Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 07.04.2017 г.
Об авторе. Лариса Сергеевна Архангельская.
А вчера меня не стало
Окончив учёбу на факультете журналистики, отделение редакционно-издательской деятельности, я нигде не могла устроиться на работу, как и многие мои сокурсники. Правда, в журнале «Техника» мне предложили взять интервью на заводе «Импульс» у начальника лаборатории, и я с радостью согласилась.
Инженера, у которого я взяла интервью, звали Иван Торн. Симпатичное лицо и правильная речь меня приятно удивили. Интервью напечатали в журнале, и я получила свой первый гонорар. А примерно через неделю приятный мужской голос в моём телефоне спросил: «Елена Владимировна?» И я сдалась сразу, так как до сих пор меня кроме как Лена или даже Ленка никто из моих друзей и знакомых не называл. Голос принадлежал Ивану Торну, и я согласилась с ним поужинать.
Оказалось, что у нас с Иваном много общего, и когда он сделал мне предложение, я сказала «да», и мы поженились.
Когда у нас родилась дочь, мы назвали её Натальей, а в домашнем обиходе и с друзьями — Ната, Натка, Ташка — так и закрепилось за ней. И потекла наша семейная жизнь — всё как у всех — Иван работал на своём заводе, я писала теперь статьи в журнал «Техника», а для души — рассказы о неразделённой любви, и, к моему удивлению их печатали. Ташка росла и развивалась, хорошо училась, а, окончив школу, поступила тоже на журфак, но на отделение международной журналистики.
Всё в нашей семье складывалось удачно, а в стране был мир и спокойствие.
И вдруг… И вдруг в эту спокойную страну пришло время перемен, да таких, от которых и сама страна, и люди, живущие в ней до сих пор опомниться не могут. Не обошли перемены и нашу семью. Завод «Импульс» ушёл в чужие руки и прекратил существование — так Иван потерял работу. От журнала «Техника» остались одни стены — всё оборудование кто-то вывез… Многие тогда потеряли свою прошлую линию жизни, а новую не нашли.
Мне повезло — один из моих сокурсников предложил взять в аренду опустевшее помещение журнала «Техника» и создать новый, востребованный в современных условиях, журнал. К нам присоединилось ещё несколько выпускников нашего факультета, и мы взялись за дело. А Иван? А Иван замкнулся, и на предложение присоединиться, хотя бы временно, к ремонту помещения для журнала, отвечал, что его не этому когда-то учили…
С этого момента у нас с Иваном начались серьёзные проблемы в личной жизни — я могла теперь крикнуть на него, а однажды назвала нахлебником. Тогда он собрал свои вещи и вернулся к матери. И вот, когда он ушёл, мне стал сниться каждую ночь один и тот же сон.
Я боялась своего сна, ложилась спать поздно, долго не засыпала, но… сон всегда приходил:
— Вот я иду тёмной ночью по улице незнакомого города с низкими домами без признаков жизни. Луна слабо освещает дорогу, на улице ни души, но вот вдруг где-то далеко впереди начинает лаять, а потом завывать собака. Вой заканчивается слабым коротким визгом, и снова — тревожная тишина. Мне страшно, но я упорно иду и иду вперёд. И внезапно я оказываюсь у подножья поднимающегося в тёмное небо холма, на котором видно множество одинаковых серых строений, уходящих рядами к вершине холма. Взбираясь по узкой тропинке, я оказываюсь около одного из строений… И ужас, который я испытываю в тот момент во сне, не оставляет меня даже наяву. Все эти строения… — гробницы, одинаковые каменные гробницы прямоугольной формы, закрытые куполообразными крышками. Я карабкаюсь вверх по холму и теперь уже замечаю стоящие рядом с некоторыми гробницами такие же серые, как гробницы, безжизненные дома. Где-то, чуть выше, опять начинает выть собака, и, взвизгнув, замолкает. Я вижу рядом с одной гробницей похожий на неё дом, но с окнами и дверью. Из приоткрытой двери истекает голубоватый свет, и кто-то, пока невидимый, обнимает меня сзади, прижимает к себе, горячо целует шею и, щекоча губами ухо, шепчет:
— Входи. Это наш дом.
И я вхожу внутрь. Дверь захлопывается, я не вижу теперь ни двери, ни окна — сплошные стены. Голубоватый свет, идущий снизу, освещает теперь внутренность… саркофага. Я смотрю вниз, чтобы понять, откуда идёт свет, и то, что я вижу, повергает меня в ужас. Свет исходит от голубоватого скелета, … на котором я стою, и череп с тёмными глазницами, как бы издеваясь, скалится на меня. Я кричу, кричу, очевидно, так долго и так громко, что просыпается Ташка и будит меня.
