живите по одним часам

живите по одним часам, рассказ, фото к рассказу, олег чувакин, настя, жлуденков

вечером государственный служащий третьей категории провожает его по освещённому электричеством бетонному коридору. на редкость точный официальный глагол: провожает. служащий позади, осуждённый впереди. руки арестанта, одетого в обыкновенную футболку и джинсы, не скованы. статистика за годы существования тюрьмы: ноль побегов. бежать без социального номера некуда и незачем. умереть от быстрого яда лучше, чем от рвущих мясо пуль. у служащего пистолет гном в кобуре. просто положено по инструкции. статистика за годы существования тюрьмы: ноль выстрелов. по сторонам коридора узкие стальные двери. жлуденкова поселят в одной из камер. ненадолго. отсюда он не выйдет. его вынесут. точнее, вывезут. на каталке. после укола. он знает это, знает и то, что решение суда бесповоротно. в стране многие живут с думой о смерти. как стоики. флегматичный охранник командует: направо, стой. дверь камеры, как в купе вагона, отъезжает. замки на дверях электронные, открываются с пультов, вделанных в ремни служащих. всякий раз пульт программируется по интрасети на определённый номер. статистика за годы существования тюрьмы: ноль ошибок. жлуденков входит в освещённую электричеством комнату с серыми оштукатуренными стенами. нары на столбиках-ножках. на потемневших досках рулон ватного матраца, на нём пара свёрнутых простыней и подушка. в изголовье брошено сложенное в квадрат шерстяное одеяло. у нар пластмассовый столик. радиатор, труба отопления. в углу умывальник и параша. у потолка небольшое вентиляционное отверстие, закрытое дырчатой металлической пластиной. в стене напротив двери крошечное оконце с прутьями крестом. к чему прутья? в эту дырку младенец не пролезет. служащий чуть пригибается на входе. верзила под два метра. сюда надо набирать сотрудников пониже. рот жлуденкова сам собою растягивается в улыбке. уловив гримаску арестанта, тюремный кадр тоже улыбается. в народе вежливых тюремщиков прозвали проводниками. человек в униформе напоминает, что заключённому осталось двенадцать часов. отсчёт начинается с прибытия в камеру. проводник активирует настенные часы. они висят слева от параши. ни тиканья, ни стрелок. электронная тишина. крупные цифры на экране белые, яркие. жлуденков предпочёл бы зелёные, но зелёный цвет не в моде, это раньше такие любили. секунды и минуты мотают в обратную сторону. руководствуясь инструкцией, приложенной к закону 52-фз от 2037 года, служащий третьей категории перечисляет по пунктам то, что положено знать осуждённому. двенадцать часов до казни через инъекцию, приговор окончательный, обжалованию и отмене не подлежит. посмертной реабилитации не предусмотрено, исчезает социальный номер, исчезает и носитель. дозволяется вступить в радиоконтакт с роботизированным психологом и пообщаться со штатным тюремным священником. с родственниками видеться и говорить дистанционно запрещено. просьбы не рассматриваются. есть ограниченное право на последнее желание. тут имеется выбор. глядя на ссутулившегося бородатого узника, тюремщик задаёт установленный инструкцией вопрос.

Олег Чувакин
Олег Чувакин
Человек. Автор. Редактор. Пишет себе и людям

стандартный набор или нестандартный?

что входит в стандартный?

бутылка водки, ящик пива, три литра минеральной воды, синтетическая закуска. библия, если верующий.

проводник бросает короткий взгляд на окно, зарешеченное крестом. верующий, предполагает жлуденков.

а в нестандартный?

чудак человек. нестандартный по твоему хотению.

настоящее последнее желание?

есть ограничения.

жлуденкову порядок известен, но он всё равно спрашивает. к тому же в стандартном наборе служащий кое-что упустил. наверное, запнулся после библии. суд решил судьбу жлуденкова в спешке, за одно послеобеденное заседание, среди десятков прочих дел. вечером виновного отправили в тюрьму, в камеру смертников. завтра утром его печень и сердце остановят. жлуденков не успел придумать, чего ему хочется перед смертью.

