Владимир Алексеев. Спутанные частицы

Яблоко, портновский сантиметр, красный стол, фото

 

Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 21.04.2017 г. в 00:27.

Об авторе. Владимир Алексеев.

 


 

Спутанные частицы

 

Мой друг в буквальном смысле слова сгорел на работе. Осталось ли что-либо от физического тела, предстояло разбираться полиции и пожарным. Мне же достались домашние архивы Вольдемара, добрых полцентнера папок с бумагами, тетрадей, исписанных бисерным почерком близорукого человека ежедневников. С последних и предстояло начать. Это были дневники, впрочем, совершенно не придерживающиеся рекомендованных издательством дат. Трудно было бы разобраться в датировке описываемых событий, мыслей и переживаний, если бы Вольдемар в начале каждой записи не проставил, со свойственной ему скрупулёзностью, точное время написания — день, месяц, год. Иногда цифры сопровождались буквами. Редкое «в» — надо полагать, вечер, и «н», что означало «ночь». Кое-где даже помечалось точное время, в которое Вольдемару приходила особо поразившая его мысль.

То, что он был мыслитель, не подлежало сомнению. Но систематизировать, восстановить последовательность рассуждений представлялось задачей неподъёмной. Прежде, чем попасть в архив, бумаги Вольдемара проделывали в кабинете путь по стохастически непредсказуемой траектории. Судя по всему, всякий раз продолжался тот ежедневник, что оказывался наиболее близким, отчего каждая книжица накапливала всё больше смысловых лакун. Как бы то ни было, следовало начать с наиболее древних манускриптов. На глаза попался солидный, в кожаном переплёте, календарь с вытисненным тусклым серебром набором цифр: «2000». Миллениум. Само собой, не с начала года, а в конце. Начальные заметки относились к самому финалу прошлого тысячелетия. Первая же запись гласила:

«Жизнь слишком коротка, чтобы потратить её на зарабатывание денег. Даже если деньги падают с потолка, не требуя особых усилий, само их наличие неизменно порабощает. Наистрашнейшее в нашем времени — то, что главными считаются даже уже не люди, обладающие деньгами. Главными становятся деньги, обладающие людьми.»

Что ж, рассуждение глубокое и достойное автора, без тени кокетства, позёрства, утаённой «задней мысли»! Вольдемар не стал ни финансистом, вынужденным уделять массу времени попечениям об умножении собственных или чужих капиталов, ни мелкотравчатым скопидомом. Его жизненный путь складывался из невообразимых поворотов, не сопоставимых с понятиями о карьере и материальном благополучии. Имея фундаментальное физико-математическое образование, мой друг как-то исподволь увлёкся поэзией, но потом и её забросил в дальний ящик стола, неожиданно для всех переквалифицировавшись в повара.

Он всегда был странным, этот наш Вольдемар! Похоже, ему необходимо было нагружать для равновесия оба полушария и точными вычислениями, и свободной творческой работой, основанной на поэтической интуиции. Готовясь к экзамену по математическому анализу, он неизменно сочинял эпиграммы на товарищей и преподавателей. Правой рукой писал шутки для студенческих капустников, левой подчёркивая особо приглянувшиеся места эйнштейновской специальной теории относительности. И вот под конец, устав от противоборства физика и лирика внутри собственной личности, гармонизировал оба начала в поварской профессии, где достиг немалых высот!

«Поэзия — росток духовного существования. Когда пространство заполнено гумусом, либо мыслью о гумусе, подобные ростки бледнеют и чахнут. У них нет той силы змееподобных волос Горгоны, что свойственна всякому злу. Поэзии необходимо солнце. Когда же сознание со всех сторон окружено стенками банковской ячейки, внутри способны прозябать только числа, «подъяремный скот», предназначенный, по замечанию Гумилёва, для низшей жизни. Музы молчат, уступая голосу пушек. Но все голоса железных орудий — суть хор, заказанный золотыми слитками, желающими вырасти в цене».

Эта запись отстояла от первой на несколько страниц и лет, но явно сделана в продолжение предыдущей мысли. Такие вот философические закидоны побудили моего бедного друга отойти от области точных чисел, служащих «низшей жизни», согласно замечанию не менее злосчастного Гумилёва. Но что же заставило Вольдемара отречься и от поэзии?

