Странные

Малина, женская рука, угощение

 

Текст участвует в конкурсе рассказов «История любви».

Об авторе: Марина Засыпкина, 33 года, из солнечного Краснодарского края.


 

— Ну, озорники! И задам же я вам сейчас! — слышался мужской голос из сада. — Сколько раз вам говорить, что нельзя есть виноград — не поспел ещё!

Покосившаяся калитка сада со скрипом открылась, и оттуда выбежали двое мальчишек, смеясь и толкая друг друга. Позже из сада вышел Михаил, мужчина лет сорока, коренастый, с небольшой небрежной бородой. Аккуратно приподняв калитку, он закрыл её. Ругаясь, Михаил старательно хмурил брови, но добрые глаза и насмешка на губах выдавали его незлобные намерения.

Мальчишки с шумом пробежали по кирпичной тропинке вдоль дома. Вслед за ними, не торопясь, шёл Михаил, продолжая для порядка злиться:

— Я сейчас ещё всё маме расскажу! Как вы зелёный виноград… А потом ей ваши животы лечить! Ух!

В это время мужчина проходил мимо окна, в котором он увидел свою жену. Она была занята обедом. Лицо её, слегка испачканное мукой, было озарено солнцем. Глаза их встретились. Они улыбнулись друг другу, давая тем самым знак, что совершенно не сердятся на своих детей. Какое-то время Михаил ещё стоял возле окна, любуясь своей женой, рассматривал её, будто видел впервые. Ему казалось, что он видит ангела. Внутри мужчины что-то заныло. Улыбка сошла с его лица, в глазах появилась грусть…

 

— Спасибо вам, Валентина Петровна, за молоко, но не стоило беспокоиться! Неудобно как-то! — говорила Анастасия пожилой, но бойкой женщине.

— На здоровье! На здоровье, Анастасия Ивановна! — отвечала женщина, ставя банку с молоком на стол. — Отчего же неудобно-то?! Это же своё! От моей Марты! Это вам не городская химия, а натуральное, деревенское. Да и называйте меня тетя Валя, мы тут к простому привыкли.

— Хорошо, тетя Валя, еще раз спасибо! — говорила с улыбкой Настя. — С удовольствием буду пить.

— Пейте, пейте, Анастасия Ивановна. Может, и румянец у вас появится, а то вон бледные-то совсем.

Заметив, что эти слова немного смутили женщину, тетя Валя приобняла ее и, постукав по плечу, добавила:

— Эх, и воздух-то у нас в деревне свежий. Появится румянец! Появится!

— Да, дышится здесь легко! И красота! — с улыбкой сказала Анастасия.

— Как всё-таки хорошо, что вы к нам приехали! А то мы же без врача уже год живём, а в район не наездишься — далековато. Никому мы, старики, не нужны, какой от нас прок государству? Заболеешь, так и некому было таблетку какую подсказать.

Тетя Валя махнула рукой, зашмыгала носом, начала судорожно искать по карманам платок, делая вид, что вот-вот расплачется.

— Ну что вы, Валентина… то есть теть Валь! — Теперь уже Анастасия обнимала старушку, — И таблетки пропишем, и давление измерим! Как же без вас, стариков-то?!

— Ой, а Захаровна будет приходить в медпункт к вам, якобы давление у неё, так вы, Анастасия Ивановна, шибко ей не верьте. Здоровая она. Здоровее нас всех, придуряется только. Прибавку к пенсии хочет по инвалидности.

— Хорошо, теть Валь, разберемся, — смеясь, говорила Анастасия.

— Эх, хорошая же вы женщина, а одна живёте. Отчего так? Женщине надо, чтобы рядом мужик был, опора, так сказать.

Анастасия, опустив голову, теребила пояс на халате. Тетя Валя, будто и не ожидая никакого ответа, продолжала:

— Домик-то вам вон какой достался — ремонт нужен, а без мужика-то тяжело. Крыльцо совсем покосилось. Да и огород держать, тоже сила нужна.

— Ничего, теть Валь, справлюсь, — с грустью в голосе, но с улыбкой сказала Анастасия.

