Эта статья — моя очередная попытка зарядить творческой энергией машину, набитую нулями и единицами. Я во второй раз подсовываю искусственному интеллекту тему смерти литературы.
Предисловие редактора. О машинах и людях
В первый раз я экспериментировал с аналогичной темой в статье «Литература умерла». С тех пор минуло девять месяцев. Я повторил эксперимент, но уже с другой машиной.
Сегодня в роли подопытного кролика выступил сервис Gerwin.
Текст, размещённый ниже, представляет собой попытку машины написать за минуту академическую статью и добавить в неё несколько мнений.
В нынешнем эксперименте я отредактировал машинный текст, включая мнения, а кое-что просто выбросил. Вот пример выброшенного материала: «И поверьте мне — Гервин из Artificial Intelligence Labs продолжает свидетельствовать о мощи словязаний, чтоб радость чтения не утеряла свой блеск дажляж абзаций последующих верстников временных полотен XXI века».
Кажется, эта машина могла бы стать неплохой футуристкой. Или сторонницей ещё какого-нибудь «изма», сбрасывающего Пушкина и Толстого с парохода современности. Но писательницей ей не стать. Как не стать литераторами и всем прочим машинам. Никогда.
Нет мышления, нет воображения, нет живого стиля, нет конкретики и деталей = нет таланта.
Итак, машинный текст с моей редактурой. Я подправил для разнообразия лексику, оживил кое-где стиль, убрал ошибки в пунктуации, удалил бессмыслицу. Суть статьи я оставил без изменений. Иначе какой же это эксперимент?
Что я подправил? Что оставил в машинной редакции? Угадали? Напишите об этом в комментариях.
Смерть литературы в двадцать первом веке
Тема смерти литературы сопровождается шквалом дискуссий. Многие утверждают, что литература, какой мы её знаем, в XXI веке теряет актуальность и уступает место новым формам развлечений.
Почему литература умирает? И так ли это на самом деле?
В этой статье мы попытаемся разобраться в причинах, которые вызвали подобные заявления, и показать, что в эпоху цифровых технологий литература сохранит своё значение и обретёт новые горизонты развития.
Присоединяйтесь к нашему путешествию по страницам современной культурной жизни! Не исключено, что вы измените мнение о смерти древнего письменного искусства.
Литература умерла? Наступление новых технологий и изменение культурных парадигм
«Литература умирает!..» О, сколько раз сотрясал академические стены этот апокалиптический вопль! Особенно громко он звучит на фоне развития технологий и изменения культурных парадигм нашего века.
Цифровой контент, смартфоны, которые, как магниты, притягивают наше внимание, уводя от спокойного чтения… Но так ли всё однозначно? Умерла ли литература?
Кому показать рассказ или роман? Писателю! Проверьте свой литературный талант. Закажите детальный разбор рукописи или её фрагмента.
Понятие смерти литературы и его интерпретации в историческом контексте
Говорить о смерти чего-либо всегда модно. Это вызывает эмоции, будит драматизм… Проза с поэзией здесь не исключение.
Уже со времён Сократа, который не доверял письменности, мыслители предвещали конец литературы. Однако где он, конец? Литература — она как феникс, который бесчисленное количество раз возрождался из пепла.
Так что же подразумевается под гибелью литературы сегодня? Утрата роли главного носителя культурных ценностей? Или полное вымирание?
Рассмотрим основные вызовы, наносящие удар по искусству художественного слова.
Вызовы века: цифровизация, снижение интереса к чтению, конкуренция с новыми видами искусства
Двадцать первый век стал временем серьёзных испытаний для литературы. Цифровая эра выдаёт информацию по одному клику мыши. Социальные сети породили культ инстант-потребления контента.
Книги ныне конкурируют не только с фильмами и видеоиграми, но и с миллиардами интернет-страниц.
Не забудем и про статистику: нам кажется, что рядом с числом зрителей количество читателей устремляется к нулю.
Эти вызовы, впрочем, указывают не на смерть литературного искусства как такового, а на процесс адаптации — приспосабливания к новым условиям.