«Мы пишем в стол. Стол сдают в утиль вместе с рукописями. И пусть в метафизическом плане рукописи не горят даже в адском огне, но в вещном видимом мире тление касается всякого носителя информации. Гибнет и сама информация, если у общества отсутствует потребность создавать резервные копии. Этот чисто утилитарный вывод применим и к поэзии. Давно ли «модные», а среди них настоящие поэты писали стихи в альбомы светских барышень? Самописные сборники со стихами пылятся на антресолях теперешних ветхих старушек. А переписывают ли современные школьницы к себе в тетради полюбившиеся произведения из поэтических томиков? Вряд ли. Копирование готовых файлов на электронных носителях — не то, совершенно не то. Растение, ощущающее свою ненужность, чахнет. Не в этом ли смысл евангельской притчи о бесплодной смоковнице? Где же найти выход, если тонкая материя поэзии оказывается лишённой не столько почвы, сколько благодатного света в пределах твоего государства?»

Тут больше вопросов, чем утверждений. Очевидно «кибернетическое прошлое» автора, но всё это вопрошание более походит на поиски лишённого солнца ростка, стремящегося обойти вставшую на пути железную стену, поднырнуть под неё, найти свет по ту сторону доступной реальности.

Да, давнишнюю дуэль, очевидно, проиграли и физики, и лирики. Выигравших среди нашего поколения попросту нет. Проиграли и те, чьею заботой был поиск-отлов инакомыслящих. Откройся подобная запись в дневнике Вольдемара полвека тому назад, автору тут же посмертно приписали бы декадентские настроения, помешательство на религиозной почве и измену Родине. Впрочем, кого заинтересовали бы полвека назад дневники неизвестного поэта, или же даже известного повара?

Следующая ожидаемая запись предположительно должна была отражать мнение Вольдемара именно о кулинарном искусстве. Но тут произошёл некоторый сбой, мои читательские ожидания не оправдались. Целый ряд нудных записок передавал известное из квантовой физики, и всё же по сию пору таинственное положение о том, что если две одновременно порождённые микрообъектом так называемые спутанные частицы подвергнуть исследованию на сколь угодно большом расстоянии друг от друга, результат окажется заранее предсказуемым. Если прибор зафиксирует вращение одной частицы по часовой стрелке, так называемый спин, то другая частица, в силу закона сохранения импульса, априори будет иметь противоположный спин, то есть однозначно будет вращаться против часовой стрелки.

Если же одна из частиц поменяет вращение на противоположное, вторая мгновенно сделает то же самое! Спутанные частицы будто обмениваются информацией со скоростью, многократно превосходящей скорость света — постоянную, предельную для материального мира согласно положениям эйнштейновской теории относительности…

К чему клонит Вольдемар, стало понятно, пролистав календарный томик до десятого декабря, Дня Нобеля (это совпало по времени с прочтением его посмертных записок!). Ранее встречались рассуждения о ценности поэзии за пределами наших границ, например, такое: «У нас традиционно, скорее по инерции, чем по потребности народа, чествуются осязаемые, «вещные» искусства, глубинная вечность которых отходит на второй план под напором второстепенных факторов. Музыка нередко почитается публикой потому, что может быть сыграна на дорогостоящей скрипке Страдивари. Балет — потому что в нём явлена красота и грация плоти. Впрочем, большее значение обретает яркий балаганный мир цирка, который, как и кино, намного ближе и понятнее плебсу. Пик внимания — зрелище, лицедейство, будь оно даже бессловесным, исполненным в формате дешёвой инсталляции. К искусству явлен массовый, но праздный интерес. Какова же участь поэзии? Парадоксально, но пресыщенный Запад, изголодавшийся по ничего не стоящему в денежном выражении слову, принимает его с большим благоговением, поёт осанну в то время, когда мы уже «созрели» до подложных требований: «Распни!»»

Ключом к разгадке последнего необъяснимого поворота в жизненном пути моего друга служили несколько отрывочных заметок поистине дневникового плана, дата написания редкостным образом совпала с постраничной отметкой календаря, 10 декабря.

«Вчера, просматривая сайт профессиональных фотографов Нового Света, обнаружил своего совершеннейшего двойника. Где-то дюжина фото в различных ракурсах на берегу океана с семьёй — женой и двумя маленькими дочками (по возрасту в точности как у меня). Пожалуй, даже всматриваясь во внешность, особенности мимики и жестикуляции, никто бы не смог нас различить. Мой двойник — повар из Калифорнии».