я пока не знаю, чего хочу.

то-то и оно. мало кто сразу говорит. потом спохватятся, а время уйдёт. и бюрократизм. ты-то придумаешь, а начальство должно решить, вправе ли ты это получить и по бюджету ли запрос. в стандартный ещё девка входит.

согласен на стандартный.

жди.

пятясь, охранник покидает камеру, вдавливает кнопку на ремне. дверь трогается, закрывает проём, бухает в противоположную стену, клацает ригелями. гостиница на ночь, думает жлуденков. часы сожрали семь минут и тридцать секунд. наверное, последние часа два-три перед казнью тяжело выносить эти цифры. с роботом-психологом общаться он не станет. священник ему тоже не нужен. в сущности, ему никто не нужен. может быть, мать. но она умерла. и против смерти он ничего не имеет. под присмотром охранника второй служащий, без пистолета, без кнопки на ремне, привозит на тележке, как в супермаркете, брикеты сухой закуски, нарезанный хлеб в целлофане, пластмассовые бутылки, пластмассовые стаканы общим числом четыре. бутылок вдвое больше против того, что обещал проводник. жлуденков догадывается, почему. жаль, не полагается рюмок. надо бы отпраздновать смерть как следует. и нет холодильника. водка тёплая. служащие покидают камеру. секунды идут и идут. страшно? нет, совсем нет. может, они хотят, чтобы ему было страшно. ему и всем осуждённым. потому и часы эти с обратным ходом. счётчик смерти. чтобы помучить. может, и нет. возле часов прикреплена на болтах памятка. чёрные строчки бегут по алюминиевому листу. один сплошной абзац. в строгом соответствии с реформаторскими правилами письменной речи, установившими укрупнение членения. от нечего делать жлуденков читает памятку. в своём формализме инструкция доходит до нелепости. заключённому запрещается пить воду из крана, поскольку вода в учреждение поставляется неочищенной. забота о здоровье смертника! вывернутый наизнанку бюрократизм. не рекомендуется пытаться покончить с собой ввиду гарантированной гуманности смерти, одобренной депутатами и правительством и учиняемой посредством инъекции в вену состава вв-18. в народе этот состав называют умирашкой, реже умиротворином. журналисту жлуденкову доводилось брать интервью у осуждённых на смерть. до того, как он потерял работу. брать у тех, кто на интервью соглашался. свобода слова. но мало кто соглашался. трое. или четверо? трое. жлуденков их понимал. кому нужен корреспондент с диктофоном в последние часы жизни? в тексте памятки нет ни кавычек, ни тире, ни заглавных букв. знаки препинания сократили шесть лет назад, в реформенном 2037-м. заглавные буквы, как считал жлуденков, убрали из-за имён и фамилий. убрали, чтобы у читателей не рябило в глазах от фамилий в списках казнённых, публиковавшихся в прессе открыто, в назидание живым. гипотеза жлуденкова строилась на совпадении: в том же году, только в самом его начале, в январе, сняли мораторий на смертную казнь. это сделали потому, что страна вышла на первое мировое место по числу грабежей и убийств. к концу года министр образования и науки отрапортовал: резко повысилась грамотность населения. министр внутренних дел тоже выдал отчёт. резко подскочили кривые на графиках раскрываемости преступлений. всё-то у них резко. ускоренный суд, заключение в камеру, последнее желание и инъекция. был утверждён принцип простоты закона. дела казнённых на бумаге не велись, реабилитация в случае ошибки следствия не считалась необходимой ввиду потенциального подрыва авторитета представителей власти. исполнительная и судебная ветви полностью очистились таким образом от ошибок. ветвь законодательная упростила кодексы и избавилась от многотомных комментариев. тюрьмы опустели. иные пенитенциарные учреждения ушли с молотка и были перестроены в торговые центры. реформа языка обернулась неожиданным эффектом в журналистике. скорость компьютерного набора заметно выросла, что увеличило производительность труда. пальцы не тянулись более к дальним концам клавиатуры, где разместились устаревшие знаки препинания, не отвлекались на shift и caps lock. с упрощения пунктуации и орфографии мысль жлуденкова перескакивает на переделку ук и упк, кружит по реформам. реформы эти следовало бы назвать единым термином: ускорение. был в истории такой деятель, м. с. горбачёв, любил поговорить об ускорении. но у него вышло только поговорить, а у нынешней власти вышло на деле. счётчик смерти съел полчаса, когда дверь лязгнула. те же двое ввели в камеру девчонку. второй служащий принёс простыни, одеяло и подушку. для неё. она в бежевой рубашечке с перламутровыми пуговками, отложным воротничком и длинными рукавами. в мятой чёрной юбке до колен. так одеваются бедные, которые не желают выглядеть бедными. словно на концерт. жлуденков давно научился разбираться в тонкостях гардероба разных слоёв, каст и страт. темноволосая, расчёсанная. юбка помята, а волосы расчёсаны. слишком молода для него, лет двадцать пять, двадцать шесть, не больше. между ними разница в поколение. они не пара. на лице её застыл испуг, замер страх, а он-то жить не хочет. просьбы не рассматриваются, вспоминает он слова проводника. её не заменят, придётся как-то адаптироваться. если она сама от него не сбежит. от желания ведь можно отказаться. вдруг он понимает, что они, он и она, равны в том, что их ждёт. оба дальше не пойдут. оба состарятся за ночь. вас казнят друг за дружкой, говорит проводник, вы прибыли в заведение с разницей в десять минут. и вас соединили по последнему желанию. редкий случай. живите по одним часам. на экране 33 меняется на 32, секунды убегают. жлуденков никогда бы не подумал, что будет вот так наблюдать за утекающими мгновеньями своей жизни. интересно, как бы чувствовал себя человек, если б ему с первых лет показывали такие часы? если б он жил с такими часами? знал бы, сколько ему отмерено? девке, возмущается молодая, глядя снизу вверх на охранника, ты назвал меня девкой, фуражечник, мурло государственное, холуй, убийца. от убийцы слышу. не груби несчастной женщине. а ты не приписывай мне лишнего. я не убиваю, убивает врач. я не девка, я настя, девку в своей спальне найдёшь. кроватка тут одна, умещайтесь как-нибудь. зато согреетесь вместе, ночью тут холодно. ишь, заботливый выискался! дверь закрывается.