— Справлюсь! Эка! А ведь поди только тридцать пять али ещё меньше? Эх, — вздохнула тетя Валя, — и мужиков-то путевых у нас в деревне нет. Тот женатый, тот пьяница, а то и всё сразу. Сосватать тебя и некому. Взять бы хоть Мишку, соседа вашего, вдовец, один живет, хороший мужик, да того, — старушка сделала паузу, покачала головой и добавила: — Странный!

— Странный? Подождите, как один? Я слышу, он с кем-то разговаривает?!

— Разговаривает, — подхватила тетя Валя, продолжая покачивать головой. — Так беда же у него. Четыре года назад всю семью свою схоронил: жену и двое деток, старшему сыну одиннадцать было, а младшему — восемь.

Анастасия с горечью посмотрела на тетю Валю, ожидая продолжения. Старушка всё поняла.

— Четыре года назад повёз он их в город в развлекательный, черт бы его побрал, центр, каникулы тогда у детей были весенние. Привёз, значит, их, а его тут на работу в район вызывают, он слесарем на предприятии работал. Что-то поломка у них там какая-то случалась, он нужен был срочно. Ну и решили, что жена, Надеждой ее звали, с детьми гулять пойдут, в кино там, кафе, а он как управится, так сразу к ним. Да не успел. Сгорели все. Пожар.

Какое-то время женщины молчали. Видно было, что старушка искренне сочувствовала этому горю.

— Всей деревней их хоронили. А Михаил так и не смирился. До сих пор ему кажется, что они живы и с ним живут. Разговаривает с ними, по именам называет. А временами, когда, видимо, понимает, что к чему, что нет их, так хмурной такой ходит, грозный, а ещё и бороду отпустил. А иной раз идет веселый, улыбается, говорит: «Здрасти, теть Валь, вот в магазин иду детишкам сладости к чаю купить»! А ты тоже улыбаешься ему в ответ, как дура, а у самой ком в горле да плакать хочется…

— Любил он их крепко, — почти шепотом продолжала тетя Валя. — Надю свою любил, а про деток и нечего говорить. Жалко мужика. С работы той он уволился, так теперь в деревне кому что-то починит, сладит, руки-то умелые. Так и живет. Да и дураком вроде совестно называть, что со своими разговаривает, так люди его «странным» и кличут. А ведь ему наш местный батюшка говорил: «Отпусти их, Михаил, отпусти. И тебе, и им легче будет». Не получилось у него. Вот она, сила любви! Жалко.

Наступило молчание. Тетя Валя стояла, смотря в никуда и продолжая качать головою. Анастасия была уже в стороне от старушки, чего та и не заметила сразу. Она стояла у окна, обняв себя за талию и устремив глаза к небу. Нет, не его воздушной голубизной любовалась Настя, так она сдерживала слезы, которые неумолимо просились наружу.

— Анастасия Ивановна? Вы чего? — аккуратно заговорила старушка. — Я вас, наверное, историей расстроила? Ну, так дело прошлое, сладится. Не берите в голову.

Ее слова не вызвали никакой ответной реакции у Анастасии, тетю Валю это смутило еще больше.

— Я пойду… дела ещё, — сказала старушка и, пожав плечами, вышла из дома.

— Странный, — тихо произнесла Анастасия, закрыла глаза, и слезы, так долго ожидавшие своего выхода, потекли по щекам.

«Отпусти их, Михаил… И тебе, и им легче будет», — вспомнились слова старушки.

— Как же отпустить? Как?

И Насте вспомнилось всё снова. Как два года назад внутри неё перестало биться сердце. Нет, к сожалению, не её. А её так и не рождённого сына Стёпочки. Настя отказывалась верить тому, что никогда не обнимет и не поцелует своего малыша, который так активно давал о себе знать. Забившись в угол палаты и держась за живот, она кричала врачам: «Не отдам!» Ей вспомнились все их слова: «Настя, ты же сама врач, ты же понимаешь, что можешь умереть!» Настя в ответ только мотала головой. Потом всё было в бреду. Врачи оказались правы, Настя всё-таки умерла. Нет, её сердце билось, кровь бежала по венам, но какой теперь в этом был смысл, Настя не знала.

