В день рождения Толстого привожу в своём цитатнике несколько абзацев из Льва Николаевича. Не из «Войны и мира». Не из «Анны Карениной». А из тех работ, которые сам автор находил главными.
* * *
В чём моя вера?
«На днях я шел в Боровицкие ворота; в воротах сидел старик, нищий-калека, обвязанный по ушам ветошкой. Я вынул кошелек, чтобы дать ему что-нибудь. В это время с горы из Кремля выбежал бравый молодой румяный малый, гренадер в казенном тулупе. Нищий, увидав солдата, испуганно вскочил и вприхромку побежал вниз к Александровскому саду. Гренадер погнался было за ним, но, не догнав, остановился и стал ругать нищего за то, что он не слышал запрещения и садился в воротах. Я подождал гренадера в воротах. Когда он поравнялся со мной, я спросил его: знает ли он грамоте?
— Знаю, а что? — Евангелие читал? — Читал. — А читал: «и кто накормит голодного?..» — Я сказал ему это место. Он знал его и выслушал. И я видел, что он смущен. Два прохожие остановились, слушая. Гренадеру, видно, больно было чувствовать, что он, отлично исполняя свою обязанность, — гоняя народ оттуда, откуда велено гонять, — вдруг оказался неправ. Он был смущен и, видимо, искал отговорки. Вдруг в умных, черных глазах его блеснул свет, он повернулся ко мне боком, как бы уходя. — А воинский устав читал? — спросил он. Я сказал, что не читал. — Так и не говори, — сказал гренадер, тряхнув победоносно головой, и, запахнув тулуп, молодецки подошел к своему месту».
Царство божие внутри вас
«Как в России и Турции, так в Америке и Франции, сколько правительства ни переменяют своих чиновников, большинство их люди корыстные и продажные, стоящие на такой низкой степени нравственности, что они не удовлетворяют даже и тем низким требованиям простой неподкупности, которые предъявляются к ним правительствами. Часто можно слышать теперь наивные сетования правительственных людей о том, что лучшие люди по какой-то странной, как им кажется, случайности всегда находятся во враждебном им лагере. Вроде того, как если бы люди сетовали, что по какой-то странной случайности в палачи попадаются всё люди неутонченные и не особенно добрые. <…>
Коснитесь карандашика: он живой! Олег Чувакин выправит, обработает, допишет ваши рассказы, сказки, повести, романы; робкие наброски превратит в совершенный текст. 29 лет практики (с 1994). Олег разберёт ваши ошибки и недочёты, даст полезные советы и научит им следовать. Поднять слабый черновик до подлинно литературного уровня? Будет сделано!
Раз я в Москве присутствовал при спорах о вере, которые происходили по обыкновению на Фоминой у церкви в Охотном ряду. Собралась на тротуаре кучка, человек 20, и шел серьезный разговор о религии. В это же время был какой-то концерт в рядом стоящем здании дворянского собрания, и полицейский офицер, заметив кучку народа, собравшуюся у церкви, прислал верхового жандарма с приказанием разойтись. Офицеру собственно не нужно было, чтобы расходились. Собравшиеся 20 человек никому не мешали, но офицер стоял тут целое утро, и ему надо было что-нибудь делать. Молодой малый — жандарм, молодецки подпираясь правой рукой и гремя саблей, подъехал к нам и строго приказал: «Разойтись! Что собрались?» Все оглянулись на жандарма, и один из говоривших, скромный человек в чуйке, спокойно и ласково сказал: «Мы говорим о деле, и нам незачем расходиться, а ты лучше, молодой человек, слезь да послушай, о чем говорят. И тебе будет на пользу», и, отвернувшись, продолжал беседу. Жандарм молча отвернул лошадь и отъехал. <…>
Но приходит время и придет, когда станет всем совершенно ясно, что они ни на что не нужны, а только мешают людям, и люди, которым они мешают, скажут им ласково и кротко, как тот человек в чуйке: «Не мешайте нам, пожалуйста». И все эти посланные и посылающие должны будут последовать этому доброму совету, т. е. перестать, подбоченясь, ездить между людьми, мешая им, а слезши с своих коньков и снявши с себя свои наряды, послушать то, что говорят люди, и, присоединясь к ним, приняться со всеми вместе за настоящую человеческую работу».