Author picture
Не спешите заказать редактуру. Не швыряйтесь деньгами. Сначала покажите свой рассказ или отрывок романа

Кому показать рассказ или роман? Писателю! Проверьте свой литературный талант. Закажите детальный разбор рукописи или её фрагмента.

представляешь, говорит настя, я просила букет тюльпанов перед смертью. сентябрь, а я тюльпанов хочу, подавай мне апрель да май. откуда тюльпаны осенью? а этот, в фуражке, говорит, букет, может, тебе и принесут, да только это засчитается как нестандартное желание. букет, и точка, больше ничего не получишь. мы все здесь дураки, соглашаемся на стандартное, да?

откуда ты?

что значит откуда? такая же смертница.

я так и понял. из его слов. вот почему моё желание исполнили так скоро.

думал, тебе шлюху по заказу привезут? размечтался!

помечтать мне не дали, дорогая.

я тебе не дорогая.

заметно.

смотрю, ты мастак делать комплименты.

давай не будем ссориться. скоро оба помрём. вон часы. числа белые.

ты прав, вдруг соглашается она, слишком быстро для женщины соглашается. как идиоты спорим. я отказалась от цветов, я не хотела быть одной, приняла это желание, мужчину и бутылку, ты захотел выпить и девушку. и вот мы вместе. и препираемся!

с таким взаимопониманием человечеству давно должен прийти конец.

придёт. мы только и делаем, что спорим и убиваем.

согласен. сорок тысяч лет убиваем. и раньше убивали. что с разумом, что без разума. что со спорами, что без споров.

ненавидишь человечество?

когда мы ненавидим человечество, мы ненавидим в нём негодяев.

не очень понятно. остальных любим?

в расчёт не берём.