Когда она вернулась из больницы домой, то поняла, что муж раздал все детские вещи, погремушки, которые они так старательно выбирали для своего будущего сына. Сначала Настя с равнодушием смотрела на мужа, потом в истерике стала бить его кулаками:

— Как ты мог? Это вещи Стёпочки! Что ты сделал?

Муж молча принимал все удары, пытаясь при этом обнять свою жену, но Настя вырывалась, кричала, кричала…

А потом потянулись бессмысленные дни. Муж пытался подбадривать жену, говорил, что ещё будут у них детишки. Но Настю это не трогало. Единственной отрадой для неё осталась детская кроватка, которую она отстояла и не позволила мужу убрать. С наступлением ночи Настя бегала в детскую, потому что там плакал Стёпа. Она пела ему колыбельные, успокаивала его, качала кроватку. Потом детский крик беспокойного Стёпы не давал ей покоя и днём. Муж не выдержал. Настя осталась совсем одна. Но это для других. Себя она одинокой не считала. С ней был Стёпа, которого она отчетливо видела.

В те мгновения, когда Настя возвращалась в реальность, она плакала, уткнувшись в подушку, била её и снова плакала. Она понимала, что однажды наступит такой момент, когда она не вернётся в реальность, пусть горькую и несправедливую, но реальность.

Настя уехала в деревню, где её никто не знал, купила небольшой дом, устроилась фельдшером. И два месяца, проведённые здесь, она старалась вернуться к нормальной жизни, насколько это было возможным. Днём она принимала больных, выезжала на дом к «тяжёлым», разговаривала и даже улыбалась. А ночью… а ночью снова плакал Стёпа.

Продолжая стоять у окна, Настя думала о Михаиле. Как же она понимала его! Как отпустить, как забыть того, кого так любишь? Но теперь Насте стало немного легче: значит, она не одна такая… странная.

 

Анастасия стояла на пороге, переступая от волнения с ноги на ногу. Она не знала, хорошая ли это затея — прийти к Михаилу. Раза два она постучала кулаком по воздуху, будто давая себе шанс ещё раз подумать, но третий удар пришелся по двери. Настя ждала. В руках она держала миску, доверху наполненную спелой душистой малиной. Дверь открылась, показалась сутулая фигура Михаила, он не скрывал своего удивления.

— Здравствуйте, Михаил, — растерянно начала Настя, натянуто улыбнувшись. — Я ваша новая соседка… Анастасия. Я вот… малины… урожай хороший. Деткам вашим… принесла. Вы не против?

Михаил, сначала не проявив интереса к словам Насти, вдруг выпрямился, улыбнулся и сказал:

— Да, конечно! Проходите, будем рады!

То, что Настя увидела внутри дома, очень сильно её поразило. Она оказалась в центре семейной суеты: Надежда, стоя у плиты, приветливо улыбнулась и махнула ей головой, мальчики бегали по столовой, задевая стулья. На столе с белоснежной скатертью стояли приборы, ароматные пироги. Комната была наполнена солнечным светом и теплом, хотя на улице было пасмурно. «Как же так? Почему тётя Валя меня обманула? — крутилось в голове у Насти. — Может, сама старушка странная?»

Михаил поставил миску с малиной в центре стола в знак уважения к гостье. Движения его были немного скованны и неуклюжи. Он указал Насте на свободное место, и они оба сели за стол. От Михаила ей передалось чувство спокойствия и какой-то невероятной свободы.

Потом Настю что-то взволновало. Она не сразу поняла, в чём дело, но после догадалась: тишина. Стёпа больше не плакал. Сердце больше не плакало.

 

На кухне за почерневшим деревянным столом, в центре которого стояла только чашка с малиной, сидели двое. Они то смотрели друг на друга, то опускали глаза. Вокруг был полумрак. Сквозь пыльные занавески пробивались робкие лучи солнца…

 

© Марина Засыпкина

Полюбилось? Поделитесь с друзьями!