«Если есть абсолютная поэзия духа, есть прямая ей противоположность, абсолютная поэзия плоти. Это кулинария, поварское искусство, вот что я понял прямо сейчас. Чтобы послужить поэзии, стоит этим заняться! Их спины — прямо противоположны».

«Если свойства спутанных частиц парадоксальным образом проявляются в микромире, почему бы не проверить, не выполняется ли та же закономерность в обществе людей для современников — абсолютных двойников?»

«Здесь у поэта нет перспектив. После исхода души из тела последует исход письменного стола со всеми рукописями на свалку. Стоит ли попусту тратить время? Не попытаться ли послужить дальнейшему развитию литературы на расстоянии, сознательно отрекаясь от духовности творчества, жертвуя собственным именем, потому что служение слову — выше всякого частного имени?»

Я начал кое-что понимать. Скорее по наитию, вдруг обернулся к передающему последние новости телеэкрану. Транслировалось вручение Нобелевской премии по литературе. Лауреат, по утверждению оживлённого диктора — бывший повар из Калифорнии, десятилетие назад внезапно обнаружил недюжинный поэтический талант. Внешне — точная копия Вольдемара!

Остаётся надеяться, что мой друг не умер, не сгорел факелом на своей работе, кардинальным образом поменявшей спины двух «спутанных частиц». В квантовом мире, если одна из таких частиц исчезает в обозримой части материального мира, спутанность не позволит ей бесследно аннигилировать — она обязательно появится в иной, удалённой отсюда части Вселенной.

 

© Владимир Алексеев, 2017

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Владимир Алексеев. Спутанные частицы»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

7 отзывов

  1. Слишком замудрённо написано. Простому читателю читать сложно. Это только моё личное мнение.

    1. Спасибо, Рита! Автор подумал: ведь есть и непростые читатели! И понадеялся на них…

  2. Написано очень интересно, есть над чем задуматься. Очень понравилось сплетение физики и поэзии. Но написано довольно сложным языком, по крайней мере для меня точно. Но в этом есть своя прелесть творчества.
    Желаю успехов на конкурсе)

    1. Благодарю Вас, Виктория. Рассказ более, чем наполовину, автобиографичен (что касается прошедшего времени, включая калифорнийского двойника-повара). Дальше начинается как бы фантастика. Но, кто знает, может быть, это всё-таки и не она.
      Наверное, для автора важнее оказалась концепция рассказа, чем увлекательность изложения. Читатели, для которых написанное показалось важным, надеюсь, простят.
      Пока не читал другие конкурсные работы, ибо «чукча не читатель, чукча писатель», есть над чем работать и в плане объёмов, и в плане качества. Со временем обязательно прочту всё, что с первых строк покажется близким и интересным. А близко и интересно всё, что содержит переплетение философии и иронии. Без философского подтекста любая фантастика превращается в «веселейшее» чтиво (пишу постфактум, прочитав ниже написанный комментарий Марии). Если уж и начинать путь по какой-либо дорожке в «саду ветвящихся тропок», то где-то рядом с Бредбери, Лемом, Стругацкими. Язык изложения при этом не всегда оказывается простым, особенно ввиду ограниченности объёма произведения, предпосланного на конкурс. Возможно, со временем эта тема обретёт более прозрачные лёгкие черты. Тут же — что поделать! — физик читает дневник физика, не всем такое восприятие покажется «веселейшим».
      Ещё раз искренне благодарю Вас за добрые слова и пожелания в адрес «Спутанных частиц»)

  3. Что-то абсолютно мудрёное) Меня не покидает ощущение списывания у Мастера. На днях перечитывала страницу с веселейшим диалогом в «Маятнике Фуко» — поток сознания тот же, только без иронии и обретения себя. Ай-яй-яй…

    1. Странное у Вас ощущение, Мария! На самом деле, автор списывал у поэта Ивана Бездомного. Как раз на недавно прошедшем Всероссийском диктанте.

    2. Насколько понял, Мария, вы перечитывали «Маятник Фуко» Умберто Эко. Так вот, автор не знаком с произведениями этого Мастера. Даже «Имя розы» не читал, только мельком просмотрел несколько начальных страниц. Неужели так глубоко воздействовало? ) А я и не почувствовал. Ай-яй-яй…

Добавить комментарий для Виктория Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.