исключаем, значит? игнорируем? по-моему, не так. один писатель, классик английский, книжку написал. все люди враги. я читала. имя забыла. думаешь, он игнорировал кого в названии? видишь ведь: все.

умница.

а то! я думала, бородатых в тюрьме бреют.

зачем? казнят же не на электрическом стуле.

можно без чёрных шуток?

не уверен.

где-то я тебя видела.

я тебя не помню. у меня память на лица вроде бы неплохая. я журналист.

у меня плохая. я не лицо, я голос твой помню.

голос? песен я не пою.

я не говорю, что поёшь. было бы, кстати, здорово. спел бы!

не плачь. настя, не плачь. слушай, утешать я не умею. сядем на эти доски. погоди, матрац раскатаю. поплачь. намочи мою футболку. это хорошо, это правильно. я давно отучился плакать. может, ты снова научишь. у журналиста дурная работа, он тексты на время строчит. перед журналистом сотни, тысячи людей проходят, а потом кажется, что все они шеренга бесплотных теней. вообрази только: 46 минут на очерк, 28 с половиной минут на обзор. хронометраж как в цехе. везде эти часы. чем вот этот счётчик отличается от того, по которому человек живёт за тюремными стенами? тем, что время движется вперёд, а не назад? так то обман. как только ты родился, жизнь начинает укорачиваться. жизнь есть дорога к смерти. видишь, не умею я утешать.

ты просто старый.

мне сорок два года.

я и говорю, старый. старому легче умирать.

это вопрос не возраста, а счастья.

у меня нету счастья, а умирать не хочется.

это потому, что ты веришь в счастье в будущем.

жлуденков едва не сказал: верила, остановил на языке готовое сорваться прошедшее время.

а ты уже не веришь.

нет.

потому и старый.

да.

ты за что тут?

по летальной статье.

кого грохнул?

банкира одного.

банк, что ли, грабанул? врёшь! никто не грабит банки.

не грабил я. и не вру. налей-ка из бутылки. дай, открою.

сама открою, не школьница. столик подвинь.

начальника отдела я убил. начальника отдела ипотечного кредитования. прямо в его кабинете.

да ну? в банк с оружием не попадёшь. или ты канцелярским ножиком его?

не было у меня ножика. и пистолета не было. руками я его. вот этими.

врёшь ведь. ты посмотри на себя. какой худой.

жлуденков смотрит на свои руки. широкие в кости, но плоские. бледные. в роду жлуденковых все такие, говорила мать. мясо на вас не растёт. он всегда был хватким, жилистым и никогда сильным. но начальник-то банковский умер. жлуденков стучит указательным пальцем по голове.

когда тут вот копится злость, год за годом копится, тогда можно и руками, тогда сила неистовая из головы идёт.

энергию электрическую из головы добывать не пробовал?

он с досадой осознаёт: у него будто берут интервью. в камере. девочка берёт. она задаёт вопросы, он отвечает.

за что ты того начальника?

ипотечная история.

банкиры квартиру отобрали?

давай без интервью. пожалуйста.

пожалуйста. я думала, тебе легче будет.

не будет.

почему?

мне не тяжело.

а знаешь, почему стандартное желание вот такое, а не другое?

знаю. вывели по статистике просьб. усреднённое.

так в газетах пишут. это же чепуха.

в газетах всё чепуха.

одному тяжело, вдвоём легче. поэтому пару себе человек просит. это не потому, что койка.

она краснеет и отворачивается. не потому, повторяет в стену. мотает головой, рассыпает волосы по рубашке, по жлуденкову. он зажмуривается. чувствует, как волосы соскальзывают, со щеки падают, кожу щекочут.

не затем, чтобы гульнуть перед смертушкой, забыться?

нет.

романтическая натура, думает жлуденков. неужто не перевелись такие? дай руку, просит он.