Две войны
«…Восхваляют испанских и американских героев той дикой войны, которые, желая отличиться перед людьми, получить награду и славу, убили очень много людей или сами умерли в процессе убийства своих ближних. Но никто не говорит и не знает даже про тех героев войны против войны, которые, никем не видимы и не слышимы, умирали и умирают под розгами или в вонючих карцерах, или в тяжелом изгнании, и все-таки до последнего издыхания остаются верными добру и истине.
Я знаю десятки этих мучеников уже умерших и сотни таких же, которые, разбросанные по всему миру, продолжают это мученическое исповедание истины.
Я знаю Дрожжина, учителя-крестьянина, который до смерти был замучен в дисциплинарном батальоне; знаю другого — Изюмченко, товарища Дрожжина, выдержанного в дисциплинарном батальоне и потом сосланного на край света; знаю Ольховика, крестьянина, отказавшегося от военной службы, за это приговоренного в дисциплинарный батальон и на пароходе обратившего конвойного солдата Середу. Середа, поняв то, что сказал Ольховик о грехе военной службы, пришел к начальству и сказал, как говорили это древние мученики: «Не хочу быть с мучителями, присоедините меня к мученикам», и его стали мучить, послали в дисциплинарный батальон, а потом в Якутскую область. Знаю я десятки духоборов, из которых многие умерли, ослепли и все-таки не покоряются требованиям, противным закону бога.
На днях я читал письмо о молодом духоборе, который один, без товарищей послан в полк, стоящий в Самарканде. Опять те же требования со стороны начальства и те же простые неотразимые ответы: «Не могу делать того, что противно моей вере в бога». — «Мы тебя замучаем». — «Это ваше дело. Вы делайте свое, а я буду делать свое».
И этот двадцатилетний мальчик, заброшенный один в чужой край, среди враждебных ему людей, сильных, богатых, образованных, направляющих все свои силы на то, чтобы покорить его, не покоряется и делает свое великое дело.
Говорят: «Это напрасные жертвы. Люди эти погибнут, а устройство жизни останется то же». Так же, я думаю, говорили люди и о напрасности жертвы Христа, да и всех мучеников за истину. Люди нашего времени, особенно ученые, так огрубели, что не понимают, не могут даже по грубости своей понимать значения и действия духовной силы. Заряд в 250 пудов динамита, пущенный в толпу живых людей, — это они понимают и видят в этом силу; но мысль, истина, получившая осуществление, проведенная в жизни до мученичества, ставшая доступной миллионам, — это, по их понятию, не сила, потому что она не трещит и не видно сломанных костей и луж крови. Ученые (правда, плохие ученые) все силы эрудиции употребляют на то, чтобы доказать, что человечество живет, как стадо, руководимое только экономическими условиями, и что разум дан ему только для забавы; но правительства знают, что движет миром, и потому безошибочно по инстинкту самосохранения ревнивее всего относятся к проявлению духовных сил, от которых зависит их существование или погибель…»
Путь жизни
«Стоит только вдуматься в сущность того, на что употребляет свою власть правительство, для того, чтобы понять, что управляющие народами люди должны быть жестокими, безнравственными и непременно стоять ниже среднего нравственного уровня людей своего времени и общества. Не только нравственный, но не вполне безнравственный человек не может быть на престоле, или министром, или законодателем, решителем и определителем судьбы целых народов. Нравственный, добродетельный государственный человек есть такое же внутреннее противоречие, как целомудренная проститутка, или воздержный пьяница, или кроткий разбойник.
<…> Макиавелли вот как поучает государей об исполнении их должности: «Государям совсем не нужно иметь хорошие качества, но каждому из них необходимо показывать вид, что он имеет эти качества. Скажу больше — в самом деле правителям это качество может быть только вредно, тогда как притворство в том, что имеешь те добрые качества, которых не имеешь, напротив, очень полезно. Так, для государей очень важно уметь выказываться милосердными, верными своему слову, человеколюбивыми, религиозными и откровенными; быть же таковыми на самом деле не вредно только в таком случае, если государь с подобными качествами сумеет в случае надобности заглушить их и выказать совершенно противоположное.
Всякий может видеть, что государям, особенно только что получившим власть или управляющим вновь возникающими монархиями, бывает невозможно согласовать свой образ действий с требованиями нравственности: весьма часто, для поддержания порядка в государстве, они должны поступать против законов совести, милосердия, человеколюбия и даже против религии. Государи должны обладать гибкой способностью изменять свои убеждения сообразно обстоятельствам и, как я сказал выше, если возможно, не избегать честного пути, но, в случае необходимости, прибегать и к бесчестным средствам.
