Уже несколько лет меня занимает тема оптимизма и пессимизма. Однажды в поисках интересных материалов я набрёл на эссе товарища Троцкого. Спешу поделиться своим мнением с вами, дорогие читатели.
В начале XX века Л. Д. Троцкий предпринял ненаучную попытку классификации оптимизма. Его вольное сочинение было опубликовано в «Восточном обозрении» 17 февраля 1901 года.
Словесный продукт молодого Льва Давидовича оказался обильно сдобрен идеологией, а оптимизм смешался с пессимизмом так, что разница между ними полностью стёрлась.
Коснитесь карандашика: он живой! Олег Чувакин выправит, обработает, допишет ваши рассказы, сказки, повести, романы; робкие наброски превратит в совершенный текст. 29 лет практики (с 1994). Олег разберёт ваши ошибки и недочёты, даст полезные советы и научит им следовать. Поднять слабый черновик до подлинно литературного уровня? Будет сделано!
По причине ошибочного толкования эссеистом оптимизма и пессимизма первым номером в классификацию пошёл тип оптимиста прошлого. Оптимист прошлого, по мнению автора, способен любоваться лишь минувшим, испытывая счастье, к примеру, от «тихих радостей крепостного быта».
(Между тем, заметим в скобках, обращения к прошлому характерны для пессимистов. Вот их точка зрения: раньше всё было хорошо, теперь стало плохо.)
Очевидно, здраво судить Троцкому мешала привязка классификации к идеологии. О ней-то он и пишет далее, говоря об оптимисте прошлого: «Это — самый жалкий тип гражданской идеологии».
«Жалкий тип», добавим от себя, — характеристика, которая может быть адресована исключительно пессимисту. По определению!
Второй тип, выведенный Львом Давидовичем, — оптимист настоящего. Номер два «не часто заглядывает в прошлое и не слишком загадывает о будущем: он весь, со всеми своими мечтами и надеждами, желаниями и опасениями, не выходит из пределов современности». Оперируя в рамках революционной идеологии, Троцкий называет его воплощением «гражданского самодовольства, мещанской тупости и ограниченности».
А вот и третий тип. Он «не связан с прошлым ни антипатиями, ни симпатиями: прошлое его интересует лишь постольку, поскольку из него родилось настоящее, а настоящее — постольку, поскольку оно даёт точки приложения силам, творящим будущее». Будущее «всецело владеет его симпатиями».
Для этого типа Троцкий вводит характеристику, которая окончательно запутывает читателя: «Этот третий тип может быть охарактеризован как пессимист настоящего и оптимист будущего».
Кто такие пессимисты прошлого и пессимисты будущего, и водятся ли они на свете белом, Троцкий не сообщает.
В действительности, отметим, понятия пессимизма и оптимизма относятся к личным свойствам человеческого характера и никак не могут демонстрировать ту сторону души, которую можно назвать «общественной». Оптимистичными или пессимистичными могут быть исключительно личные оценки, выставление баллов своему «я», и в идеологические рамки вмещать их неверно. Оптимист, точно так же, как и пессимист, склонен оценивать не саму действительность, а своё место, своё поведение, свои решения и достижения, удачи и провалы в ней. Если бодряк-оптимист отыщет причины своих провалов в обстоятельствах, то унылый пессимист непременно припишет их себе. Это одинаково для оценки оптимистом и пессимистом как прошлого, так и настоящего с будущим (в последнем случае надо говорить о прогнозе: «Через десять лет я стану генералом» или «Будущее сулит мне одни провалы. Я — вечный неудачник»).
Далее Троцкий, не понимавший самой сути вопроса, совсем заморочил читателю голову, выведя, помимо указанных трёх типов, ещё два: «абсолютного оптимиста и абсолютного пессимиста».
Углубляться в описание этих дополнительных типов смысла нет. Желающие могут найти в Интернете и прочесть целиком эссе Л. Троцкого «О пессимизме, оптимизме, XX столетии и многом другом». Уже само название сочинения говорит о том, что автор не сумел посвятить свой труд одной идее.
И всё же Троцкий сумел осветить дорогу оптимисту. В одной строчке: «Пока дышу — надеюсь! — восклицает оптимист будущего».
Надежда — действительно бог оптимизма. Троцкий угадал.
Философ Спиноза, напомним, жить надеждой не велел, считая её аффектом. Однако оптимист без надежды немыслим по определению. Кто не имеет надежды на лучшее, тот, безусловно, законченный пессимист.
Идеология же никакого отношения к оптимизму и пессимизму не имеет. Но Троцкий заканчивает опять же привязкой к идеологии: его оптимист будущего намекает на счастье, берущееся от грядущей перемены общественного строя.
Троцкому надо было рассуждать о двух типах: революционном оптимисте и революционном же пессимисте. О тех, кто верит в постреволюционное будущее, и о тех, кто подвергает его сомнению.
Вот и всё объяснение многословию Троцкого. Не считая увиливания от царской цензуры.
© Олег Чувакин, 2015
Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.
Номинант международного конкурса В. П. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).
Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).
Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).
Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).
Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).
По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.
Олег Чувакин. Прозаик. Редактор. Литературный обработчик. Вдохновитель
Садишься за письменный стол с намерением сочинять? Намерение похвальное! Писать книги — верная дорога к богатству и славе.
Не можешь заставить себя писать каждый день? Литературная совесть ест тебя поедом? Не огорчайся! Знай: есть пять способов решить мучительный вопрос.
Творческий метод писателя. От Чехова до Вудхауза, от Сименона до Саймака. Расскажите и вы о своём подходе!
Экономика рассказа. Как продать рассказ и кому? Сколько за это заплатят? Выгодно ли производить литературу?
Как узнать, имеет ли человек писательский талант? Есть ли точный ответ на этот вопрос? Да, есть.
Писать книги. Легко ли это? Сел за стол, открыл ноутбук, набарабанил сколько-то тысяч знаков — рассказ готов, опубликовать его! Так можно? Нет. Но все думают, что можно.
Как создать увлекательный сюжет? Как вывести в книге героя, которого непременно полюбит публика? Как написать захватывающую историю и искупаться в лучах славы?
Единственная причина, по которой тебе следует написать роман, — необходимость сказать что-то людям. Ты должен это сказать. Ты садишься за стол и пишешь.
Как становятся писателями? Никак. Ими рождаются. У вас нет ни слуха, ни гибкости пальцев? Оставьте в покое скрипку. Нет тяги к литературе и отсутствует «ген грамотности»? Сожгите свою писанину.
Полезные советы начинающим писателям. Как приучить себя к систематическому литературному труду и добиться красоты слога. Как перестать мучиться и начать творить.
Научиться писать свои истории несложно. Усаживаетесь в кресло, заносите пальчики над клавиатурой… Уже слышали такие советы? Над вами подшутили! Есть правила, без которых историю не написать.
Неверно заданный темп повествования приведёт к ямам в композиции, ломаному ритму и в итоге к полному авторскому провалу. Литературное произведение не состоится.
Олег, какое изумительное фото. Прочитала, не все , но понравилось
Спасибо, Анна!
Любопытно.
Троцкий немало понаписал, строчил текстами как пулемёт революционный. Если на бумаге издать всё, что он сочинил, наверное, томов не меньше ленинских наберётся.
Ох, хитрый был, однако, словоблуд… А цветы хороши!
Спасибо!