он гладит её руку. на пальцах ни одного кольца, это просто рука. ребристого кольца с социальным номером тоже нет. и у него нет. их уже вычеркнули отовсюду. когда-то жили на планете неандертальцы и кроманьонцы. ни власти у них, ни колец, ни газет, ни тюрем, ни врачей с гуманным ядом. впрочем, и неандертальцы, и кроманьонцы убивали. и ожерелья из зубов делали. и, бывало, ели убитых. он вот просто убил, задушил банковского начальника. не съел. жлуденков слышит собственный отрывистый смех.

нет, мне не тяжело. жизнь мне ни к чему. умирать я не боюсь. я пустой человек.

думаешь обо мне?

за что ты здесь?

ребёнка убила. так они говорят. не верь им. этому, бугаю длинному, который убийцей меня обозвал, не верь. слышишь? не надо верить. это враньё.

жлуденков молчит.

нянчилась я с одним. умер мальчик. я скорую вызвала, но он до неё посинел. экспертизу провели. не то, сказали, лекарство споила. обвинили в непреднамеренном убийстве ребёнка. а я ничего лишнего ему не спаивала. давала то, что хозяйка велела. я не медик, я няня. мне говорят, дашь розового цвета таблетки, так я и даю розового. я на доктора или фельдшера не училась. учиться не на что, образование сумасшедших денег стоит. у меня только школа, полных семь классов. а там вперёд, по трудовой дороге. может, и медики с лекарством напутали. теперь не докажешь ничего. следователи и суды глубоко не берут, некогда им.

она вырывает у жлуденкова руку.

не веришь мне?

серые её глаза темнеют.

верни руку. вот так. верю. верю.

так и жила, за детьми чужими присматривала. в прачечной работала, недолго, прачечная та разорилась. ещё из официанток выгнали, сказали, из рук всё валится. замуж не знала за кого выйти. судьба жестокая?

не судьба.

не надо злиться ни на кого. я знаю, ты из-за меня злишься. не надо.

он рассказывает анекдот. про попа и президента. тот самый, за который восемнадцать месяцев принудительных работ дают. в лагере. им не дадут. оба смеются.

у тебя красивая улыбка, настя.

а тебя как зовут?

костей зовут. фамилия жлуденков.

её ладонь выскальзывает из его пальцев. настя встаёт, отходит к противоположной стене. закрывает собою электронные часы. поворачивается. рот её приоткрывается. пластмассовый стаканчик с водкой в руке дрожит.

дядя костя.

жлуденков смотрит на свои острые коленки, обтянутые джинсами.

слушает девушку у стены.

село лучинкино. улица гаванская. весёлое название!

романтичное, мысленно отвечает жлуденков.

какая уж там гавань! речка айба в полтора метра шириной. коза бабы оли. рыжики под сосёнками. ты учил меня выбрасывать червивые и складывать в ведро целенькие. много было червивых! а рыжики солёные со сметаной и луком такие вкусные! бабушка запрещала много их есть, говорила, это взрослая еда. а на опушке леса красноголовики. подосиновики. крепкие такие. ты говорил, осина твоё любимое дерево. я не понимала. оно такое серое. и жутко шумит на ветру. а ты говорил, без осины никаких красноголовиков не было бы. июль и август. потом всё. в сентябре я в школу пошла. и мне семь стукнуло. а зимой баба оля умерла. в лучинкино я никогда больше не приезжала. никогда, жлуденков. дом в деревне родители мои продали. вместе с козой. говорила же я: голос твой помню! дядя костя. помнишь, я с велосипеда твоего упала? с багажника. в траву. вертелась, вертелась и упала. ты так за меня боялся. а я всего лишь коленку и локоток оцарапала. у тебя лицо такое испуганное сделалось. да. а сейчас не испуганное.

сколько ж мне лет-то было, думает жлуденков. двадцать два года, нет, двадцать три. девятнадцать лет прошло. ей, стало быть, двадцать шесть сейчас.

я тебя потом видела в городе. один раз. случайно. ты очень спешил. ты так и сказал: ой, привет, настюша, я так спешу, так спешу, и ты умчался, не оглянулся даже. я рассердилась и поплакала немножко. в тот вечер я сказала маме, что скоро вырасту, и тогда дядя костя на мне женится. а мама ответила, сначала дядя костя и ты, вы оба должны полюбить друг друга. я сказала, что уже полюбила. мама спросила: а дядя костя? он полюбит, сказала я. и ногой топнула.

