Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 06.03.2017 г.
Об авторе. Эдуард Валерьевич Шауров. Автор «Самиздата» с 2007 года. Пишет, играет, печатается.
Передоз
Марина танцевала, как богиня. Олег знал её всего-то с сегодняшнего утра, но чувствовал, что влюбляется, как пацан, безнадежно и бесповоротно. Пол под ногами мигал цветными узорами, воздух плыл сверкающими звёздами, а между звёзд летело, кружилось лёгкое светлое платье и короткие, до плеч, пшеничные волосы, и голые бронзовые руки над хитро скрещенными лентами бретелей.
Бывает такое, что знаком с человеком всего ничего, а уже готов принимать его целиком, от маленькой родинки над бровью до стройных лодыжек. Чёрт! Олег даже не думал ущемлять чьих-то прав на вариативность. Пускай! Пускай будут пухлые блондинки, и субтильные брюнетки и, наверное, даже неважно, как именно выглядела его новая знакомая, он любил её всю, вдыхал, как аромат изысканных духов, пил, будто крепкое дорогое вино.
Раскрасневшиеся и возбуждённые они плюхнулись за свой столик. Официантка принесла очередные коктейли с кубиками льда, и они пили через край, выбросив соломинки.
— Давай свалим! — блестя глазами, прокричала ему Марина.
Олег вопросительно приподнял брови, указывая на пустые бокалы. «Плевать, — прочёл он по губам девушки. — Или тебе слабо?» Улыбаясь, она кивнула подбородком на выход.
— Давай! — прокричал Олег.
Марина встала и, пританцовывая, двинулась сквозь весёлую толпу. Олег тоже поднялся. Удрать, и всё. Ему стало страшно. А если поймают? Сразу представились унизительные разборки, возможно мордобой, полиция. Но вместе со страхом внутри рождался азарт. Слегка подрагивая от возбуждения, Олег нащупал в кармане маленькую ампулу-диффузор, прижал к сгибу руки, чуть ниже закатанного рукава. Торкнуло почти сразу. Страх, мешаясь с восторгом, струёй ударил в голову. Лавируя среди танцоров, Олег устремился за гибкой фигуркой, двигавшейся через зал.
Охранник догнал их на середине парковки:
— Минуточку! Молодые люди! Вы ничего не забыли?
Бритый наголо амбал в двубортном пиджаке с бейджем. Останавливаясь, Олег судорожно крутил на языке оправдания, типа: «Извини, братан. Случайно вышло. Всё уладим». От здания клуба к ним спешили ещё два охранника. «Влипли», — подумал Олег, и в это время Марина со всего маху вонзила каблук-шпильку в туфлю охранника. Крякнув от изумления и боли, тот согнулся, и Олег двинул ему основанием ладони снизу вверх, под крепкую челюсть. Охранник кувыркнулся на спину.
— Бежим! — закричала Марина, сбрасывая туфли, и они побежали.
Сначала Олег боялся, что девушка начнёт отставать, но его опасения оказались напрасны. Пара стремглав мчалась мимо уличных фонарей, и звуки погони постепенно отставали, растворяясь в подворотнях и боковых проездах.
Они затормозили на мосту и некоторое время стояли, переводя дыхание и беззвучно смеясь от восхитительного чувства победы, а потом, не торопясь, пошли вдоль решётки парапета. Марина так и шла босиком, ступала узкими пятками по тёплым плитам дорожки, помахивая остроносыми туфельками и подставляя разгорячённое лицо ночному бризу.
За отбойником катили редкие в этот час электромобили, внизу шумела река. На самой середине моста девушка вдруг остановилась и, перегнувшись через перила, заглянула вниз, в тёмную далёкую воду.
— Хорошо плаваешь? — вдруг спросила она и, не дожидаясь ответа, перелезла через ажурную решётку. Открыв рот, Олег в ужасе шагнул к ограде, и в тот же миг Марина изящной рыбкой прыгнула в черноту ночи. Спустя пару секунд, раздался приглушённый всплеск, а ещё через несколько секунд прыгунья, чуть задыхаясь, прокричала снизу:
— Давай! Вода просто класс!
— Вот чёрт, — пробормотал Олег.
Прыжки с моста в его планы никак не входили, но отступать было поздно. Пальцы нащупали в кармане ампулу.
Уже на узком карнизе, над чёрной пропастью, ему стало по-настоящему страшно. Сделав над собой отчаянное усилие, Олег разжал руки и прыгнул.
Нет ничего изумительнее чувства восторженной обречённости, когда, шагнув в бездну, ты уже ничего не можешь изменить, и просто падаешь, свободный, как птица.