Вы прочли: «Странные»

Теперь послушайте, что говорят люди. Скажите и своё слово, коли желаете. Чем больше в мире точных слов, тем счастливее наше настоящее. То самое, в котором каждый миг рождается будущее.

Не видите формы комментариев? Значит, на этой странице Олег отключил форму.

18 отзывов

  1. Марина, а я Вас помню) Вы опять написали очень простую и светлую историю. В этот раз она грустная и всё-таки в ней есть надежда. Желаю Вам вдохновения и удачи.

    1. Инна, спасибо! Думаю, под «простой историей» вы имели в виду простой язык, и я с Вами полностью соглашусь.
      И спасибо, что помните)

      1. Не просто «простой язык» — незамысловато рассказанная, обыкновенная, в общем-то, история (для нашей реальности). О простых (но самых важных) вещах в жизни. Любви. Скорби. Страдании и сострадании. Чуде. Надежде на новую любовь. Это действительно очень хорошо. Вы «выросли». Я искренне за Вас рада. Вы молодец!

  2. Рассказ трогает душу. И заставляет ее болеть. Мне кажется, что рассказ требует продолжения, не хочу оставлять героев с разбитыми сердцами, хотя понимаю, что такую боль никакое время не может излечить

    1. Да, Татьяна, рассказ получился грустным, но у героев появилась надежда на то, что жизнь (реальная) может продолжаться. Спасибо за комментарий!

      1. Да, я вот именно так и поняла, но все-таки решила уточнить. спасибо за рассказ!

  3. Очень хороший, тёплый и щемящий рассказ. По-деревенски уютный, герои живые, с судьбами, настоящие.
    Мне все понравилось, а отсылка к недавним событиям делают историю ещё более правдоподобной.
    Я бы поспорила по поводу фантастического допущения, потому что это не фантастика, а скорбь. Но не буду. И к стилистике тоже не буду цепляться.

    Меня смутили только два момента, оба очень субъективные, тут я совершенно не претендую на истину.
    В самом начале Михаил видит в окне жену, улыбается и тут же мрачнеет. Дальше автор показывает Настю, она бледная, и читатель какое-то время уверен, что она и есть жена Михаила. Мне кажется, это путает.
    И второе, тут серьёзней. Настя же знает, что ни она, ни Михаил не сумасшедшие? Это их способ переживать утрату. И Михаил знает, что дети погибли. Поэтому мне кажется момент с ягодами для деток неоправданным и даже жестоким. Вот если бы она просто принесла малину, а потом увидела жену и детей, получилось бы сильнее. Но опять же, это, наверное, вкусовщина, а рассказ очень хороший.

    1. Нетта, если честно, я ждала Ваш отзыв. Ваш рассказ на прошлом конкурсе был в числе моих любимых, и мне интересно было узнать Ваше мнение о моём.
      Я согласна насчёт фантастического элемента, и была готова к тому, что рассказ не будет принят на конкурс. Но, с другой стороны, герои видели то, чего нет на самом деле, а это уже не реальность!
      При очередном перечитывании своего рассказа я допускала мысль о том, что иной читатель может принять Настю за погибшую жену Михаила. Начала думать,как переделать, но потом решила оставить всё как есть: пусть останется этот элемент загадки, запутанности, если хотите.
      А вот с «малиной для детей» я с Вами не соглашусь. Она была именно для детей, иначе бы Михаил не впустил бы Настю ни в свой дом, ни в свой мир. Настя этим хотела показать, что она понимает его, что они «на одной волне».
      Нетта, спасибо за то, что прочитали рассказ и за отзыв. Интересно узнавать, как другие воспринимают твой рассказ.

