Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 17.04.2017 г.
Об авторе. Владислав Елистратов. «Есть высшее филологическое образование. Сейчас пишу в основном прозу, хотя в школьные годы предпочитал поэзию. В конкурсах ранее не учавствовал, но сейчас начинаю писать специально для них, так как самый верный способ вырасти над собой — поместить себя в соревновательную среду».
Перед обвалом
Над горой висело холодное белое Солнце. Не согревая, оно закатывалось за скалу и вскоре должно было вовсе пропасть из виду. Пытаясь найти более верную опору для очередного толчка, человек, прижавшись к морозным камням, несмело поглядывал вверх, и перед его глазами лежали только камни, мох и сухие кусты. Очередной толчок, когда ладони уже с трудом сгибались, требуя тепла; и он заставлял свои руки двигаться, а пальцы — сжиматься, обхватывая темные камни, с той же силой, с которой ему приходись уверять себя, что этот подъем когда-нибудь закончится. Когда-то вольное движение души повелевало телом; сейчас тело должно было выручить до дрожи отчаявшуюся душу.
Очередной толчок — в этот раз камень подвел. Под весом его тела оторвался кусок скалы. Человек повис, наблюдая, как валун подпрыгивает, задевая уступы и редкие кусты.
Пройдет какое-то время, пока он найдет немного решимости и совершит очередной рывок навстречу чему-то уже совсем далекому. К его удивлению, рукой удастся нащупать ровную поверхность. Забывая о холоде и боли, он в последний раз оттолкнется и силой перебросит свое тело на спасительную площадку.
Солнце начинало закатываться за вершину; та сторона горы, с которой он сейчас лежал, вскоре должна была остаться в тени скалы, а человек наслаждался отдыхом, который отдавался болью в каждой части его тела.
Там далеко, в обычной жизни, возведены высокие стены. Сейчас можно бы было подойти к одной из них и ощутить рукой зазоры, отделяющие один кирпич от другого. За ними четко собиралась по кусочком картина, будто все произошло недавно. Одно лицо, другое, третье, и во всех — отвращение и неприязнь. И от того больно, что это лица его бывших коллег по труду, писателей и поэтов, которые из ранее приветливых, наполненных жизнью образов, в коих он мог найти поддержку и вдохновение, стали валом однотипных каменных масок. Он выбросил свой авторский экземпляр в тот же вечер. С остающийся позади канавой, забравшей его лучшее творение, в прошлое уходил и мир, каким он представлялся ранее. Мрачность масок перебросилась на все, огородила его от природы. Более в предметах и вещах не ощущалось движение жизни, сопровождавшее его с самого рождения, а в этом омертвении он уже не мог найти себя.
Прошло много недель перед тем, как он решился действовать. Каменный мир сомкнулся, обступил его со всех сторон, не позволяя ясно видеть или вольно дышать. Идея привела его к этой горе. Он должен был взобраться на вершину, объединиться с голой природой, чтобы обнажить себя и найти ответ. Только нельзя останавливаться, надо идти, надо бежать.
Человек очнулся от порыва холодного ветра, обтекающего его лицо. Половина его тела уже повисла над обрывом. Моментально приходя в себя, он отскочил от пропасти.
Уже наступила ночь. На темно-синем небе мерцали необычайно близкие белые звезды. В их свете он мог различить свои руки и очертания ближайших камней под ногами, однако все более далекое скрывалось в непроглядной тьме. Он окинул взглядом небо, а потом гору, на которой стоял. Все представлялось темным полотном, украшенным звездами.
Его руки что-то коснулось. Человек подскочил и чуть не упал с обрыва. На уступе лежала маленькая змейка. Он смотрел на необычное животное, которое переливалось серым, отражая падающий свет звезд, еле мерцая и подергиваясь из стороны в сторону. Змейка поползла к скале, оставляя за собой тонкий след, который тут же пропадал, стоило отвести от него взгляд.
Она уползала, но двигалась не вверх по склону, а прямиком в скалу. Человеку открылось то, чего он не замечал ранее — его спасительная площадка была не коротким отступом на скале, а началом небольшой горной пещеры. Забыв обо всем, он направился за змейкой, не спуская глаз с ее хвоста. Они двигались так какое-то время, изредка поворачивая влево или вправо. Змейка ползла всегда в шаге от него. Боясь дышать, он следовал за своим проводником до тех пор, пока тот не пропал из виду.