умчался, отвечает жлуденков. так всю жизнь и пробегал. всё некогда, всё в цейтноте. не женился. я и бороду-то от спешки отпустил. бриться некогда.

я тебя и с бородой люблю. только ты теперь не дядя костя. ты теперь жлуденков.

покатал бы я тебя на велосипеде, да боюсь, борода в спицах запутается.

по настиным губам скользит улыбка.

потом родители развелись. отец маму бросил. ушёл к какой-то, я её даже не видела. мать попивать стала. через три года снова замуж. наверное, в алкомаркете познакомились. пили на пару. отчим на стакане сидел, самогон гнал. я в шестнадцать лет из дома ушла, по комнатам жила. поначалу тоска брала, а там привыкла. всё время где-то работаешь, так и привыкаешь к жизни. комната просто для спанья.

привыкаешь к жизни, повторяет за нею жлуденков.

две мысли: лишь бы комнату найти подешевле и лишь бы хозяева не пили и не орали по ночам. не сходишься ни с кем. иногда книги читаешь. библиотеки закрываются, библиотекари книги даром раздают, уговаривают взять побольше. а мне куда побольше, хранить-то негде. засыпая, мечтала о жизни где-то у леса. на опушке. чтоб солнышко. и осины. чтоб утрами ранними будили меня соловьи.

не поют в сентябре соловьи, настя.

так и тюльпаны в сентябре не цветут, жлуденков.

хорошо бы водочку-то под рыжики со сметаной, а не под эти сухие кирпичи.

не надо никакой водочки.

поднявшись на цыпочки и вытянув руку, настя ставит пластмассовый стаканчик к оконной решётке, на бетон. отнимает стаканчик у жлуденкова и ставит к окошку и его.

давай лежать и мечтать. ты сказал: помечтать не дали. это так плохо!

жлуденков и настя застилают матрац простынёй. разворачивают ещё две простыни.

вдруг плафон над дверью гаснет. маленькую камеру освещает только экран часов.

не раздеваясь, оба залезают под простыни, под шерстяные одеяла. головы опускаются рядом на подушки. почти как на семейной постели. глаза глядят в потолок. жлуденков думает: мечту не отнимешь, мечтать он сам разучился. умел ли? наверное, умел. все дети это умеют. с годами, суетливой жизнью, хронометражем он перезабыл, оставил где-то мечты. старый, сказала ему настя. так и есть. почему старые люди впадают в детство? к мечте возвращаются. к несбывшейся. ну, он не такой ещё старый. однако старее не станет. постареть ему не дадут.

ты мечтай, я послушаю.

нет-нет, жлуденков, так нельзя. мы теперь вместе. и мечтаем вдвоём.

тогда ты веди, я подключусь. нет, не то сказал. вот как надо: я пойду за тобой.

очень хорошо, жлуденков. начинаю. когда умирают, не умирают. вот что я думаю. когда меня задержали и на другой день судили ускоренным судом, я уже знала, чем кончится, какой вынесут приговор. чтобы не отчаяться, не зарыдать, я решила мечтать. знаешь, у тех, кому прописали смерть, мечты сбываются. у тех, кто живёт, может, и нет, а у тех, кому велели умереть, обязательно сбываются. вот и у нас с тобой сбудутся.

немного до мечты осталось, думает жлуденков.

мы здесь такие маленькие, такие ничтожные. на планете. мы войны ведём, судим, убиваем. и думаем о покое, здоровье, мире, любви, радости, детях. может, мы верим, что радости и любви станет больше, когда одни из нас убьют других из нас. мы произносим речи, важничаем, зачитываем вердикты, судьи в мантиях стучат по столам молотками. мы гуманные, мы убиваем осуждённых без боли или почти без неё. мы даём право на последнее желание. мы даже стандартизировали это желание. даже тут у нас любовь. человеколюбие. я сидела в камере предварительного заключения. там было крошечное оконце, меньше, чем тут, даже без решётки. за стеклом я видела тёмное небо и несколько звёздочек. я воображала, как просачиваюсь туда, к небу, каким-то дымком, молекулами просачиваюсь через стёклышко. была в камере, и вот нет меня! лечу вверх, и звёзды бросают на меня свет белый.