У самой поверхности реки Олег, повинуясь какому-то шестому чувству, сгруппировался и пятками врезался в воду. Он с головой ушёл в холодную водяную массу и сразу отчаянно заработал ногами.
Они выплыли на маленький каменистый пляж почти километром ниже моста мокрые и счастливые. Марина блаженно растянулась на гальке, закинув голые руки за голову. Вымокшее платье облепило её грудь и бёдра. Олег сидел, скрестив ноги, проверяя раскладной экран мультичасов и поглядывая на девушку. Умная ткань брюк и рубахи уже перешла в режим сушки и приятно щекотала теплом живот и спину. Маринин профиль в зыбком лунном свете походил на старинную фреску, губы улыбались.
— А ты, кажется, большая любительница почудить, — проговорил Олег.
Марина медленно повернула лицо.
— Чудить, — сказала она нараспев. — Чудо. Чуждый. Чужой… Это всё потому, что я уже чужая.
— В смысле?
— Туфли утопила, — невпопад ответила девушка.
— Почему ты чужая? — тревожно спросил Олег.
— Слышал про проект «Одиссей»?
— В общих чертах.
— Я в экипаже.
— Шутишь? — Олег выпрямился.
— Ни разу. — Марина тихо засмеялась. — Завтра вылетаем на комплектовочную базу. Через две недели старт, а сегодня последний день предполётного отпуска.
— Ничего себе, — потрясённо выдохнул Олег. — Значит, ты летишь к Сигме. Обалдеть!
— Да уж, — согласилась Марина и, поёжившись, села. — Три года туда, три — обратно, два года на поиск и исследования. Восемь лет. За это время на Земле пройдёт больше шестидесяти. Когда я вернусь, ты будешь старым седым дедушкой… В инвалидном кресле.
Она протянула руку, чтобы щёлкнуть Олега по носу, но он поймал запястье и притянул девушку к себе. Губы у Марины оказались нежные, податливые, с лёгким привкусом вина и помады. Её тонкие пальцы скользнули в его влажные волосы, вторая рука обхватила шею.
Они целовались, как безумные, пока не поплыло перед глазами, потом откинулись друг от друга, и Марина хрипло сказала:
— А здесь, поблизости, есть отели?
Чёртова простыня совершенно запуталась, и Олег спихнул её на пол. Они лежали на кровати, в духоте номера, и лунный свет, проникая сквозь жалюзи, разрисовывал их тела узором из голубоватых линий. Линии, изгибаясь в глубокой ложбинке Марининой спины, плавно стекали на бёдра. Олег протянул руку и провёл пальцами по тёплой бархатной коже.
— Знаешь, — сказал он негромко. — Кажется, я тебя люблю.
— Зря, — сонно отозвалась Марина. — Я уже мираж, я тень между Стрельцом и Козерогом. Глупо любить тени.
— И мы не можем быть вместе…
— Можем, если ты планетолог с местом в основном составе.
— Без вариантов?
— Без вариантов… Хотя мне жутко жалко.
Олег перевернулся на спину. Рядом с ним лежала женщина, которую он искал всю жизнь, та самая, неповторимая, лучшая, и она улетает от него на рассвете, навсегда, к чёртовым звёздам, а когда вернётся, он будет глубоким старцем. Олег провёл ладонями по лицу. Сейчас он должен был ощущать горе, безысходное, неизбывное, до жути, до собачьего воя. Но горя не было, была горечь, досада, разочарование, но только не горе.
Он нащупал на стуле штаны и спустил ноги с кровати.
— Ты куда? — прошептала Марина.
— Я сейчас.
В ванной, Олег присел на край унитаза. Нужна мука на грани срыва, нужна смерть неотвратимая и ужасная. Он выгреб остатки ампул из брючного кармана, выбрал одну. Чёрт! Уже пятая за сегодня. Секунду Олег колебался, потом прижал диффузор к сгибу локтя. Отчаяние захлестнуло его потоком ледяной воды, прорвавшей плотину, но этого было мало. На секунду вынырнув на поверхность, он вдавил в предплечье ещё одну ампулу, а затем ещё одну. Лампа над головой вдруг мигнула и начала гаснуть. Подняв кверху мокрое от слёз лицо, Олег почувствовал, что теряет ориентацию. Потолок медленно перевернулся перед его глазами. Щека мягко ударилась о фаянсовую плитку. Олег со стоном подтянул колени к животу. «Как глупо», — подумал он, медленно проваливаясь в ватную и бесформенную пустоту, простреленную дырками звёзд…
— Чуев Олег Викторович, — проговорил инспектор вирт-отдела, сверяясь с планшетом.
