Как найти критика

Вы спрашиваете, как найти литературного критика. Вы сочинили рассказ. Написали первые главы романа. И подумываете о доброй порции критики. Вы на верном пути. Послушайте-ка мою историю.

От первых историй до первых критиков. Найти своё слово

Первые свои рассказы я записал в тетрадку в восемь лет. Сочинял я с упоением, мешая советский дворовый быт с эпизодами о чудовищах, поселившихся на пустырях заброшенных строек.

Писателя я разглядел в себе не сразу. Тяга к литературному слову ясно вспыхнула во мне уже в молодости; было мне в ту пору двадцать три. Сочинив несколько рассказов, коротких и длинных, печальных и весёлых, абсурдных до непредсказуемости и логичных до скуки, фантастических и реалистических, я отправился искать критиков.

Стремление найти критика и испытать себя — действие вполне естественное, живое. Показать сочинённое тому, кто старше и опытнее, кто сочинил целое собрание рассказов, повестей и романов, — ход правильный, разумный. Странно сидеть дома, закрывшись на замок и не ведая себе цены; идти же в мир, показывать себя людям — единственный верный путь для начинающего автора.

Я отправился в редакцию, где люди делали толстый литературный альманах. Принёс туда свои рассказы. Спустя неделю я отправился туда снова: за порцией критики.

Критика случилась страшная. На меня смотрели сердитые лица. В сурово глядящих глазах отражался одинаковый приговор.

Я не успокоился на том. Я писал ещё и выслушивал ещё, и выдерживал взгляды.

Одним писателям я носил рассказы и повести в редакции лично — добирался пешком или на автобусе. Другим посылал пачки машинописных листов по почте. Историю эту длинную я когда-нибудь расскажу в лицах. Сердитых.

Мне говорили, что я пишу не так по существу и употребляю не те слова. Мои машинописные, а потом принтерные листки исчёркивали красной пастой и синей.

В родном городе старшие товарищи, писатели седовласого писательского поколения, дважды давали мне от ворот поворот.

Позднее эти же старшие товарищи публиковали мои рассказы в альманахах с зимними синими обложками. Мои слова на бумаге! Мои слова, выжившие, закалённые в огне критики!

Я почувствовал себя по-настоящему живым человеком. Не то чтобы живым писателем, я этого слова по сей день стесняюсь, — а именно человеком. Я разбудил в себе дремавшую способность. Я включил в себе талант — долгим трудом, долгим чтением, долгим упрямством.

Стартовую же кнопку нажали сердитые мои критики. Нервная их манера потрясать исчёрканными листами и указывать на дверь запалила во мне огонь.

Ужель так всё дурно? — размышлял я, изгнанный из редакции толстого-претолстого альманаха. И я перечитывал любимого Чехова, я работал по четыре, по пять часов каждодневно, исчёркивая свои рукописи почище самых сердитых товарищей.

Старшие товарищи знали, как это трудно — написать рассказ или стихотворение. А уж набрать рассказов и повестей на целую книгу…

С тех пор минуло два десятилетия. Я набрал рассказов, эссе, повестей и романов на целое собрание сочинений. Старшие товарищи упокоились — и вспоминаемы мною с любовью и благодарностью.

Ныне моя борода седа. Я обнаружил кое-что, я зафиксировал факт: я состарился. Начинающие писатели лет этак двадцати пяти или тридцати стараются приделать к моему имени моё отчество. Некоторые меня боятся.

Когда-то за литературной поркой шёл я; теперь тропу протоптали ко мне.

Так меняются поколения.

Сквозь пелену десятилетий я взглядываю на того мальчишку — восьми лет, сочинившего сказочные истории; двадцати трёх лет, написавшего бесформенные рассказы, но считавшего себя достойным места в журнале; тридцати двух лет, создавшего первые хорошие абзацы, живые абзацы, — взглядываю и ощущаю себя путешественником во времени.

У меня личная машина времени. Живая. Я сам и есть эта чудесная машина; я обитаю в четырёхмерье.

Литературная критика до того полюбилась мне, что однажды я победил в Москве на конкурсе критиков — занял там первое место.

Свои тетради с рассказами я сохранил. Не раз я бросал литературные занятия; по счастью, я к ним возвращался.

Знаете, каков мой главный, чудовищный мой страх? Зябкая стылая дрожь одолевает меня при мысли о чужом пути.

Могло ведь выйти и так, что я бросил бы затею с писательством насовсем. И не было бы на свете ни «Незваного гостя», ни «Чёрных снежинок», ни «Ре, си, соль», ни «Прикосновения», ни «Махлеева», ни «Плагиата по требованию».

Мне не что было бы оглянуться. И доживал бы я свои серые дни без машины времени. Как мои старики из рассказа «Машина времени с барахолки». Кошмарного, в сущности, рассказа. Где, приглядевшись, можно и меня узнать. С моими страхами.

Где найти критика? За какой дверью прячется сердитое лицо?

Дорогие авторы, начинающие и продолжающие! Найдите, обязательно найдите критика. Познакомьтесь с сердитым критиком, который разберёт ваши рассказы, сказки, отрывки романов. Не спешите лезть в журналы или Сеть, не торопитесь печататься. Сначала пройдите литературное испытание. Секретное.

Сердитые лица хороши за закрытой дверью. Публичные сердитые лица, смеющиеся на людях лица — это плохо. Не выставляйте свои ошибки и литературные промахи на публику. Отнесите рассказ критику, а потом, получив заряд, приступайте к уединённой работе. Сидите в комнате днями и ночами и правьте себя. Тогда из вас непременно выйдет толк.

Искать литературного критика не надо. Он здесь!

Критик — это я, Олег Чувакин.

Покажите мне свой рассказ. Пришлите отрывок романа или повести.

Я прочту и разберу ваш текст так, как читаю и критикую тексты свои. Ибо я суровый критик в первую очередь сам себе. Я не стесняюсь о том поведать.

Я помню себя в ваши годы; я знаю, на что надеетесь вы, о чём мечтаете. И я знаю, что вам лгут: говорят, что рассказы ваши легко читаются, что пора вам издавать книгу. У дьявола много имён, а у лжи много причин.

Вот вам кнопки.

Кнопки писательского старта. Запустите свою машину времени!

Первая кнопка изготовлена для рассказчиков. Покажите мне свой рассказ или пару рассказов, сказок. Или пришлите фрагмент повести, романа: одну-две главы. Я детально исследую ваш текст. Никому, кроме вас, я не расскажу о результате.

Кнопка номер два предназначена для авторов крупной формы, для романистов. Прочитав ваш роман или вашу повесть, я напишу рецензию. Тайную. Мою красную пасту увидит один человек: вы.

Знайте: писатель проявляется в полную силу после критики. Кровь его кипит, он готов работать до пяти утра, как Джек Лондон!

Откройте себя. Найдите свой путь

Найти критика значит отыскать свой путь в жизни. Найти критика значит избежать больших ошибок на трудной писательской дороге.

Не публикуйте ничего, пока не проверите свои способности. Не допускайте насмешек над собою. Выходите на читателей лишь тогда, когда для того созреете. Когда литературный критик скажет вам, крикнет вам:

— Вот это да! Молодец!

Я помню сердитые бородатые лица из своего прошлого, а вы будете помнить лицо моё.