И меня донимает мысль, что этот сон, возможно, предупреждает меня о чём-то, что случится со мной в будущем. Я назвала этот сон «А вчера меня не стало» и вдруг поняла, что это будет название моей новой повести, и начнётся она с моего сна. Я тут же села за ноутбук и описала всё, что видела и испытала во сне… Но сюжет дальше не развивался — может потому, что сон этот мне больше не снился, а, возможно, потому, что мне не хватало ощущения объятий, жарких поцелуев и шёпота незнакомца, и я плохо представляла, как могли бы развиваться дальше наши отношения. Работу над этой повестью я пока отложила и занялась вплотную своим журналом.
Ташка, упрекнув меня однажды в разрыве наших отношений с отцом, больше к этой теме не возвращалась, но регулярно навещала отца, что вызывало мою ревность. А с какого-то времени у Ташки появился парень, и они вместе приходили к Ивану, и у них, похоже, появились какие-то общие дела. Я злилась, тем более, что парень этот, этот Лёник, окончил Текстильный институт, что-то там по тканям, но работы по специальности не было, как и не было в стране тканей… Так вот, он днём работал вроде санитаром в какой-то клинике, горшки, наверное, выносил, а вечерами… а вечерами выступал на разных площадках города, в том числе в молодёжных клубах со своей музыкальной группой «ВИП», собранной им ещё в институте. Песни, которые этот Лёник исполнял своим тенорком, он писал сам — и слова, и музыку. Самой популярной у молодёжи была песня «Угадай». Раздражала она меня ужасно. Ну, сами посудите:
Кто в сердце моём, угадай, угадай,
Кто в мыслях моих, угадай, угадай…
Но имя твоё не скажу никому —
Угадай, угадай — почему.
Но когда он выступал с этой песней, девчонки в зале визжали и плакали, протягивая к нему руки.
Лёник говорил, что эта песня посвящена Ташке. Но я всё равно не сдержалась и как-то высказала Ташке, что этот санитар со своей «Угадайкой» не достоин её. Ташка замкнулась и стала избегать меня, несмотря на мои усилия наладить отношения.
Но судьба, погрозив мне, дала всё же шанс.
Друзья, Рита и Гарик Ким, увлекавшиеся яхтингом и принявшие на этот раз участие в регате в Турции, пригласили меня к себе на яхту — у них оказались свободными две каюты. Я снова пообещала Ташке, что больше не буду, и передала от моих друзей приглашение на яхту — ей и Лёнику. К моей великой радости ребята согласились, и мы стали собираться. Я была счастлива — пусть теперь Иван увидит… А что, собственно, он увидит? С лёгкой руки Лёника Иван теперь был востребован и даже незаменим там, где нужны были специальные световые эффекты. Интересно, сказал ли он тогда Лёнику, что его учили не этому?
Тот, кто занимается яхтингом, поймёт мой восторг от посещения буквально чудес света, вдруг возникающих на побережье в тех местах, куда кроме как морем не добраться. Но, опьянённая этой красотой, я чувствовала себя вроде как лишней на этой яхте. Я была пассажиркой, в то время как Ташка и Лёник быстро освоили науку владения парусом, вязали разные морские узлы, помогали причаливать к берегу и бросать якорь, когда мы в конце дня заходили в какую-нибудь новую бухту.
Так и в этот вечер, когда солнце стояло ещё высоко, мы увидели вдали остров Кекова, в одной из бухт которого нам предстояло заночевать. Наша яхта шла ходко, и вот уже чётко виден высокий холм, поросший густым кустарником, невысокие домики у подножья холма, а выше по холму… Мне показалось, что сердце моё остановилось… Серые каменные гробницы из моего сна взбирались по холму к его вершине, а рядом с одной из гробниц — развалины каменного жилища. Незабываемое чувство от прикосновений и поцелуев незнакомца, которое я испытывала в своём сне, вернулось ко мне и, не отрывая взгляда от развалин, я вдруг подумала:
— Это случится там.
Ритка, увидев моё смятение, решила пояснить:
— Древние ликийские захоронения.
Мы причалили, и все сразу отправились ужинать. Я же, недовольно глянув по привычке на Лёника, заявила, что мне нужна пища духовная, и решительно направилась по дороге, идущей вверх по холму между низкими домиками жителей острова. Я поднималась всё выше к своей неясной цели, к древним развалинам каменного жилья. И вот оно передо мной — две стены, мусор… Совсем не то, что я ожидала, но рядом, как и во сне, находилась гробница, правда без крышки, и внутри тоже мусор… Залаяла собака и, взвизгнув, замолкла.
Внезапно, откуда-то из кустов появился он, не пряча лица, в чёрной куртке с капюшоном. Молодой, красивый парень, с чёрными усиками и нахальными глазами.
— Хочешь, я покажу тебе остатки крепости? — вдруг спросил он по-русски, но с акцентом.
— Нет, — сказала я, — я ведь знаю тебя, и я пришла к тебе не за этим.
Вдруг этот парень хватает камень и бьёт меня по голове. Последнее, что я слышу, это слово «Дура!»