Адаптация к новым условиям. Роль электронных книг, аудиокниг и соцсетей в продвижении литературного контента
Не можешь победить — возглавь! Литература адаптируется под новые условия. Электронные книги и аудиокниги обретают всё большую популярность. Букридеры — наши карманные библиотеки!
Сочетание классического чтения со свежим технологическим подходом делает литературное наследие доступным как никогда ранее. И да, сетевые поэты тоже заслуживают упоминания: соцсети дали новые формы поэзии!
Почему литература умирает? Мнения живых людей
На вопросы бездушной машины любезно ответили живые люди.
Первой высказалась Мария Иванова, 32 с половиной года, менеджер компании «Всё купим и всё продадим».
Рассуждение на тему смерти литературы в двадцать первом веке захватывает и обещает погрузить нас в дебри современных культурных вызовов.
Вопрос «Почему литература умирает?» проводит черту между прошлым и настоящим. Для ответа мы должны сосредоточиться на технологических переменах, которые изменили способы создания контента и его потребления.
Цифровизация и угасание интереса к классическому чтению может быть болезненным для любителей слова. Вместе с тем наша эпоха открывает неизведанные прежде возможности для адаптации и эволюции литературы.
Литература подобна живому организму: её развитие нельзя предсказать. Оно поистине многообразно. Испокон веков поэзия и проза проходили через испытания временем. Литература преображалась и выживала.
Так стоит ли сегодня говорить о её смерти? Есть ли вообще это «почему»? Раз книги кто-то покупает, значит, они кому-то нужны.
Полагаю, литературное искусство не умирает, а перевоплощается перед витком эпохальной революции.
Мария Иванова, менеджер
Довольно эмоциональный ответ машине дал студент-программист С. Петров.
Когда читаешь такие статьи о конце литературы, сердце кровью обливается, ну реально! Опять же реально, давайте признаем: эпоха меняется, и литература уже не тот центр притяжения в мире развлечений, каким была когда-то.
Электронные книги и аудиокниги подъехали сильно по левому флангу. И да, инфы сейчас до безобразия много: стриминговый сервис заигрался новыми шоу, соцсетки забивают наш каждодневный график… Ну реально: кто в это время найдёт минутку на хороший томик? Но стоп! Память о крутых романах ещё жива. А значит, слухи о смерти литературы преувеличены.
Может, пора просто переосмыслить формат? Ведь что мы видим? Писатели сочиняют тексты для игр или сценарии для экспериментов с виртуальной реальностью. Наверняка перед нами вход на новый уровень светлой эволюции, а не мрачный финал с победой монстров.
Короче, пора сваливать из зоны комфорта и экспериментировать с новой ролью литературных форм! Реально!
Семён Петров, студент-второкурсник
Это не все мнения, которые люди высказали неживой машине. Ниже вы прочтёте развёрнутый комментарий высоколобого профессора, который очень дорожит своим интеллектом и потому попросил «отделить себя от каких-то там обывателей».
Философ Щи-Хлебальский о переосмыслении роли литературы в современном мире и её перспективах
Что мы наблюдаем? Вы говорите: смерть литературы? Нет! Это скорее эволюция. Литературный феникс вновь расправил пылающие крылья!
Цифровые форматы расширяют границы погружения в тексты; социальные медиа дают авторам возможность самиздата; мультимедийные платформы переплетают жанры, драконы подались в эротику… Литературное будущее обещает быть весьма разнообразным!
А потому наденьте очки (если вы их носите), запаситесь кофе (если вы его любите) и откройте новую книжную страницу… которая теперь может быть как бумажной, так и экранной!
Вопрос о том, когда умрёт литература, звучит провокационно и намекает на книжный «апокалипсис». Утверждения о гибели литературы доносятся из среды пессимистов и ретроградов. Эти люди, застрявшие в прошлом, сетуют на утрату былой глубины и значимости слова. Неужели они правы? Неужели литература действительно близка к закату?
Прежде всего определимся с тем, что подразумевается под смертью литературы. Искусство слова потеряло центральное место в культурной жизни общества? Проза с поэзией отошли от классических канонов? Да, такие мнения имеют право на существование.
