Текст прислан на конкурс «Художественное слово» 31.03.2017 г.
Об авторе. Ева Арамис (псевдоним), Киев. «Закончила институт журналистики. Журналист, веду ювелирный журнал, также печатаюсь в СМИ. Но больше всего интересен писательский труд=) Это мой первый литературный конкурс, до этого писала для души».
Друзей иногда съедают волки
Цветастое льняное платье чуть выше колена наивно болталось на моих массивных белых бедрах, обвитых тонкой паутиной синих вен. Разъяренное июньское солнце беспощадно вгрызалось в узкие, костлявые плечи, превращая в пепел иссиня-черные, как шерсть африканской пумы, гладкие волосы. Я чувствовала себя свидетелем сотен тысяч мимо проходящих, проезжающих и пролетающих историй: шумных, тихих, безмолвных, порой слишком близких, но таких чужих… В каждом безликом движении губ и рук, в каждом кричащем взгляде, неосторожно брошенном на мою проницательную территорию, читалась книга о чем-то важном.
Мои тяжелые босоножки, обремененные высокой, массивной подошвой, вальяжно несли меня в прохладную тень, которая мирно обитала в городском парке. Медленно пережевывая кисло-сладкую булочку с вишней, купленную в шумной столичной пекарне, мой янтарно-карий глаз зацепил синий пиджак… Немыслимо короткие рукава и пижонский узкий крой вполне гармонично сочетались с седыми, торчащими волосками на обнаженной груди старика. Не по сезону теплая, оранжевая шапка в контрасте со школьным пиджаком, предательски подчеркивала не завидное, костляво-хрупкое, но бесконечно свободное положение Бездомного. Одурманенный и опустошенный дешевой самогонкой, он с тоской смотрел на безнадежную гривневую купюру, небрежно брошенную кем-то на заляпанную, жирную газету.
Но, видимо, мой Герой, как никто, верил в Настоящее, без фальши и сомнений… Сидя напротив упрямых, тяжелых дверей Театра русской драмы, он нисколько не забыл о силе тонких материй! В объемной пластмассовой бутылке с ободранной этикеткой от сладкой газировки доживала свой короткий век иссохшая, сморщенная роза. Казалось, если бы у нее был язык и ноги, она первым делом прокляла бы свою старость и убежала туда, где никто бы ее не нашел. Но здесь у нее — иная миссия. Без языка и ног, ароматная, гордая и колючая, пусть и не первой свежести, она оживляла и наполняла светом черный квадрат из асфальта, на котором довольствовался своим безграничным, алкогольным одиночеством Бездомный и, наверняка, Безумный старик.
* * *
Шаг за шагом, вырезая воображением сюжеты из киевских сюрреалистичных картин, я была все ближе и ближе к городскому парку. Ожидая зеленый свет светофора на перекрестке, мне удалось поймать надпись на одном из неприметных, серых высоток: «Коля, мы промазали планетой!» Интересно, если бы меня звали Колей, я бы также улыбнулась?! Хотя, не скрою, в какой-то таинственный, понятный только Богу миг, во мне ожил тот самый Коля, никак не попадающий в цель…
По-кошачьи щурясь от солнца, и шепотом огрызаясь на нервных, нетерпеливых водителей, я чудом перешла дорогу. Надоедливый тополиный пух и терпкая, удушливая жара меня неплохо утомили! Я молниеносно плюхнулась на первую попавшуюся скамью и начала с неподдельным любопытством рассматривать прохожих.
«Да, Киева, видимо не коснулась реквизиция», — подумала я, провожая угольно-черными, горящими глазами стройных, элегантных женщин, нервно жующих хрустящие чизбургеры и жирные пирожки с дешевой колбасой. Здесь остались ведьмы — красивые, мудрые, вечно молодые и одинокие… Они ведьмы, они ведают: обо всем и всех. В Киеве вы найдете очень много интересных женщин… И, как правило, они в вечном поиске. Им нет достойных… Им, действительно, нет достойных! Без ироний и сарказмов. Они стройны, они всегда на высоте, даже если придется ночью доставать из аптечки дурно пахнущий гель от усталых ног.
Они пахнут дорогими духами без высокой зарплаты и щедрых мужчин… Булгаковские и гоголевские музы — кудесницы все тех же таинственных, звездных и поющих ночей. Отношусь ли я к ним? Мой вопрос завис в воздухе, как космический корабль Гагарина в невесомости. Мне нравился этот парк! Скамьи в форме изогнутых кресел здесь были подозрительно удобными. На таком «уличном диване» я готова была пролежать все свои оставшиеся дни, находя и теряя в небе тысячи фантастических сюжетов. Но меня ждали какие-то пыльные, никому не нужные дела в сумасшедшей редакции местной газетенки. Пора было возвращаться в офис.
