Любовь к сочинённому герою, любовь к фантастическому призраку. Её нельзя никому объяснить. Зато о ней можно рассказать.
Ты чувствуешь что-то большое. Чувство это больше, намного больше обыкновенной любви. Той любви, которую ты испытываешь, скажем, к жене, к детям, к другу.
Эта большая любовь как счастье: её не израсходуешь. Она не конечна. И она неувядаема.
Любовь к призраку, тобою сотворённому, не нуждается в подпитке. Ей ни к чему свершения и проявления, жертвенность и муки, поклонение и стихи, шёпот и крики.
Она живёт без ревности. Она придёт к себе в любой миг. Стоит лишь подумать, помечтать о ней. Расстояния в космосе мысли равны нулю.
И она отнюдь не одна. Таких любовей набирается две, три, четыре, пять, восемь. Двадцать. Любовей будет у тебя столько, сколько сумеешь и успеешь ты создать.
У космической этой любви нет рода. Она и мужская, и женская.
Любовь к духам, тобою сотворённым, не имеет не только конца. У неё нет и начала.
Начав свой рассказ, начав свой роман, ты не ведаешь, кого полюбишь. Он сам явится к тебе со страниц, тобою выведенных. Он сам напишет себя. И, написанный, очарует тебя.
Ты задумываешь отрицательный образ, а он вдруг обращается в положительный. Прототипы? Часто они растаивают там же, где заводятся.
Нет, ты не сумасшедший. Ты писатель. Обыкновенный писатель. Ты не был бы писателем, если б не выпускал из сердца своего героев и не давал бы им волю. Не давал им слово. Своё слово.
Ты не был бы писателем и тогда, когда б не любил того, кого родил. Невозможно писать и не любить. Немыслимо. Рождение — итог любви.
Жить в действительном мире с призрачными любовями тебе очень трудно. Нет, выбирать не приходится; выбора нет. Ты не раздумывая отдаёшь сердце призракам.
Выбирать не приходится; приходится делить.
Вот это-то и трудно.
Вымышленные герои беспощадно выдавливают живых людей. Вымышленные слова вытесняют слова, сказанные наяву.
Ты знаешь и чувствуешь это, но ничего не можешь поделать. Да и не хочешь ничего делать.
Призрачный туман обволакивает тебя, лапами своими белыми обнимает и утаскивает из обиталища реального. Дымка фантазии тебе дороже твёрдых предметов бытия.
И вот случается поразительное. Выходит так, что ты оставляешь в плотском мире вместо себя нечто зыбкое. Призрак.
Побега тебе не прощают.
Незримого предательства осязаемые не простят тебе никогда. На территории решёток побег считается деянием наказуемым. Ибо нет в посюстороннем мире той силы любви, что дымится по ту сторону.