белый, жёлтый, голубой, красный.

ой, как красиво, жлуденков! вот видишь, мы мечтаем вдвоём. ты тоже это видишь, правда?

вижу, милая. ты летишь в своей юбке и рубашечке, а я в футболке и джинсах. как есть. летим, взявшись за руки. и не холодно нам. планету бы подходящую найти.

такую зелёную. где нет людей в мантиях. нет яда.

нет денег. банков. и хронометров.

часов вообще нет.

найдём?

конечно, найдём. у нас же целая вечность. не зря же мы встретились. это знак.

и никакая опасность нам не будет грозить. нас уже не смогут убить.

только это должна быть планета с рыжиками, жлуденков.

с рыжиками, репчатым луком и козами, настя.

с бабой олей и подосиновиками.

я сложу сруб. построю дом. колодец выкопаю. я однажды выкопал. один. шесть метров глубиной. там была вкусная вода. в городе нет такой воды. а сруб на дом простой, ласточкин хвост. руки помнят ещё. я ведь деревенский парень, настя.

дом у речки. длинная петляющая речка. и мы отыщем родник.

где я раздобуду лопату? пилу? топор?

ты что-нибудь придумаешь, жлуденков.

я у бабы оли возьму.

пилу двуручную. у неё есть. и я тебе помогу брёвна пилить. вжиу, вжиу.

я и баньку построю. внутри осинкой обошью.

ты попаришь меня, жлуденков?

как не попарить. веничком берёзовым, веничком можжевеловым. кваску плесну на камешки в печке. для духа хлебного.

а я не деревенская, жлуденков. я и квас ставить не умею.

научишься, настя. никто не торопит. вечность впереди. лишь бы они за нами не припёрлись.

какие они? не отравляй мечту, жлуденков.

прости, настя. они не припрутся. они никогда не отыщут эту планету. потому что не знают, где и как искать.

да. а мы знаем. потому что там бабушка. они ничего про неё не знают. она давно вычеркнута изо всех их архивов.

голос настин замирает.

а потом у нас пойдут дети, жлуденков.

двенадцать детей.

сколько захочешь, милый.

жлуденков думает о проклятых часах на стене. темно, ночь. камеру освещает белый лучик, с каждой секундой меняющий форму. он то ярче, то тише. ранним утром счётчик остановится, экран почернеет. двоих осуждённых убьют, тела сожгут в крематории, пепел пустят на удобрения. имена мелькнут в списках казнённых, две крошечные цифры прибавятся к статистике мвд. ничтожные точки в земной истории, незримые пылинки в просторах вселенной.

давай начнём сейчас.

детей?

он целует настино лицо. оно гладкое и солёное.

нельзя мечтать и плакать, говорит он.

в глазах её мокрых прыгают белые огоньки от счётчика.

но жлуденков видит там звёзды.

на заре их будят голоса. чужие голоса.

откатывается стальная дверь. в камеру въезжает каталка на колёсиках. её толкает врач, круглоголовый широкоплечий человек в голубом халате. рукава халата почему-то засучены до локтя. как у мясника или палача. хорошая деталь для репортажа, думает жлуденков. за врачом входит проводник в форме. толстый и короткий. прежний, видно, сменился утром.

водку понюхали только?

ответа нет. тюремный служащий удивлён. он переглядывается с врачом. тот держит белый с красным крестом чемоданчик. оба слушают разговор двоих заключённых, вскочивших с нар и теперь закрывающих дрожащими голыми телами смятую постель. как что-то ценное.

знаешь, в чём я ошибся? знаешь, какая моя самая большая ошибка в жизни?

какая?

когда тебя привели в мою камеру, я подумал, что мы не пара.

я же говорила, ты на мне женишься.