Особенно важно для государей притворяться благочестивыми; в этом случае люди, судящие по большей части только по одной внешности, так как способность глубокого суждения дана немногим, легко обманываются. Личина для государей необходима, так как большинство судит о них по тому, чем они кажутся, и только весьма немногие бывают в состоянии отличить кажущееся от действительного; и если даже эти немногие поймут настоящие качества государей, они не посмеют высказать свое мнение, противное мнению большинства, да и побоятся оскорбить достоинство верховной власти, представляемой государем. Кроме того, так как действия государей не подсудны, то подлежат обсуждению одни только последствия действий, а не самые действия. Если государь сумеет только сохранить свою жизнь и власть, то все средства, какие бы он ни употреблял для этого, будут считаться честными и похвальными».
Единое на потребу
«Ведь еще можно было бы как-нибудь оправдывать подчинение целого народа нескольким людям, если бы эти властвующие люди, уже не говорю, были самые хорошие люди, а хоть только не худшие люди; если бы хоть изредка властвовали не лучшие, но порядочные люди; но ведь этого нет, никогда не было и не может быть. Властвуют всегда наиболее дурные, ничтожные, жестокие, безнравственные и, главное, лживые люди. И то, что это так, не есть случайность, а общее правило, необходимое условие власти».
Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.
Номинант международного конкурса В. П. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).
Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).
Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).
Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).
Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).
По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.
Олег Чувакин. Прозаик. Редактор. Литературный обработчик. Вдохновитель
Садишься за письменный стол с намерением сочинять? Намерение похвальное! Писать книги — верная дорога к богатству и славе.
Не можешь заставить себя писать каждый день? Литературная совесть ест тебя поедом? Не огорчайся! Знай: есть пять способов решить мучительный вопрос.
Творческий метод писателя. От Чехова до Вудхауза, от Сименона до Саймака. Расскажите и вы о своём подходе!
Экономика рассказа. Как продать рассказ и кому? Сколько за это заплатят? Выгодно ли производить литературу?
Как узнать, имеет ли человек писательский талант? Есть ли точный ответ на этот вопрос? Да, есть.
Писать книги. Легко ли это? Сел за стол, открыл ноутбук, набарабанил сколько-то тысяч знаков — рассказ готов, опубликовать его! Так можно? Нет. Но все думают, что можно.
Как создать увлекательный сюжет? Как вывести в книге героя, которого непременно полюбит публика? Как написать захватывающую историю и искупаться в лучах славы?
Единственная причина, по которой тебе следует написать роман, — необходимость сказать что-то людям. Ты должен это сказать. Ты садишься за стол и пишешь.
Как становятся писателями? Никак. Ими рождаются. У вас нет ни слуха, ни гибкости пальцев? Оставьте в покое скрипку. Нет тяги к литературе и отсутствует «ген грамотности»? Сожгите свою писанину.
Полезные советы начинающим писателям. Как приучить себя к систематическому литературному труду и добиться красоты слога. Как перестать мучиться и начать творить.
Научиться писать свои истории несложно. Усаживаетесь в кресло, заносите пальчики над клавиатурой… Уже слышали такие советы? Над вами подшутили! Есть правила, без которых историю не написать.
Неверно заданный темп повествования приведёт к ямам в композиции, ломаному ритму и в итоге к полному авторскому провалу. Литературное произведение не состоится.
Да. «Властвуют всегда наиболее дурные, ничтожные, жетокие, безнравтвенные и, главное, лживые люди.» Вот недавно в ФБ упомянуто было высказывание Марка Твена : «Если бы выборы на что-то влияли, нас бы к ним не допустили»- ну и что ?
Молодой Стриндберг писал в «Красной комнате»: «Как странно, что правители всегда хотят того, чего не хочет народ».
Да, в нашей России всегда была одна проблема — человеческая глупость, как фактор. Из-за недалекости, неразвитости принимались и принимаются решения, ведущие к гибели многих людей. И увы, прав Толстой, чванство и чиновничество в совокупности с недалекостью — это бич. А если говорить про нынешнее трактование православия, то здесь ошибки на местах новоявленных батюшек и приходских работников навевают ужас… Вобщем, сто лет ничего не изменили. Добавились лишь современные блага. А средства их достижения, к сожалению, не очень поменялись.
Во многом согласен. Однако человеческая глупость — явление не собственно российское, а глобальное. Западные мудрецы немало рассуждали на эту тему.
