
Философ Спиноза жить надеждой не велел. Считал её вредной страстью — «аффектом». Оптимисты жить без надежды не могут. Если надеяться на подъём в этой жизни не приходится, сойдёт и надежда на счастье в мире загробном.
От земли до неба. Портной Биллингс и художник Франсуа Милле
На эту тему написано немало художественных произведений. Одно из лучших — рассказ Марка Твена «Путешествие капитана Стормфилда в рай» (Captain Stormfield’s Visit to Heaven, впервые опубл. в 1909 г.).
Читая Марка Твена, надо помнить об его атеизме. Счастье на небесах для него — только художественная попытка отобразить мечту о недостижимой земной справедливости. Кто-то уточнит: о признании, и будет прав.
Уступи дорогу, Шекспир!
«Старый лысый ангел» Сэнди Мак-Вильямс рассказал новому постояльцу небес капитану Стормфилду о том, кого по заслугам чествуют в раю:
Но Шекспир и остальные должны уступить дорогу Биллингсу, обыкновенному портному из Теннесси… <…> Этот портной Биллингс из штата Теннесси писал такие стихи, какие Гомеру и Шекспиру даже не снились, но никто не хотел их печатать и никто их не читал, кроме невежественных соседей, которые только смеялись над ними. Когда в деревне устраивались танцы или пьянка, бежали за Биллингсом, рядили его в корону из капустных листьев и в насмешку отвешивали ему поклоны. Однажды вечером, когда он лежал больной, изнывая от голода, его вытащили, нацепили на голову корону и понесли верхом на шесте по деревне; за ним бежали все жители, колотя в жестяные тарелки и горланя что было сил. В ту же ночь Биллингс умер. Он совершенно не рассчитывал попасть в рай и уж подавно не ожидал торжественной встречи; наверно, он очень удивился, что ему устроили такой приём.
Впрочем, талант при желании и некоторой смекалке способен неплохо устроиться и внизу. Земной стороне справедливости Марк Твен посвятил другой рассказ — «Жив он или умер?» (Is He Living or Is He Dead?), впервые опубликованный в 1893 году.
Хорошо заработай и побывай на своих похоронах!
Писатель придумал сюжет, в который ввёл жившего ранее во Франции художника — Франсуа Милле (ум. в 1875 г.). После смерти живописца картинами Милле занялись спекулянты, что вызвало сначала большой спрос, затем ажиотаж. Цены на пейзажи и даже наброски Милле взлетели до небес. Однако в рассказе Марка Твена художник не питается одной репой, а смахивает на респектабельного промышленника. О нём, а заодно и о себе, в своё время позаботились друзья. «Да, это единственный случай, когда публике не удалось сначала уморить гения голодом, а потом набить чужие карманы золотом, которое должно было достаться ему», — говорит персонаж-рассказчик.
Один из четверых бедных художников предложил план, согласно которому кто-то из них фиктивно умрёт: «Да, один из нас должен умереть, — умереть, чтобы спасти остальных и самого себя. Мы бросим жребий. Тот, на кого падёт жребий, станет знаменитым, и все мы разбогатеем. Тише, тише, не мешайте, я знаю, что говорю. Идея заключается в следующем: в течение трёх месяцев тот, кому суждено умереть, должен рисовать день и ночь, насколько возможно увеличивая запас своих произведений, — но только не картин, нет. Это должны быть мелкие наброски, эскизы, этюды, фрагменты этюдов, не более десятка мазков на каждом, — разумеется, абсолютно бессмысленные, но безусловно принадлежащие ему и за его подписью. Он должен изготовлять не меньше пятидесяти штук в день, и каждый рисунок должен отличаться какой-нибудь характерной, одному ему свойственной особенностью, которую легко узнать. Как вам известно, именно такие вещи ценятся, и их — после смерти великого человека — по баснословным ценам скупают все музеи мира. Мы заготовим их целую тонну — не меньше! Всё это время остальные трое будут кормить умирающего и в ожидании приближающегося события обрабатывать Париж и скупщиков, а когда дело будет на мази, мы ошарашим всех скоропостижной кончиной и устроим пышные похороны».
Затем трое художников стали ходить по окрестностям, потом ездить и распространять слухи (в т. ч. через прессу) о скорой кончине «великого Франсуа Милле». Потихоньку они начали продавать его этюды. Первый ушёл за 800 франков, хотя сам бедный Милле «променял бы его на свиную отбивную». Скоро в Париже стали выходить «бюллетени» о состоянии здоровья «больного» Милле.
Ну а потом были похороны восковой куклы в гробу.
Да, всё та же четвёрка, дружно делившая невзгоды в тяжёлую годину, которая ныне канула в вечность, несла гроб…
Четвёрка — это потому, что и сам Милле нёс собственный гроб, прикинувшись дальним родственником покойного.
Мораль: не будем спешить на небо!
Все хорошо, кроме словца «товарищи». Господ из нас не получилось, но есть и другие слова, как то — люди, например. В немецком Hey, Нeute! неплохо звучит.)
Leute, как мне думается. «Товарищи» — мой фирменный стиль, тут уж извините.
Ошиблась с утра пораньше.)
Олег, благодарю. Я эти рассказы не читала
И вам спасибо за внимание!
Хорошее, теплое слово ТОВАРИЩ!
О да!
Очень понравилось. И немного повеселило.
Спасибо, Мария!
«товарищи, не будем спешить на небо!» — блеск!
Большое спасибо, Татьяна!
Спасибо, особенно понравилась история с художниками.)
Да, понимаю вас, Ирина. Марк Твен — отличный рассказчик.
Спасибо за надежду и оптимизм.)
Всю жизнь мы строим надежды, но последнее утро тысячи наших надежд губит, увы, навсегда.
Кто-то из древних греков.
Без надежды жизни нет, я всего достигал именно потому, что хотел достигнуть
Оптимизма без надежды быть не может.
Надежды нет без оптимизма
Замечательное сегодня утро!!! С «аффектом». Марк Твен — ваш блестящий учитель на ниве сатиры…А сатира без надежды и без таланта … Но это не про Вас! Так что, доброго дня!
Спасибо, Ирина! Доброго вам дня! Последнего летнего дня!
Гроза! Летняя, внезапная! Гром гремит! Дождик долгожданный! Ура!!!