Человек оглянулся. Вокруг была тьма, а туннель сузился до половины его роста в обе стороны. Боясь ступать далее, он уже собирался начать двигаться обратно, когда недалеко впереди появилось слабое белое свечение. Он направился к нему, неуверенно переставляя руки и ноги. Проход вывел его к небольшой ровной площадке.
Змейка обратилась человеком. Она немного играла, подпрыгивая влево или вправо, будто пытаясь что-то сказать. Человек хотел подойти к ней, но его выставленная вперед рука наткнулась на стекло, разделяющее пещеру пополам.
Змейка замерла. В пещере все остановилось, даже звуки зависли в воздухе на полпути. Они смотрели друг на друга в полнейшей тишине, а время будто отказывалось двигаться. Первым напряжения не выдержал человек, он поднял руку в приветственном жесте; с другой стороны змейка повторила его движение. Он двинул другую руку — змейка поспешила повторить и это, не отставая ни на секунду.
Вскоре ей надоела эта игра. На его глазах она только что достала из сердца что-то еле мерцающее, а потом направила на него многозначительный взгляд. Он неуверенно потянул руку за пазуху и обнаружил в кармане небольшой камушек, переливающийся белым светом.
Довольная змейка свободной рукой показала на стену позади него. Оборачиваясь, он заметил краем глаза, что она тоже подходит к своей стене с другой стороны пещеры. Человек перевел взгляд с белого камня на темноту перед собой, неясно понимая, что ему следует делать. Когда он прикоснулся камнем к стене, на ней осталась короткая мерцающая линия. С другой стороны пещеры на него смотрела змейка. На стене за ней красовалась небольшая яркая черточка.
Он понял, чего она хочет. Змейка позволяла задать вопрос. Он написал то, что волновало его в этот момент: “Кто ты?”.
Надпись на другой стороне поразила его на долю секунду, но она оказалась лишь его собственными словами, отраженными в зеркале. Из темноты пещеры на него был направлен терпеливый взгляд собеседника.
Он отвернулся от нее, понимая, что надо что-то сделать иначе. Написать так, чтобы на стене оказались не пустые слова, а смысл, которым он хочет их наполнить. Так, чтобы змейка поняла его. Первым он вывел знак вопроса с дугой на левой стороне, потом букву “Ы” как “ld”, после нее букву “Т”. Это не было похоже на обычное письмо, когда буквы выводятся по привычке знакомыми движениями кисти; человек будто учился по-новой, думая над каждым движением. Он допишет надпись, еще раз окинет по-детски неаккуратные буквы и обернется. На него все так же смотрит змейка, а за ее спиной мерцает слово “друг”.
Его сердце подпрыгнуло в груди от радости. Змейка хотела общаться. Он может задать любой вопрос, волнующий его; может попросить ее ответить на любую вещь, которая не позволяла ему нормально жить все это время.
Он отвернулся от змейки, неуверенно держа белый камень у стены, собираясь выводить линии. Человек не знал, с чего стоит начать. Память о том, зачем он сюда пришел, скрывалась глубоко в сознании, и он не мог до нее добраться.
Белый комок в его ладони соприкоснулся с нутром скалы, и перед глазами начала разворачиваться необычная картина. Будто сошедшие со страниц, ему улыбались образы его первой книги, какими они предстали бы в черно-белом кино. За спиной змейка не обращала на него внимания, смотря на свою часть стены.
Он вернулся к простым образам, интуитивно понимая, что надо делать. Прикоснувшись к одному из них, человек почувствовал, что его рука становится тяжелее, а камень в руке начинает вливать свой свет в картинку. Образ менялся, это было еле заметно снаружи, но внутри него появлялось что-то незаменимое и очень важное. Он наблюдал, как за простотой начало возводиться нечто знакомое.
Упиваясь силой воспоминаний, он начал прикасаться к образам, погружаясь в то, что он сам когда-то создал. К нему приходили персонажи из самых ранних работ. Прикоснувшись к его ладони, открыв ему свою натуру, они отходили назад, уступая место другим.
Он на секунду перестал дышать, когда показались лица из его последнего сборника. Они стояли там, улыбаясь, ожидая его ответа, а на человека набросились воспоминания, вырастающие внутри как огромный пузырь, который вот-вот вытолкнет сердце, ломая хрупкие ребра.
Но они ждали. Он прикоснется к ним, это было неизбежно. Побег от ответа, незнание — этот путь он выбрал давно, но с него пора было сойти; когда момент наступил, к его руке подлетел первый из образов, отягощая его руку и наливаясь прекрасным светом, разливающимся от поэта во все стороны, помогая собрать это сияние в одну точку. Новые персонажи кружили перед ним, усыпляя его в упоении и радости. Он был потерян в воспоминаниях, пока перед ним не предстала высокая кирпичная стена.