Верно, глобальное. Я поделилась Вашей ссылкой. Думаю, это стоит обсудить и с моими друзьями по фб.
Спасибо! Делитесь на здоровье, Юлия. Буду только рад.
Всё малое отражается в большом, как и наоборот — какой правитель, такой и народ!
Это, в сущности, пустые слова. Какой правитель был в Новгородской республике? Никакого. А как «отражал» Пётр Первый русский народ? Может, бритьём бород и налогом на гробы?
В каждое время есть нравы народа — тот, кто видит красивое — красив сам…
Не стоит обвинять правительство народу…закономерность есть одна — какое дерево, такому быть и плоду… с себя начать бы перемены… глядишь — изменится страна!
Духоборы это те, кто на молениях по полу катаются с пеной изо рта? Вроде адвентистов 5 дня.
«Вроде адвентистов 5 дня». Они вообще-то седьмого дня.
Есть и те и те. Одна нормальная секта, а другая с такими вот выкрутасами. честно говоря, я путаю, какая какая. Духоборов преследовали как «восторженную» секту. они, вроде и до самооскопления доходили.
Про «пятых» никогда не слышал даже.
А о жизни толстовцев рекомендую книгу «Воспоминания крестьян-толстовцев. 1910-1930».
При Горбачёве в СССР эту книгу издали, толстый том. Я в своё время купил у букинистов. Очень интересно.
А я могу порекомендовать «очерки раскола » Мельникова — Печерского. Он был чиновником по делам раскола. Специалист, так сказать, а не только писатель.
Это просто — правитель один, а народу много………
Да, и народ не может проводить «реформы». И не обладает монопольным правом на аппарат насилия. И законы не может писать. Демократия с её депутатами — лишь фикция народовластия. Народовластие, когда объект и субъект власти сливаются в одно, — манипуляция сознанием просто выдающаяся. Поэтому-то в суждениях и отделяется народ от правителей. Судить об одном по другому я не представляю возможным.
В том-то и дело, что НЕ ПРОСТО всё ЭТО. Хочется уловить серьёзное отношение к высказываниям гения «О жизни, истине, государстве». Почему бы и нет ?
Согласна. Предложите иную форму правления и управления
Да разве ж Толстой предлагал «форму»? Толстой выступал против государства как такового. Следовательно, все его формы отвергал.
У меня есть два художественных ответа на тему государства и народа.
Вот один: https://olegchuvakin.ru/conductor.html.
Вот другой: https://olegchuvakin.ru/frost.html.
замечательно, а что предлагал? Охлократию? Государство отомрёт тогда, когда уровень человеческого сознания и выполнение законов общежития будут безупречны. А пока, се ля ви…….
Се ля ви, да. Предлагал он что-то близкое анархизму (не бакунинскому, а кропоткинскому, чтоб без крови, свержений и войны). Толстой чурался материализма, и в этом и состоит трагедия его жизни, и трагедия его семьи тоже. Он пытался сознанием переделать бытие. Пытался тачать сапоги, а его жена в это время продвигала его собрание сочинений за денежки… Тех сочинений, которые сам Толстой уже не считал нужными и важными.
Вывод : каждый должен заниматься своим делом! Всё старо, как мир.
Опаснейшим злом является почти массовое невежество и привычное незнание Законов государства. Журналисты Президента Никсона были ошеломлены / Никита Сергеевич Хрущёв позволил им посетить даже медвежьи углы Отечества ; их впечатления были опубликованы в «Правде» : решаюсь воспроизвести только самое безобидное :…чем жить так, как живут русские в этом … госудаостве, управляемом людьми, а не законами «.
Это не российский вопрос, а глобальный. Ни один человек в мире, в любой стране, не в состоянии знать законы государства. Каждый год правительства принимают сотен и сотни законов и поправок. Никто не может всё это усвоить и даже знать поверхностно. Даже юристы специализируются только на узких отраслях — семейном праве, скажем. Или трудовом.
А кажется, вроде чего проще прочел все это благородный и порядочный человек, собрал вокруг своих единомышленников, и, приняв на себя ответственность, пошел во власть… Но ведь не идут, поскольку знают — тяжел крест? Кто разочаровался, кто себя пожалел… Может и в этом тоже проблема…
Ещё Платон рассчитывал на философов во власти…
«Уж сколько раз твердили миру»… но хлеб он предпочёл Шекспиру)))
Сохранила)