* * *
Я лениво, не хотя, плелась обратно в громко орущий, вечно голодный офис, кишащий переизбытком старых дев и чуть-чуть женатых неудачников. Нездоровый гонор последних можно было сравнить с амбициями нашего юродивого мэра.
— Мне нужны сенсации! Сен-са-ции, вашу ма..! — звенел в ушах басистый голос главного Колокола нашей редакции — Алексея Непомнящего.
Эксцентричный главред с огромными бычьими глазами и напускной злостью дверь открывал исключительно ногой, а коллег встречал и провожал аппетитным, увесистым матом. Когда его ярко-салатовые кроссовки поднимались на девяносто градусов выше затертого до дыр, скрипучего пола, мы знали, что Леша не в духе, и нужно срочно придумать какую-нибудь сенсацию про мелких депутатов местного разлива. Правда, обид на него никто не держал: за добродушие и, чего скрывать, за любовь к горькой, которой Непомнящий щедро делился с нами после каждой сдачи номера в типографию.
Прибавляя шагу и быстро глотая густой июньский воздух, я на ходу придумывала очередные оправдания за несоблюдение дедлайнов, за бесконечные послеобеденные опоздания, за прогулы субботников и других «культурных» офисных мероприятий. Непомнящий очень любил задушевные диалоги с элементами фантастики. Но ни одна сенсация не вписывалась в сюжет моих 1000 и 1 ночи! «Хоть бери и не возвращайся в офис», — подумала я, облокотившись за железные перила угрюмого лифта, который уже давно должен был доставить меня в наш мышиный стеклянный лабиринт.
* * *
21-ый, 22-ой, 23-ий этаж… Круглые красные кнопки громко сигналили и мигали, меняя друг друга со скоростью встревоженной лани, убегающей от стальных лап гепарда. Я понятия не имела, что происходит, но решила флегматично дожидаться исхода: это было куда безопаснее многообещающего гнева Непомнящего. Если бы на моем узком запястье крутились стрелки, я точно определила бы, что еду в лифте больше часа… Но поскольку часов никогда не носила, мне показалось, что уродливая «офисная махина» везет меня уже целую вечность. Здесь уж точно язык до Киева не доведет!
Мне становилось скучно, и я почему-то вспомнила безобразные усы нашего корректора — Людмилы Аркадьевны. За вредный нрав, старомодную строгость и густо растущие усы над сочной, пухлой губой, ее называли Сталином. Мне немного было обидно за нее. Может быть, потому, что она была всего лишь на год моложе моей мамы… Подумаешь, усы, тоже мне проблема! Но как только она безнравственно, на свой манер меняла предложения в моих выстраданных статьях, мне хотелось достать из косметички металлический пинцет с остренькими щипцами и так же безнравственно выщипать ей усы… Как только я попыталась представить госпожу Сталина без усов, — ненавидимый лифт выплюнул меня, как огромную розовую жвачку, уже непригодную для надувания пузырей.
Заснеженные мягкие линии невысоких гор напоминали очертания торта «Муравейник», которого с особой старательностью испекли для нежданных гостей. Девственно чистый, мягкий снег так слепил глаза, что я почувствовала, как защекотали на щеке несколько холодных слезинок — растаявших снежинок моей замерзшей души. Мой тонкий греческий нос жадно вдыхал стерильный зимний воздух, как в последний раз. Если так выглядела Сибирь, куда меня по идее должна была отправить леди Сталин без усов, должна признаться, мне очень нравилось. Не зря я единственная в офисе если не жалела, то сочувствовала ей. Благодарю, Людмила Аркадьевна, без усов Вы гораздо симпатичнее, теперь есть все шансы стать чьей-то музой. Моей Вы уже стали.
Мои не по-русски черные, миндалевидные глаза, убитые дешевым журналистским трудом, пытались отчетливее рассмотреть силуэт хрупкой девочки, остывшей на месте, как статуя совдеповского вождя. Того самого бетонного вождя, который почему-то очень мешал кому-то в моем городе. Больно щурясь и натягивая кожу век пальцами, я была похожа на гейшу, зато мне удалось еще раз увидеть то, чего я никогда не забуду…
— Друзей иногда съедают волки, — тоскливо улыбаясь, прошептала мама.
