают женщины. Хорошо, если в семье есть дочка, помощница матери. В семье Сайко общепринятых традиций не придерживались: дочек не было. Мать любили и жалели. Поэтому всю работу, будь то прополка огорода, мытьё полов, полоскание белья на речке, — делали все вместе. Кто-то пробовал посмеиваться над парнями, но со временем просто втихушку завидовали хозяйке дружной семьи Наталье. Матери взрослых дочерей мечтали о зяте из семьи Сайко. А парни заводить свои семьи пока не торопились.

 

Кадр 3.

— Стёпа приехал, — зашептались девчонки, незаметно прихорашиваясь. Когда Степана провожали в армию, Поля училась в школе, и он тогда уже казался ей взрослым. Вот и сейчас она не обратила внимания на его появление. Ну, приехал. Ну, работящий, спокойный, молчаливый. Не красавец, обычный. Ну, иногда смотрит внимательно, долго. Может, просто так.

Машины с киномехаником всё не было. И тут Степан на виду у всех вдруг подошёл к Поле:

— Отойдём, поговорим?

Та смутилась, кивнула. Спустились по тропинке к речке. В воде плавали и крякали утки: белые, серые, с голубыми полосками на крыльях.

— Полинка, я долго думал и решил. Ходить вокруг да около не буду. Мы не маленькие, давай договоримся. Если к моим годам прибавить твои, получится ровно сорок. Представляешь, нам вместе уже сорок первый год идёт. Нравишься ты мне. Осенью после уборочной приду свататься. А это — чтоб помнила всегда.

Достал узенькую коробочку, вынул из углубления золотистые бусы. Центральная бусинка большая, круглая; по обе стороны от неё продолговатые, мелкие.

— Это тебе.

 

Кадр 4.

…С отрывных календарей падают листочки, сгорают, не долетая до земли. 41-й год, 42-й… 43-й… 44-й…

 

Кадр 5.

Степан вернулся в сорок пятом. Три долгих и тяжёлых года местность находилась под немецкой оккупацией. Перед отступлением фашисты сожгли несколько улиц, забрали с собой оставшийся скот, угнали в Германию 26 молодых ребят и девчат. От нового, недостроенного до войны дома Степана не осталось ничего.

Те, у кого сгорели дома, выкапывали землянки и жили в них. Там Степан нашёл мать с младшим братом. И Полинку, которую сразу и не узнал. Ей пришла похоронка на отца, умерла мама. Сама Поля, похудевшая и простуженная, остриженная под мальчика, сильно кашляла и с трудом ходила на опухших ногах. Вчетвером проговорили всю ночь. А на утро Степан на руках принёс Полинку в сельсовет и потребовал, чтобы председатель их немедленно расписал.

Вернулись с фронта отец Степана и брат. Неслыханное и редкое счастье: вся семья в сборе после ужасной войны. Начали расчищать своё подворье, собрались строить новый дом. У Полинки появилась большая дружная семья, у матери Степана — долгожданная дочка.

 

Кадр 6.

Даже в самые жаркие июльские дни вода в речке холодная-холодная. Начинается она далеко в вершине с многочисленных ключиков, бьющих из земли сквозь белый песок. Речка по колено, шириной шагов десять. На мокрых мостках женщины и девчонки полощут бельё, невдалеке плавают утки. От села берег пологий, песчаный; противоположный — крутой, засаженный высокими подсолнухами.

Степан легко поднял на руки худенькую тонкую Полинку, вброд перешёл речку. Заходит солнце, освещает только огромные жёлтые шапки подсолнухов.

— Скоро у нас день рожденья, — говорит Степан, обняв жену, уткнувшись лицом в её золотистые короткие волосы, — столько из-за войны пропустили. Ну, ничего. Впереди у нас с тобой много дней рождений. Будет у тебя коса, длинная, как в сорок первом. Будешь ходить, будет у нас куча деток. Будем жить долго и счастливо, и умрём в один день. Согласна? — смеётся он.

 

 

* * *

 

…Закончились кадры.