— Известная шишка? — спросил Сергеев, наблюдая, как хорошенькая ассистентка инспектора с нашивками младшего сержанта склоняется над трупом.
— А вы не поклонник сенсумматорных романов?
— Нет, — Сергеев покачал головой. — Я сторонник классики. Хотя дети потребляют.
Инспектор кивнул:
— Довольно известный писатель, миллионов на семь подписчиков.
— Почему писатель, — удивился Сергеев, — а не какой-нибудь сенсумматор или ощущальник?
— Ну, так они же пишут. — Инспектор ткнул пальцем в паутину шнуров, протянутых от сеточки на бритом черепе покойного, к вычислительному блоку станции, занимавшей треть комнаты. — В режиме онлайн работают единицы. Большинство творит реализ в записи. Пишут, потом корректируют и толкают… Кстати, когда вам поступил сигнал?
— Вчера, от его агентши, — сказал Сергеев. — У них был назначено время сдачи, но в срок он ничего не прислал, на звонки не ответил, вот она и забеспокоилась.
— Выходит, что лежит не меньше двух суток, — задумчиво констатировал инспектор.
— Выходит, так, хотя запаха нет.
— Так бывает… из-за макса. — Инспектор показал на пакет с остатками прозрачной жидкости, висевший на штативе слева от кресла.
От пакета к диффузору, приклеенному пластырем к руке трупа, тянулась гибкая трубка со счётчиком дозатора.
— Из-за макса? — переспросил Сергеев. — Что-то по вашей части? Вирт-наркотик?
— Сильнодействующее средство, — поправил инспектор. — Условно разрешён. Многократно усиливает реакции. Если слушаешь под максом анекдоты, можно помереть со смеху, если долбануть его в плохом настроении, рискуешь впасть в глубокую депрессию или кого-нибудь пришить. Писатели частенько его принимают, чтоб заострить рефлексы. Публике, знаете, нравятся яркие переживания… Вам знакомо выражение «умереть от горя»? Думаю, как раз наш случай.
Сергеев хмыкнул.
— Значит, не криминал?
— Похоже, нет. Вероятно, нейроболический шок, но окончательный вердикт за экспертами.
— Игорь Львович, — вдруг позвала хорошенькая ассистентка. — А что мне написать в графе «предполагаемая причина смерти»?
— Сгорел на работе, — криво, улыбаясь, предложил Сергеев.
Инспектор, укоризненно покосился на коллегу.
— Конечно, нет, Лидочка, — сказал он. — Какое ещё «сгорел»? Пишите «передоз».
© Эдуард Шауров, 2017
Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.
Номинант международного конкурса В. П. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).
Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).
Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).
Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).
Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).
По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.
Олег Чувакин. Прозаик. Редактор. Литературный обработчик. Вдохновитель
Садишься за письменный стол с намерением сочинять? Намерение похвальное! Писать книги — верная дорога к богатству и славе.
Не можешь заставить себя писать каждый день? Литературная совесть ест тебя поедом? Не огорчайся! Знай: есть пять способов решить мучительный вопрос.
Творческий метод писателя. От Чехова до Вудхауза, от Сименона до Саймака. Расскажите и вы о своём подходе!
Экономика рассказа. Как продать рассказ и кому? Сколько за это заплатят? Выгодно ли производить литературу?
Как узнать, имеет ли человек писательский талант? Есть ли точный ответ на этот вопрос? Да, есть.
Писать книги. Легко ли это? Сел за стол, открыл ноутбук, набарабанил сколько-то тысяч знаков — рассказ готов, опубликовать его! Так можно? Нет. Но все думают, что можно.
Как создать увлекательный сюжет? Как вывести в книге героя, которого непременно полюбит публика? Как написать захватывающую историю и искупаться в лучах славы?
Единственная причина, по которой тебе следует написать роман, — необходимость сказать что-то людям. Ты должен это сказать. Ты садишься за стол и пишешь.
Как становятся писателями? Никак. Ими рождаются. У вас нет ни слуха, ни гибкости пальцев? Оставьте в покое скрипку. Нет тяги к литературе и отсутствует «ген грамотности»? Сожгите свою писанину.
Полезные советы начинающим писателям. Как приучить себя к систематическому литературному труду и добиться красоты слога. Как перестать мучиться и начать творить.
Научиться писать свои истории несложно. Усаживаетесь в кресло, заносите пальчики над клавиатурой… Уже слышали такие советы? Над вами подшутили! Есть правила, без которых историю не написать.
Неверно заданный темп повествования приведёт к ямам в композиции, ломаному ритму и в итоге к полному авторскому провалу. Литературное произведение не состоится.
И сюжет хорош, и написано грамотно.
Мой голос за автора. Респект!