Человек отпрянул. Его помощник куда-то пропал — другая часть пещеры оказалась совсем темной.
Со стены на него смотрели бывшие коллеги. Десятки, сотни каменных лиц. Он не спешил приближаться, страх сковывал его ноги, его легкие. Расстояние в шаг заняло не одну минуту.
Оказавшись перед своими обличителями, оголенный перед сотнями мертвых глаз, дрожащей рукой он прикоснулся к одному из известных ему лиц. Как и ранее, рука налилась тяжестью. Лицо жадно поедало свет белого камня, но оно оставалось таким же неподвижным и мертвым.
Как безумный, человек бегал вдоль стены, вталкивая камень в каждое лицо, до которого мог дотянуться, но ни одно не наливалось жизнью. Он хотел кричать и ломать все, и тогда свод начал трещать. С потолка посыпались мелкие камни — предшественники больших потрясений. Озлобленный, он носился от одного лица к другому, пытаясь найти что-то родное.
А с потолка все сыпятся камни. Он попытается дотронуться до еще какого-нибудь лица, пока на его голову не упадет большой валун, оставляя его без сознания.
Поэт очнулся от порыва сильного холодного ветра. Его рука и нога висели над обрывом. Он посмотрел вниз, ощущая нежное течение потока воздуха на своем лице.
Поэт встанет на ноги, держась за склон, ощущая тихое биение в холодных камнях. Его Солнце вот-вот должно зайти за вершину горы, а значит, надо торопиться. Он потянет руки в разные стороны, будто обнимая горизонт, а после позволит горе указать ему путь домой.
© Владислав Елистратов, 2017
Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.
Номинант международного конкурса В. П. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).
Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).
Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).
Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).
Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).
По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.
Олег Чувакин. Прозаик. Редактор. Литературный обработчик. Вдохновитель
Садишься за письменный стол с намерением сочинять? Намерение похвальное! Писать книги — верная дорога к богатству и славе.
Не можешь заставить себя писать каждый день? Литературная совесть ест тебя поедом? Не огорчайся! Знай: есть пять способов решить мучительный вопрос.
Творческий метод писателя. От Чехова до Вудхауза, от Сименона до Саймака. Расскажите и вы о своём подходе!
Экономика рассказа. Как продать рассказ и кому? Сколько за это заплатят? Выгодно ли производить литературу?
Как узнать, имеет ли человек писательский талант? Есть ли точный ответ на этот вопрос? Да, есть.
Писать книги. Легко ли это? Сел за стол, открыл ноутбук, набарабанил сколько-то тысяч знаков — рассказ готов, опубликовать его! Так можно? Нет. Но все думают, что можно.
Как создать увлекательный сюжет? Как вывести книжного героя, которого непременно полюбит публика? Как написать захватывающую историю и искупаться в лучах славы?
Единственная причина, по которой тебе следует написать роман, — необходимость сказать что-то людям. Ты должен это сказать. Ты садишься за стол и пишешь.
Как становятся писателями? Никак. Ими рождаются. У вас нет ни слуха, ни гибкости пальцев? Оставьте в покое скрипку. Нет тяги к литературе и отсутствует «ген грамотности»? Сожгите свою писанину.
Полезные советы начинающим писателям. Как приучить себя к систематическому литературному труду и добиться красоты слога. Как перестать мучиться и начать творить.
Научиться писать свои истории несложно. Усаживаетесь в кресло, заносите пальчики над клавиатурой… Уже слышали такие советы? Над вами подшутили! Есть правила, без которых историю не написать.
Неверно заданный темп повествования приведёт к ямам в композиции, ломаному ритму и в итоге к полному авторскому провалу. Литературное произведение не состоится.
3 ответа
Читала и волнение за героя учащало сердцебиение. Вот только концовку ожидала другую. А в общем — успех.
Спасибо за отзыв! Захотелось узнать, какую концовку ожидали. Если не секрет, конечно.
Здравствуйте, Владислав! Концовку я ожидала в настоящем времени. Свет «белого камня», я так понимаю, что это добро, лучше бы не пропадал в каменных лицах коллег, а своим мерцанием освещал путь к спасению. В конце концов, Поэт всё же встал на ноги, победил свой страх и выбрался из каменного плена. Проститие, это мои фантазии. Хотя каждый может домыслить по своему. Удачи.