она такая мудрая, она такая старая, думает о насте жлуденков.

а теперь они нас убьют.

пардон, вставляет охранник, по инструкции говорить полагается мне. давайте обойдёмся без мер принуждения. вы слышите меня? вот и славно.

проводник улыбается. из окна на него падает рассветный луч. толстые губы служащего блестят и шевелятся.

погода сегодня чудесная. с солнцем. с облачками. бабье лето. это вот доктор смирнов. он вылечит вас от всех болезней.

новая улыбка. зажигается электрический свет. он кажется тусклым. доктор молча натягивает резиновые перчатки, похожие на хозяйственные.

промежуток между инъекциями составит десять минут. осуждённый жлуденков, вас казнят первым. объекту завяжут глаза. так положено. случалось, люди теряли сознание.

теперь нас убьют, повторяет настя.

нас отпустят. ты знаешь.

отпустят?

жизни нет, а смерть есть.

у нас тут ночью не жизнь была?

нет, любовь.

жлуденков, мы улетим через эту решёточку?

вздох застревает где-то в горле. он кивает. из глаз льют слёзы, ручьями бегут по щекам, капают часто с бороды.

смотри, ты снова научился плакать.

пациент, опорожните мочевой пузырь. наденьте штаны. и на каталку. вы тоже опорожните. и оденьтесь до пояса.

ткнув иглою в пузырёк, врач заряжает шприц тёмной жидкостью.

жлуденков ложится на каталку головою к окну. головою к насте. врач повязывает ему на глаза широкую ленту. другой ленты в чемоданчике доктора настя не видит. значит, ей закроют глаза этой же лентой. на её глазах будут слёзы жлуденкова.

не смотрите, просит её врач.

проводник берёт настю за плечи, разворачивает к стене. к погасшим часам.

ты встретишь меня там? доктор, ему не больно? дождись меня на небе, жлуденков!

© Олег Чувакин, май 2017
Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «живите по одним часам»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

11 отзывов

  1. Олег, потрясающе.
    Ни одного лишнего слова, один гармоничный поток авторского сознания.

  2. Олег, я вот второй раз прочитала. С первого не совсем поняла что к чему))) Уж, извините. Какой же вы страшный рассказ написали. Вроде бы и фантастика. А ведь это о нашей жизни. О тех бездумных реформах, о том, что наша жизнь- ничто для СИСТЕМЫ.. Олег… я не хочу больше таких рассказов((((( Верните котёнка с сиреневыми глазами…

  3. Мы читали с сестрой. Отдельно друг от друга. Поделили во время обсуждения рассказ на две части (простите за банальность и что разделываем ваше дитя, как рыбу). На «за жизнь» и «про любовь». Ей ближе «за жизнь», мне было «про любовь». Теперь я вижу, снова прочла, что частей нет. Мне показалось. Это чувственный гармоничный текст. И пробирает.
    Спасибо.

    1. Кланяюсь вам и вашей сестре. Прошёлся давеча по датам сочинения рассказов: узнал, что лучшие свои рассказы написал весной.

        1. Она и осенью не спит, душа бородатая. Осенью и зимой меня тянет на крупную форму. В середине или в конце лета просыпается романный зов…

    1. Есть связь! Если хотите аватарку, пройдите на сайт gravatar.com, нажмите там синюю кнопочку «Войти» и попробуйте зарегистрироваться под своим e-mail. После регистрации загрузите на gravatar.com файлик с вашим прекрасным образом. Эта аватарка будет работать на всех сайтах WordPress, а также на всех, где включён сервис Gravatar.

  4. Олег, Вы знаете, я читаю медленно, а вот писать отзыв о впечатлениях … теперь так же трудно, как и Вам писать прозу… Но мне очень нравится как Вы пишите сейчас.

Добавить комментарий для Oleg Chuvakin Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.

Как стать писателем?
Как обойтись без редакторов и курсов?
Author picture

Возьмите у меня всего один урок. Я изучу ваш текст и выдам вам список типичных ошибок в стиле, композиции, сюжете. Вы одолеете их все при мне.

Станьте самому себе редактором!