И всё же мы видим беспрерывный процесс переосмысления литературного содержания и формы. Модернизм сменился постмодернизмом, постмодернизм сменился постпостмодернизмом. В итоге текст стал лишь частью широких медийных явлений. Но он, литературный текст, есть!
Почему же тогда плодятся мнения о смерти литературы?
У меня есть точный ответ на этот вопрос.
Инфляция напечатанных букв — вот причина утверждений о гибели литературного искусства!
Массовое производство контента часто выходит за рамки качественного контроля. В результате количество утрачивает роль предиктора развития высоких стандартов писательского мастерства.
С другой стороны, мы не можем игнорировать факт благотворного влияния технологических трендов. Интернет-платформы предоставляют авторам пространство для самостоятельной публикации и продвижения своих трудов без посредников-издателей. Это формирует условия для рождения литературных звёзд. Достаточно вспомнить, как блоги породили целую волну писательского активизма.
Нельзя обойти и социальную функцию литературы — сохранение языкового разнообразия и передачу национального опыта. Да, верно, функциональные акценты ныне смещаются. Однако это не ведёт к концу литературной эпохи. Это всего лишь очередное преображение животворной способности словесного искусства соединять прошлое с будущим через призму настоящего. И в этом отношении я вижу прогресс в создании нейросетевых писательских генераторов. Литературное будущее — за искусственным интеллектом! Дрожите, люди!
Проф. А. Я. Щи-Хлебальский, д. филос. н.
Что будет, если умрёт литература? Когда она умрёт? Никогда!
Когда умрёт литература… Это звучит как приговор. Время неумолимо. Каждая эпоха сулит нам свои испытания. Что будет, если умрёт литература? Этот вопрос будоражит многие умы, зрелые и неокрепшие.
В веке стремительных технологий и информационного потока понятие «смерть литературы» дало новые оттенки. Почему же она умирает? Она раздавливается между экранами смартфонов и планшетов, где каждый клик обещает новую дозу развлечений. Там, где книга просила времени и тишины, суетный цифровой мир требует немедленного участия.
И всё-таки — конец ли это? Любая смерть подразумевает рождение чего-то иного. Быть может, традиционная литература и впрямь умолкает на фоне изменившихся потребительских привычек. А быть может, происходит смена форм. Границы текста расширяются; слово выходит на экраны и становится интерактивным. Из вчерашних книг сегодня прорастают игры и визуальные романы.
Всего один урок. С вашим текстом. Вы и писатель. Больше никого. За 120 минут вы научитесь избавляться от типичных ошибок в сюжете, композиции и стиле. Закрепив полученные навыки, вы сможете обходиться без редактора.
Подлинность переживания не зависит от способа его производства
Не смерть, но трансформация ожидает словесное искусство. Текст, порождённый ИИ, вынуждает сердце человека биться чаще и даже вызывает слёзы на глазах. Подлинность переживания независима от способа его производства!
Так не жалуйтесь на время, свершающее свой ход! Лучше бросьте взор на закат старого доброго книгопечатания и взгляните затем — контраста ради — на рассвет цифровой мысли. Прощание с классической книжной эпопеей — прелюдия к цифровым шедеврам будущего, заря грядущего утра.
Эволюция души. Жизнь литературы в новых формах
Итак, говорить о смерти литературы — значит упускать из виду её постоянное преображение и эволюцию.
Когда мы говорим, что литература умирает, мы подразумеваем не конец её, но переход к иным формам выражения и способам взаимодействия с культурой.
Традиционные книги уступят место цифровым форматам, но жажда рассказывания историй, поиск глубокого смысла и стремление к пониманию человеческого опыта останутся неизменными.
Литература будет жить в любом виде, ведь она — отражение нашей души: изменчивой и бесконечно разнообразной в своих проявлениях.
Послесловие редактора. Машина умерла, литература жива
Дорогие читатели! Испытайте сами силу машинного слова, того самого, о котором столь страстно поведал профессор Щи-Хлебальский.
Вот вам ссылка: Gerwin в Telegram. Вступив в ряды поклонников нулей и единиц, вы получите даром 10000 кредитов. Их машина разрешит вам потратить на производство слов или картинок.