      1. Спасибо, Марина, мне очень приятно, что вы помните мой рассказ :)

        Да, я сразу оговорилась, что это мое понимание истории. Я увидела в вашем рассказе не столько реальных призраков, как бы нелепо это не звучало. Я увидела скорбящих людей, которые живут с мучительными мыслями «а что бы мы сейчас делали, если бы этого не случилось?»
        И то, что Настя видит семью Михаила, это скорее сострадание, сочувствие, эмпатия, чем встреча с призраками.
        Поэтому мне показалось, что Михаил не впустил бы так легко в свою прошлую, так трепетно оберегаемую жизнь совершенно чужого человека. Даже, если этот человек пришёл с гостинцем для детей. Особенно, если для детей.
        Мне так кажется.
        Но это ваш мир, ваши герои, которые мне очень симпатичны. Я очень рада вашему рассказу, а особенно тому, что он гораздо глубже, чем может показаться на первый взгляд.

        1. Нетта, спасибо за Ваши отзывы и комментарии. Вы очень чуткий и внимательный Читатель)

    2. Нетта, есть такая защитная реакция психики на шокирующие события. Человек не сумасшедший, он адекватен и вменяем, но не верит в то, что страшная катастрофа была, и реально видит погибших родственников и общается с ними. Описано и в специальной, и в художественной литературе. Поэтому, как мне кажется, Михаил и принял Настю. Его мозг цеплялся за любое подтверждение того, что его жена и дети реальны, и «малина деткам» от соседки — очень сильный аргумент, он за него ухватился, как за соломинку.

  4. Марина, рассказ мне очень понравился! Он тронул меня, мурашки по коже… Очень жаль, что людям приходится пережить тяжёлую потерю. И что бы там ни говорили, вроде «смерть — часть жизни» и тому подобное, невозможно философски принять трагедию. До тех пор, пока не появится новый смысл жизни; только тогда воспоминания о прошлом событии не уйдут из сердца, но останутся более светлыми. Наверняка главные герои создадут свою семью, и у них появятся маленькие «пожиратели» малины.)))

    1. Елена, огромное спасибо за отзыв и проникновенное чтение!

  5. Дорогая Марина!
    Если я, читательница, расплакалась несколько раз по ходу текста, то каково же было Вам вживаться — страшно подумать.
    А Вы вжились в обоих героев, это видно.
    Надеюсь, что минус на минус даст плюс и «странные» всё-таки смогут справиться с этим и жить дальше — уже вместе.

    1. Спасибо, Майя, за отзыв! Да, я переживала вместе с героями их горе. Мой рассказ — это что-то вроде призыва быть более чуткими друг к другу, а не ставить клеймо «странный» и сумасшедший, если что-то в поведении человека нам кажется непривычным.

Добавить комментарий для Марина Засыпкина Отменить ответ

Ваш email не публикуется. Желаете аватарку — разместите своё личико на Gravatar. Оно тотчас проявится здесь!

Отзывы премодерируются. Символом * помечены обязательные поля. Заполняя форму, вы соглашаетесь с тем, что владелец сайта узнает и сможет хранить ваши персональные данные: имя и электронный адрес, которые вы введёте, а также IP. Не согласны с политикой конфиденциальности «Счастья слова»? Не пишите сюда.

Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.

Номинант международного конкурса В. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).

Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).

Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).

Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).

Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).

Организатор литературных конкурсов на сайтах «Счастье слова» и «Люди и жизнь».

По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.

Олег Чувакин рекомендует начинающим писателям

Вы пишете романы и рассказы, но выходит незнамо что. Показываете друзьям — они хвалят, но вы понимаете: вам лгут.

Как распознать в себе писателя? Как понять, стоит ли мучить себя за письменным столом? Почему одни авторы творят жизнь, а другие словно полено строгают?

Вопрос этот формулируют по-разному, но суть его неизменна.

У Олега Чувакина есть ответ. Прочтите его книгу. Она бесплатна. Не надо подписываться на какие-то каналы, группы и курсы. Ничего не надо — только прочитать.

Сборник эссе «Мотив для писателя» Олег создавал три года. Двадцать эссе сами собою сложились в книгу, посвящённую единственной теме. Теме писательского пути. Пути своего — и чужого.

Коснитесь обложки.

— Олег, тут так много всего! Скажите коротко: что самое главное?

— Самое главное на главной странице.