Глядя на красные, пылающие капли крови на снегу, мы замолчали… В такие мгновения тишина — истинна и устрашающа. В ней ощущаешь какую-то необъяснимую канатную тяжесть, которая до скрипа сдавливает горло и заставляет дышать тревогой. Пушистая рыжая шапка из лисьего меха лишь подчеркивала ту обжигающую, режущую боль в моих больших, ледяных глазах. Боль потери — это холодное оружие, медленно, но уверенно уничтожающее нас день за днем. Я больше не буду ловить снежинки губами, догоняя пухлые медовые лапы, застревающие в снегу. У меня больше никогда не будет собаки! Я буду жить с кошками, потому что друзей иногда едят волки…
* * *
— В-ии-ии-ка-а! Вии-к-а! Мы тебе не мешаем, твою ма…? — не зазвенел, а загремел Непомнящий над моей сонной, ничего не понимающей головой. Впалой, скулистой и влажной щекой я ощутила твердую, поцарапанную поверхность своего рабочего стола. А боковым зрением успела сфотографировать недоуменные и рассеянные взгляды коллег, которые обступили меня со всех сторон, как елочку на детском утреннике. При задумчивой улыбке, Людмила Аркадьевна стояла на завидно видном месте, флегматично шевеля породистыми усами.
— Где-е, черт побери, обещанный эксклюзив?!, — не зазвенел, а загремел Непомнящий в мои тонкие барабанные перепонки.
— Не будет статьи — не будет тебя!, — никак не мог угомониться мой любимый шеф, метая искры опухшими, красными глазами. Мне показалось, что даже ярко-салатовые кроссовки Алексея, упрямо топая на ветхом полу, преданно поддакнули ему.
— Статьи больше не будет… Никогда. Будут книги: несъедобные, пахнущие вчерашней газетой. Их точно не съедят волки.
© Ева Арамис, 2017
Чувакин Олег Анатольевич — автор рассказов, сказок, повестей, романов, эссе. Публиковался в журналах и альманахах: «Юность», «Литературная учёба», «Врата Сибири», «Полдень. XXI век» и других.
Номинант международного конкурса В. П. Крапивина (2006, Тюмень, диплом за книгу рассказов «Вторая премия»).
Лауреат конкурса «Литературная критика» (2009, Москва, первое место за статью «Талантам надо помогать»).
Победитель конкурса «Такая разная любовь» (2011, «Самиздат», первое место за рассказ «Чёрные снежинки, лиловые волосы»).
Лонг-листер конкурса «Книгуру» (2011, Москва, детская повесть «Котёнок с сиреневыми глазами»).
Призёр VII конкурса имени Короленко (2019, Санкт-Петербург, рассказ «Красный тоннель»).
По его эссе «Выбора нет» выпускники российских школ пишут сочинения о счастье.
Олег Чувакин. Прозаик. Редактор. Литературный обработчик. Вдохновитель
Садишься за письменный стол с намерением сочинять? Намерение похвальное! Писать книги — верная дорога к богатству и славе.
Не можешь заставить себя писать каждый день? Литературная совесть ест тебя поедом? Не огорчайся! Знай: есть пять способов решить мучительный вопрос.
Творческий метод писателя. От Чехова до Вудхауза, от Сименона до Саймака. Расскажите и вы о своём подходе!
Экономика рассказа. Как продать рассказ и кому? Сколько за это заплатят? Выгодно ли производить литературу?
Как узнать, имеет ли человек писательский талант? Есть ли точный ответ на этот вопрос? Да, есть.
Писать книги. Легко ли это? Сел за стол, открыл ноутбук, набарабанил сколько-то тысяч знаков — рассказ готов, опубликовать его! Так можно? Нет. Но все думают, что можно.
Как создать увлекательный сюжет? Как вывести в книге героя, которого непременно полюбит публика? Как написать захватывающую историю и искупаться в лучах славы?
Единственная причина, по которой тебе следует написать роман, — необходимость сказать что-то людям. Ты должен это сказать. Ты садишься за стол и пишешь.
Как становятся писателями? Никак. Ими рождаются. У вас нет ни слуха, ни гибкости пальцев? Оставьте в покое скрипку. Нет тяги к литературе и отсутствует «ген грамотности»? Сожгите свою писанину.
Полезные советы начинающим писателям. Как приучить себя к систематическому литературному труду и добиться красоты слога. Как перестать мучиться и начать творить.
Научиться писать свои истории несложно. Усаживаетесь в кресло, заносите пальчики над клавиатурой… Уже слышали такие советы? Над вами подшутили! Есть правила, без которых историю не написать.