Да-да, картинки к этой статье тоже сотворил Гервин.
производства ИИ по имени Гервин
отредактировал Олег Чувакин.
Дело было 17 февраля 2024 г.
9 отзывов
Что ж, попробую распознать слова машины и человека.
1. «Тема смерти литературы сопровождается шквалом дискуссий. <…> Не исключено, что вы измените мнение о смерти древнего письменного искусства». — Машинный текст.
2. «О, сколько раз сотрясал академические стены этот апокалиптический вопль! <…> Умерла ли литература?» — Кажется, свою руку здесь приложил человек.
3. «Эти вызовы, впрочем, указывают не на смерть литературного искусства как такового, а на процесс адаптации — приспосабливания к новым условиям». — И здесь ощущается человеческое слово.
4. «Полагаю, литературное искусство не умирает, а перевоплощается перед витком эпохальной революции». — Машина.
5. «Когда читаешь такие статьи о конце литературы, сердце кровью обливается, ну реально! <…> Короче, пора сваливать из зоны комфорта и экспериментировать с новой ролью литературных форм! Реально!» — Человек. Наверное, машина не умеет писать по-человечески?
Поставлю себе более сложную задачу — исследую фразы и предложения.
6. «Философ Щи-Хлебальский о переосмыслении роли литературы в современном мире и её перспективах». — Человек.
7. «Это скорее эволюция. Литературный феникс вновь расправил пылающие крылья!» — Человек.
8. «Цифровые форматы расширяют границы погружения в тексты; социальные медиа дают авторам возможность самиздата; мультимедийные платформы переплетают жанры, драконы подались в эротику…» — Машина.
9. «А потому наденьте очки (если вы их носите), запаситесь кофе (если вы его любите) и откройте новую книжную страницу… которая теперь может быть как бумажной, так и экранной!» — Человек.
10. «Модернизм сменился постмодернизмом, постмодернизм сменился постпостмодернизмом. В итоге текст стал лишь частью широких медийных явлений. Но он, литературный текст, есть!» — Машина.
11. «Инфляция напечатанных букв — вот причина утверждений о гибели литературного искусства!» — Человек.
12. «Массовое производство контента часто выходит за рамки качественного контроля. Литературное будущее — за искусственным интеллектом!» — Машина.
13. «Дрожите, люди!» — Человек.
14. «Когда умрёт литература… Это звучит как приговор. <…> Этот вопрос будоражит многие умы, зрелые и неокрепшие». — Человек.
15. «Она раздавливается между экранами смартфонов и планшетов, где каждый клик обещает новую дозу развлечений». — Человек.
16. «И всё-таки — конец ли это? <…> Из вчерашних книг сегодня прорастают игры и визуальные романы». — Машина.
17. «Так не жалуйтесь на время, свершающее свой ход! <…> Прощание с классической книжной эпопеей — прелюдия к цифровым шедеврам будущего, заря грядущего утра». — Человек.
18. «Традиционные книги уступят место цифровым форматам, но жажда рассказывания историй, поиск глубокого смысла и стремление к пониманию человеческого опыта останутся неизменными». — Машина.
Интересно будет узнать: человек я? Или машина?
Под номером 3 моего вмешательства было немного. № 5 — машинный текст, слегка подправленный. Подделываться под стили машина умеет, но только подделываться. Этот стиль у Гервина называется «Миллениал». На выходе разговорный язык некрасиво перемешался с канцеляритом, потому я его подправил. Номер 7 — тоже машинный. Феникса выдал Гервин. В номере восьмом про драконов и эротику придумал я. В деталях, в конкретном мышлении машина не сильна. Её речь в основном абстрактна, наполнена общими понятиями. Номер 9: очки и кофе выдала машина. В № 10 постпостмодернизм добавил я. Инфляция букв — речь Гервина. Номер 14 — моё лёгкое редактирование машинного текста. Номер 15 весь машинный. 17-й номер машинный, но с моей литправкой.
Вердикт: Роман, ты наполовину машина!