 

…Исчезла кинохлопушка.

 

…Стукнула дверь.

 

Стрелки на овальных часах показывают 16-30. В комнату вошёл Антон, обнял меня, поцеловал.

— Ты знаешь, Женька, совершенно случайно в ювелирном магазине увидел и не смог не купить. Показалось, что тебе очень-очень подойдёт.

Из узкой коробочки вынул золотистые янтарные бусы. Надел мне на шею перед огромным, от пола до потолка, зеркалом. Улыбнулся, довольный.

— Классно!

Смотрю на себя в зеркало. Я непривычная с заплетённой косой, которая спускается вниз с плеча. Обычно я распускаю волосы, и они волнистым водопадом льются вниз. Мне очень нравятся бусы. Центральная бусинка большая, круглая, а от неё по обе стороны продолговатые, и каждая последующая всё мельче, мельче, мельче…

 

© Раиса Снапковская

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Сорок первый…»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

10 отзывов

  1. Я нечасто пишу отзывы, но на этот рассказ не могу не отозваться, уж очень много совпадений (мистика опять на конкурсе!).Во-первых, совпадений с моим конкурсным рассказом: герои знакомятся на вечере в ДК, друзей ГГ зовут Пашка и Дима, ГГ спасает жену, часть действия происходит в больнице. В-вторых, мою родную, вырастившую меня бабушку звали Поля, как и бабушку ГГ. А третье совпадение: меня смущает в рассказе, который мне понравился, который заинтересовал меня, то, за что часто упрекают меня: уж слишком много заложено, втиснуто в рамки рассказа. И жизнь главных героев, и жизнь бабушки Поли с подробностями типа имен ближайших родственников. А еще мне кажется неоправданным приём «кадрирования» воспоминаний о бабушке. И дублирования совпадения с подарками (куклой и бусами), на мой взгляд, излишне. Может быть, это дублирование применяется как элемент фантастики?
    Еще возник вопрос о времени, в котором происходит главное действие. Наше время? Вряд ли. Скорее всего, молодость героев, а именно она описывается, приходится на 90-е, а то и 80-е годы. Если это так, то хотелось бы знать, что стало с героями потом.
    Но,конечно, это только мои личные «отзвуки» на рассказ, который, несомненно, про любовь. Верную, на всю жизнь, которую каждый бы мечтал пережить.

    1. Добрый день, Татьяна! Большое спасибо вам, что прочитали и даже написали. Почти со всем согласна с вами. О совпадениях с вашим рассказом: это чистая случайность. многие знакомились в ДК, есть много одинаковых имён. Согласна. перебор с фантастикой. Но… рассказ на реальных событиях: кукла. бусы, -всё так и было. Люблю играть на пианино, люблю «Под небом Парижа» и саксофон. ГГ живы и здоровы, у них две дочери и четверо внуков. Но пишу совсем не для этого. Пожалуйста. подскажите, где можно прочитать ваш рассказ? Очень заинтересовало. Ещё раз спасибо вам.Пишите сюда, высунув язык и стараясь не делать ошибок…

      1. Мой рассказ тут же, один из первых, принятых на конкурс, «На все времена». Всего доброго!

        1. Добрый день, Татьяна! Нашла ваш рассказ, не сразу всё поняла, прочитала несколько раз. Совпадений не увидела, сюжет и стиль написания у нас совершенно разный. Так, как вы, я не умею. Желаю вам удачи в конкурсе!!!!!

      1. Поражаюсь вашей внимательности. Я недавно прочитала книгу о том, как пишут сценарии. Отзвук в рассказе оттуда.

  2. Ничего себе петля времени! Не закрытый гештальт у героев? :)
    Такое бодрое, интересное начало у рассказа, а потом словно автор выдохся: местами резкий переход на настоящее время глагола, а дальше и вовсе стиль дневниковых записей.

    1. Добрый День! Спасибо вам за отзыв. Вы правы. Я поняла свои ошибки.

Добавить комментарий для Татьяна Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.