Неверно заданный темп повествования приведёт к ямам в композиции, ломаному ритму и в итоге к полному авторскому провалу. Литературное произведение не состоится.
Прекрасный рассказ
Спасибо большое!
Ждем продолжений!
Видно пристрастие автора к подаче определений парами, буду надеяться, что автор умеет поиграться и оттенками. Насколько понял попытка и была. Хорошая попытка.
Эмм… старик не сыграл… и там, это куча цеплявок и блох побольше, разберу еще
Спасибо, Ринат, за внимание к деталям и обратную связь! Ваше мнение — важно и ценно, в дальнейшем блох будем травить=)
Сентиментальный, с множеством эпитетов и метафор, рассказ… Талантливо, но очень грустно…
Спасибо, Наталия)
Рассказ понравился,образ Людмилы Аркадьевны очень многое привнёс в повествование,почти как бородатая женщина на конкурсе » Евровидения».
Спасибо большое, Людмила!=) Очень развеселил Ваш комментарий))
Ева, рассказ для меня показался лирически-философским. Больше даже философским. Название рассказа при чтении очень долго приводило в недоумение: где же тут волки, которые съедят друзей? Все ожидала каких-нибудь каннибальских пассажей. )) Но истинный смысл рассказа открылся в конце: «У меня больше никогда не будет собаки! Я буду жить с кошками, потому что друзей иногда едят волки… » Получается, что все вокруг героини — кошки и волки. А друзей нет. Под внешней ироничностью, легкостью стиля, даже сатиричностью тети с усами для меня прояснился истинный трагизм человеческой судьбы, «потому что друзей иногда едят волки….» Но, все-таки, есть свет в конце тоннеля: «Будут книги: несъедобные, пахнущие вчерашней газетой. Их точно не съедят волки». :)
Спасибо большое, Гаянэ за внимание и такой интересный анализ моего скромного творения) мне приятно и интересно было прочитать Ваш отзыв.
Люблю грамотные рассказы, статьи и любые другие писательские работы. Я просто, благодарна в душе таким писателям, что они не издеваются над словом . Но рассказ навеян каким-то мрачным , тоскливым чувством обречённости писательского таланта над обыденностью повседневной жизни. И каждое сопротивление этому чувству безысходности , радует и вдохновляет меня. Хотя рассказ лишён сюжета , он всё-таки интересен. Благо Дарю.
Вам, благодарю, Анна, за такую высокую оценку и внимание к моему рассказу:) очень приятно!
Ну вот, только начала читать, ожидая получить приятные эмоции, и нате, вымалёвывается образ поистине фантастической главной героини : внизу массивные бедра, а вверху костлявые плечи; ага, а вот ещё почти сразу взгляд выхватил густо растущие усы над сочной, пухлой губой Людмилы Аркадьевны… Вы усы-то у Сталина видели, чтобы такое прозвище этой женщине давать? Сразу вспомнила бородатую Кончиту, но и у неё усы-то помельче будут. Предупреждаю: у меня усов нет! (это на случай, если Вам захочется мне тоже чего-то повыщипывать).Ещё перл: «глаза, убитые дешевым журналистским трудом» — и сразу представились глаза, из которых, как в голливудских фильмах про чародеев, волшебной пылью выходит жизнь, а на месте этих самых журналистских глаз остаётся воронка, ну или темное пятно. Ффффсё, дальше читать не асилю…
Благодарю, Тома, за интересный комментарий! Вы очень милы:)
Доброго вечера Вам, уважаемая Ева. Из всего странного рассказа с невероятными описаниями зацепил только старик-бездомный. И то пришлось напрячь фантазию, чтобы разглядеть его за Вашими кудесатыми определениями.
Количество речевых ошибок в тексте зашкаливает.
«Проницательная территория», «неплохо утомили», «Киева не коснулась РЕквизиция», «Кишащий переизбытком», «кросовки поднимались на 90* выше пола», «Безнравственно меняла — безнравственно выщипать», «пытались отчётливее рассмотреть»… «Очертания торта, которОГО испекли» — это была последняя капля в чаше моего изумления. Вот, честное слово, хоть иногда заглядывайте в словарь толкования слов того языка, на котором пишете. Я последний раз подобные перлы встречала лет несколько назад на сайтах фанф-литературы у 13-15-летних подростков. Очень печально.
Благодарю, Мария, за откровенный интерес к моему творчеству=) Льстит, что Вы даже выписали себе мои, на Ваш взгляд, «ошибки». Из всего того, что Вы написали, ни одного аргумента я не увидела=) Про авторский стиль ничего не слышали?!=)