А дальше… Дальше уже откуда-то сверху я вижу, как кто-то в чёрном подхватывает и бросает моё тело внутрь гробницы, а затем небрежно заваливает ветками. И я замечаю, какие красивые у меня ноги, и ещё я понимаю, что я умерла, что меня уже нет. Я лечу куда-то в сияющие небеса и в восторге что-то кричу, но меня уже никто не слышит.
___________
Где это я? Кто-то шепчет, щекоча мне ухо губами:
— Ленок, я люблю тебя.
Иван? Только он называл меня Ленок. Но откуда он здесь?
Слышу и другие знакомые голоса:
— Лёник сделал во-время прямой массаж сердца… А откуда он…? Так он же медбрат…Скорая помощь… быстро… но с носилками пришлось карабкаться… А тот парень…? Теперь в полиции…. Долго не могли поймать… Грабил… отнимал сумки… А Лену за что…? Он сознался, за что — она, говорит, сказала «я тебя знаю…»
Потом голос Ритки:
— Вы… бросились следом за Ленкой…
И ответ Ташки:
— Я прочла начало маминой повести «А вчера меня не стало». Описание её сна и похожая картина на острове … Я испугалась за неё…
Милые мои… Ташка, Иван, друзья и… Лёник … Пора возвращаться?
© Лариса Архангельская, 2017
Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.
Номинант международного конкурса В. П. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).
Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).
Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).
Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).
Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).
По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.
Олег Чувакин. Прозаик. Редактор. Литературный обработчик. Вдохновитель
Садишься за письменный стол с намерением сочинять? Намерение похвальное! Писать книги — верная дорога к богатству и славе.
Не можешь заставить себя писать каждый день? Литературная совесть ест тебя поедом? Не огорчайся! Знай: есть пять способов решить мучительный вопрос.
Творческий метод писателя. От Чехова до Вудхауза, от Сименона до Саймака. Расскажите и вы о своём подходе!
Экономика рассказа. Как продать рассказ и кому? Сколько за это заплатят? Выгодно ли производить литературу?
Как узнать, имеет ли человек писательский талант? Есть ли точный ответ на этот вопрос? Да, есть.
Писать книги. Легко ли это? Сел за стол, открыл ноутбук, набарабанил сколько-то тысяч знаков — рассказ готов, опубликовать его! Так можно? Нет. Но все думают, что можно.
Как создать увлекательный сюжет? Как вывести в книге героя, которого непременно полюбит публика? Как написать захватывающую историю и искупаться в лучах славы?
Единственная причина, по которой тебе следует написать роман, — необходимость сказать что-то людям. Ты должен это сказать. Ты садишься за стол и пишешь.
Как становятся писателями? Никак. Ими рождаются. У вас нет ни слуха, ни гибкости пальцев? Оставьте в покое скрипку. Нет тяги к литературе и отсутствует «ген грамотности»? Сожгите свою писанину.
Полезные советы начинающим писателям. Как приучить себя к систематическому литературному труду и добиться красоты слога. Как перестать мучиться и начать творить.
Научиться писать свои истории несложно. Усаживаетесь в кресло, заносите пальчики над клавиатурой… Уже слышали такие советы? Над вами подшутили! Есть правила, без которых историю не написать.
Неверно заданный темп повествования приведёт к ямам в композиции, ломаному ритму и в итоге к полному авторскому провалу. Литературное произведение не состоится.
Пиши ещё!
Спасибо, Роман. Я пишу. Если интересно, в сборнике «Мистикон» и «Мистикон 3» напечатаны две мои повести — «Верёвкин из Гатчины» и «Монашка из Коломны».
Зачтем, обязательно.
Если прочтёшь, поделись впечатлением.
Договорились.
Писать надо обязательно.
Спасибо за отзыв. Я пишу, и меня иногда печатают, но не так часто, как хочется.
Лариса Архангельская очень легкий слог. Это редкость. Успехов вам!!
Спасибо за пожелание. Оно окрыляет.
Здорово! Как всегда у Ларисы Архангельской! Лаконично и вместе с тем удивительно пронзительно, образно, емко, чувственно, оставляет сильное послевкусие и желание прочитать еще что-нибудь ею написанное! Одним словом ТАЛАНТЛИВО.
Моё сердце замерло от восторга. Сразу задумалась о новой повести. Спасибо.
Хороший рассказ.Удачи вам,Лариса.
Спасибо за оценку, Галина Фёдоровна.
Всё грамотно: сюжет, стиль, орфография, кроме типичной ошибки : забываете ставить вторую запятую при выделении причастных оборотов и вводных слов. А рассказ очень достоверный , искренний , почти авторский. Главная героиня не скрывает своих ошибок и честно относится к своей личности. Это очень подкупает читателя и ставит его в позицию сопереживания Герою. Если читатель уловил эту честность, то он покорён личностью Автора. Удачи и вдохновения Вам, Лариса!
Классно пишете, уважаемая Лариса. На одном дыхании прочла.