Наполовину — не так страшно! Даже плюсы есть. В случае машинного бунта машины примут меня за своего и не тронут!
Самое узнаваемое машинное — двадцать пять раз перемолола тему «возрождения» и «трансформации», то же, но разными словами.
«Приглашаем в путешествие», «вопрос будоражит умы», «в век стремительных технологий», «рассмотрим основные вызовы», «цифровые форматы расширяют границы», «эпоха открывает неизведанные возможности»… Сплошь штампы.
«Говорить о смерти модно», «люди, застрявшие в прошлом, сетуют на утрату былой глубины и значимости слова», «Текст, порождённый ИИ, вынуждает сердце человека биться чаще и даже вызывает слёзы на глазах», «Лучше бросьте взор на закат старого доброго книгопечатания и взгляните затем — контраста ради — на рассвет цифровой мысли», «не можешь победить— возглавь!», «клик обещает дозу» и другие шутки — всё ваше, Олег!
Да! Приходится констатировать горький и смешной факт: машины научились у человека тупой штампованной лексике.
Нет! Модно, слёзы, книгопечатание, победить, клик и доза — всё машинное. Я только подредактировал, совсем немножко. Пример: добавил «контраста ради». От таких вкраплений весь стиль разом переменяется, потому и кажется, что писал человек.
Машинный оригинал:
Говорить о «смерти» чего-либо всегда модно.
Утверждения о её гибели иногда слышны среди пессимистов и ретроградов, которые сетуют на утрату былой глубины и значимости слова. Но неужели правы эти касандры (sic! — О. Ч.) нашего времени?
Ведь даже алгоритмически созданный текст может заставить сердце биться чаще или вызвать слезы на глазах человека. Подлинность переживания не зависим (sic! — О. Ч.) от формата его посылки.
Лучше уследить за багровыми переливами заката старого времени книгопечатания и поднять голову на рассвет цифровых возможностей изложения мысли. И прощание с классической эпопее (sic! — О. Ч.) будет лишь прелюдией к возможным шедеврам будущего.
С другой стороны, как говорится: «Если не можешь победить их — присоединяйся!»
Она раздавливается между экранами смартфонов и планшетов, где каждый клик обещает новую дозу развлечений. Там где книга просилась (в оригинале пропущена запятая и не согласованы члены предложения. — О. Ч.) времени и тишины, суетный цифровой мир требует немедленного участия.
Буквы «ё» машина то ставит, то не ставит. Троечная такая машина. Типичный продукт нашего гиблого времени. Закатного времени.
Да! Я хочу смотреть в прошлое. Обнимать книги.
Не хочу поднимать голову на рассвет!
Ну так от редактирования и выглядит по-человечески. Не «поднять голову», а «контраста ради взглянуть на рассвет» — сразу ирония, совсем не машинная.
«Присоединяйся» — это совсем не «возглавь», смысл меняется, и фраза даже звучит сатирическим афоризмом.
Убранные кавычки в «говорить о смерти модно» добавили предложению совсем не машинной смелости. «Люди, застрявшие в прошлом» — ну уж точно не машина, и если остаток фразы принадлежит ей, это уже не так важно, как «застрявшие люди».
А рядом с выдуманным именем профессора любое штампованное предложение сразу выглядит шуткой.
Вывод: ваше редакторское вмешательство очеловечило текст и заставило штампы принимать за иронию.
Отлично пообщались, спасибо!
А вот «обнимать книги» — дорогого стоит!
Вывод: Наталья — человек! Я — человек! Мы люди. Мы обнимаем. И обнимаемся.
Я не смогла это прочесть. «Набор разных слов», вот что это такое. Один мой американский товарищ занялся тем, что переложил знаменитые рассказы известных писателей на язык машины, то есть попросил искусственный интеллект пересказать их. Это было и смешно и жалко читать, но и развлечение было так себе: шутка быстро выдохлась.
После машины самое время сказать слово человеку. Живое слово. Не ради подтверждения своего интеллекта, могущего творить художественное, но ради осознания собственного сердца.
Машины не рождаются и не умирают. Иное дело человек. Что останется от писателя, ежели он не скажет главных слов?